Быть святым — значит хранить верность Богу и проявлять преданность, милосердие, благожелательность, доброту, долготерпение, праведность подобно тому, как Бог проявляет их в Своих отношениях с человечеством. Новый Завет подчеркивает содержательную сторону святости, представляя праведность как путь к святости (Рим. 6:19; ср. Еф. 4:24). Согласно Новому Завету, святостью являются не чувства или духовные переживания, а такой образ жизни, мировоззрение и поведение, в которых отражается характер Отца и Сына.
Святость христианина, также как и святость его Господа, — это такие отношения с этим миром, при которых христианин находится в мире, не являясь его частью (ср. Ин. 17:14-16). Святость требует отделения и в то же время участия; отстранения и в то же время вовлечения.
Быть частью мира — значит быть подвластным страстям, господствующим в мире: стремлению к удовольствиям, прибыли и высокому положению («похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» 1 Ин. 2:16). Христиане должны отвергнуть это господство, хотя мир будет их за это ненавидеть так же, как он ненавидел Христа, ненавидеть за то, что дети Божьи считают заботы мира ненужными и пустыми (а так оно и есть), а порабощение этими заботами рассматривают как потерю человеческого облика (что тоже правда).
В жизни святого человека вещи — не главное. Жизнь христианина отличается умеренностью, воздержанием от роскоши и отсутствием показухи. Святой знает, что все его имущество дано ему Богом для разумного распоряжени; он готов лишиться всего ради Господа. Святые люди не пренебрегают вещами этого мира, как если бы Бог не был творцом всего и сам не обеспечивал их ими (манихейство, вера в то, что все материальное — зло, не имеет никакого отношения к святости), но они и не находятся в рабстве у вещей. Святые не смотрят украдкой по сторонам, сравнивая то впечатление, которое они производят, с тем впечатлением, которое производят другие. Они знают, что «не отстать» от Джонсов — не значит быть святыми, даже если Джонс посещает их церковь, входит в христианскую элиту или знаменит в христианских кругах. Святой человек свободен от собственнической страсти и других форм эгоизма. Сокровище христианина находится у Бога, там же, где и его сердце (ср. Мтф. 6:19-21). Решительный отказ верующего от системы ценностей этого мира и откровенная, преданная, горячая любовь к Богу могут раздражать людей, находящихся рядом, но не потому, что верующий человек странный, а они нормальные, а потому, что он намного честнее и человечнее, чем они.
Однако быть святым, то есть отделенным, не означает становиться безразличным к нуждам других людей. Утверждение реформаторов о том, что нельзя быть святым вне этого мира, т.е. в монастыре или хижине отшельника, возможно, несколько преувеличено, но в нем есть большая доля истины. Как нет, по словам Джона Весли, ничего более нехристианского, чем одинокий христианин, так и нет ничего более противоречащего святости, чем потеря интереса к ближним. Отделение от этого мира и его нечестивых устремлений положение должно быть дополнено участием в жизни нуждающихся этого мира.
Внешним проявлением святости самого Христа было общение со всякого рода людьми, включая мытарей и людей с дурной репутацией, которым Он уделял не меньше внимания, чем остальным. Он не проходил мимо незнатных и неимущих, мимо тех, к кому общество относилось как к ничтожеству. Наоборот, Иисус был знаменит Своей нераввинской привычкой сближаться с подобными людьми и проводить с ними время (ср. Мтф. 9:9-13; 11:5, 19). Эта часть святости Иисуса должна быть частью святости и Его учеников. Если отделение, о котором говорилось выше, — это исполнение первой великой заповеди, то участие в жизни людей есть исполнение второй. Генерал Бут как-то выбрал в качестве новогоднего лозунга для Армии спасения всего одно слово — «другие». Святые носят этот лозунг в своем сердце постоянно, находясь дома и вне дома, в семье и в более широком кругу людей. Итак, святые — это не компания умиротворенных людей. В них слишком много жизни, поэтому в молитве и труде они расточают себя в любви к другим. Христос, которого мы видим в Евангелиях, и Павел, о котором мы узнаем из Деяний и его посланий, — тому пример.
Слово «святость» для современного человека значит что-то бледное, безжизненное, отрешенное и пассивное. Это говорит о том, как мало на самом деле он знает о ней. Святость в библейском смысле этого слова — это самое утверждающее, дышащее энергией и жизнью, а часто и страстью качество.
