О синтаксической форме слова

<…> Вопрос о синтаксических единицах, об объекте синтаксиче­ского изучения — извечный вопрос синтаксиса — еще с античных времен представлялся дилеммой: предложение или словосочета­ние? Во «Введении в синтаксис» академической грамматики с наибольшей отчетливостью выражено диалектическое решение этой дилеммы: и предложение и словосочетание — объекты син­таксической науки, но разных ее разделов, разных уровней. Предложение — основная коммуникативная единица речи; словосочетание, как и слово — номинативная единица и в качестве таковой представляет собой строительный материал для предложения.

<…> Вытекающее отсюда положение, что предложения состоят из слов и словосочетаний, справедливо только в самом общем смысле.

Если под структурой предложения понимать закономерную организацию элементов, составляющих целое, то прежде всего надо определить, что такое элемент целого, единица, из соединения которых составляется целое, а затем установить принципы, закономерности организации этих единиц в целое.

Можно ли считать, что слова и словосочетания являются структурными элементами, единицами предложения?

Положительно ответить на этот вопрос не позволяют следую­щие обстоятельства. Во-первых, словосочетание не являет­ся первичной единицей синтаксиса, оно само представляет со­бой некое соединение элементов.

Во-вторых, не все слова в предложении входят в словосоче­тания (что отмечено было во «Введении в синтаксис» и позже показано Н. Ю. Шведовой)[1].

Возможны, наконец, предложения, в которых вообще нет пар­ных словосочетаний (Перед зарей в лесу тихо; Ночами звуки редки; Я снова посудником на пароходе «Пермь»; Ни ложки, ни плошки в доме не стало; Ему и больно и смешно и т. п.).

Слова не являются структурными единицами предложения потому, что это единицы лексики, из слов самих по себе как лек­сических единиц предложение не организуется.

Грамматические категории частей речи тоже не представляют собой структурных синтаксических единиц. Мож­но сказать, что имя существительное соединяется с глаголом предикативной связью, но это еще не открывает нам структуры предложения, его организации. Ср. такие разнообразные модели предложений, как Грачи улетели; Царица хохотать; Быть буре; Тянет гарью; Сосед выпивши и т. д.

Члены предложения тоже не являются структурными его единицами. Это скорее логические, чем синтаксические, кате­гории. Предложение не строится из членов предложения. Слова, вошедшие в предложение, подводятся под роль того или иного члена. Еще в 1936 г. акад. Л. В. Щерба говорил о членах предло­жения, что «дифференциация их потеряла всякий кредит»[2].

Не менее важно и то, что существующая иерархия членов предложения — главных и второстепенных — часто не соответст­вует действительной значимости этих членов как в организации, так и в семантике предложения. Немало моделей предложения организуется без одного, а то и без обоих главных членов: Душе не до сна; Времени в обрез; Денег ни гроша; Ему за пятьдесят; Присутствующих — с полсотни и т. п.

Приходится признать, таким образом, что первичный элемент структуры предложения еще не определен.

Думается, что синтаксические поиски сковывает абсолютиза­ция иерархического принципа, принятого традиционной грамма­тикой, — принципа анализа от господствующего элемента к за­висимому, от главного члена к второстепенному.

Один из возможных путей — высвободить синтаксические формы из этой, иногда, может быть, мнимой, зависимости и рас­смотреть, какими свойствами, функциями и возможностями рас­полагают они сами по себе.

Этот путь подводит к необходимости ввести в научный оборот понятие синтаксической формы слова.

Под синтаксической формой слова понимается первичная синтаксическая единица, которая выделяется на основе катего­риально-лексического значения и морфологической формы слова (включая предлог для предложно-падежных форм) и характери­зуется синтаксической функцией. Функцией в синтаксисе является тот способ, которым синтаксическая единица участвует в построе­нии связной речи. Функциональные признаки синтаксических форм слова — это способность или неспособность участвовать в структуре предложения, в структуре словосочетания и выступать в самостоятельной позиции, вне предложения и словосочетания. Таким образом, синтаксическая форма слова отвечает следующим условиям первичного синтаксического элемента: она неразложима далее на синтаксическом уровне, в определенных сочетаниях син­таксические формы образуют все более сложные синтаксические построения и дифференцирующими признаками их являются именно синтаксические свойства.

