Россия 2025: от кадров к талантам
Если Бог хочет наказать кого-то, он лишает его разума. Страна, которая отдает свои мозги другим странам, скорее всего, останется без будущего. / Александр Александрович Аузан, доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова/
Глава 1
В докладе мы формулируем Целевую модель компетенций 2025 – тот набор ключевых универсальных компетенций, без освоения которых невозможно прийти к эффективности в XXI веке:
умение критически мыслить,
эффективно работать в команде и взаимодействовать с другими людьми,
быстро адаптироваться к изменениям,
принимать решения,
самостоятельно организовывать деятельность,
уметь работать с огромными массивами данных и прочее.
Россия на сегодняшний день не добилась успехов в конкуренции за место в экономике знаний. Доля высокотехнологичного производства мала, не более 17% рабочих мест страны можно отнести к категории «Знания», в дефиците и универсальные компетенции.
Такая ситуация вызвана тремя ключевыми причинами:
1. Нет критической массы спроса на знания. Российская экономика продолжает быть преимущественно сырьевой, ориентированной на экспорт природных ресурсов. Спрос на труд в целом остается примитивным, в структуре работодателей доминирует государство.
2. Система образования не готовит кадры для экономики знаний. Система школьного образования слабо восприимчива к изменениям, а подготовка учителей не успевает за современными требованиями образовательных стандартов.
3. Не создана среда, необходимая для развития и самореализации человека. Существенная доля занятых из-за низких зарплат работает в условиях «трудовой бедности», а почти 6,5% трудоспособного населения России (4,9 млн чел.) получают зарплату на уровне МРОТ. При этом любая работа в стране стоит примерно одинаково (например, разница в оплате труда водителя и врача в РФ – 20%, в то время как в Германии – 174%, в США – 261%, в Бразилии – 172%), что снижает мотивацию людей к выбору высококвалифицированных профессий. В результате 98% населения страны отдают приоритет безопасности и стабильности, а не ценностям роста. Доминирующая ролевая модель российской молодежи и их родителей сегодня – успешный чиновник, а не высококвалифицированный профессионал или предприниматель.
Одно из ключевых отличий современных стран «верхней» траектории развития от остальных связано со структурой рынка труда. Более 25% работников в этих странах работают по специальностям так называемой категории «Знание». Доля работников этой категории является сегодня одним из ключевых показателей глобальной конкурентоспособности стран, причем со временем значимость этого фактора будет только расти.
Для занятости в сегментах, требующих более низкой квалификации, будет характерен рост конкуренции за рабочие места. Одновременно будет постоянно увеличиваться нагрузка на высококвалифицированных сотрудников.
В связи с быстрым развитием технологий опыт старших поколений будет наименее, чем когда-либо в истории человечества, релевантен для поколений новых. К 2025 году поколение Z (1997 года рождения и младше) будет составлять около 25% всей рабочей силы. Это люди, с рождения пользующиеся цифровыми технологиями (digital natives) и имеющие неограниченный доступ к информации. Личный рост, баланс работы и личной жизни для них приоритетнее финансового вознаграждения и карьеры. В отличие от предыдущих поколений, «зеты» склонны довольно часто менять не только работодателей, но и сферы деятельности. Зачастую они обладают более развитым набором цифровых компетенций, чем их учителя и руководители. В борьбе за новых сотрудников организациям придется адаптироваться под их ценности.
По оценкам, к 2020 году в США каждый второй будет фрилансером. Развитие технологий будет поддерживать распространение трансграничной удаленной занятости, которой не страшны миграционные барьеры.
Технологии удаленного интерактивного взаимодействия продолжат трансформировать и мировое образование, расширяя возможности обучения вне зависимости от местонахождения слушателя и подрывая позиции традиционных учебных заведений.
Стремительное развитие технологий, в том числе искусственного интеллекта и машинного обучения, вызывает закономерный вопрос: «Смогут ли роботы и алгоритмы заменить людей и когда это произойдет?» Сегодня нет консенсус-мнения по этой теме. Например, ученые Карл Фрей и Майкл Осборн в 2013 году определили, что 47% профессий в США подвержены высокому риску автоматизации на горизонте 10–20 лет. Продолжив это исследование вместе с Citibank, в 2016 году авторы распространили выводы более чем на 50 стран: в среднем по странам ОЭСР в 57% профессий алгоритмы заменят людей.
Влияние технологий на рынок труда оценивается и в России. В рамках «Атласа новых профессий» – совместной разработки Агентства стратегических инициатив и МШУ «Сколково» – прогнозируется, что к 2030 году исчезнет 57 «традиционных» профессий и появится 186 новых.