ДАР СВЯТОСТИ
Августин молился Богу так: «Даруй, что повелеваешь, и повелевай, что желаешь», и эта его молитва выражает глубокое понимание библейского богословия. Бог действительно дает то, что желает, и святость, которую Он требует от Своих детей, — тоже Его дар. Бог сам освящает грешников. В Ветхом Завете Он объявляет: «Я Господь, освящающий вас» (Исх. 31:13; Лев. 20:8; 21:8). И в Новом Завете говорится о «Христе Иисусе, Который сделался для нас... освящением» (1 Кор. 1:30). «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее» (Еф. 5:25-26). «[Вы] освятились... именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор. 6:11). «...освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа» (Евр. 10:10). Святость, или освящение, в этих отрывках представлена как дар от Бога.
Положение
Новый Завет ясно говорит, что дар освящения состоит из двух частей. Первая из них — это новое положение освященных по отношению к миру и Богу. Бог раз и навсегда освящает грешников, то есть приводит их к Себе, отделяет их от мира, избавляет от власти греха и сатаны и вступает с ними в общение. Поэтому в таком смысле освящение похоже на оправдание, усыновление и возрождение. В Послании к Евреям глагол «освятить» всегда используется в этом значении (ср. Евр. 2:11; 10:10, 14, 29; 13:12). С этой точки зрения освящение — это благословение, которое христианин раз и навсегда получает по вере с момента обращения ко Христу (ср. Деян. 26:18), и может смотреть на него, как на дело прошлого. Поэтому Новый Завет называет верующих святыми («хагиос»): они были «освящены во Христе Иисусе» (ср. 1 Кор. 1:2). Новый Завет не говорит, что христиане должны вести святую жизнь для того, чтобы стать святыми, наоборот, он утверждает, что вследствие того, что они стали святыми, они впредь должны жить свято. Это первая и основная часть Божьего дара освящения.
Развитие
Вторая часть дара освящения — преобразование и рост. В этом смысле освящение — это работа Святого Духа в верующем на протяжении всей его жизни, приводящая к возрастанию христинина в благодати (1 Пет 2:2; 2 Пет 3:18; Еф. 4:14-15) и все большему уподоблению его разума, сердца и всей жизни образу Господа Иисуса Христа (Рим. 12:2; 2 Кор. 3:18; Еф. 4:23-24; Кол. 3:10). Глагол «освятить» используется в этом смысле в Евангелии от Иоанна 17:17, Первом послании к Фессалоникийцам 5:23 и Послании к Ефесянам 5:26.
В этом деле освящения Бог призывает нас к сотрудничеству, потому что Он «производит в [нас] и хотение и действие по Своему благоволению» (Фил. 2:13). Он призывает нас Духом умерщвлять свои грехи (Рим. 8:13; Кол. 3:5) и совершать добрые дела, которые очень подробно описаны в нравоучительных частях Нового Завета. В гимн, где говорится, что «святость — в вере во Христа, не в моих усилиях», закралась ошибка. Конечно, святость — в вере во Христа. Все свои силы для святой жизни мы должны черпать в Нем верой и молитвой, потому что без Него мы ничего не можем делать (Ин. 15:5-6). Но святость также и в «моих усилиях», потому что после того, как мы на коленях признали свою немощь и попросили о помощи, мы должны встать на ноги, чтобы бороться с грехом (Евр. 12:4), противостать дьяволу (Иак. 4:17), подвизаться добрым подвигом веры (1 Тим. 6:12; ср. Еф. 6:10-18). Святости не может быть в вере без дел, также как и в делах без веры. Очень важно сохранять в этом вопросе равновесие, хотя это не всегда удается.
СВЯТОСТЬ НЕБЕС
Святость — это результат и цель нашего избрания (Еф. 1:4), нашего искупления (Еф. 5:25-27), нашего призвания Богом (1 Фес. 4:7; ср. 1 Пет. 1:15; 2 Тим. 1:9) и Его очищающих испытаний, которые Он посылает нам (Евр. 12:10). Тем не менее полностью достичь святости в этом мире невозможно. Видение Захарии о восстановленном Иерусалиме, в котором «на конских уборах будет начертано: “Святыня Господу”... и все котлы в Иерусалиме и Иудее будут святынею Господа Саваофа» (Зах. 14:20-21), — это образ той святости, к которой предопределена Церковь; но эта святость не станет реальной, пока новый Иерусалим, «святой город», не явится, как невеста, украшенная для жениха (Откр. 21:2). Когда работа благодати завершится, Божий народ будет отделен не только от власти греха, но и от его присутствия. На небесах не будет греха, потому что те, кто будут там, уже не смогут грешить. Прославление значит, кроме всего прочего, и окончательное искоренение греха из нашей природы, и святость, таким образом, достигнет совершенства на небесах. Неспособность грешить станет нашей свободой и нашей радостью. А пока мы еще на земле, для нас ежедневно звучит призыв: «Старайтесь иметь... святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр. 12:14).