В Курсе чудес имеется прелестный отрывок, в котором Иисус говорит о том, что он сохранил все наши мысли, полные любви, и очистил их от ошибок (Т-5.ІѴ.8:3) А чтобы сделать это нашей реальностью, всё, что от нас требуется, это принять сей факт как данность. Но мы не можем этого сделать, если всё ещё цепляемся за нашу вину. Теперь я расскажу о том, какой замечательный путь избавления от вины предлагает нам Святой Дух.
Гнев — Прощение
Святой Дух очень умён. Пусть эго думает, что оно умнее всех, но Дух Святой ещё умнее. Ту же динамику проекции, которой манипулировало эго, чтобы распинать нас и держать в тюрьме вины, Святой Дух обращает против эго. Если проекцию можно сравнить с кинопроектором, представьте меня кинопроектором, у которого есть свой фильм вины, который он непрестанно крутит. Это значит, что я заселяю весь свой мир своей же собственной виной. Я проецирую её со своей плёнки на экраны всех людей, а затем вижу мои собственные грех и вину в каждом из них.
И делаю это я исключительно для того, чтобы, следуя логике эго, избавиться от вины. Ни при каких обстоятельствах мне не справиться с этой виной самому. Нельзя взглянуть в лицо вине и остаться в живых. Сама мысль об этом невыносима. Но тот же самый механизм усугубления вины, который эго использует для атаки на меня под видом избавления от неё, тот же самый приём перемещения вины вовне даёт мне шанс освобождения от неё. Увидев в тебе ту вину, с которой мне было не справиться в себе, я обретаю возможность освобождения от неё. Вот это и есть прощение, простое и ясное. Прощение — это упразднение проекции вины.
Повторю снова, что проекция моей вины (с которой мне самому не справиться) на экран, которым являешься ты, даёт мне возможность увидеть эту вину и сказать себе, что отныне я могу взглянуть на неё иначе. Грех и вина, которыми я пренебрегаю и которые прощаю тебе, — это в действительности те же самые грех и вина, за которые я считаю ответственным себя. Это, к слову сказать, относится к содержанию греха, а не к его форме, которая может варьироваться. Прощая грех в тебе, я в действительности прощаю его в себе. Это ключевая идея всего Курса. Именно к этому сводятся все его слова. Мы проецируем нашу вину на других людей, и когда мы решаем увидеть их так, как нам того желает Святой Дух, т. е. видением Христа, мы можем полностью изменить наше мышление относительно самих себя.
Всё, что я сделал, — это спроецировал на тебя мою собственную тьму, затмив в тебе свет Христа. Решившись сказать, что ты не во тьме, что ты по- истине в свете, я решаю отпустить ту тьму, которой окутал тебя, и утверждаю то же самое относительно себя. Я говорю, что свет Христа сияет не только в тебе, но и во мне. И что это, по сути, один и тот же свет. А это и есть прощение.
Отсюда следует, что мы должны быть благодарны за каждого человека в нашей жизни, особенно за тех, кто доставляет нам больше всего хлопот. За тех, кого мы ненавидим больше всего. За тех, кто не импонирует нам, с кем мы чувствуем себя неловко. За всех, кого Святой Дух «послал» нам и кого может использовать, чтобы показать нам возможность иного выбора в отношении тех, на кого мы намеревались спроецировать свою вину. Не будь их в кадрах и на экране нашей жизни, мы бы не знали, что вина эта на самом деле в нас. Следовательно, мы не могли бы освободиться от неё. Единственная возможность простить нашу вину самим себе и стать невинными — это увидеть её в другом и в нём её простить. Прощая её в другом, мы прощаем её в себе. И в этих нескольких строках изложена вся суть Курса чудес.
Прощение в сумме сводится к следующим трём шагам. Прежде всего необходимо осознать, что проблема не вовне, не на моём экране. Она внутри, в моём фильме. Этот первый шаг говорит о том, что мой гнев не оправдан, хотя гнев всегда убеждает меня в том, что проблема — снаружи, в тебе, и что ты должен измениться, дабы не надо было меняться мне. Так первым шагом проблема возвращается извне вовнутрь. Эта ступень чрезвычайно важна потому, что Бог поместил Ответ на проблему разделения внутрь нас. Святой Дух не вовне, Он в нас, в нашем разуме. Настаивая на том, что проблема находится вне нас (а это осуществляется проекцией), мы отстраняем проблему от её решения. Как раз этого и желает эго, ибо если проблема эго разрешится Святым Духом, то эго больше нет.