Начавшаяся автоматизация/цифровизация бизнес-процессов, по разным оценкам, ставит под риск исчезновения от 9 до 50% всех ныне существующих профессий в ближайшее десятилетие. Содержание сохранившихся «традиционных» профессий существенно изменится, интегрировав в себя новые технологии. В ближайшие 5-10 лет произойдет «поляризация квалификаций»: востребованными будут профессии наиболее высокой (категория «Знание») и наиболее низкой (категория «Умение») квалификации. В то же время количество рабочих мест среднего уровня квалификации (категория «Правило») будет испытывать наиболее сильное давление новых технологий. К должностям, которые уже сейчас подвергаются сокращениям в связи с цифровизацией процессов, относятся аналитики, бухгалтеры, юристы, трейдеры, рекрутеры, административный персонал и пр.
Цифровизация бизнес-процессов даст толчок общему усложнению всех профессий, с одной стороны, высвобождая время сотрудников для решения более сложных и творческих задач, с другой – существенно повышая требования к их квалификации. Следствием этого станет распространение нового подхода к распределению ответственности в противовес действовавшему долгое время принципу «1 человек – 1 задача»: один работник или небольшая команда могут отвечать за комплексный процесс/продукт или несколько процессов разного профиля.
Как следствие все большего проникновения алгоритмов и компьютерных решений произойдет переориентация потребностей рынка труда на «человеческое в человеке», на творческое начало, на культурные, ценностные аспекты взаимодействия – все то, что машины не могут реализовать. «ДЛЯ УСПЕХА В ЖИЗНИ ТЕПЕРЬ НУЖЕН НЕ IQ, А LQ. ЧТО ТАКОЕ LQ? ПОТЕНЦИАЛ ЛЮБИТЬ, ЭТОГО НИКОГДА НЕ БУДЕТ У МАШИН» ДЖЕК МА, ОСНОВАТЕЛЬ ALIBABA, BLOOMBERG GLOBAL BUSINESS FORUM, СЕНТЯБРЬ 2017 Г.
Роботизация
Мы рассматриваем роботизацию как отдельный тренд, отделяя ее от автоматизации бизнес-процессов, хотя эти два явления тесно взаимосвязаны. Причина разделения в том, что для полномасштабной роботизации процессов требуются в среднем более существенные и длительные инвестиции, чем в разработку алгоритмов для цифровизации. Поэтому более полное влияние этого тренда мы увидим позже, чем эффект от автоматизации. Для многих отраслей переломный момент, когда выгода от внедрения роботов превысит затраты на их приобретение, еще не наступил и, вероятно, не наступит к 2025 году, особенно в странах с низкой стоимостью труда.
Для России роботизация пока остается экзотикой: на 10 тыс. работников предприятий в 2017 году приходится 1 промышленный робот (Южная Корея – 531, США – 176, Китай – 49). По оценкам, в данном тренде страна отстает от группы передовых стран на 7–10 лет. Вместе с тем примеры роботизации уже есть в некоторых российских отраслях, в частности в автомобильной промышленности и в сельском хозяйстве. Например, на ряде молочных ферм, где раньше на 5 тыс. голов скота требовалось 250 доярок, сегодня то же самое количество голов обслуживают 2 оператора и робот-дояр.
В перспективе 2025 года распространение роботов, способных делать работу за человека, угрожает потерей работы в первую очередь работникам наименее квалифицированной категории «Умение». Согласно оценкам, 19% всех рабочих могут быть замещены роботами на 81%. Мы полагаем, что волна вытеснения низкоквалифицированных рабочих мест последует за «поляризацией квалификаций».
На этапе массовой роботизации еще больше усилится уже наблюдаемый переток рабочих мест из производственных отраслей в сферу услуг. Одним из знаковых следствий технологических трендов на рынке труда станет распространение феномена так называемых «лишних людей» – тех, чей базовый уровень навыков и готовность к изменениям не позволят сохранить трудоустройство в конкуренции с роботами или алгоритмами (оценка приведена во врезке выше). «Лишние люди» в условиях современной экономики могут пополнить ряды неформальной занятости, стать источником социальной напряженности. Необходимым решением для государства является запуск массовых программ переквалификации и даже запуск выплат «базового безусловного дохода», не зависящего от трудоустройства его получателей.
