По мере развития системы просвещения на Кубани, получило развитие и дело общественных библиотек. Книги играли большую роль в становлении народного образования и распространения необходимой научной информации. Разными путями попадали книги на Кубань. Черноморцы, переселявшиеся на Кубань, видели в старинных книгах один из залогов сохранения прежних культурных традиций и бережно везли их с собой. Старые книги привозили с собою и раскольники, переселявшиеся на Старую и Новую Линии. В старообрядческих станицах существовали солидные коллекции рукописных и старопечатных книг. Книги брали с собою офицеры-книжники и чиновники-интеллектуалы, отправлявшиеся служить на Кавказ. Историческая ценность старых книг хорошо была известна образованному российскому дворянству, хранившему в личных библиотеках уникальные собрания книжных раритетов, читавшему и изучавшему их [83].
Из собраний рукописных и старопечатных книг на Кубани более других известны книги Межигорского монастыря. Он был упразднен через 11 лет после роспуска Запорожского войска, в 1786 году. С просьбой о переводе библиотеки Межигорского монастыря на пожалованные земли казака обратились прямо в Петербург, но к тому времени книги оказались разграблены. Следы находились постепенно [84].
П.П. Короленко, занимавшийся историей библиотеки Межигорского монастыря, считал, на Кубань ее доставил в 1804 году член Черноморской войсковой канцелярии Евтихий Чепеча. Ряд документов позволяет предположить, что первые книги на Кубань привез Котлоревский Т., затем из Таврии часть книг доставил С. Белый. В 1804 году библиотека приобрела прописку на Кубани [85].
Спасенные книги Межигорского монастыря частично оказались в составе имущества Екатеринолебяжей пустыни, построенной черноморцами на берегу Лебяжьего лимана, частично - в составе библиотеки войскового училища. Это была первая крупная коллекция книг, перевезенной на Кубань.
Ранее общественных и ведомственных библиотек на Кубани не было: имелись книжные собрания, которые носили функционально-прикладной характер. В регионе складывались церковные и учебные собрания книг. Книги хранились в войсковых и станичных правлениях. Они присылались из Петербурга, Харькова, Херсона, и представляли тот минимальный набор книг, без которого невозможны реализация управленческих функций, проведение церковной службы, обучение грамоте.
Первая светская библиотека появилась в Екатеринодаре в 1805 году в Черноморском войсковом училище. Эта библиотека играла значительную роль в развитии культурной жизни Кубани. По свидетельствам войскового протоиерея К.В. Россинского и учителя хорунжего Е.С. Иванченко, в первые годы существования училища "пособий почти никаких не было, исключая некоторых по учебным предметам книг, войсковых или учительских собственных". Только через 2 года после основания училища в марте 1805 года, хорунжий Е.С. Иванченко получил разрешение в войсковой администрации на передачу в училище библиотеки, находившейся в ризнице войскового собора. Она состояла из книг на русском и старославянском языках. Тогда же стали поступать книги из Харьковского университета.
В самом раннем реестре училищной библиотеки за 1806 год значатся 33 книги, названные в реестре "Славянскими", они были получены из Межигорья. Больше всего в этой библиотеке было предоставлено книг по гражданской истории, по истории религии. Встречались издания по физике, географии, математике и популярные книги по медицине, животноводству [86].
Но определенной системы в распространении книг среди казачества не было. Вплоть до 1840-х годов в Черномории и на Линиях не было общественных библиотек. В течение какого-то времени общественная потребность в чтении книг удовлетворялась за счет частных библиотек. На первых порах они становились опорными пунктами распространения просвещения в регионе.
Для общекультурного развития Кубани много сделали военные, служившие в расквартированных на Кубани полках Кавказского отдельного корпуса [87].
В разное время на Кубани книги до тридцати бывших членов декабристских организаций. К концу 1830-х - началу 1840-х гг. связи между ними особенно оживились. К ним тянулись и другие офицеры - и из постоянно служивших в регионе, и из приезжающих сюда на время. В повозках, вещевых и седельных сумках книги странствовали вместе со своими хозяевами - А.И. Одоевским, А.А. Бестужевым, И.И. Лорером, М.А. Назимовым и другими декабристами [88].