Поэтому оно весьма хитроумно и искусно заставляет нас верить, что проблема всегда находится вне нас: в наших родителях, учителях, друзьях, супругах, детях, президенте, фондовой бирже, погоде, в самом Господе Боге. И мы весьма успешно обнаруживаем проблемы там, где их нет, чтобы отстранить их от их решения. В этой связи очень полезны два урока в Учебнике, номер 79 и 80: «Дай мне узнать проблему, чтобы решить её» и «Да осознаю я, что все мои проблемы решены».
Есть только одна проблема, и это — вера в разделение, или проблема вины, проблема всегда внутренняя, а не внешняя. Но первая ступень в прощении, повторяю, состоит в том, чтобы сказать: проблема не в тебе, она во мне. Вина не в тебе, она во мне. Проблема вовсе не на экране, куда я спроецировал её, она во мне, в моём фильме вины.
Теперь о втором шаге, самом трудном, избежать которого мы стремимся любой ценой, том шаге, при котором нам необходимо иметь дело с самим фильмом, т. е. с нашей виной. Вот почему мы все так глубоко заинтересованы в оправдании и сохранении гнева и атаки, вот почему стараемся увидеть мир поделённым на людей хороших и плохих. Пока это нам удаётся, мы не должны иметь дела со вторым шагом, т. е. не должны глядеть на собственную вину и на все чувства ненависти к самим себе.
Первым шагом служит признание, что мой гнев есть решение, которое я принял, чтобы спроецировать свою вину. Следующим шагом я признаю, что эта вина сама по себе тоже представляет собой решение. Моё решение видеть себя виновным, а не безвинным. Теперь же я, напротив, должен признать, что я — Сын Божий, а не сын эго, и что подлинный мой дом не в этом мире, а в Боге. Но этого не сделать до тех пор, пока мы не поглядим в лицо вине и не скажем, что она — не то, что есть мы. А этого не сделать, пока мы не посмотрим на кого- то и не скажем: «Ты вовсе не то, что я из тебя сделал; воистину ты — творение Божье!»
В Курсе есть несколько довольно сильных отрывков, повествующих о том, как устрашает этот шаг. Неверное представление о Курсе чудес как о чём-то приятном и лёгком возникает у людей довольно часто, особенно после нескольких первых прочтений. Курс в этом плане весьма обманчив, и здесь необходима осторожность. На одном уровне в нём говорится, как он прост: что мы в действительности находимся дома в Боге и только видим сон изгнания; что всё это может измениться в одно мгновение, что только мы изменим своё мышление и т. д. При этом происходит следующее: читая эти отрывки, мы забываем обо всех других местах, где говорится о страхе, порождаемом данным процессом, о беспокойстве, о сопротивлении и конфликте, которые появятся непременно, как только мы предпримем первый шаг навстречу нашей вине.
Никто не может избавиться от эго, не имея дела с собственными виной и страхом, поскольку они и есть эго. В одной из проповедей Иисус говорит: «Пока ты не возьмёшь свой крест и не последуешь за мной, тебе не стать моим учеником». Он говорит вот о чём. Взять свой крест — значит, предстать перед своими виной и страхом, преодолевая эго. Проходя через этот процесс, никто не минует трудностей и боли. Это не Божья Воля для нас, это наша собственная воля. Мы сами создали свою вину, и, прежде чем расстаться с нею, необходимо её увидеть, а это может быть весьма болезненным. Два урока в Учебнике, 170 и 196, ярко описывают весь процесс и безмерный страх, который ему сопутствует. Глава «Два мира» также повествует о леденящем ужасе, через который, кажется, нам предстоит пройти, о страхе перед Богом — конечном препятствии покою, о страхе, в котором глубоко захоронена наша вина. Таким образом, второй шаг в действительности есть наше желание взглянуть на собственную вину и признать, что мы её выдумали, что она вовсе не Божий дар, а наше решение видеть себя такими, какими нас Господь не сотворил. Иначе говоря, это решение видеть в себе дитя вины, а не дитя Любви. В Курсе чудес показано с предельной ясностью, что коль скоро вину мы создали сами, то нам самим её не упразднить. Для этого нам необходима помощь извне, из-за пределов эго. И помощь эта — Святой Дух. Перед нами только один выбор — призвать Его, чтобы Он исправил систему мышления эго и избавил нас от вины. А это — третий шаг. Вторым шагом мы практически говорим Святому Духу: «Я более не желаю чувствовать себя виновным; пожалуйста, избавь меня от вины». Третий шаг принадлежит Святому Духу, и он просто забирает вину от нас. Фактически Он уже забрал её от нас. Принятие этого остаётся нашей единственной проблемой.
Итак, повторим эти три шага. Первый шаг упраздняет спроецированный гнев признанием того, что проблема вовсе не снаружи, а внутри. Второй шаг говорит о том, что ту проблему, которая внутри меня, я выдумал и больше её не желаю. Третьим шагом мы передаём проблему Святому Духу, и он забирает её от нас.
