II. 1. Задачи сохранения заповедника в первые годы войны
22 июня 1941 г. мирная жизнь Херсонесского музея была прервана нападением фашистской Германии. И уже на третий день войны, 25 июня, во двор музея упала 500 килограммовая бомба, которая сильно повредила музейные помещения.
Музею срочно пришлось перестраивать свою работу, так как потребовалось немедленное осуществление ряда мероприятий по охране жизни работников музея, населения, проживающего на его территории, а также музейных памятников и экспозиций. Почти весь мужской состав работников музея ушел в народное ополчение: «В первые же дни четыре сотрудника музея записываются добровольцами в ряды Красной Армии. На территории музея организуется бомбоубежище, ставшее одним из лучших в городе». Основная экспозиция обоих залов была свернута, экспонаты спрятаны в подвале, сворачиваются археологические раскопки, памятники фотографируются, описываются, снимается план раскопанных помещений.
Следует отметить, что, хоть работать и было крайне опасно, ведь фашисты считали территорию Херсонеса важным военным объектом и нещадно ее бомбили с первых же дней войны. Но большинство сотрудников музея, говоря словами Гарсиа Лорки, «не расплескали душу в смертной чаше», оставались верны Херсонесу и бескорыстно, самоотверженно, подчас до последнего дыхания, трудились во имя спасения древнего города. В основном, велась просветительная работа с военнослужащими частей, расположенных вблизи Херсонеса. Сотрудники музея организовали 3 выставки: «Били, бьем и будем бить», «Героическое прошлое русского народа» и выставка с осколками снарядов, мин, образцами и частями парашютов, сбрасываемых вражескими бомбардировщиками. Не прекращались в это военное лето экскурсии по городищу Херсонеса, помогавшие бойцам оценить значение культурных ценностей Родины, которую они защищали.
II. 2. Эвакуация экспонатов
По мере приближения фронта, учитывая опыт в период первой мировой войны, все острее вставал вопрос о необходимости эвакуации памятников. Был разработан Мобилизационный план, предусматривающий эвакуацию наиболее ценных памятников Херсонеса в течение 24 часов. По этому плану предполагалось вывезти 28175 памятников и единиц документов. По разнарядке об эвакуации музею разрешено было вывезти три тонны груза. Но благодаря директору музея И. Д. Максименко, который знал и понимал ценность херсонесских памятников, удалось добиться разрешения увеличить количество груза. Фактически было вывезено восемь тонн. Все имущество было упаковано в 108 ящиков.
Сопровождающим и хранителем ценностей был назначен Рауф БареевичАхмеров – заведующий фондами музея, но по состоянию здоровья он не смог выполнить задание. Ответственным за эвакуацию и хранение памятников, а также других научных материалов было поручено Станиславу Францевичу Стржелецкому (1910–1969). 14 сентября 1941 года ему выдали командировочное удостоверение с указанием, что он является ответственным хранителем исторических памятников и научных материалов, эвакуируемых из г. Севастополя в г. Свердловск, и ему поручается сопровождать их в пути как весьма ценный и уникальный научный груз.
К сентябрю 1941 года эвакуация из Севастополя была возможна только морем. Целых четыре дня музею пришлось ждать своей очереди на эвакуацию, так как кораблей не хватало, а ситуация в городе с каждым днем осложнялась. Ускорить процесс помог И.Д. Максименко. Из дневника С. Ф. Стржелецкого: «16 сентября. Все материалы из Херсонесского музея были сосредоточены на пристани и приготовлены к погрузке. 17 сентября. Погрузка на баржу и к вечеру отбуксированы на рейд для погрузки на корабль. 18 сентября. Удалось добиться погрузки на корабль… После двух часов спешной работы все материалы были размещены в трюмах «Волги»… Утро 19 сентября. «Волга» спокойно и без происшествий прибыла в г. Поти». После прибытия в Поти, херсонесские ценности были направлены в Тбилиси, затем - в Баку и Красноводск. И только глубокой осенью 1941 г. они прибыли к месту назначения в город Свердловск. Грузы находились в пути 105 дней.
С.Ф. Стржелецкий в своём путевом дневнике подробно описал все невзгоды этого путешествия, во время которого пришлось испытать голод и неоднократные бомбежки, но мы не будем углубляться в детали этого невероятного приключения, ведь мне намного больше хочется поведать о том, что происходило в самом Херсонесе в то нелёгкое для всех время.
II. 3. А.К.Тахтай – неизвестный герой
После эвакуации фондов в Свердловск, большинство работников музея также эвакуировались в тыл или присоединились к ополчению. По приказу И. Д. Максименко смотрителем и хранителем фондов, памятников и зданий был назначен Николай Зиновьевич Федоров. В Херсонесе оставались только старики – старожилы Севастополя, а из научных сотрудников – А. К. Тахтай.
Но прежде чем продолжить историю об оккупированном Херсонесе, я хочу немного рассказать о таком замечательном человеке, как А.К.Тахтай.