Постепенно под влиянием общественного мнения, на Кубани началось движение за организацию общественных библиотек, открытие для широкой публики училищных книжных фондов.
К середине июня 1843 года все 20 укреплений Черноморской береговой линии были укомплектованы библиотеками. Каждая из них содержала 170 книг 68 названий. Кроме того, некоторые библиотеки пополнялись путем добровольных пожертвований офицеров. К примеру, для комплектования Новороссийской библиотеки размере пожертвований определялся так: "…с полковников - 4 рубля 10 копеек, со штабс-капитанов - 3 рубля 80 копеек, с поручиков - 3 рубля 20 копеек, с подпоручиков - 2 рубля 80 копеек серебром, с рядовых - по две копейки с рубля" [89].
В начале, наряду с книгами по военному делу, казенными инструкциями, в воинских библиотеках имелись "История Государства Российского" М. Карамзина, "История русской церкви" Н. Муравьева, "Полная Российская история" Н. Устрялова, а также сочинения А.С. Пушкина (11 частей), В. Жуковского (8 частей). Постепенно эти библиотеки приводятся в соответствие с коренными правилами, выработанными правительственной комиссией во главе с А.А. Аракчеевым. Они стали "приуготовлять офицеров наилучшим образом на пользу службы монарху". Укомплектовываться эти библиотеки стали исключительно военно-уставной литературой. Процесс этот продолжался вплоть до 60-х годов XIX века [90].
Постепенно интерес общественности к библиотекам возрастал, однако процесс их развития шел медленно. Причина заключалась, с одной стороны, в полном отсутствии твердой материальной базы, с другой - в правительственных ограничениях. И все же потребность в книгах была уже настолько реальной, что войсковые власти, удовлетворяя желание казаков, открыли для общего пользования библиотеки Полтавского, Уманского и Ейского уездных училищ. Тогда же были выработаны правила пользования училищными библиотеками, согласно которым каждый желающий мог брать на дом книги для чтения. При этом платил в год 3 рубля и сверх того вносил в залог 5 рублей. Ученики бедные, но способные и любознательные, пользовались книгами бесплатно. Выбором книг руководили преподаватели. А библиотекарь выдавал книги не иначе, как под расписку преподавателя или смотрителя училища [91].
Н, по свидетельству рапорта попечителя Кавказского учебного округа, "… открытие в Полтавской, Уманской, Ейской библиотеки для пользования ими публики довольно бедны книгами, так что они не представляют не только достаточного материала для пользования оными публикой, но и необходимых пособий для преподавателей. Суммы, назначенной им, едва хватает на выписку самых необходимых пособий" [92]. Для пополнения книгами этих библиотек было написано прошение Харьковскому книготорговцу Петру Апарину, который выполнил этот заказ. Кроме того, в 1864 году наказной атаман Кубанского казачьего войска получил рапорт об учреждении окружных, бригадных и полковых библиотек [93].
С 1865 года получают развитие общественные библиотеки Кубанского казачьего войска, имевшие "фундаментальный фонд", фонд периодики, учебники, географические карты с глобусами. В марте 1865 года наказным атаманом графом Ф.Н. Сумароковым-Эльстоном утверждены правила для общественных библиотек. В этих правилах четко определялась цель: "Библиотеки должны удовлетворять умственные потребности класса образованного… и в тоже время содержать легкую здоровую умственную пищу для класса малообразованного" [94].
Самые значительные библиотеки имелись в станицах Старощербиновской, Староминской, Новощербиновской, Успенской.
С 70-х годов в сельских школах начинают формироваться учительские и ученические библиотеки. Они состояли, в основном, из журналов "Народная школа", "Русский народный учитель", а также педагогических сочинений. В ученических библиотеках имелись книги для чтения. В 1871 году войсковое хозяйственное правление разослало 160 сельским школам книги на 1925 рублей, а с 1873 по 1880 годы станичные училищные библиотеки снабжены за счет войска книгами и разными пособиями на сумму 14649 рублей.