Рассмотрим синтаксические свойства предложных и предлож­но-падежных форм, которые принято рассматривать как зависи­мые элементы словосочетаний и второстепенные члены предло­жения.

Сравним словоформы двух рядов:

1. В лесу; для человека; у строителей; из писем; на баррика­дах; друзьям; против агрессии; после выборов; на выставку; о де­тях; к сибирякам; без промаха; по возвращении; за мужество и т. д.

2. Румянцем; брата; решению; в привязанность; по семье;
с причиной; за применением; над невежеством; рубля; на нерасто­ропность и т. д.

Словоформы первого ряда встречаются в такой крайне неза­висимой функции, как функция заголовка, где они вполне доста­точны для обозначения необходимого понятия. Их лексико-категориальное значение (индивидуальное, но в ряду подобных слов, представляющих ту же категорию) вместе со значением предлога и падежной формой создают значение более высокой ступени абстракции (значения места, времени, источника, назначения, адресата, направления и т. д.).

Словоформы второго ряда не употребляются в качестве заго­ловка. Их лексико-грамматическое значение указывает лишь на то, что эти словоформы могут быть зависимым компонентом того или иного словосочетания и лишь в составе его окончательно «проявляются» (ср., например: ждать, искать брата; ожидание, поиски брата; любить, воспитывать брата и т. д.; любоваться ру­мянцем, отличаться румянцем, радовать румянцем; способство­вать, мешать решению; предпочитать неопределенность решению; верить в привязанность, превращение знакомства в привязан­ность и т. д.). В предложение эти словоформы могут войти толь­ко в составе соответствующих словосочетаний, в качестве членов, распространяющих господствующее слово и управляемых им, и грамматическая их форма является средством выявления их за­висимости от господствующего слова, выявления их подчинен­ного положения.

В отличие от управляемых словоформ словоформы первого ряда в предложение могут войти самостоятельно, не подчиняясь никакому другому слову, как структурно-смысловой компонент предложений разных типов; ср.: В лесу; В лесу вереск и сосны кривые; Очень уж тихо в лесу по ночам; В лесу стемнело; В ле­су не молкнет птичий гам; У строителей; У строителей празд­ник; У строителей перевыполнен план; У строителей все в по­рядке; У строителей работает комиссия и т. д.

Словоформы первого ряда назовем свободными синтакси­ческими формами имени существительного. Это неуправляемые падежные и предложно-падежные формы, имеющие самостоя­тельное структурно-семантическое значение, что подтверждается их функционированием в качестве заголовков. Основная их син­таксическая функция — распространителей, реже — организато­ров предикативной основы предложения.

Словоформы второго ряда — это связанные, управляемые синтаксические формы. Они распространяют слово в составе сло­восочетания, заданы господствующим словом, предсказуемы, зависят от него. Вне словосочетания не употребляются. В предло­жении участвуют через словосочетание, служа для распростра­нения других синтаксических форм, так же, например, как и согласуемые формы прилагательных и местоимений. При этом уча­стие их в тех или иных типах предложений регламентируется свойствами господствующего слова. В структурно-смысловой несамостоятельности роль связанных синтаксических форм сбли­жается с ролью флективных морфем, хотя, кроме прочего, отли­чает их то, что флексия «открывает» отношение слова с другим словом (перспективна), а связанная синтаксическая форма — «за­крывает» (ретроспективна).

Кроме связанных (управляемых) и свободных (не­управляемых) синтаксических форм имени, выделяются еще кон­структивно-обусловленные формы. Они тоже неуправ­ляемые, т. е. не являются предсказуемым зависимым членом словосочетания, но в отличие от свободных они не имеют самостоятельного номинативного значения. Как и у связанных форм, значение их выявляется только в синтаксическом контексте. Как черная пленка, на которой не видно изображения, проявляет­ся только в определенной химической среде, так связанные и кон­структивно-обусловленные синтаксические формы проявляют себя, выступают со своим синтаксическим значением в определенной синтаксической среде, в синтаксической ситуации. Разница лишь в том, что для связанных форм такой синтаксической средой яв­ляется словосочетание, а конструктивно-обусловленные формы реализуют свое значение в определенной структуре предложе­ния, с определенным типовым значением, выступая в качестве одного из двух взаимообусловленных организующих центров предложения: а) Дел множество; Совести ни грамма; Мальчи­ков было четыре; Гостей не перечесть; Забот хоть отбавляй; б) С дровами беда; С дисциплиной не ладится; С путевками все в по­рядке; С этой работой дело обстоит лучше; в) Сложность — в подборе людей; Задача состоит в воспитании ответственности; Не в разуме тут сила; г) Мне грустно; Ей — семнадцать; Саше не спится; д) Он был сторожем; Она здесь учительницей; е) У них — новая квартира; У строителя — радость; У нее два сына; У меня есть апельсин и т. п.

