О расхождении во взглядах на генезис, объект и предмет социологии управления

Расхождение во взглядах происходит, прежде всего, в области реальности, к которой относится управление, на его генезис, на объект и предмет социологии управления, на соотнесение научных знаний об управлении с управленческой практикой и т.д. Мы разделили эти расхождения на четыре пары противоречащих друг другу подходов (дихотомий): 1) социогуманитарный – естественнонаучный; 2) социальный - социологический; 3) институциональный – менеджериальный; 4) теоретический – прикладной. Обобщенно, спор идет не об употреблении слов, а о фундаментальных представлениях о природе управления и о теоретико-методологическом разделении научного труда в получении нового знания об управлении, о возможности использования его в обучении и управленческой практике.

Первая дихотомия содержит в себе принципиальные различия между научными знанием, имеющим статус методологических подходов (системный анализ, кибернетика, синергетика) и знанием специальных дисциплин (экономика, социология, психология, политология, право), имеющим свое воплощение в предметах этих наук, в теориях и методах исследования. Каждая из специальных наук говорит на своем языке, имеет свою историю становления. Дилемма между общенаучным знанием и знанием специальным состоит в одном: может ли общенаучное знание одинаково использоваться в естественнонаучных (физика, химия, биология, астрономия) и социогуманитарных дисциплинах, которые мы перечислили? Наша позиция в этом вопросе неоднократно была заявлена в публикациях и в первых главах этой книги: общенаучные подходы могут и способствуют расширению и углублению предметов социогумманитарных дисциплин, но не представляют из себя новых теорий объяснительного характера. Могут существовать и социокибернетика, и социосинергетика, и социогенетика как экзегетические теории, но они не могут заменить тип знаний, который вырабатывают отдельные социогуманитарные науки. Это относится и к знаниям об управлении. Участникам дискуссии по социологии управления еще предстоит научно определиться в вопросах философии и методологии науки. Главный из них: относится ли управление к явлениям косной и живой природы или оно по своему происхождению является только социальным. Если правильным считать последнее, тогда диллема полностью решается в пользу социогумманитарного знания, а перенос знаний из естественных наук требует их переинтерпретации в рамках предметов и методов социогумманитарных наук, что мы и попытались сделать, рассматривая во второй главе вопросы пересмотра оснований теоретического знания в социологии.

Вторая дихотомия имеет непосредственное отношение к формированию социологии управления как научной дисциплины. Здесь предметом спора стало различение социальной и социологической реальности и притязаний социального управления на роль самостоятельной междисциплинарной науки об управлении не в узкой социальной сфере, а общества в целом. Междисциплинарность – важное научное направление в исследовании управленческой практики, которая, как это видно из обсуждения проблем менеджмента, представляет собой эклектическое соединение самых различных знаний, в том числе и вненаучных, используемых для разрешения проблемных ситуаций. О значимости междисциплинарных исследований для развития отечественной управленческой мысли можно судить по публикациям последних лет и работе междисциплинарных коллективов в Москве, Санкт - Петербурге и в других научных центров. Но притязания социального управления на отдельную самостоятельную науку об управлении пока не имеют веских теоретико-методологических оснований. В лучшем случае это может быть учебная дисциплина, построенная по тому же эклектическому принципу, как и научный менеджмент. В этом нет ничего плохого, но эта дисциплина не может иметь свою объяснительную теорию и свою исследовательскую базу, не может иметь и своих методов исследования, но может, при желании, быть построена в рамках одной какой-нибудь дисциплины, например, социологии права или политики, как отрасль знания в сфере государственного управления. Для социологии социальное управление является управленческой практикой. Так что решение научной диллемы «социальное управление – социология управления», несомненно, должно быть сделано в пользу социологии.