Вертикальная иерархия становится бесполезной, горизонтальные взаимосвязи усложняются, усиливается значимость коммерциализации идей и разработок. Для каждого участника рынка труда расширяется зона ответственности – за результат, за себя, за команду. Новым девизом для тех, кто хочет гарантировать свою устойчивую конкурентоспособность на рынке труда, становится «Эволюционируй или вымрешь».
Универсальные «компетенции XXI века», которые не смогут компенсировать цифровые технологии. Перечни подобных компетенций предлагаются в последние годы многими исследованиями и включают схожий перечень навыков, необходимых для функционирования в новом контексте: нацеленность на саморазвитие, организованность, навыки принятия решений и достижения результатов, решение нестандартных задач, предпринимательские навыки, адаптивность, навыки коммуникации, межличностные и межкультурные компетенции, эмоциональный интеллект, цифровые навыки и другие.
Та или иная компетенция может считаться универсальной, если она требуется широкому кругу людей вне зависимости от сферы деятельности и профессии. Например, предпринимательские компетенции, по оценкам Global Education Futures, к 2025 году будут необходимы минимум 30% населения в трудоспособном возрасте в связи с распространением тренда самозанятости и расширения индивидуальных зон ответственности в рамках наемного труда.
Развитие универсальных компетенций Целевой модели 2025, в особенности у профессионалов категории «Знание», закладывает основу для конкурентоспособности стран, организаций и отдельных людей в экономике знаний.
Глава 2
В России один из самых низких в мире показателей безработицы – всего 5,5%, а в Москве и Санкт-Петербурге не более 2%. Зависимость уровня безработицы от динамики ВВП страны отсутствует: даже на пике кризиса 1990-х годов официальный показатель безработицы не превышал 12%. В рейтинге конкурентоспособности талантов (GTCI) в 2017 году (всего 118 стран) Россия по привлекательности – на 81-м месте, по созданию возможностей для талантов – на 107-м месте. В России более 35% работников заняты низкоквалифицированным трудом, лишь 17% сотрудников относятся к категории «Знание». В России 30% заняты в госсекторе (врачи, учителя, госслужащие и госкомпании) и 24% в крупных частных компаниях. Среднестатистическому школьному учителю 51 год, общий стаж работы около 21 года, из них 15 лет в одной школе. За период с 1993 по 2015 год прием в высшие учебные заведения в РФ увеличился больше чем в два раза при сокращении когорты абитуриентов на 36%. 60% работодателей отмечают острую нехватку практических профессиональных навыков у выпускников СПО. Разница в доходах врача и водителя в России – 20%, в развивающейся Бразилии – 174%. Лишь 2% россиян разделяют «ценности роста» против 24% населения в Западной Европе и 32% – в Северной.
В России лишь 17% сотрудников относятся к категории «Знание», в то время как минимальное значение данного показателя в группе стран «верхней» траектории развития – 25%.
«МНОГИЕ УДИВЛЯЮТСЯ, ПОЧЕМУ ТАК МНОГО ЛЮДЕЙ УЕЗЖАЮТ ЗА ГРАНИЦУ, НО ПРИ ТАКОМ НИЗКОМ УРОВНЕ ВОСТРЕБОВАННОСТИ МОГЛО БЫУЕЗЖАТЬ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ. У НАС ДОВОЛЬНО ОСЕДЛАЯ КУЛЬТУРА, И, МНЕ КАЖЕТСЯ, ЭТО НАС ВО МНОГОМ СПАСАЕТ» К. ВАРЛАМОВ, ДИРЕКТОР ФОНДА РАЗВИТИЯ ИНТЕРНЕТ-ИНИЦИАТИВ (ФРИИ), BCG REVIEW, МАРТ 2017 Г.
В ежегодном Глобальном рейтинге конкурентоспособности талантов (GTCI) в 2017 году позиции России по сравнению с предыдущим годом почти не изменились, обеспечив ей 56-е место из 118 стран-участниц рейтинга. При этом по критерию «Привлекательность» страна заняла лишь 81-е место, а по созданию возможностей для талантов – и вовсе 107-е (Рис. 5).
