Подходы к определению жанра произведения, идущие от Бахтина и Поспелова
Само слово «жанр», будучи заимствовано из французского языка, долго сохраняло в себе широкий диапазон значений. Именно поэтому к пониманию сущности жанра, его роли в литературоведении сложилось несколько подходов. Подход, заложенный М.М. Бахтиным и условно названный «школой Бахтина» [2, с. 11], считается наиболее фундаментальным, так как именно он придал категории жанра чёткое методологическое значение. Здесь можно выделить следующие концептуальные моменты:
- «Литературный жанр по самой своей природе отражает наиболее устойчивые, «вековечные» тенденции развития литературы. В жанре всегда сохраняются неумирающие элементы архаики» [1, с. 122-123].
- «Правда, эта архаика сохраняется в нём только благодаря постоянному её обновлению, так сказать, осовременению» [1, с. 122-123].
- «Жанр возрождается и обновляется на каждом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении данного жанра. В этом жизнь жанра. Поэтому и архаика, сохраняющаяся в жанре, не мёртвая, а вечно живая, то есть способная обновляться архаика. <…> Вот почему для правильного понимания жанра и необходимо подняться к его истокам» [1, с. 122-123].
Таким образом, сам Бахтин делает вывод, что жанр как целостный элемент литературной системе может быть понят лишь в его историческом контексте. То есть проследить конкретный жанр можно только при изучении его развития.
Однако подобное рассмотрение жанров невозможно без учёта существующей действительности и её связи с литературой. У П.Н. Медведева читаем: «Произведение ориентировано, во-первых, на слушателей и воспринимающих и на определённые условия исполнения и восприятия. Во-вторых, произведение ориентировано в жизни, так сказать, изнутри, своим тематическим содержанием. Каждый жанр по-своему тематически ориентируется на жизнь, на её события, проблемы и т.п.» [3, с. 142].
Из приведённой цитаты мы можем сделать вывод, что такой подход к определению жанра носит не только исторический, но и содержательный характер, так как он напрямую связывает такие литературные категории, как жанр и тема литературного произведения, последняя из которых относится к содержательной стороне литературного произведения. Таким образом, мы приходим к пониманию того факта, что у каждого жанра существуют свои возможности изображения действительности.
На этом фоне очень интересен подход, выдвинутый Г.Н. Поспеловым, в основе которого лежало несогласие Поспелова с А.Н. Веселовским. Если Веселовский считал, что литературные роды произошли из обрядовой песни-пляски, то Поспелов полагал, что эти литературные роды зародились самостоятельно - соответственно, каждый из этих учёных и природу литературных жанров толковал по-разному. О теории жанров Веселовского Поспелов отзывался так:
«Однако Веселовский, увлекаясь своей идеей вывести из обрядовой песни-пляски все три поэтических рода, исключил, как уже указывалось, из предмета своих исследований всё прозаическое устное народное творчество - сказки. А оно существовало и развивалось одновременно с обрядовыми песнями-плясками и пантомимами, а быть может, зародилось даже раньше их» [5, с. 157-159].
Так, один из последователей Поспелова, Л.В. Чернец, сформулировал одну из методологических проблем в определении жанра: «Роль жанровых обозначений в формировании "горизонта ожидания" (Х.-Р. Яусс) читателя чрезвычайно велика: слова "роман", "комедия", "идиллия" и т.п. возбуждают в подготовленном читателе целый комплекс литературных ассоциаций. Нетрадиционное, спорное, на взгляд публики и критики, жанровое обозначение нередко задаёт направление интерпретации: почему "Вишнёвый сад" - комедия? "Медный всадник" - петербургская повесть? "Мёртвые души" - поэма?» [8, с. 154-155].
Таким образом, оба подхода к определению жанров оперируют, в первую очередь, к истории развития жанра и содержанию художественного произведения, что очень разумно, ведь жанр - одна из сторон содержательной формы произведения.
Формальный и мифологический подходы к определению жанра
Формальный подход к определению жанра литературного произведения нередко подвергался рьяной критике сторонников других подходов. И это неудивительно, ведь если Бахтин ориентировался на принадлежность жанра к содержательной форме, связывал его с художественной действительностью произведения и уделял внимание его содержательным элементам, то сторонники формального метода практически отрывали жанр от содержания произведения и видели в нём лишь комбинацию формальных приёмов, которые, по их мнению, и организовывали произведение определённым образом. Так, например, В.Б. Шкловский писал о романе «Дон-Кихот» и вообще о жанре романа:
«Предшественником современного романа был сборник новелл: это можно сказать, хотя бы не утверждая между ними причинной связи, а просто устанавливая хронологический факт.