Третья дихотомия близка к противопоставлению макро- и микросоциологии. Если представление об управлении как социальном институте призвано способствовать пониманию процессов изменений в обществе в целом, путем обнаружения механизмов влияния управления на взаимодействие всех его частей и поддержание в управляемом состоянии трансформирующейся целостности, то менеджеральное управление в социологии (социология менеджмента), являясь существенным уровневым аспектом социологии управления, учитывает влияние институциональной среды бизнес-организаций на управление, создает тем самым своеобразный лифт знаний между знаниями «об управлении» и «знаниями в управлении». Тем более, что социология менеджмента берет на себя крайне необходимые прикладные функции. Здесь нет противостояния «или-или», здесь скорее сотрудничество «и-и». Важно отметить, что если какие-то 5-10 лет назад проблема управления институтами вызывала некоторое удивление, то сегодня с учетом использования неинституциональной теории, идеи «выращивания» институтов, а значит и управления этим процессом не кажется уж очень экзотической.

Наконец, четвертая дихотомия касается соотношения теоретического значения и практики управления. Можно даже говорить о некотором преобладании представления о социологии управления как о прикладной дисциплине. Считается, что управление уже дано в виде соответствующих управляющих органов и проблема лишь в том, чтобы помочь им сделать свою работу более эффективной. Для этого необходимо исследовать объект управления социологическими методами и на основе полученных эмпирических данных и обобщений разработать практические рекомендации. Выше мы эту тему уже обсуждали. Такой подход выводит проблему из предмета социологии управления, поскольку в него входит управление как регулятивный механизм, не разделенный на субъект и объект управления. Простота проведения прикладных исследований, является кажущейся. Уже в работах Ж.Т. Тощенкопо социологии управления обращается внимание на необходимость фундаментальных исследований для прогноза динамики управляемых систем и серьезных теоретико-методологических разработок для программирования их развития. Исследование этой проблемы Т.М. Дридзепоказало, что для перевода практики социального управления из субъект-объектной схемы, в субъект-субъектную, недостаточно признания объекта субъектом, необходима перестройка методологии исследования управления, на основе экоантропоцентрической парадигмы, в отношении целевых действий, и в отношении коммуникативных взаимодействий на основе семиосоциопсихологической парадигмы, с применением специально разработанных средств социальной диагностики, социально-прогнозного проектирования и коммуникативной интенциоальности. Облегченное представление о том, что после социологического опроса, можно садиться за разработку рекомендаций, подвергается сомнению прежде всего с практических позиций. Проектированию социальных технологий должно предшествовать глубокое научное исследование используемых на практике технологий, той рутины, которая на первый взгляд не может представлять научного интереса. Но именно в этой рутине, в повседневно повторяющихся операциях и пребывает управленческое знание в своем самом непосредственном причинном значении.

БИЛЕТ 40. Теоретическая модель управления в социологии: в чем суть представления об управлении как субъект-объектном и субъект-субъектном отношениях?

В отечественной социологии и психологии управления в качестве основного содержания управленческих действий и взаимодействий используется категория «отчуждения» управляемых от целей, средств и результатов совместной деятельности, как свидетельство трансформации отношений управления в отношения власти и отношения собственности. Последние, в силу своей природы, строят регулятивные механизмы действия и взаимодействия по субъект-объектной модели, в которой объект выступает подчиненным и зависимым субъектом, лишенным свойств самоценного и самоуправляемого социального индивида. Эта деформация первичной социальной реальности представляет собой механизм отчуждающей социальной регуляции. Добротный научный материал об осмыслении проблем выделения отношений управления из отношений власти и собственности и социально-психологического отчуждения представлен в работе В.В. Новиковаи Г.М. Мануйлова. Разработки в этой области особенно актуальны для нас, поскольку в массовом представлении (С. Московичии «теоремы Томаса»), а значит и в управленческой практике, управление ассоциируется с властью и во многих конкретных случаях таковым и является. Поэтому исследование реальных механизмов социальной регуляции требует аналитического различения регуляции управленческого типа от других видов регуляции и способа их сочетания. В теоретической модели, на разработку которой мы претендуем, должны быть представлены и субъект-объектные и субъект-субъектные отношения и определен вид отношений для экспликации социокультурных механизмов управленческого типа.