Все три ступени звучат весьма красиво и просто, однако если вам повезёт, то вы сможете одолеть их в течение всей своей жизни. Не верьте в возможность справиться с ними мгновенно. Некоторые люди лелеют надежду, что, пройдя Учебник для студентов за один год, они тут же магически окажутся в Царстве Небесном. Всё это было бы прекрасно, если бы, подойдя к концу Учебника, вы не прочли: «Сей Курс — это начало, а не конец».
Цель Учебника — направить нас по верному пути, помочь нам приобщиться Святого Духа, чтобы в дальнейшем мы действовали заодно с Ним. Избавление от вины будет делом всей нашей жизни, поскольку вина наша непомерна; и, столкнись мы с нею со всей сразу, мы ужаснулись бы, поверив в то, что она поразит нас насмерть или что мы непременно сойдём с ума. Следовательно, каждый раз мы должны иметь дело с небольшой её дозой. Различный опыт и ситуации, составляющие нашу жизнь, можно использовать как часть плана Святого Духа, который уводит нас от вины к невинности.
В Курсе чудес много говорится об экономии времени. Неоднократно упоминается, что, приняв предлагаемую Курсом систему мышления, можно сэкономить тысячелетия. В мирской иллюзии времени это составляет довольно большой период. Я говорю об этом для того, чтобы вы не чувствовали себя виноватыми, если, работая над Курсом, вы всё ещё встречаетесь со множеством проблем. Реальной целью Курса на практическом уровне является не полная свобода от проблем, а распознание их сути с последующим обнаружением в себе средств к их устранению.
Итак, цель Курса чудес - представить нам мыслительные системы эго и Святого Духа, т. е. наше ложное и правильное мышление, тем самым давая нам возможность сделать выбор в пользу прощения и Святого Духа и отказаться от эго. Это медленный процесс, и нам необходимо запастись терпением. Никто не избавляется от вины в мгновение ока. Тот, кто вам скажет, что он уже преодолел своё эго, по всей вероятности, этого ещё не сделал. В противном случае он просто о том молчал бы, поскольку был бы выше этого.
Теперь позвольте мне показать, как это работает на практике. Здесь мы увидим, как Иисус или Святой Дух желают нам вести себя в различных жизненных ситуациях. Предположим, я сижу, погружённый в мысли об Отце, как вдруг кто-то заходит и оскорбляет меня или запускает чем-нибудь в меня. Положим, что в данный момент я не пребываю в своём верном мышлении. То есть я верю, что я — эго. Я испытываю страх и вину и не верю, что со мною Бог. Я не очень высокого мнения о себе. А тут ещё приходишь ты и с шумом, со скандалом обвиняешь меня во всех смертных грехах. На каком-то уровне, поскольку я виноват, я буду верить, что твоя атака на меня оправданна. Это не имеет ни малейшего отношения к тому, что ты сказал или не сказал, правдивы твои обвинения или нет. Тот факт, что я уже виноват, приводит к вере в неизбежность наказания и в обоснованность атаки на меня. Ты приходишь и делаешь как раз то, чего, как мне кажется, я заслуживаю. Это скажется двояко. Во-первых, твоя атака на меня ещё больше усугубит уже испытываемую мной вину. Во-вторых, она усугубит вину, которую уже испытываешь ты; ведь, не почувствуй ты себя виновным, ты не напал бы на меня. Твоя атака на меня углубит твою собственную вину.
В подобной ситуации я не собираюсь сидеть сложа руки. Моя реакция может быть двоякой, но по сути между формами её нет никакой разницы. Я могу с рыданиями забиться в угол и жаловаться на то, как скверно ты со мною поступаешь, как много страданий мне принёс, как плохо я себя чувствую и какая ответственность за это ложится на тебя. То есть моя весть тебе очевидна: «Гляди, сколько горя ты причинил мне и как из-за тебя я вынужден страдать!» Иначе говоря, я хочу, чтобы ты ощутил вину за содеянное. Другой моей реакцией, но с тем же результатом, будет ответная атака. Я могу обозвать тебя последними словами, добавив: «Как ты смеешь так обращаться со мной и оскорблять меня! Ведь на поверку именно ты и есть поганая личность!» И т. д. и т. п.
Оба варианта моей защиты на самом деле будут способствовать тому, чтобы сделать тебя виноватым за всё причинённое мне горе. Сами мои действия представляют собой атаку, за которую я почувствую вину, а тот факт, что я возлагаю вину на тебя (и без того ощущающего себя виновным), усугубит твою вину. То есть в тот момент, когда моя вина встречается с твоей виной, мы укрепляем её друг в друге и приговариваем себя к заключению на больший срок в тюрьме вины, в которой мы живём.