Получают развитие и народные библиотеки, которые формировались за счет пожертвований. Жертвовали интеллигенция, купцы и простые "землепашцы". "Кубанские областные ведомости" сообщали, к примеру, что в станице Отрадной гражданин Санько Б. пожертвовал в помощь народной библиотеке 50 рублей. И тут же нашлись продолжатели этого нужного дела. Постепенно библиотека получила хорошее материальное подспорье. В общей сложности в течение непродолжительного времени на нее было пожертвовано 133 рубля 13 копеек. На 57 рублей были приобретены книги, а остальные пошли на выписку газет и журналов: "Чтение для солдат", "Природа и люди", "Читальня родной школы", "Родина", "Вестник русского общества" и другие. Теперь уже библиотека имела отдельных изданий 257 и 478 томов разного рода книг [95].
На пожертвования от частных лиц открывались библиотеки и в других станицах и городах области. В 1894 году возникла библиотека в Новороссийске. Ее фонд составила личная библиотека бывшего профессора Петербургского лесного института Э. Баллиона, на базе которой была основана Новороссийская общественная библиотека. В 1895 году по инициативе жителей и при содействии Майкопской городской управы состоялось открытие публичной библиотеки в г. Майкопе. Фонд ее составил около трех тысяч книг [96].
В станицах Кубанской области к концу XIX века распространилась инициатива открывать частные библиотеки. Энергичные люди, желающие послужить народному благу, не принадлежащие к народным просветителям, пытались просветить народ, жертвуя деньги и книги народным библиотекам и читальням. Первая такая библиотека организована в станице Приморско-Ахтарской неким Даниловым. Читателями тогда в ней состояло 25 человек. Там имелись произведения русских писателей - Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Толстого, Гончарова и др.
Открывались библиотеки и по приговорам станичных и хуторских сборов. К примеру, по решению Новороговского хуторского сбора от 28 апреля 1902 года открыта в здании правления общественно-бесплатная библиотека-читальня. Предусматривалось ежегодно ассигновать на ее нужды 70 рублей. Был утвержден устав народной библиотеки, где сказано, что она должна давать возможность всем жителям хутора без различия пола, возраста, звания и состояния безвозмездно пользоваться книгами и периодическими изданиями для чтения на дому, а также в помещении библиотеки [97].
Стали открываться библиотеки и в различных обществах. К примеру, Армавирское общество попечения о детях в ноябре 1896 года открыло публичную библиотеку и читальню. Первые поступления в библиотеку пожертвовали местные жители, и до первого сентября 1897 года в ней уже насчитывалось 2438 экземпляров книг, в 3463 томах и 1344 экземпляра, в 1843 томах. Редакции многих изданий сделали уступки в цене на 25-50%, и библиотека получила возможность получать периодические издания, такие, как "Вера и разум", "Образование", "Русская школа", "Вестник воспитания", "Читальня народной школы" и другие. Подписчики библиотеки делились на три разряда: подписчики первого разряда платили в год по 5 рублей; второго - 3 рубля; третьего - 50 копеек [98].
Но библиотека обслуживала всех учащихся и неучащихся детей. Подсчет показал, что из 699 читателей - 466 - дети - школьники, и 158 - взрослые. Книги разрешалось брать под залог домой. Из отчета общества попечения о детях за 1898-1899 годы следует, что библиотеку посетило 2364 ребенка и 937 взрослых; взято книг и журналов 7350 экземпляров по первому и второму разряду и по третьему - 17360 экземпляров книг.
В связи с подготовкой к празднованию 100-летия со дня рождения А.С. Пушкина общественность Екатеринодара предложила открыть публичную библиотеку его имени. Эту инициативу поддержали многие общественные организации и городская дума. Библиотеку открыли 10 февраля 1900 года. Пушкинская библиотека являлась крупнейшей библиотекой края. В ее фонде насчитывалось свыше 30 тысяч экземпляров книг и около 14 тысяч экземпляров журналов. Как и все публичные библиотеки, она была платной. Ее фондами к 1915 году пользовались свыше 2 тысяч читателей [99].