Одним из способов такой экспликации является концептуализация управления как трудовой деятельности. Логика, которой придерживается известной в стране исследователя управления трудовыми коллективами Н.А. Куртиков, здесь такова. Управление как способ регуляции социальных действий и взаимодействий и, в конечном счете, как социальное явление, существует давно, но как вид специализированной профессиональной деятельности исторически выделилась совсем недавно, когда появилась в нем общественная потребность. В нашей стране, как пишет Н.А. Куртиков, признание управления как вида профессиональной деятельности имеет точную дату – 1974 год. Как вид трудовой деятельности оно обладает всеобщими качествами труда (предмет, цель, средство, результат, содержание и характер труда, условия труда), а сам управленец, как производитель отдельного продукта (результата), профессиональными, деловыми и личными качествами, мотивацией и ценностными ориентациями. При таком подходе управленческий труд может исследоваться помимо социологии и психологии труда и другими близкими дисциплинами: эргономикой, физиологией труда, экономикой труда, правом, организацией труда.

Теоретическая проблема возникает тогда, когда речь заходит о специфике управленческого труда, трактовке основных понятий (предмета управленческого труда, содержания, характера, продукта-результата), места и роли этого вида трудовой деятельности в системе социальных отношений (политических, экономических, духовно-нравственных, социально-психологических), о различении труда и профессии с вытекающими отсюда многочисленными вопросами организации управленческой деятельности, используемых средств, методов, стимулов. В целом это довольно перспективный подход к исследованию проблем управления, поскольку отражает сложившуюся практику разделения труда и позволяет использовать различные теоретические подходы и познавательные процедуры.

В подтверждение его возможностей автор представил эвристически ценную схему эмпирической интерпретации основных понятий: субъект управленческого труда, цели, предмет, средства труда, мотивы, рабочие операции (можно сказать технологии), результаты или продукты труда и критерии оценки его качества. Из контекста можно сделать вывод, что специфика управленческого труда состоит в его отражающем и проектирующем будущее сознании (что находит выражение в категории «цель») и соединении этого когнитивного элемента сознания с практической деятельностью (категория «рабочие операции»). Предметом управленческого труда выступают организация совместной деятельности (действий и взаимодействий) участников в процессе достижения поставленной цели (решения проблемы – А.Т.), результатом или продуктом – «синергийный эффект» совокупного труда, достижение интериоризованной участниками цели, их удовлетворенность результатами. Критериями качества управленческого труда является степень соответствия целей и результатов, сохранения устойчивости управленческой системы (ее адекватности) и внутренней интеграции как степени гармоничности отношений между участниками). Что касается методов, то здесь используется весь известный набор: административные, организованные, правовые, экономические, психологические, педагогические, прямого и косвенного действия в их сочетании, что говорит о признаках профессионализма управленцев. Правда вопрос о сочетании и взаимовлиянии этих методов не рассматривается.

Содержание и характер управленческого труда может быть определен по классической схеме социологии труда, неоднократно использованной в отечественной социологии. Содержание труда, что можно было бы установить при хронометраже, составляют рутинные и творческие виды деятельности. Это тот вопрос, который исследовал Г. Минтцберг, на чью работу мы уже ссылались. Очевидно, что оно меняется от положения руководителя на служебной лестнице, на этапах его профессиональной карьеры и, не смотря на известное разнообразие, может быть количественно измерено. Характер труда, обычно считающийся добровольно-принудительным, требует уточнения со стороны места и роли управления в системе отношений власти и отношений собственности. К этому вопросу Н.А. Куртикови его сотрудники неоднократно обращаются в своей книге и в конкретных исследованиях, поскольку здесь он видит основную причину деформации управления, его содержания и функций, проявления отчужденности в отношениях руководства-исполнения и, возможно главное, отчужденности самого руководителя (менеджера) от своего труда, что проявляется в его стремлении получить результат любой ценой, в нарушении норм нравственности и права и в слабом интересе к повышению своей квалификации[4]. Словом в науке как и в жизни различаются не только управленческий труд и управление как профессия, но и труд в управлении от управления как специфического типа социальной регуляции, отличного от отношений власти и собственности и, как мы покажем ниже, от отношений самоорганизации.

БИЛЕТ 41. Власть, собственность, организация и управления представляют собой различные способы регуляции социальных отношений. Как Вы понимаете движение российской модели управления от «старого» к «новому» синкретизму?

Если в старом синкретизме («власти-собственности-управления») последнее играло подчиненную инструментальную роль, то в новом «управление-организация-самоорганизация» оно выполняет более важную структурирующую роль поддержания спонтанных процессов в управляемом состоянии, а его инструментальное значение становится вторичным, зависимым от этой главной роли.