Теперь допустим, что ты пришёл ко мне с оскорблениями, но я пребываю в своём верном мышлении и знаю правду о себе. Я знаю, что со мною Бог, который меня любит, а посему мне ничего не может повредить. Что бы ты ни сделал мне, я знаю, что Бог со мною, что я сохранён и в полной безопасности. Что бы ты ни сказал, пусть даже на ка- ком-то уровне оно и правда, я знаю, что на более глубоком уровне это не может быть истиной, поскольку я — Сын Божий и, следовательно, всецело любим своим Отцом. Нельзя ни сделать, ни сказать чего-либо такого, что отняло бы это у меня.
Если предположить, что сейчас я нахожусь именно в таком состоянии, а ты входишь и оскорбляешь меня, то я волен посмотреть на твои оскорбления совсем иначе. Есть замечательная строчка в Новом Завете в Первом Послании Иоанна, гласящая: «Совершенная любовь изгоняет страх». В Курсе Иисус цитирует её несколько раз в разном контексте. Смысл этой фразы в том, что совершенная любовь изгоняет не только страх, но равно и вину, и грех, а также любую форму страданий или гнева. Невозможно нести в себе Божью любовь (отождествляя себя с нею) и в то же время испытывать страх, гнев, вину или желание навредить другому человеку. Совершенно немыслимо испытывать Божью Любовь и пытаться причинить кому-то боль. Вы просто на это не способны.
Значит, в тот самый момент, когда ты стараешься мне навредить, ты не веришь, что исполнен Божьей Любви. В эту минуту ты не отождествляешь себя с Сыном Божьим. Ты не веришь, что Господь — твой Отец, и, отождествляя себя с эго, будешь чувствовать себя виноватым и ощущать угрозу. Ты будешь чувствовать, что Бог преследует тебя. И справиться со всей этой виной ты можешь лишь одним путём — напав на брата. К этому неизменно приведёт вина. Следовательно, твоё нападение, твои оскорбления в действительности говорят: «Пожалуйста, покажи мне, что я не прав; скажи, что есть Господь, который любит меня, скажи, что я — Его дитя. Ради всего святого, покажи, что та любовь, которую я счёл недосягаемой, доступна мне». Следовательно, каждая атака есть зов о помощи или просьба о любви.
Первая часть двенадцатой главы Текста «Суд Святого Духа» служит наглядным подтверждением этому. В глазах Святого Духа каждая атака есть мольба о помощи или же просьба о любви, поскольку тот, кто чувствует себя любимым, не станет нападать. Атака означает, что человек не чувствует любви к себе и, следовательно, так он просит о любви. Своей атакой он говорит: «Пожалуйста, покажи мне, что я не прав, и что воистину есть любящий меня Господь, что я — Его дитя, а вовсе не чадо эго». И если в данный момент я мыслю верно, то только это я и услышу. Я различу в атаке просьбу о любви. А поскольку в данный момент я отождествляю себя с Божьей Любовью, как ещё я смогу ответить, если не попыткой продолжить эту Любовь?
Конкретная форма моей реакции на атаку полностью во власти Святого Духа. Если я пребываю в своём верном мышлении, то обращусь к Нему, и Он подскажет, как мне поступить. Форма моих действий не важна. Это не курс обучения поведению или поступкам; это курс изменения нашего мышления. И как в нём говорится: «...не стремись изменить мир, лучше реши изменить свой взгляд на мир» (Т-21.1:7). Если мы в своих помыслах верны Святому Духу, то всё, что бы мы ни делали, будет правильно. Святой Августин однажды сказал: «Люби и делай то, что хочешь». Если наши сердца полны любви, всё, что мы делаем, будет правильно; если её там нет, что бы мы ни сделали, всё будет неправильно. Следовательно, меня должно заботить не то, что я предприму в момент твоей атаки. Моя забота в том, чтобы как можно дольше оставаться в правильном мышлении, дабы спросить Святого Духа, как поступить. Повторяю, что, мысля правильно, я восприму твоё нападение как зов о помощи, а вовсе не как атаку.
Идея подобного суждения необычайно важна. Согласно Святому Духу, только два типа суждения о чём угодно или о ком угодно доступны нам в этом мире. Мы расцениваем всё либо как выражение любви, либо как просьбу о любви. Альтернативы нет, и жить в этом мире станет намного проще, если начать мыслить в этом ключе. Если кто-то проявляет ко мне любовь, как я могу отреагировать, если не подарить в ответ любовь? Если же мои брат или сестра просят о любви, могу ли я не продолжить любить их?