Сборники новелл обыкновенно делали так, чтобы отдельные части, в них входящие, были связаны, хотя бы формально. Это достигается тем, что отдельные новеллы вставлялись в одну обрамляющую, как её части. <…>
В общем можно сказать, что как приём обрамления, так и приём нанизывания в истории романа развивается в сторону всё более и более тесного вхождения вкраплённого материала в самое тело романа» [11, с. 64-69].
Сам Шкловский в одной из своих статей определял жанр следующим образом:
«Жанр - установившееся единство определённых стилевых явлений, проверенных в своём соединении на опыте, как удачные, имеющие определённую эмоциональную окраску и целиком воспринимаемых как система. Система эта часто определяется в самом начале в задании через название вещи: роман такой-то, повесть такая-то, или элегия такая-то, или послание такое-то. Это общее определение вводит человека в мир рассказа и заранее предупреждает, в какой системе расположены те явления, которые он ожидает увидеть» [10, с. 266].
Об одном из основоположников формального метода, Ю.Н. Тынянове, Шкловский писал: «Тынянов пытался понять связь функции и формы, ту цель, для которой указывается часто жанр и изменение значения жанра» [9, с. 135].
Отдельного внимания заслуживает и О.М. Фрейденберг, основоположница мифологического подхода к определению жанра литературного произведения. Хотя понятие «миф» зачастую подсознательно связывается с античностью, Фрейденберг демонстрирует иную точку зрения:
«Я перехожу к показу той смысловой системы, которая принимает в античности характер литературной формы. Эта система взялась из предшествующего, уже потерявшего актуальность, мировоззрения, цельного, ещё не дифференцированного на отдельные идеологии, из мировоззрения, которое было создано образным первобытным мышлением. <…>
Эта смысловая система, это мировоззренческое содержание получилось из отражения в сознании реальной действительности; и так как объектом такого образного осмысления действительности служили для первобытного сознания внешние явления, неразрывно связанные с производством, то именно с них я и начинаю» [7, с. 50].
Таким образом, Фрейденберг обосновывает важность первобытного мышления, как долитературной фазы развития сюжета и жанра. В первобытном мышлении человека Фрейденберг находит те конкретные образные представления, из которых в дальнейшем выросли мифы и мифологические образы, а впоследствии и литературные жанры. Сама Фрейденберг в одной из своих вводных лекций описывает это следующим образом:
«Тут структура жанров только возникает в своей специфике. Это не формальная часть литературы, изымаемая из смыслового контекста литературного произведения или жанра, не вопрос об источниках, о внешних жанровых приметах и т.д. Структура античных жанров - это [не?] их костяк, а органические элементы, их (выражаясь фигурально) биологическое основание. <…>
Структура античных жанров - самодовлеющее, самостоятельное явление. Она имеет собственную жизнь. У неё есть своё происхождение, независимое от литературы, и есть своё функционирование. <…>
Структура античных жанров всецело принадлежит фольклору. Но в каком смысле? <…>
Так вот, не в этом смысле структура жанров принадлежит фольклору. Она имеет происхождение в мифологических представлениях, которые в известный исторический момент уже утрачивают свои смысловые функции, хотя и продолжают бытовать.
Однако без нового смыслового содержания вчерашние представления существовать не могут. Мифы и обряды ложатся формальной основой нарождающихся в этот момент двух различных идеологических разновидностей - фольклора и религии. И религия и фольклор полностью, но по-разному вбирают в себя один и тот же вчерашний смысловой материал, на нём строятся и его поглощают. <…>
Менялись и переходили друг в друга содержания и формы культур, местное непременно мешалось с чужеродным. Эволюции, конечно, не было, но из одной культуры вырастал противоположная, другая. Примерно то же происходило и в идеологических системах, где одно становилось другим, вчерашний день - сегодняшним, мифология - фольклором, фольклор - литературой» [6, с. 13-15].
Так складывается некоторая общая картина, подобная теории эволюции Чарльза Дарвина, только изображающая историко-литературные процессы, в которых происходило и развитие жанра. То есть и при таком подходе жанр остаётся стороной содержательной формы, рассматриваемой с точки зрения его линейного исторического развития.
Критерии выделения литературного жанра:
- Тематический;
- Речевой;
- Пространственно-временной;
- Субъектно-объектный.
Список литературы
1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979. 320 с.
2. Захаров В.Н. Система жанров Достоевского. Спб., 1985. 208 с.
3. Медведев В.Н. Формальный метод в литературоведении. М., 2003. 192 с.
4. Николюкин А.Н. Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. 1600 с.
5. Поспелов Т.Н. Проблемы исторического развития литературы. М., 1971. 271 с.
6. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1978. 603 с.
7. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997. 448 с.
8. Чернец Л.В. Введение в литературоведение. М., 2000. 556 с.
9. Шкловский В.Б. Избранное в двух томах. М., 1983. 640 с.
10. Шкловский В.Б. Повести о прозе. Том 2. М., 1966. 463 с.
11. Шкловский В.Б. Теория прозы. М., 1983. 384 с.