Никто и никогда не терпел бы неповоротливо-громоздкую и своекорыстную бюрократию и коррумпированное чиновничество при их низкой инструментальной продуктивности, если бы они латентно не выполняли функцию стабилизации социального порядка. Поэтому эти структуры появляются и воспроизводятся в обществах на протяжении тысячелетней истории. Но еще никогда в истории не происходило столь стремительных и масштабных изменений социального порядка, что встал вопрос о реальных механизмах его воспроизводства и изменения. В научном плане эта проблема осталась нам в наследство от мыслителей раннекапиталистической эпохи Т. Гоббсаи А. Смита. Если Т. Гоббсвидел социальный порядок как искусственное (организованное) социальное тело (государство), то А. Смитустанавливал генезис порядка от взаимодействий (обменов) граждан в процессах их естественной жизнедеятельности или, говоря современным языком, их спонтанной самоорганизации. Место управлению не находилось, потому что в государстве оно не играло самостоятельной роли («старый» синкретизм), а для самоорганизующегося рыночного хозяйства было просто противопоказанным. Управление как проблема стала возникать только после его институционального «отпочкования» от собственности как способа получения более высоких результатов, прежде всего, экономической деятельности за счет лучшей организации использования ресурсов. В «теории фирмы» Р. Коузаоно стало приравниваться к механизму снижения интеракционных издержек. Внимание исследователей было приковано к роли управления (менеджмента) с позиции достижения высоких экономических показателей и совсем упускался из виду вопрос о его роли в создании организационного порядка, в управляемости фирмы и удержании ее «на плаву» в меняющейся рыночной и социально-политической конъюнктуре. Феномен «вынужденного снижения целей управления» в сторону устойчивости и воспроизводства самой организации не рассматривается как возможная причина снижения его продуктивной эффективности. Если существует «плохой менеджмент», то это возможно не только потому, что менеджеру не хватает профессионализма, личностных или лидерских качеств, что неправильно подобрана «команда» или не создан благоприятный социально-психологический климат для дружной совместной работы, но и потому, что «плохой менеджмент» в то же время «хорошо» выполняет другие функции, в частности, выживаемость самой организации как самоценности или как ценности для какой-то группы лиц, заинтересованных в ее существовании.

БИЛЕТ 42. В чем общее и в чем различие между социологией управления и менеджментом? Какое значение имеют социологические исследования для профессионализации управления в бизнес-структурах?

Объектом социологии управления является процесс институализации управления как социокультурного механизма поддержания и изменения социального порядка, повышения эффективности работы федеральных, региональных и местных органов управления, работы политических, экономических и общественных организаций.

Предметом социологии управления выступает управляемость социальных объектов и процессов, закономерности функционирования и трансформации регулятивных механизмов, оптимально сочетающих интересы участников совместной деятельности, их организацию и самоорганизацию, формальные нормы и неформальные правила, достижение продуктивных целей и устойчивости социальных связей и отношений.

Менеджмент не просто совокупность приемов и методов организации людей для достижения поставленных целей, который можно заимствовать пересматривать и внедрить как «отверточное» производство, это ресурс, влияющий на результат. Это совокупность приемов решения экономических задач в условиях рынка. Менеджмент это, прежде всего, социальный институт, работающий в системе других институтов общества, особо чувствительный к его социокультурным особенностям. Это не внешнее, среднее или низшее руководство, это и не просто руководство другими людьми, это регулятивный и направляющий орган, который, по П. Друкеру, выполняемый в деловом предприятии функции одновременно: управление бизнесом, управление менеджерами и управление людьми, занятыми работой. Если нет предприятия, то нет ни этого органа, ни его функций, ни самих проблем менеджмента. Но если предприятие есть и имеет невысокие экономические показатели, то основой и безусловной причиной этого безотрадного явления в глазах западного наблюдателя выступает плохой менеджмент.

Органы управления имеют место и во внеэкономических структурах (политических, военных, церковных, благотворительных), но менеджмент существует только там, где есть бизнес, где управление можно измерить экономической эффективностью.