При этом эмиграционный поток в среднем характеризуется высоким образовательным и профессиональным уровнем, молодым возрастным составом. В Глобальном индексе конкурентоспособности талантов за 2015-2016 годы была исследована тема эмиграции изобретателей. Россия, согласно данному исследованию, вошла в топ-10 стран по этому показателю с 4,3 тыс. представителей этой категории, эмигрировавшими в 2013 году в Северную Америку, и 1,2 тыс. – в Западную Европу. На протяжении последнего десятилетия Россия предпринимает усилия по репатриации талантов (программа «Соотечественники», программа «Глобальное образование» и другие). Вместе с тем статистические данные о продолжении оттока талантливых россиян подтверждаются и личными историями наиболее известных в мире инноваторов российского происхождения. Один из основателей Google Сергей Брин, изобретатели графена Андрей Гейм и Константин Новоселов (получившие после Нобелевской премии предложение работать в Сколково и отказавшиеся от него), недавно уехавший из страны основатель «Вконтакте» Павел Дуров – этот список можно продолжать.
ПРИЧИНЫНЕВЫСОКОЙ ПОЗИЦИИ РОССИИ В РЕЙТИНГЕ GTCI 2017
• Критерий «Привлекательность» – способность привлекать бизнес, людей и открытость к социальному разнообразию. Россия крайне непривлекательна для международных талантов, рейтинг страны – 107 из 118. Причина низкой оценки – результаты анализа прямых иностранных инвестиций, иностранных активов внутри страны, количества мигрантов, иностранных студентов, а также неутешительные результаты социологического опроса о толерантности к мигрантам и эффективности социальной лестницы.
• Критерий «Создание возможностей» – способность обеспечить условия для процветания бизнеса и людей – 81-е место из 118. Такой результат основан на оценке эффективности государственного управления, взаимодействия между государством и бизнесом, политической стабильности, простоты ведения бизнеса.
• Критерий «Рост» – способность развивать таланты, готовить их к участию в экономике. В этой группе критически отстает категория «Доступ к возможностям роста», рейтинг которой 106 из 118. Оценка получена на основе анализа интенсивности использования виртуальных социальных и профессиональных сетей, а также свободы слова в стране. Также низки позиции по категории «Обучение на протяжении всей жизни» – 64 из 118. Общий рейтинг страны тянет вниз и низкая продуктивность труда (82-е место из 118), основанная на анализе статистики по ВВП на одного работника.
РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА ОРИЕНТИРОВАНА НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РЕСУРСОВ, А НЕ ИНТЕЛЛЕКТА
В международном разделении труда Россия давно заняла место экспортера сырья. 76% товарного экспорта страны составляют энергоресурсы34, еще 17% – другие продукты добывающей промышленности и металлургии. К условно высокотехнологичному экспорту можно отнести лишь продукцию авиакосмической отрасли, а также машиностроения (7% товарного экспорта). С учетом того, что продукция машиностроения доминирует и в структуре импорта (45%), можно говорить о дефиците конкурентоспособной продукции отечественного производства и на внутреннем рынке. Сырьевая структура экономики способствует распространению примитивной занятости – 35% занятых относятся к категории «Умение» (Рис. 7). Самыми массовыми профессиями/видами деятельности в нашей стране являются водители (7,1% занятых), продавцы (6,8%) и охранники (1,8%), причем суммарная доля этих профессий в структуре занятости за период с 2000 по 2015 год продолжала расти.
Несмотря на предпринимаемые на государственном уровне усилия по развитию цифровой экономики страны, ее доля в ВВП РФ с 2014 года cтагнирует на уровне 2,0-2,2%36, тогда как страны-лидеры уходят вперед. Например, среднегодовой темп роста доли цифровой экономики в китайском ВВП составляет 25%. И если в 2010 году Китай по уровню цифровизации значимо отставал от России, то на сегодняшний день доля цифровой экономики в ВВП этой страны превосходит аналогичный российский показатель уже более чем вдвое. В процессе подготовки доклада была утверждена программа «Цифровая экономика», которая будет действовать до 2024 года и призвана изменить эту ситуацию.
Фокус венчурных инвесторов, в том числе и российских, сместился в другие страны, и сегодня рынок венчурных инвестиций РФ в 2 раза меньше бразильского, в 6 раз меньше японского, в 12 раз меньше израильского, в сотни раз меньше американского.
За 25 лет России не удалось уйти от структуры рынка труда, унаследованной от СССР. Несмотря на проведенную приватизацию, акционирование предприятий, развитие малого и среднего бизнеса, приход иностранных компаний, государство по-прежнему прямо или косвенно остается основным работодателем в России.