В Екатеринодаре в разное время открылись и другие библиотеки - имени Н.В. Гоголя, имени Л.Н. Толстого, Кубанского благотворительного университета, картинной галереи. Общества любителей изучения Кубанской области, Александро-Невского религиозно-просветительного братства [100].
В 1884 году выпущен каталог запрещенных в России книг, и стали периодически издаваться "Алфавитные списки произведений печати", которые не должны быть допущены к обращению в публичных библиотеках и общественных читальнях. В "Списки" включались сочинения декабристов, марксистская литература, заграничные издания русских классиков, народнические издания, комплекты журналов "Современник", "Отечественные записки" [101].
В конце 80-х годов XIX века в некоторых станицах Кубанской области стали открываться библиотеки-читальни, чайно-читальни, просто читальни. В станице Успенской, к примеру, по праздникам чайно-читальня собирала всегда много посетителей. Книги здесь были, в основном, религиозно-нравственного, научно-популярного и бытового содержания. Плата за вход установлена в пять копеек. Посетителю давалось три кусочка сахара, и "кто, сколько хочет чаю". Запрещалось входить людям нетрезвым и не позволялось курить в общем помещении. Пополнялись читальни на средства станичных и сельских обществ, частью на средства Кубанского попечительства о народной трезвости. К примеру, в хуторе Праздничном для читальни за счет пожертвований было построено специальное здание. Из станицы Усть-Лабинской в дар читальни были присланы собрания сочинений Пушкина, Лермонтова, Гоголя. А в станице Екатериновской, открывшуюся читальню назвали "Пушкинской", в честь 100-летия со дня рождения поэта… Эта читальня содержалась на средства от любительских спектаклей и представлений [102].
Многие библиотеки-читальни имели свой устав. К примеру, в уставе библиотеки-читальни хутора Новогороднего (Ейский отдел) записано, что читальня должна давать возможность всем жителям хутора без различия пола, возраста, звания и состояния безвозмездно пользоваться книгами и периодическими изданиями в помещении читальни, а также для чтения на дому. Библиотекой-читальней заведовало правление из трех человек - председателя и двух членов, назначенных обществом. Книги выдавались под залог. Для посетителей имелась специальная книга, в которой они записывали свои пожелания по выписке новых книг, газет, журналов, а также замечания или недостатки в работе библиотеки.
Кроме библиотек и читален власти Кубанского казачьего войска разрешили производить торговлю книгами и периодическими изданиями в станицах и селениях. Книжная торговля открылась согласно каталогу, который утверждал атаман Кубанского казачьего войска. В 1907 году на Кубани в станицах и на хуторах существовало 78 точек книжной торговли.
В 1916 году руководство Владикавказской железной дороги ввело вагоны - библиотека по линии Ростов - Владикавказ и Тихорецкая - Царицын.
К 1917 году библиотеки были практически организованы во всех учебных заведениях Кубанского казачьего войска и большинстве населенных пунктов Кубани. За годы их существования в каждой из них увеличилось число томов. В одних библиотеках число книг увеличивалось на несколько сотен, а в других увеличение шло на тысячи книг [103].
Таким образом, станицы, другие населенные пункты Кубанской области имели возможность как-то удовлетворять свои потребности в чтении газет, журналов и книг. Местные библиотеки сыграли немаловажную роль в развитии культуры и просвещения в Кубанском казачьем войске.
Открывшаяся торговля книгами во многих станицах области, а также распространение дешевой доступной литературы среди населения послужили причиной повышения интереса к чтению у жителей Кубани.
Важный шаг на пути просвещения народов России, горцев Северного Кавказа и сельского населения Кубани, в частности, сделали декабристы. Число наиболее активных участников декабристского движения осужденных Верховным уголовным судом 120 человек. Всего же в 1825-1826 годах было привлечено к делу около 600 человек [104].
Выступление дворянских революционеров в России потерпело поражение. Царское правительство жестоко расправилось с декабристами. На Кавказ было сослано и переведено из Сибири после отбытия сибирской каторги 83 разжалованных офицера, сюда же направлялись и солдаты мятежных полков, которые участвовали в восстании декабристов - всего около 3 тысяч человек. Из 83 сосланных на Кавказ декабристов жизнь 24 была связана непосредственно с Кубанью [105].
