МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ
МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (Университет)
МИД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Кафедра международных экономических отношений и внешнеэкономических связей
Курсовая работа по курсу
«Международные Экономические Отношения»
на тему
«Особенности внешнеторговой политики
новых индустриальных стран»
Студента 3-ого курса
Факультета МЭО 6-ой академической группы
Шашмина Е.
Научный руководитель:
А.В. Сумин,
кандидат экономических наук
Москва – 2008 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ГЛАВА I. Исторические особенности развития НИС.. 3
1.1 Понятие НИС.. 3
1.2 Азиатская модель развития. 4
1.3 Латиноамериканская модель развития. 8
ГЛАВА II. Текущее место НИС в МЭО.. 11
2.1 Современное положение НИС Юго-Восточной Азии на примере Южной Кореи. 11
2.1 Современное положение НИС Латинской Америки на примере Бразилии. 22
ВЫВОДЫ.. 28
ПРИЛОЖЕНИЕ. 30
ЛИТЕРАТУРА. 36
ГЛАВА I. Исторические особенности развития НИС
Понятие НИС
Под «новыми индустриальными странами» принято понимать группу государств Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, вступившую во второй половине двадцатого века на путь экономической трансформации. Можно встретить и более вольное определение: «НИС – это группа государств, занимающая нишу между развитыми и отстающими, в которой индустриализация уже осуществилась, но ещё не стала историей[1]». Действительно, переход этих стран от отсталых аграрных экономик начался в ряде случаев ещё в 50-ые годы – однако и в наши дни они сохраняют богатый потенциал для дальнейших преобразований. С некоторой уверенностью можно заявлять, что новые индустриальные экономики ещё не исчерпали «эффект масштаба», продолжающий обеспечивать им высокие темпы роста. Своевременно задаться вопросом: что же послужило началом данного перехода и чем было вызвано последовавшее за ним экономическое чудо?
Во-первых, распад колониальной системы, обострившийся в послевоенный период, всецело затронул страны Юго-Восточной Азии: одна за другой они стали провозглашать суверенитет, переходя на совершенно новый этап развития. Вполне естественно, что колониальные державы не придавали должного значения индустриализации своих владений, рассматривая их исключительно в роли источников сырья и неквалифицированной рабочей силы, а также позиций для усиления военного присутствия в регионе. Обретенная независимость означала свободу принятия политико-экономических решений – а это не могло не привести к рациональным переменам во всей хозяйственной жизни.
Во-вторых, значительным катализатором послужила общая атмосфера, царившая в мировой экономике в послевоенные годы. Катастрофический упадок европейской промышленности означал, что мировая арена какое-то время будет пустовать без множества крупнейших игроков. Это создавало благоприятную почву для массовых интервенций на европейский рынок – и хотя выиграли от этого, главным образом, США, сложившаяся обстановка могла заставить и другие страны задуматься, чем они способны заинтересовать европейских потребителей.
В-третьих, страны Юго-Восточной Азии исторически не были наделены богатыми природными ресурсами – и это изначально подталкивало их к поиску малейших конкурентных преимуществ перед развитыми гигантами. Ключевым из них явилось обилие рабочей силы – пускай неквалифицированной, но зато дешёвой и доступной. Миллионы рабочих рук были готовы взяться за превращение национальной экономики из гадкого утёнка в великолепного лебедя.
Азиатская модель развития
Первыми странами, вступившими на новый путь развития, стали четыре небольших азиатских государства: Сингапур, Тайвань, Южная Корея и Гонконг. Позже они получили название «Азиатских Тигров», или «Азиатских Драконов», - за ту скорость, которую развил их экономический рост, и ту силу, с которой разворачивались процессы индустриализации.
Тот факт, что данная группа стран первой в регионе взялась за переустройство, с одной стороны, ставило её лицом перед неизвестностью. Конечно, не вызывали сомнения недавние успехи таких развитых стран как Западная Германия, Италия, Япония, поистине воскресивших свои экономики из пепла. Однако шансы малых государств Юго-Восточной Азии добиться собственного «экономического чуда» ставились под серьёзный вопрос: во-первых, у них не было ни материальной базы, ни налаженных связей, ни какого-либо опыта – всего того, чем прибегла воспользоваться Европа по окончании войны. Не менее сомнительным выглядело и экономико-географическое положение будущих «Азиатских Тигров» - расположенность вдали от крупных потенциальных партнёров означала, что потребуется определённое время, прежде чем сфера интересов последних сколько-то сместится в их сторону.
С другой стороны, первенство «Азиатских Драконов» позволяло им раньше других ринуться вслед за развитыми странами – и, тем самым, выиграть время. Первым шагом на этом пути стало реформирование аграрного сектора. Не требующая больших капитальных затрат, трудоёмкая сельскохозяйственная продукция как раз послужила полноценным приложением избытка неквалифицированной рабочей силы. Если имелись полезные ископаемые, то также делался упор на их добычу и скорейший экспорт. Автократические режимы, установившиеся в большинстве азиатских стран, более чем удачно способствовали эффективной реализации принимаемых правительством мер. Благодаря этому, уже к началу-середине 50-ых годов образовались накопления капитала, достаточные для повышения квалификации кадров и создания основ конкурентоспособной промышленности. Предпочтение было отдано модели «импортозамещения[2]», пользовавшейся тогда небывалой популярностью у развивающихся стран. Её суть заключалась в ограждении уязвимых зачатков отечественного производства от внешней конкуренции – в первую очередь, со стороны развитых стран, искавших новых рынков сбыта. Предполагалось, что запретительные пошлины и государственное финансирование создадут благоприятные условия для подъёма национальной промышленности на достойный, конкурентоспособный уровень.