Таким образом, сферой научных интересов социологии управления является широкий круг вопросов: получение фундаментальных и прикладных знаний о механизмах управляемости социальных процессов, об истории формирования и трансформации управленческих структур, разработка теоретико-исследовательских подходов и методических средств исследования конкретных механизмов социальной регуляции управленческого типа, исследования функционирования и модернизации таких механизмов в различных обществах, общностях и культурах.

БИЛЕТ 43. Какова структура, стадии и этапы социологического исследования управления как проблемы?

Система управления в социокультурном отношении представляет собой не только социальную индивидуальность, но и социальную персонификацию (Рим времён Нерона, Россия Петра I, партия Ленина, «хрущевская оттепель»). В лидере (в персоне, в руководителе) система находит своё единоличное выражение («юридическое лицо»), а сам лидер (руководитель) находит в системе своё дополнительное социальное «тело», способное к спонтанной самоорганизации и к инициированным им целенаправленным структурно-функциональным трансформациям.

Проблемная ситуация, таким образом, уточняется. Она может рассматриваться как проблема адекватности управляющей персоны системе как естественно-искусственному организму, адекватности рефлексивно-когнитивной модели лидера (руководителя) рефлексивно-когнитивной модели участников совместной деятельности, созданных лидером (руководителем) органов и механизмов управления потребностям системы в управляемости процессов своей жизнедеятельности и т.п. В любом случае она не выходит за рамки предмета социологии управления и является какой-то комбинацией проблем исследования универсальных свойств, отношений и механизмов порождения, функционирования или развития исследуемой системы как социокультурного «тела».

По нашему мнению, в проблемной ситуации участвуют: субъект действия (С_Д), его когнитивная модель (КМ), объекты материальной и знаковой природы на входе и на выходе из ситуации (О).[5]

При выделении проблемной ситуации в социологии управления на входе должны учитываться все субъекты воздействия на процесс совместной деятельности, а на выходе их новые состояния после совершения определённых действий, контролируемых субъектом.

Для того чтобы исследование оставалось научно-теоретическим, нами введены универсальные модели объекта и предмета. Но на этом выделение компонентов социальной проблемной ситуации не заканчивается. Вопрос о том, кто является заказчиком состояния объектов «на выходе», кто потребляет результаты управленческой деятельности? Если заказчиком на новое состояние ресурсов или на новые знания выступает официальный субъект управления, то эти результаты будут внутренними, не имеющими непосредственного общественного значения. Недостижение целей управления в таком случае есть внутренняя проблема органа управления, и она может быть решена за счёт некоторой модернизации или частичной или полной реорганизации системы управления своими силами.

Если заказчиком на научно-исследовательскую программу выступает любой внешний субъект, будь то, например, персонифицированная общность, то недостижение целей управления приобретает общественный резонанс и оценивается интегрально, как проблема отношений между социальными субъектами.

Нам важно отметить саму возможность незаметного перемещения социальной проблемной ситуации из внутренней во внешнюю и наоборот. Не случайно вопрос о том, есть проблема или нет в той или иной сфере жизни, первоначально становится дискуссионным, пока не выявляется субъект–заказчик, заинтересованный в её решении. В проведении фундаментальных исследований, не имеющих непосредственного практического значения, должна быть заинтересована хотя бы часть общества, обладающая повышенной чувствительностью к неповторению в будущем ошибок в организации власти и управления.

Для перевода проблемы в логико-гносеологический план необходимо появление ещё одного социального персонажа – учёного–исследователя. Для последнего проблема состоит в недостатке научных знаний для описания и объяснения тех или иных управленческих феноменов. И опять же вопрос сводится к тому, кто является заказчиком на производство новых знаний. Если заказчиком является орган управления конкретной системой, то по схеме А.И. Ракитоваэто заказ на прикладное исследование некоего явления, для воздействия на которое нужны новые данные.

Если заказчиком являются структуры, заинтересованные в получении фундаментальных знаний о механизмах управления, о наиболее общих, интегральных переменных процесса становления и развития этого социального института, то для таких исследований более чётко артикулируются стадии и этапы, методы сбора, обработки и анализа данных. Строгость такого исследования заложена уже в жёсткой логической связи элементов программы. Следуя этой логике в ходе осуществления экспериментальной процедуры вычисляется реальный механизм управления и диагностцируется потенциал его эффективности.