Это, повторяю, очень упрощает жизнь в нашем мире. Ведь что бы мы ни делали или же что бы, казалось, мир ни делал по отношению к нам, наш ответ всегда будет продиктован любовью, а это делает очень простым абсолютно всё. Как говорится в Курсе, сложность всегда от эго, меж тем как простота от Бога. Следуя Божьим принципам, что бы мы ни делали, всё будет одним и тем же. 15-я глава Курса была закончена в канун Нового года, и Иисус в качестве новогоднего пожелания советует «сделать сей год иным, делая всё тем же самым» (Т-15.XI.10:11). Если всё на свете воспринимать либо как проявление любви, либо как просьбу о любви, ваша реакция будет всегда той же самой: любовью.
Прощение означает: я смотрю за пределы тьмы твоей атаки и воспринимаю её как мольбу о свете. Таково видение Христа, и цель Курса чудес — помочь нам увидеть этим видением все без исключения ситуации и всех людей в нашей жизни. Сделать хотя бы одно исключение равноценно признанию, что существует какая-то часть меня самого, которую я предпочитаю вечно прятать во тьме собственной вины, не позволяя свету её освободить. Я достигаю этого, проецируя свою вину на тебя и видя это тёмное пятно в тебе. Окончательное видение Курса описано на последней странице Текста, где говорится: «...ни тёмного пятна не остаётся, чтобы затмить собою лик Христа». Тогда со всей тьмой вины в нас будет покончено, и мы узрим лик Христа, который, кстати сказать, не есть лик Иисуса. Лик Христа — это лик невинности, который мы видим в каждом встречном. К этому моменту мы обретём видение Христа, которое в Курсе называется «реальным миром» и является нашей конечной целью в преддверии Рая.
На языке повседневной жизни это означает, что во всём — от самого рождения до смерти, от утреннего пробуждения до вечернего отхода ко сну — можно увидеть возможность, которую Святой Дух может использовать, чтобы помочь нам увидеть себя безвинными. Какими мы видим других людей в нашей жизни, такими видим и самих себя. Следовательно, те люди, общение с которыми для нас наиболее затруднительно и проблематично, — великий нам дар, ибо, если мы исцеляем отношения с ними, мы в действительности исцеляем отношения с Богом.
Каждая проблема, которую мы усматриваем в ком-то другом и которую желаем исключить из нашей жизни, есть тайное желание исключить ка- кую-то часть нашей вины из самих себя, чтобы не нужно было с нею расставаться. В этом притягательность вины для эго. Самый верный способ оставить вину при себе — это ударить по голове другого, и Курс говорит, что каждый раз, когда нас подмывает сделать это, Некто в нас тронет нас за плечо и скажет: «Брат мой, сделай новый выбор». А для выбора есть только одна альтернатива: простить или не простить. Выбор простить другого есть выбор простить самих себя. Нет разницы между внутренним и внешним, всё есть проекция того, что ощущаем мы внутри. Если мы чувствуем в себе вину, то именно её и будем проецировать вовне. Если мы чувствуем в себе Любовь Гос- подню, то именно её продолжим вовне. Каждый человек и любое обстоятельство в нашей жизни предоставляют нам возможность увидеть то, что находится внутри проектора нашего разума; они предоставляют нам возможность сделать новый выбор.
Вопрос: Идея в целом звучит великолепно, но затем возникают трудности с претворением её в жизнь. К примеру, вы работаете над определённым проектом для школы, и у вас остаётся всего час времени на его завершение, но кто-то вас постоянно отвлекает. В этот момент у вас есть выбор — поступить так или иначе. Предположим, этот человек теребит вас снова, а времени на окончание работы остается всё меньше и меньше. В какой мере, оставаясь в правильном мышлении, можно проявить вполне законное негодование?
Ответ: Это очень интересный вопрос. Профессор Йельского университета Генри Науен однажды сказал, что его постоянно отрывали от работы, пока он не понял, что эти бесконечные вторжения и были его работой. Некоторые люди, подобно мне самому, которых, кажется, теребят постоянно, могут извлечь из этого весьма полезный урок. Позвольте мне дать несколько советов для разрешения подобных ситуаций.
Здесь всё зависит от того, как, по вашему мнению, вам следует провести этот час. Считаете ли вы это вашей собственной целью или целью, определённой для вас Богом. Одна возможность состоит в том, что на завершение работы, может быть, и не потребуется часа. Может быть, эту работу вообще не следует доводить до конца. А может статься, что человек, который вас постоянно отрывает от неё, куда важнее, нежели данная работа. Может быть, тот и другая одинаково важны. Весьма вероятно, что и работа должна быть выполнена вовремя, и данный человек нуждается в каком-то выражении прощения. И здесь наступает такая минута, когда вера каждого человека очень важна. Всё, что я говорил до сих пор о прощении, включало то, что нужно делать нам. Курс чудес весьма недвусмысленно говорит о том, что прощение вершится не нами, а Святым Духом через нас. Когда покажется, что всё на свете вы делаете неправильно, вера подскажет вам, что это не случайно. Это часть очень важного урока для вас, а равно и для другого человека.