Александр Кузьмич Тахтай родился 23 октября 1890 г. в г. Ромнах Полтавской губернии. После окончания в 1910 г. Роменского реального училища, работал библиотекарем. В 1911 г. поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, из которого перевëлся в Императорский Петербургский археологический институт. С апреля 1921 года, работал инструктором в Полтавском губернском комитете охраны памятников искусства, старины и природы, а затем временно исполняющим обязанности председателя комитета до сокращения этой должности в 1922 году. После этого А. К. Тахтай работал на разных должностях в Полтаве, принимал участие в археологических разведках и раскопках на Полтавщине, а с октября 1925 года был переведен в археологический отдел музея инструктором по охране культурных ценностей и до лета 1929 года исполнял обязанности хранителя музейного собрания. 1929 год, стал для А.К.Тахтая переломным. Он был обвинен в антисоветской агитации, арестован, но за недостаточностью доказательств освобожден 26 июля 1930 г. О возвращении в музей не могло быть и речи, и А.К. Тахтай уехал на строительство Днепрогэса. Осенью 1930 г. А.К. Тахтай был назначен заведующим отделом археологии Херсонского краеведческого музея. В 1931-1932 гг. активно занимался археологическим изучением Херсонщины. 20 марта 1934 г., по надуманному обвинению, А.К. Тахтай вновь арестован, но 4 июня 1934 г. производство его дела было прекращено. После освобождения краткий отрезок времени А.К. Тахтай работал в Цурюпинском музее.
Особенно плодотворно и широко музейная и исследовательская деятельность А.К. Тахтая развернулась в Херсонесском историко-археологическом музее, куда он перешел работать в 1935 году заведующим отделом феодализма. Здесь А.К. Тахтай подготовил экспозицию отдела феодализма и путеводитель по залам средневекового отдела. С 1939 по первую половину 1941 гг. А.К.Тахтай изучал культурные напластования Херсонеса и его некрополя, работал со студентами-практикантами из различных вузов страны. В 1940 г. в печати появился ряд его научных статей. Когда готовилась эвакуация экспонатов, И.Д. Максименко, предложил А.К.Тахтаю выехать в эвакуацию, но тот, ссылаясь на болезнь жены и преклонный возраст, отказался. Тогда он сказал И.Д. Максименко фразу, которая описывает его дальнейшую судьбу: «В каждом аду должен быть свой Цербер, и я останусь таким цербером у этих святых камней».
И так, после этой фразы, мы снова вернулись к повествованию событий, происходящих в оккупированном Херсонесе…
Несмотря на обстрелы и бомбежку, А.К. Тахтай и Н.З. Федоров регулярно осматривали раскопы и фиксировали находки на территории городища. Кроме того, они закопали в землю, чтобы уберечь от расхищения и вражеских снарядов, множество музейных ценностей. А.К. Тахтай в течение всей обороны читал лекции в госпиталях, исследовал склеп с материалами позднеантичного периода.
Но Севастополь был взят. Впоследствии А.К. Тахтай в докладной записке писал: «5-го июля 1942 года моя жена… была выброшена немцами из нашей бывшей квартиры в Севастополе в 2 часа, получив разрешение взять с собой самое необходимое. Моя избранная библиотечка, неопубликованные рукописи, в частности отчеты о «военно-археологических» раскопках в Херсонесе времени осады, наиболее ценные находки этого времени, <…> остались на квартире и исчезли бесследно. 6-го июля в Херсонес прибыла «комиссия археологов» крымского айнзацштаба и наложила свои «конфискационные» листки на музейные корпуса и собор.
Ключ от средневекового отдела был вручен командиру в/ч, занявшей Херсонес, адъютантом которого был Ламздорф (сын быв. русского министра иностранных дел), очищавший мою квартиру для себя, большой любитель древностей, коллекционер…»
4 июля 1942 года немцы вошли на территорию Херсонеса, Николая Зиновьевича Федорова, как и многих других оставшихся севастопольцев, убили, а А.К. Тахтай был заключен фашистами в концлагерь. 15 августа 1942 года А.К.Тахтая выпустили по указу немцев, чтобы работал в открытом немцами и для немцев Херсонесском музее. Он был назначен немецким военным командованием профессором-смотрителем Херсонесского музея, ведь фашистам нужны были настоящие знатоки Херсонеса, а специалиста такого уровня, каким являлся А.К. Тахтай, им найти не удалось.
С учетом известной тяги нацистов к сакральности Херсонес не мог не вызывать у них особого интереса. Рейхсляйтер восточных областей А. Розенберг лично бывал в Херсонесе. Он же возглавлял знаменитый «Айнзатцштаб»- специально созданную структуру, занимающуюся вывозом в Германию культурных и исторических ценностей. Для музея искусства покоренных народов, который нацисты планировали создать в австрийском Линце, Розенберг присмотрел и несколько экспонатов из Херсонеса. Гитлеровцы хотели вывезти в Германию ценнейшие экспонаты, и среди них – плиту с грифоном II века до нашей эры и мраморную капитель колонны IV века до нашей эры с изображением аканфа. Даже ящики приготовили с пышной готической надписью: «Покорителю Крыма фельдмаршалу барону фон Манштейну».
А.К. Тахтай всячески способствовал сохранению музейных ценностей и, в частности, предотвратил вывоз плиты с грифоном, всячески оттягивая срок ее отправления. Он проводил для немецких солдат и офицеров экскурсии по городищу, что, как и его знание немецкого языка, помогло сохранить памятники от разграбления. Кроме того, А.К. Тахтай укрыл в земле мозаичный пол греческой бани II века до нашей эры – выдающийся памятник искусства античного мира, и не открыл этого места фашистам. После войны Тахтай напишет в своих отчетах: «…Как и всё, что я делал в Херсонесе, работая с немцами, но не для них, а для Херсонеса, эта работа была вызвана моим глубоким, ни на минуту не поколебленным убеждением в скоропреходящести немецкого владычества и в неминуемости воссоединения Херсонеса с Великой Советской «Большой Землей» и естественно вытекающим отсюда стремлением начать восстановление его музея заблаговременно, не ожидая твердожданного момента освобождения».