В своих планах революционного преобразования России декабристы предусматривали коренные изменения в области народного просвещения. В уставе "Союза благоденствия" ("Зеленой книге") говорилось: "Союз всеми силами попирает невежество и, обращая умы к полезным знаниям, особенно к познанию отечества, старается водворять истинное просвещение. Для сего занимается он сочинениями и переводом книг, как хороших учебных, так и тех, кои служат изяществу полезных наук. Старается также распространять изучение грамоты в простом народе" [106].
После поражения выступления 14 декабря 1825 года декабристы, оказавшиеся в ссылке, несмотря на тяжелое бесправное положение, стремились по-прежнему выполнять программу "Зеленой книги" в области просвещения. Дворянские революционеры были зачинателями процесса, известного под названием культурного влияния политической ссылки.
В 1826 году на Кубань прибыли Арцыбашев Д.А., Вадковский А.Ф., Гангеблов А.С., в 1830 - Бестужев А.А., Голицын В.М., Кривцов С.И., Палицын С.М., позднее в 1836 году - Цебриков Н.Р., Вегелин А.И., Заторецкий Н.А., в 1837 году - Черкасов А.И., Нарышкин М.М., Лихачев В.И., Одоевский А.И., в 1839 году - Беляев А.П. и его брат Беляев П.П., Ордынский Ф.В., в 1848 году - Сутгоф А.Н. Большинство из них были разжалованы в солдаты и переведены на службу в гарнизоны станиц Прочноокопской, Ивановской, На Тамани, в Екатеринодаре, в фортах Геленджикском, Головинском, Лазаревском и других местах [107].
Находясь на Кавказе, в том числе на Кубани, декабристы не были "затворниками", а проявили себя как исследователи, просветители, пропагандисты передовых идей и знаний. Историк М.О. Косвен верно отметил, что декабристы, "попав в новую для них страну, в среду незнакомых им дотопи народов, в окружении другой культуры, проникаются горячим деятельным стремлением познать, изучить эту страну, ее прошлое, жизнь и быт, их многообразную и глубоко привлекательную культуру". Многие из них оставили свои записи, дневники, стихотворения и литературные произведения. И именно декабристы сделали первую попытку организации культурно-просветительной работы с взрослым населением. Так, например, дом декабриста М.М. Нарышкина в Прочном Окопе стал центром культурной жизни станицы и окружающих сел. Здесь имелась богатая библиотека, много журналов, газет русских и выписываемых из-за границы. В доме устраивались музыкальные вечера. Проездом в Прочном Окопе побывали А.С. Пушкин, А.С. Грибоедов, В.Г. Белинский, Н.П. Огарев, В.К. Кюхельбекер, А.А. Бестужев-Мардинский. Многие останавливались в доме Нарышкиных, который был музыкально-поэтическим центром, где звучали стихи Лермонтова и Одоевского, песни и романсы Алябьева, кипели споры о литературе, судьбе России и Кавказа [108].
Деятельность многих декабристов носила практический характер. Парадоксально, но сам царь был заинтересован в использовании декабристов в проектировании инженерных сооружений в укреплениях Северного Кавказа. Они приняли участие в возведении 20 укреплений, в том числе фортов Лазаревского, Геленджикского, Головинского, Адлера и ряда других. В строительстве форта Лазарева в 1834 году участвовали декабристы А.И. Одоевский, Ф.Л. Ордынский, В.И. Лихарев, Н.А. Закревский, К.Г. Игельстром, Н.И. Лорер, М.М. Нарышкин [109].
О пребывании декабристов на Кубани и их просветительской деятельности писали многие кубанские историки и публицисты.