Тогда вы обращаетесь внутрь себя и, помолившись своей обычной молитвой, говорите: «Видишь ли, я действительно хочу закончить этот проект, но тут этот человек, взывающий о помощи. Я хочу видеть в нём (или в ней) не досадную помеху, а своего брата или сестру. Помоги!» Если ваша истинная цель — никому не повредить и закончить работу, вам это так или иначе удастся.
Это и есть чудо: не что-то магическое, происходящее вовне, но нечто, свершающееся внутри вас и позволяющее разрешить сложившуюся ситуацию. Вы должны следовать этому принципу каждый раз, когда положение кажется безвыходным; когда вы искренни в своих намерениях выполнить намеченное, не причинив никому вреда, но не знаете, как это сделать. Это самое честное признание, какое вы можете сделать, поскольку сами мы не знаем, что нужно делать, хотя подчас мы и уверены в обратном. Но есть в нас Некто, Кто знает и к Кому мы можем обратиться. Это и есть ответ на нашу проблему. Равно как и ответ на все наши проблемы.
Теперь позвольте мне сказать несколько слов на тему «Иисус в храме». Вопросы, связанные с этим библейским эпизодом, задаются всякий раз, когда я говорю о гневе, особенно если передо мною группа христиан. Всем вам, конечно, хорошо знаком сюжет «Иисус в Храме». Сцена эта, скорее всего, имела место в истории, иначе она не фигурировала бы во всех четырёх Евангелиях. А это, кстати, довольно верный критерий для оценки реальности события. Три Евангелия: от Матфея, Марка и Луки составляют одну группу. Затем имеется весьма отличающееся от них «Евангелие от Иоанна». Если о чём-то повествуют все четыре Евангелия, то вероятность исторической достоверности события значительно возрастает. Событие могло происходить не совсем так, как оно описано, но, вероятнее всего, оно происходило.
Эпизод, о котором повествуют Матфей, Марк и Лука, происходит в самом конце жизни Иисуса, как раз перед его арестом. У Иоанна же событие совпадает с началом его проповедей. Иисус находится в Иерусалимском храме, главной святыне иудаизма. Вокруг идёт бойкая торговля, люди взимают деньги за всякую всячину, используют храм в своих личных интересах. И Иисус говорит им: «Вы превращаете дом моего Отца в вертеп разбойников», цитируя пророка Иеремию. Затем он опрокидывает столы и выдворяет торговцев и менял из храма. Между прочим, ни в одном из Евангелий не говорится, что Иисус разгневан, но его эмоциональное состояние в этом эпизоде описывается как близкое к гневу. И этим единственным инцидентом люди пытаются оправдать то, что они именуют «благородным негодованием». Они говорят: «Если Иисус разгневался, то почему же мне нельзя?» Интереснее всего, что по ходу дела они забывают об остальном содержании Евангелия, где Иисус недвусмысленно объясняет своё отношение к гневу. Стоит обратиться хотя бы к «Нагорной проповеди», где он говорит: «Вы читали закон, в котором сказано: не убивай. А я говорю вам, что вы не должны даже гневаться». Это заявление предельно ясно и отражает характер поступков Иисуса в конце его жизни, когда гнев его был бы более чем оправдан. Но Иисус вовсе не гневался.
Интересно, что люди запоминают один выхваченный эпизод и забывают обо всём остальном. Мне думается, что этот эпизод можно истолковать тремя путями. И первый из них — предположить, что событие происходило совсем не так, как оно подано в евангельском повествовании. Конечно, в таком предположении можно усмотреть лёгкий выход из положения, но в работах современных исследователей Библии мы находим веские доказательства того, что многие гневные слова, вложенные в уста Иисуса, им вовсе не произносились, а были приписаны ему раннехристианской церковью, стремящейся оправдать свою собственную позицию. Возьмём, к примеру, часто цитируемую строфу: «Не мир пришёл Я принести, но меч», которую, кстати, Иисус заново толкует в Курсе. В The Jerome Biblical Commentary, весьма авторитетной книге католической церкви, выражается недоумение: как мог Властелин Покоя произнести подобные слова. Авторы книги приходят к заключению о принадлежности этих слов ранней церкви, а не Иисусу. Следовательно, вполне возможно, что запечатлённое событие явилось неточным отражением оригинального.
