Процесс индивидуации
Кеннет Ламберт
Впервые опубликовано в Lambert, K. (1981) "Analysis, Repair and Individuation", London, Karnac Books (Читать аннотацию)
Заглавие этой книги – Анализ, выздоровление и индивидуация – предполагает, что индивидуация, рассматривают ли ее как процесс или как конечный продукт, при всей ее спонтанности, все же не свободна от повреждения или потенциального нарушения. Однако юнговское описание индивидуации не лишено неясностей и неразрешенных вопросов. Таким образом, хотя для большинства аналитиков характерно видеть своих пациентов как очень индивидуальных людей, несомненно, неординарных, вероятно, сложных, даже выдающихся (т.е. обладающих явным или скрытым талантом), это не означает, что, следовательно, они обязательно будут индивидуированными людьми в юнговском смысле этого термина.
Процесс индивидуации по Юнгу.
Концепция Юнга широка и может быть четко прослежена в трех основных темах: дифференциация индивидуального от коллективного, взаимоотношения индивидуума и коллектива, природа и условия развития индивидуации как таковой.
Во-первых, Юнг делает акцент на индивидуации как на процессе образования и специализации индивидуальной натуры, который дифференцирует ее от общей коллективной психологии. Этот процесс он описывает как "естественную необходимость", открытую искажениям как в сфере психологического, так физического или физиологического. Из-за того, что этот индивидуальный аспект специально не рассматривают, хотя он имеет априори свои основания в психике, Юнг использует сильные выражения для описания любой фрустрации, которую он может встретить. Любое снижение до уровня коллективных стандартов, он пишет, может быть "вредным для витальности индивидуума" и "искусственной задержкой" (Юнг. 1921, с.448). Хотя коллективное иногда может представлять угрозу индивидуальному, последнее гораздо чаще рассматривается в смысле дифференциации, чем противопоставления коллективу (возможно, это оптимистически обозначенная цель в свете последних событий в Европе).
Во-вторых, определяя индивидуацию через ее отношение к коллективному, Юнг делает акцент на ее комплементарной природе и взаимной зависимости. Жизнеспособность общества зависит от существования здоровых индивидуумов внутри него. В противоречии с этим индивидуум зависит от поддержки коллектива и нуждается в соблюдении определенного минимума коллективных стандартов. В защиту этого Юнг (возможно, благодаря своему швейцарскому происхождению) использует бытовое сравнение, что "растение должно суметь вырасти в горшке, в который его посадили". Он далее делает вывод, что индивидуация ведет к чувству сильной и универсальной солидарности – не к простой изоляции. Но если индивидуальность поведения возводится в норму, то происходит острый конфликт с коллективными нормами, и становится привычным то, что Юнг называл индивидуализмом. Однако, в конце концов, раз индивидуация обязательно ведет к естественному признанию коллективных норм, Юнг приходит к заключению, что "чем больше жизнь человека пронизана коллективными нормами, тем более аморален индивидуум". (Юнг. 1921, с.449).
Описанная нами концепция индивидуации Юнга вытекает из его утверждений в "Психологических типах", материал для которых он собирал в течение первых двух десятилетий этого века. В свете последующих социально-политических событий стали менее приемлемыми его замечания о взаимоотношениях между индивидуальным и коллективным. Например, "горшок" (в Юнговском смысле этого слова) в прошлом был часто обречен на неизбежное опустошение. Ситуации повторяются, и не только в первобытных культурах, в которых индивидуумы находились под давлением идеологически навязанных установок, не принимавших в расчет реальные потребности развития; особенно заметно это выражалось у детей и молодых людей. Очевидно, многое зависит от того, как потребности этих незрелых людей понимаются теми, кто находится в позиции авторитетов. Например, авторитет может слишком много делать ради сохранения своего контроля над другими, а не для роста и проявления истинной природы молодого человека, что соответствовало бы первоначальному значению слова "авторитет". Это старая проблема "грубой штамповки" вместо улучшения личных отношений между индивидуумом и людьми, занятыми его "опекой" в рамках семьи, школы, общества, психотерапии и т.п. Все зависит от огромной воли коллектива быть достаточно открытым для подстройки к большому разнообразию людей и даже от способности сохранять определенный динамизм и адаптироваться к изменениям того сорта, которые могут быть вызваны позитивными сторонами социальной критики (см. Ламберт, 1980).
Третья группа идей по поводу индивидуации как таковой выросла у Юнга по мере того, как его мысли разрабатывались с годами. Он все больше концентрировался на идее психологической индивидуальности как "индивидуального отдельного неделимого единства или целостности" (Юнг, 1963, с.352). Об этом отдельном, гомогенном уникальном бытии не следует думать как об изолированном, но как о глубоко вовлеченном в конкретные человеческие ситуации. Оно должно быть уникальным выражением в особенных и личных границах того общего, что человек разделяет с коллективом. Юнг связывал это с разворачиванием изначального потенциального паттерна целостности в человеке. Фразы, использованные им для описания этого процесса включали "высшую реализацию врожденной идеосинкразии живого существа" и "оптимальное развитие целостного индивидуального человеческого бытия" (Юнг, 1934). Конечно, эту концепцию можно понимать неправильно, как чрезмерное противопоставление личного и коллективного в индивидууме, как если бы две отдельные и абстрактные целостности находились в состоянии взаимного антагонизма, которое требует какого-то разрешения, но я не думаю, что таково было намерение Юнга. Отдельная личность обладает психосоматическими составляющими и потенциальностями, которыми обычно обладают и все человеческие существа в тех группах, которым они принадлежат.
Это относится и ко все расширяющимся кругам семьи, сообщества, нации или расы, и к человечеству в целом. В то же время каждый из этих факторов выразим в более или менее индивидуализированной и персонализированной форме. Кроме того, именно в целостном и интегрированном человеке этот индивидуализированный и персонализированный фактор выражен в высшей степени интенсивно. Более того, когда спрашивают, как можно достичь такой интеграции, ответ Юнга подчеркнул бы бессознательную потенциальность внутри личности, которая спонтанно организует множественные инстинкты, тенденции и оппозиции в личности в уникальное и осмысленное целое. Юнг считал, что он привел достаточно доказательств, чтобы об этой целостности размышлять как о врожденной силе самости, а не как об усилиях эго-сознания. Для него функция последнего состояла в выходе на границы с этими объединяющими процессами и в том, чтобы, не теряя остроты осознавания, действовать в согласии с ними по мере их проявления.
Результат этого процесса интеграции Юнг обозначил как индивидуацию, в которой индивидуум переживает новое равновесие и новый центр, придающие личности новое и более прочное основание.
Мы уже описывали, каково будет это субъективное переживание у индивидуума. Наблюдатель снаружи может различить знаки этой интегрированной индивидуации в другом человеке. В таком случае поведение человека не ощущается как фрагментированное противоречивыми конфликтами и расщеплениями. Наблюдатель воспринимает его, как пребывающего в контакте с собой, какой он есть на самом деле (никогда как простое подражание другим) и, в принципе, как способного с психологической точки зрения воспринимать других такими, каковы они есть на самом деле. Такой человек видится подлинным во всех своих поступках как целостный человек и никогда как слишком покладистый или явно самонадеянный, или слишком неуверенный в себе. Его воспринимают как свободного от навязчивой потребности быть высоко "индивидуальным" и "особенным". Его уверенность в себе и судьба не основаны на подавлении тревоги или сомнений. Такие люди имеют прочное чувство способности к выживанию и поэтому могут чувствовать относительную безопасность в разнообразных ситуациях и различных социальных условиях.