ПОДГОТОВКА УЧИТЕЛЕЙ НЕ УСПЕВАЕТ ЗА СОВРЕМЕННЫМИ ТРЕБОВАНИЯМИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ СТАНДАРТОВ
В 2010 году в России был утвержден федеральный государственный образовательный стандарт основного общего образования (ФГОС ООО), согласно которому школы переходят от предметных образовательных результатов к модели из трех составляющих: предметной, личностной и метапредметной, что является прообразом развития универсальных компетенций в школьном образовании. В частности, «школьник должен уметь применять знания на практике, в знакомых и незнакомых трудовых ситуациях. Нужно уметь осмыслять свой опыт и делать из него выводы»49. ФГОС достаточно полно соотносится с предложенной в докладе моделью универсальных компетенций 2025. В экономике знаний, где технологии и знания обновляются очень быстро, учитель должен адаптироваться еще быстрее. Очевидно, что и внедрение ФГОС подразумевает изменение роли педагога.
СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ ПЕРЕСТАЛА БЫТЬ МОНОПОЛЬНЫМ ИСТОЧНИКОМ ЗНАНИЙ И КОМПЕТЕНЦИЙ
В сложившейся ситуации родители ищут альтернативные способы развития своих детей: переводят их на домашнее обучение (рост числа детей на домашнем обучении с 2008 по 2017 год почти в 10 раз – с 11 до 100 тыс.), нанимают репетиторов (объем рынка репетиторских услуг в России, по оценкам Института образования ВШЭ, достигает почти 30 млрд руб.). Развивается и сегмент частных школ и детских садов. Сегодня в России около 820 частных школ57. Это немного (1,9% от общего числа школ в стране), однако, несмотря на зарегулированность общего образования, число таких школ растет. Потенциальный спрос на них как на альтернативу государственному образованию велик: 13% респондентов исследования ФОМ «О школьном образовании» предпочли бы отдать своего ребенка в частную школу, 21% считает, что в частных школах условия и образование лучше, чем в государственных.
«ВСЕОБЩЕЕ ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ» ПОДМЕНИЛО ОБРАЗОВАННОСТЬ ДИПЛОМИРОВАННОСТЬЮ
Современные российские родители всеми силами стараются обеспечить своим детям доступ к высшему образованию – сегодня в России это стало социальной нормой. Вместе с тем эта норма не поддерживается существующей структурой рынка труда – трудовая функция большинства занятых в экономике не требует наличия высшего образования (Рис. 15). Так, например, 14% российских продавцов и охранников имеют высшее образование.
«НАЛИЧИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ СТАЛО ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ ДЛЯ КРУПНЫХ ГОРОДОВ: ЧАСТО ВАС БЕЗ В/О НИ ЗАМУЖ НЕ ВОЗЬМУТ, НИ НА РАБОТУ, ДАЖЕ СЕКРЕТАРШЕЙ ИЛИ КУРЬЕРОМ. ЭТИДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ ШКОЛЫ– КАК ПРОПУСК, КАК ЖЕТОН, КОТОРЫЙ КРЕПИТСЯ НА ЧЕЛОВЕКА. НЕКИЙ СИГНАЛ ДЛЯ ПОТЕНЦИАЛЬНОГО РАБОТОДАТЕЛЯ, ЧТО ЧЕЛОВЕК СПОСОБЕН РАБОТАТЬ В КОЛЛЕКТИВЕ, СПРАВИТЬСЯ С ЗАДАНИЕМ. ПРИ ЭТОМ О ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ КОМПЕТЕНЦИЯХ, КАК ПРАВИЛО, РЕЧИ НЕ ИДЕТ» ЯРОСЛАВ КУЗЬМИНОВ, РЕКТОР ВШЭ.
«СЕЙЧАС ЖЕ “ПОЛУДВОЕЧНИКИ” И “СТРУДОМ-ТРОЕЧНИКИ” СПОКОЙНО ПОПАДАЮТ В ВУЗЫ. НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД МЫДЕТАЛЬНО ИЗУЧАЛИ ПОЛОЖЕНИЕ С НАБОРОМ В ВУЗЫВ РЯДЕ ОБЛАСТЕЙ. ТАМ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ВУЗЫПРИНИМАЛИ ЛЮДЕЙ ФАКТИЧЕСКИ С “ДВОЙКОЙ” ПО МАТЕМАТИКЕ, ЧТОБЫГОТОВИТЬ ИЗ НИХ ИНЖЕНЕРОВ» ЯРОСЛАВ КУЗЬМИНОВ, РЕКТОР ВШЭ.
По оценкам НИУ ВШЭ, половина образованных россиян работают не по специальности, а более 25% выпускников получают избыточное образование, то есть впоследствии устраиваются на должности, не требующие тех затрат средств и времени, которые государство, родители и студенты вложили в получение диплома.