Теперь отвлечёмся на время и предположим, что Иисус поступил именно так, как описано в Евангелии. Я попытался бы объяснить это следующим образом. Как всякий хороший учитель, Иисус знал, как донести свою мысль до аудитории наиболее убедительным способом. Весьма драматичный акт развёртывается на виду у всей иерусалимской публики, собравшейся у храма для пасхальной службы. Еврейская пасха — Пассовер — один из трёх главных праздников иудаизма, когда всё население должно посетить храм в Иерусалиме. Событие происходит накануне Пасхи, и в храме полно народу. Храм — высочайшая для иудеев святыня на всей земле, и именно здесь Иисус решает продемонстрировать, как должно почитать храм его Отца. Следовательно, мы можем рассматривать это событие не как проявление его личного гнева, но как попытку донести свою мысль наиболее драматичным и убедительным способом до тех, кому она предназначалась.
Говоря о гневе, мы имеем в виду три основные характеристики его. Первая: человек разгневанный не находится в покое. Никто не будет настаивать на том, что, негодуя, он в то же время умиротворён. Эти два состояния взаимно исключают друг друга. Вторая характеристика: когда вы сердиты, меньше всего вы думаете о Боге. Ваши помыслы далеки от Него, всё ваше внимание сосредоточено на том, что сделал вам этот негодный человек. Третье свойство гнева касается личности, вызвавшей ваш гнев. В минуту гнева вы вовсе не видите в нём своего брата или сестру. Совершенно очевидно, вы видите в нём своего врага, иначе не было бы и атаки.
Лично мне трудно поверить, что на том этапе жизни Иисуса что-то мирское могло лишить его покоя, заставить позабыть Отца или же помешать ему увидеть в ближнем брата или сестру. Поэтому мне кажется, что, находясь в храме, Иисус не был разгневан так, как свойственно нам, но дал убедительное представление и наглядный урок, сделавшие его мысль весьма доходчивой. В Евангелиях мы находим множество примеров того, как Иисус использует одни приёмы, проповедуя массам, совсем другие, поучая своих апостолов, и третьи — в общении с ближайшими последователями: Иоанном, Иаковом и Петром. Каждый учитель знает, что существуют уровни обучения. Храм был общественным местом, где Иисус старался привлечь к себе внимание публики, чтобы донести до слушателей свою мысль. Следовательно, он не был лично разгневан на тех, кого изгонял из храма.
Есть и третий способ объяснить этот инцидент, а именно предположить, что Иисус подвергся атаке собственного эго. Он был сыт по горло происходящим, стал нетерпелив, рассержен, шумлив и неистов. Лично я глубоко сомневаюсь, что такое могло случиться в данный период его жизни. Но если вы по-прежнему настаиваете на том, что всё происходило именно так, мне хочется спросить: почему вы стараетесь отождествить себя с эго Иисуса, а не с Христом в нём, т.е. не со всем тем, чему он учил и примером чего являлся?
Итак, мы имеем три объяснения известного эпизода «Иисус в Храме»: 1. Событие происходило совсем не так, как было описано. 2. Иисус просто стремился преподать урок на другом уровне и вовсе не гневался. 3. Он подвергся атаке эго, но почему вы желаете отождествлять себя с эго Иисуса, когда существуют лучшие пути решения проблемы?
Вопрос: Почему гнев в качестве лечебного метода нашел такое широкое распространение в психотерапии?
Ответ: Психотерапия в основе своей — производная эго. К несчастью, психология последних 20-30 лет открыла гнев и создала из него кумира. Позвольте мне сказать несколько слов о гневе, который оказался одной из величайших проблем в нашем мире. В брошюре «Психотерапия»[2] говорится, что реальной проблемой психиатрии является гнев. Причина в том, что гнев представляет собой важную защиту против вины. Он отводит наше внимание от нас самих вовне.
Интересно рассмотреть гнев с точки зрения истории последнего столетия, увидеть его глазами психологов. Это даст возможность понять, как люди видят его сейчас. В течение первых пятидесяти лет XX века в психологии доминировали Фрейд и психоанализ. Читая работы Фрейда и оценивая масштаб его влияния в данной области, полезно помнить, что все его работы создавались в атмосфере викторианского уклада жизни. На рубеже века в Вене преобладали викторианские ценности, а Фрейд, несомненно, был сыном своего времени. Это значит, что он стеснялся и даже испытывал страх перед чувствами, а следовательно, и перед их проявлением. Любопытно, что вся его теория была призвана освободить нас от подавления чувств, но, окрашенная личным отношением автора, она приводила к обратному результату, т. е. возвращала нас к тому, что мы не должны выражать свои чувства. Мы можем анализировать, сублимировать их или перемещать, но мы не должны их проявлять. Сейчас мы сосредоточим своё внимание только на одном чувстве — чувстве гнева.