Из сказанного ясно, что понятия морфологической и синтак­сической формы слова не совпадают. Понятие синтаксической формы создается не только морфологической формой и предло­гом, но также и лексико-грамматической категорией имени (ср.: по болезни и по дороге; на память и на скатерть и т. д.). Тогда как количество морфологических форм у имен одинаково (или зависит от типа склонения, если учитывать омоформы), количе­ство синтаксических форм различно — это зависит и от семанти­ки имени, и от сочетаемости его с разными предлогами (в том числе производными), и от значения предлога.

Семантические ограничения вытекают из необходимости со­ответствия значения слова общему значению данной его синтак­сической формы. Естественно, например, что в синтаксической форме «по + дат. п.», обозначающей путь движения, могут уча­ствовать лишь названия предметов, обладающих некоторой про­странственной протяженностью (по дороге, по столу, по цветку, по щеке, но не: по точке, по взгляду, по нежности, по звукам и т. п.). При этом круг существительных, вступающих в эту фор­му, значительно шире, свободнее, чем у ее синонима — творитель­ного пути движения (лесом, полем, дорогой, но не: столом, цвет­ком, щекой).

В известном эксперименте И. С. Ильинской с сочетаниями пишу пером, пишу перу [3] по поводу второго сочетания сказано, что оно «неудобно по причине своего фактического значения», но «вполне возможно грамматически, или, вернее, формально». Показательно уточнение: противопоставление «формального» «грамматическому» здесь справедливо в смысле «морфологиче­ского» и «синтаксического». На уровне морфологии существует вообще форма дательного падежа. О значении этой формы можно говорить только на уровне синтаксическом, поскольку единого падежного значения не обнаружено, а разные значения в преде­лах одного падежа создаются в единстве лексического наполнения формы и ее синтаксической функции[4].

Сочетание пишу перу невозможно, очевидно, потому, что син­таксической формы типа перу со значением адресата нет: в со­здании такой формы участвуют существительные, называющие лицо или предмет как коллективное лицо (писать матери, писать семье).

Причины разной степени лексической ограниченности тех или иных синтаксических форм — в истории языка: для современного состояния можно лишь констатировать как сложившийся факт единство лексического и грамматического значений в синтакси­ческой форме слова.

Естественно, что среди синтаксических форм много омоними­ческих совпадений. Например, за домом — свободная синтакси­ческая форма с пространственным значением, а в словосочета­ниях наблюдать за домом, следить за домом — ее омоним, свя­занная синтаксическая форма. Аналогичное соединение омони­мов в формах на рыбалку (свободной со значением направления или цели движения и связанной в словосочетаниях надеяться, рассчитывать на рыбалку), над деревом (со свободным значением пространственным и связанным в словосочетании сжалиться над деревом) и т. п. В форме отцу совпадают свободное значение ад­ресата, связанное значение, выявляющееся в словосочетаниях верить отцу, завидовать отцу и т. п., и конструктивно-обусловлен­ное значение субъекта состояния, реализующееся в предложени­ях типа Отцу нездоровится, Отцу не спится, Отцу грустно и т. п.

В безличных предложениях типа Его знобит, ломает синтак­сическая форма его — не связанный винительный прямого объ­екта, а его омоним — конструктивно-обусловленный винительный субъекта состояния, и подтверждается это тем, что он находится в ряду форм с аналогичным значением субъекта состояния (си­нонимично У него озноб, ломота), в отличие от объекта в гла­гольном словосочетании, например ломать стулья, где винитель­ный в субъектный ряд не встанет.