Действительно, на протяжении первого десятка лет протекционистская политика полностью себя оправдывала, что подтверждается экономическим подъёмом во многих развивающихся странах. Однако, вскоре после этого национальные предприятия стали злоупотреблять искусственно созданными конкурентными преимуществами[3]. Добившись монопольного положения на внутреннем рынке, они обрели возможность предлагать низкокачественный товар по высокой цене – в таких условиях о промышленном росте уже не могло быть и речи. В итоге приходилось возвращаться к импорту (расцветшему в качественном и количественном отношении), а изначальная задача создания развитой индустриальной машины не была достигнута (позиции отечественных товаров за рубежом были, ровным счётом, нулевыми).
Подобных неурядиц, однако, удалось избежать странам азиатского региона. Во-первых, такие малые государства как Сингапур и Гонконг вовсе не принимали импортозамещающей парадигмы ввиду малых объемов внутреннего рынка и специфики экономико-географического положения – слишком благоприятного, чтобы им пренебрегать. Во-вторых, принимаемые меры были сосредоточены на тех отраслях, где страна не имела конкурентных преимуществ – таким образом, производителям не приходилось рассчитывать на какие-либо изначальные выгоды. В-третьих, жёсткость политического режима, господство национальной идеи и малые размеры государств определённо способствовали осознанию промышленниками того, что запредельные пошлины и постоянные субсидии могут прекратиться в любой момент, если в ответ не последует ощутимая отдача. Наконец, в-четвёртых, страны Юго-Восточной Азии не стали чересчур увлекаться импортозамещением и сумели вовремя перейти на следующую ступень развития – к ориентации на экспорт.
С определённой уверенностью можно заявлять, что переход новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии в 60-ых – 70-ых годах к экспортоориентированному производству стал кульминацией всего многолетнего процесса индустриализации. Промышленная база, созданная на этапе импортозамещения, уже могла вполне успешно удовлетворять внутренний спрос, представляя собой достойную замену импортным товарам. Однако, необходимо понимать, что на внутреннем рынке отечественные производители пользуются колоссальными преимуществами перед иностранными конкурентами. И речь идёт не только о государственной поддержке – национальные производители не обременены многими транспортными и транзакционными издержками. Это означает, что на мировом рынке отечественные товары могут оказаться уже не столь конкурентоспособными. Помимо этого, развитие внешних экономических связей должно было вести ко всё большей открытости собственной экономики – а, следовательно, и росту её зависимости от различных внешних колебаний и сдвигов.
Предвидя это, страны Юго-Восточной Азии продолжали стремительно наращивать капиталоёмкость своей продукции, всячески совершенствуя обрабатывающую промышленность. Вместе с тем, пример Японии явно показывал, что наукоёмкость продукции – фактор не менее важный. Действительно, использование передовых технологий не только позволяло выпускать первоклассные товары, но и минимизировало многие издержки. Не имея достаточной научной базы для ведения собственных разработок, «Азиатские Тигры» и другие страны Юго-Восточной Азии воспользовались принципом, который японский экономист Канаме Акамацу назвал теорией «стаи летящих гусей[4]».
В основе теории лежат различия в уровне технологического развития стран – «стаи гусей», возглавляемой Японией. По мере того как японские центры НИОКР разрабатывают новые технологии (а не делать они этого не могут ввиду конкуренции со стороны США и Европы), «старые» технологии утрачивают свою прежнюю значимость и выходят из употребления. Так они становятся достоянием второго «эшелона гусей» - то есть экономик, идущих на шаг позади. В нашем случае это всё те же «Азиатские Тигры». Они не способны соперничать с Японией на важнейших рынках, однако, находясь позади лидера, они могут занимать остающиеся после него ниши.
Примечательно, что на этом преимущества такого подхода не заканчиваются! Следуя за развитыми партнёрами, новые индустриальные страны могут не только присваивать их отработанные технологии, но и руководствоваться их бесценным опытом – как положительным, так и отрицательным – что, пожалуй, не менее важно для ведения успешной внешнеторговой политики.
Ещё одним китом, ставшим опорой новых индустриальных экономик, явился обильный приток иностранных инвестиций. Столь высокий интерес иностранных инвесторов к некогда отсталым странам Юго-Восточной Азии был обусловлен целым рядом причин. Во-первых, высокие показатели экономического роста и стремительное развитие новых отраслей уже сами по себе создавали благоприятный инвестиционный климат и сулили быструю окупаемость вложений. Помимо этого, и сами правительства способствовали всё большему притоку капитала, тогда как автократический режим означал экономическую и правовую стабильность. В-третьих, стоит отметить, что усиление влияния транснациональных корпораций как субъектов международных экономических отношений вело к тому, что дальнейшему увеличению экспорта товаров они всё больше предпочитали открытие местных производств – а это, хоть и косвенно, также означало приток новых технологий.
Таким образом, наметившиеся в конце 80-ых годов тенденции продолжают развиваться и в XXI-ом веке, обретая современные формы и своеобразные черты. Подробнее современное экономическое положение новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии будет рассмотрено в следующей главе.