Эти стадии и этапы отражают процесс превращения социальных фактов из области управленческого экспериментирования в обоснованное научное знание и проектные разработки. На первой стадии онтологические социальные факты (события, мнения, информация) переходят в плоскость гносеологических фактов, получают своё место в теоретической конструкции экспериментальной процедуры, призванной дать им логическое определение и гипотетическое объяснение.

Цель экспериментальной процедуры – эмпирическое обоснование концептуальной схемы идеального объекта, подтверждение или опровержение содержащихся в ней утверждений.[6] Для достижения этой цели должен быть решён ряд конкретных задач, что должно найти отражение в экспериментальной логике программы. Этот ряд задач может быть представлен в синхронном или в диахронном вариантах или в варианте «дерева целей».

Когда достигнута максимальная ясность в том, какого типа знаний нам не хватает, начинается подготовка и проведение эмпирической стадии исследования – экспериментальной процедуры.

Она начинается с позитивистски окрашенного этапа перевода логически и содержательно обоснованных понятий в эмпирическую форму, то есть в переменные и показатели (индексы), которые можно получить в ходе измерительных процедур.

В феноменологически ориентированном исследовании на этом этапе готовятся технические средства для записи разговоров, продумываются способы их последующей интерпретации и фиксации результатов. Эта стадия заканчивается организацией экспериментальной ситуации (полевой этап) и обработки собранной по заранее составленному плану информации. Форма результата на этой стадии – эмпирические обобщения («протокольные наблюдения»).

На третьей, заключительной стадии эмпирические обобщения содействуют формированию доказательного научного знания о явлениях управления в соответствии с выделенным научным предметом. Здесь происходит сопоставление эмпирических обобщений с выдвинутыми на концептуальной стадии гипотезами, их подтверждение или опровержение. В зависимости от этого уточняется ранее выдвинутая концептуальная схема, определяется форма представления полученных знаний научной общественности как основному и главному заказчику фундаментальных исследований. В практическом плане исследование может быть продолжено до прогнозно-проектной разработки.

Далее готовое знание начинает жить своей непредсказуемой жизнью, вплетаясь в поток социокультурных явлений. Анализ этой постисследовательской стадии не выходит за рамки предмета социологии управления и представляет несомненный научный интерес, так как это знание с большой долей вероятности через какое-то время вновь появится на входе новой проблемной ситуации, либо как знание «об управлении», либо как знание «в управлении».

Эти стадии и этапы дают обобщённую картину экспериментальной процедуры научного исследования. Реальное исследование стремится к экономии времени и средств, упрощает эту картину, останавливается на том или ином этапе или пропускает какой-то из них, словом, далеко не всегда полностью реализует нормативные требования, что не проходит бесследно для качества полученного знания.

Системообразующим признаком методологически правильно организованного исследования является не сам по себе объект познания, а объект, вовлечённый в предметно-практическую и научно-познавательную деятельность.

Применение экспериментальной процедуры к исследованию механизмов управления состоит из стадий и этапов.

Исследование начинается с экспликации проблем, стоящих перед органом управления. В ней проблемы рассматриваются как события, которые могут произойти, если орган управления не предпримет необходимых и достаточных мер для их упреждения. Создается квазиэкспериментальная ситуация, в которой исследователь получает статус «включенного наблюдателя» и процедурно закрепленного «участника». Поскольку событие считается вероятным, разрабатывается сценарий его развития и действия, в связи с этим органа управления. При наступлении события фиксируются реальные действия этого органа. Установленное знание о механизме управленческой регуляции получается в результате сравнения «должных» (сценарных) и «сущих» (реальных) когнитивных моделей, которыми руководствуются участники решения проблемы. Для исследователя этот материал служит источником постановки и проверки объяснительных гипотез, основанных на универсальных признаках социокультурной модели механизма управления. Здесь «неизвестное» (механизм) определяется через «известное» – действия органа управления в прожективной (вероятной) и реальной проблемной ситуациях.