"Кубанские областные ведомости" в 1880 году писали, что у казаков и крестьян единственным развлечением был кабак - питейное заведение. Он являлся своего рода "общественным клубом", в котором праздничное и свободное от работы время проводили многие селяне. Среди первых, кто пытался организовать культурно-просветительную работу были талантливый русский поэт А.И. Одоевский - автор знаменитого ответа на "Послание в Сибирь" А.С. Пушкина; писатель Бестужев А.А. (с 1832 года псевдоним Марлинский); братья Беляевы, М.М. Нарышкин, М.А. Назимов, Д.А. Арцыбашев и другие. Передовые люди своего времени, они стремились распространять просвещение в массах казачества [110].
Яркой фигурой был Александр Иванович Одоевский - корнет лейб-гвардии конного полка. Поэт, музыкант, друг А.С. Грибоедова, К.Ф. Рылеева. Член Северного общества, его фраза "из искры возгорится пламя" стала эпиграфом газеты "Искра". Дружил с М.Ю. Лермонтовым, служившим с ним в одном полку. В Тамани Одоевский встретился с товарищами - декабристами. Совместная работа, духовное общение укрепляли их силы и помогали переносить невзгоды ссыльной жизни.
Александр Александрович Бестужев-Марлинский - штабс-капитан лейб-гвардии драгунского полка. Поддерживал дружеские отношения с местным населением, интересовался культурой и обычаями горцев, изучал тюркский язык. Живя в тесном общении с горцами, он написал известные повести "Аммалат-бек", "Мула Нур", "Письма к доктору Эразову", "Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев", "Шах Гусейн" и другие произведения о быте и жизни горских народов.
События и факты, описанные в произведениях А.А. Бестужева-Марлинского, пробуждали общественный интерес русского народа, способствовали стремлению к свободе и чувству уважения к народам Кавказа. С дугой стороны, его дружеское отношение, частые поездки по Кавказу оказывали влияние на местное население, которое убеждалось, что в России живут люди, небезразличные к судьбе народов Кавказа, достойные взаимного уважения и сочувствия, и это способствовало возрастанию интереса горцев к русскому населению [111].
На кавказские и кубанские адреса Бестужева-Марлинского поступало много корреспонденции, в основном, бандероли с книгами и журналами, письма от друзей, писателей, публицистов. В письмах с Кубани он анализирует творчество Бальзака, других французских писателей, обосновывает самостоятельность российской литературы и естественную позицию.
Местом пребывания декабристов, главным образом, была Прочноокопская крепость. Здесь жил декабрист Михаил Михайлович Нарышкин, полковник Тарутинского пехотного полка, член "Союза благоденствия" Северного общества. О Курганском периоде ссылки декабрист Н.И. Лорер, разделявший ее с Нарышкиным, рассказывал: "Чиновний люд Кургага нуждался в нас… Семейство Нарышкиных было истинными благодетелями целого края. Оба они, и муж, и жена, помогали бедным, лечили и давали больным лекарства. Двор их по воскресеньям был обыкновенно полон народа, которому раздавали пищу, одежду и деньги…" [112].
Часто люди, облагодетельствованные Нарышкиным, в простоте своей говорили: "За что такие славные люди сосланы в Сибирь? Ведь они святые, и таких мы еще не видали…" [113].
Но не только милосердие прославило Нарышкиных в кругу ссыльных декабристов и среди местных читателей. В этот дом многих влекла надежда вновь услышать "восхитительные" звуки, скрашивающие горесть одиночества, бередящие душу воспоминания об оставленной за сотнями шлагбаумов жизни.
Не эти ли вечера помогли им остаться такими, какими их увидел в этом доме Жуковский, сопровождающий наследника престола в путешествии по Сибири? Он радовался, видя, что они остались такими же людьми, какими были, что не упали духом и сохранили человеческое достоинство" [114].
На Кубани декабристы стали учителями, врачами и исследователями края. Они принимали участие в топографических съемках, практиковании и строительстве дорог, укреплений, поселков. Ими внесен значительный вклад в хозяйственное развитие Кубани. Просветительская деятельность декабристов положительно сказалась на культурном развитии края. Тяжелейшие условия солдатской жизни, бесправное положение не сломили декабристов. Они до конца оставались верными своим идеалам справедливости и равноправия и старались своей практической деятельностью преобразить сам край, способствовали развитию материальной и духовной культуры народов Северного Кавказа.