В психологии и психотерапии превалировала теория обучения людей анализу своих чувств, их сублимации или перемещению на что-то другое. Однако чувства не подлежали выражению. Та же идея была, несомненно, доминирующей и среди христианских ценностей. «Настоящий» христианин «подставит другую щёку», т. е. получит две пощёчины вместо одной. (Кстати, Иисус вовсе не собирался превращать нас в жертв, страдающих во имя его.) Всё это укрепляло веру в то, что гнева следует бояться. Он представлялся чем-то скверным, чем-то таким, что необходимо загнать внутрь, подавить. После Второй мировой войны в психологии произошла революция. Люди вдруг обнаружили, что у них есть чувства. Возникло целое движение групп откровенности, интимности, обучения выражению чувств и т. д. (Т-Groups, sensitivity groups, sensitivity training, encounter groups, etc.) Люди научились разрушать барьеры, возведённые против гнева, научились переживать свои чувства и эмоции и в особенности гнев.
От одной крайности маятник качнулся к другой. Вместо анализа и подавления чувства гнева критерием умственного здоровья стала способность выражать свои чувства. И люди делали это довольно успешно. Таким образом, образовалась дилемма, с которой теперь приходилось иметь дело: либо подавлять свой гнев, либо проявлять его. Постоянное подавление гнева неминуемо приводит к язве желудка или к желудочно-кишечным заболеваниям. Проявление гнева, с другой стороны, приводит как раз к тому, о чём я говорил раньше, т. е. к усугублению той самой вины, которая лежит в основе нашего гнева. Ситуация представлялась безвыходной.
Ключ к пониманию данной проблемы лежит в рассмотрении предпосылок к данной дилемме, и самое любопытное, что они оказываются одной и той же гипотезой. Решения вроде бы совсем разные. Одно — подавление чувства, другое — его проявление, но предпосылка у них одна. Поистине перед нами орёл и решка одной монеты. Суть этой гипотезы в том, что гнев — основная человеческая эмоция, унаследованная всем родом человеческим.
Следовательно, при обсуждении гнев описывают почти как поддающуюся количественной оценке массу энергии. Гнев есть неотъемлемая черта человеческой природы, и нам необходимо с ним что- то делать. Если мы подавляем и оставляем его в себе, то он взрывается внутри нас и приводит к язве желудка. Другой возможностью, как мы уже знаем, будет выпустить всю эту массу энергии наружу и почувствовать видимое облегчение от того, что эта тяжёлая ноша более не давит на нас. Однако реальная причина хорошего самочувствия, пришедшего на смену выплеснутому негодованию, не имеет с этим актом ничего общего. Просто мы наконец поверили, что избавились от гнёта вины. Но тогда основная человеческая эмоция вовсе не гнев, а вина. Подобное заблуждение лежит в основе подхода к проблеме гнева в нашем мире. В Курсе чудес есть очень славная глава «Две эмоции», в которой говорится, что нам присущи две эмоции. Одна нам дана, другая создана нами. Та, что нам дана, есть любовь, и Бог одарил нас ею. А та, которую мы создали взамен любви, есть страх. Повторяю, что страх мы всегда можем заменить виной.
Итак, основной человеческой эмоцией, основной эмоцией эго является страх, или вина. Это не гнев. Гнев — лишь проекция вины и вообще не проблема. Настоящая проблема — вина, на которой зиждется гнев. Причина хорошего самочувствия после извержения на кого-либо нашего гнева заключается в том, что в этот момент мы верим, будто наконец избавились от вины. Проблема появится на следующее утро или несколько дней спустя, когда мы проснёмся в скверном расположении духа. Мы испытаем психологическое похмелье, известное под названием «депрессия». Мы не поймём, откуда она взялась, и найдём ей уйму причин. Нам невдомёк, что подлинной причиной нашей депрессии является вина за то, что мы причинили другому человеку. Когда бы мы ни разгневались, на кого бы ни напали, позже мы неминуемо почувствуем вину. Депрессию называют невыраженной яростью. На одном уровне это правда, но под яростью лежит вина. Реальный смысл депрессии — вина или ненависть к самому себе.
Теперь, после описания всех ужасов, связанных с гневом, необходимо упомянуть ещё одно обстоятельство, когда проявление гнева может оказаться моментом положительным. С этим обстоятельством и был связан ваш вопрос. Обратимся к гневу как к лечебному методу. Если в течение всей жизни нас учили, что гневаться плохо (а это, скорее всего, верно для большинства присутствующих здесь), то на самом деле нас учи