Методологическая организация квазиэкспериментальной процедуры состоит из 3 стадий 17 этапов:

I Прожектная стадия

1. Инвентаризация проблем (протокол).
2. Установление приоритетов (экспертная оценка).
3. Интерпретация проблем как событий и оценка вероятностей их наступления (коммуникативная модель).
4. Гипотеза о готовности органа управления к решению проблем (протокол включенного наблюдателя).
5. Разработка упреждающих сценариев действия (схемы программирования действий).

II Реальная стадия.

1. Система превентивных управленческих воздействий на основе сценариев и их результат (механизм реализации).
2. Участники превентивных управленческих действий, связи и отношения между ними (субъект-субъектная и субъект-объектная модель).
3. Проверка гипотезы «о готовности» (протокол включенного наблюдения).
4. Наступление непредвиденных событий (установление факта и экспликация содержания).
5. Участник решения непредвиденной проблемы, связи и отношения между ними (субъект-субъектная и субъект-объектная модель).
6. Действия по решению непредвиденной проблемы и их результат (механизм реализации).

III Аналитическая стадия.

1. Оценка степени адекватности социокультурного «тела» управления решаемым проблемам (сравнение должной и реальной структур).
2. Оценка действий управленцев по шкале «программируемость - спонтанность» (сравнение оценки и самооценки).
3. Оценка отношений между участниками по критерию «зависимость – независимость» (протокол наблюдения и статусный анализ).
4. Оценка рефлексивности участников по используемым культурным образцам и когнитивным моделям (тест на интериоризацию и объективацию).
5. Вычисление (установление) реального механизма управленческой регуляции в экспериментальных ситуациях (метод триангуляции).
6. Диагностика состояния системы управления и прогноз трансформации с учетом «протокола инвентаризации» реальных проблем (диагностическая процедура и прогнозное проектирование).

Исследование систем управления квазиэкспериментальными средствами позволяет получать новое знание на основе анализа уникальных «единичных случаев» с дальнейшей типологизацией таких систем по вертикальным и горизонтальным признакам (социальным координатам), расширяя наше познание на институциональные и социетальный горизонты.

БИЛЕТ 44. Методы социологии управления: что у них общее с общенаучными методами, а в чем специфика?

Методология науки – это учение о методах, философские основания науки.

Что касается методов, то здесь используется весь известный набор: административные, организованные, правовые, экономические, психологические, педагогические, прямого и косвенного действия в их сочетании, что говорит о признаках профессионализма управленцев. Правда вопрос о сочетании и взаимовлиянии этих методов не рассматривается.

Социология управления как научная дисциплина подчиняется правилам научно-последовательной деятельности, принятым в научном сообществе и в этом смысле представляет собой исследовательскую программу с более или менее четко артикулированными стадиями, этапами и элементами методологической организации получения нового знания об объектах.

Наша позиция в этом вопросе неоднократно была заявлена в публикациях и в первых главах этой книги: общенаучные подходы могут и способствуют расширению и углублению предметов социогумманитарных дисциплин, но не представляют из себя новых теорий объяснительного характера. Могут существовать и социокибернетика, и социосинергетика, и социогенетика как экзегетические теории, но они не могут заменить тип знаний, который вырабатывают отдельные социогуманитарные науки. Это относится и к знаниям об управлении. Участникам дискуссии по социологии управления еще предстоит научно определиться в вопросах философии и методологии науки. Главный из них: относится ли управление к явлениям косной и живой природы или оно по своему происхождению является только социальным. Если правильным считать последнее, тогда диллема полностью решается в пользу социогумманитарного знания, а перенос знаний из естественных наук требует их переинтерпретации в рамках предметов и методов социогумманитарных наук, что мы и попытались сделать, рассматривая во второй главе вопросы пересмотра оснований теоретического знания в социологии.

Но притязания социального управления на отдельную самостоятельную науку об управлении пока не имеют веских теоретико-методологических оснований. В лучшем случае это может быть учебная дисциплина, построенная по тому же эклектическому принципу, как и научный менеджмент. В этом нет ничего плохого, но эта дисциплина не может иметь свою объяснительную теорию и свою исследовательскую базу, не может иметь и своих методов исследования, но может, при желании, быть построена в рамках одной какой-нибудь дисциплины, например, социологии права или политики, как отрасль знания в сфере государственного управления.

БИЛЕТ 45. Основные направления работы Центра социологии управления и социальных технологий ИС РАН