Как в лексике неодинаковы расстояния между разными зна­чениями слова в пределах омонимии и полисемии, так между синтаксическими формами — омонимами наблюдается разная степень внутренней связанности. Ср., например: У дедушки нам весело (своб.); У дедушки — сад (констр.-обусл.); Взяли книгу у дедуш­ки (связ.), с одной стороны, и: В спорте успех приносит трудолю­бие (своб.); В спорте — ключ к долголетию (констр.-обусл.); ра­зочаровался в спорте (связ.) — с другой.

Поскольку в свободных предложно-падежных формах пред­логи лексически мотивированы, для этих форм характерны отно­шения антонимичности и синонимичности, которые создаются со­ответствующим изменением падежа и предлога при сохранении лексического тождества (в школе, в доме — вне школы, вне дома; в воду — из воды; на гору — с горы; с умом—без ума; в науке — в сфере науки — в области науки; у околицы — возле околицы — близ околицы и т. п.). Связанным формам, в которых предлоги лишены реального лексического значения, антонимические отно­шения несвойственны; синонимические связи между ними весьма ограниченны.

В отличие от связанных, свободные синтаксические формы об­ладают способностью сочетаться друг с другом, не создавая под­чинительной связи, в своеобразных «агглютинативных» комплек­сах, которые не являются ни предложениями, ни словосочета­ниями и употребляются в качестве заголовков (Вокруг света на яхте; Четыре часа за бортом; На конференцию в Гавану; У нас в Казахстане; В гостях у журналистов; С баяном по Швейцарии и т.п.), а в составе предложений — в качестве усложненных, чаще обособленных определений к имени или с двусторонним отноше­нием к имени и к глаголу (Отец с биноклем в руках вышел на па­лубу; Пал с неба сокол с разбитой грудью, в крови на перьях).

Всякая синтаксическая форма может стать распространенной, если образующее ее слово распространяется по правилам словосо­четания. Ср.: Без путеводителя туристу трудно ориентировать­ся. — Без толкового путеводителя неопытному туристу очень трудно ориентироваться в лабиринте незнакомых улиц.

Важно то, что свободные и конструктивно-обусловленные синтаксические формы в предложении выполняют структурную функцию, функцию организующих предложение структурно-смысловых компонентов, а связанные, управляемые формы, как наречные и адъективные определители, лишь распространяют структурные компоненты, т. е. сами структурной роли не иг­рают[5].

Неуправляемые, свободные и конструктивно-обусловленные формы в предложении могут также занимать присловную пози­цию, определять то или иное слово, в результате чего возникает подобие или аналог словосочетания (встреча в лесу, домик в ле­су, люди на площади, работать сторожем, задержка с отчетом, бледный от жары, ссора из-за пустяка и т. д.). С точки зрения построения предложений существенно, что в присловной позиции неуправляемые формы утрачивают структурную роль.

Аналог словосочетания уподобляется словосочетанию функцио­нально, создавая расчлененное наименование предмета, явления и распространенный компонент предложения. Если словосочета­ние представляет собой реализацию синтаксических свойств сло­ва вне предложения, до предложения, то аналог словосочетания возникает в предложении и вычленяется из предложения, по аналогии со словосочетанием. Однако по внутренней структуре аналог принципиально отличается от словосочетания отсутстви­ем грамматического подчинения между сочетающимися словами.

Поскольку свободная и конструктивно-обусловленная форма не управляется определяемым словом, не задается им, а сущест­вует и вне данного сочетания, о подчинении можно говорить лишь в логическом смысле: понятие первичное (действие, пред­мет) подчиняет понятие вторичное (признак действия, предмета).

<…> Изложенное здесь лишь общее представление о синтаксических формах слова, и притом только имени, может быть развито, допол­нено, но не вызывает сомнений необходимость и перспективность изучения свойств первичных синтаксических элементов.

Уже очевидно, что этот подход позволяет пересмотреть или уточнить ряд вопросов, касающихся отношений между предложе­нием и словосочетанием, самого понятия словосочетания, грам­матического подчинения, управления. Надо полагать, что более узкое, но более определенное понимание словосочетания, подчи­нения, управления отвечает интересам научной строгости.

Изучение синтаксических функций неуправляемых синтакси­ческих форм слова позволяет также дифференцировать те факты, которые Н. Ю. Шведова в упомянутой выше статье объединила под названием детерминирующих членов предложения. Оказывается, что в примерах автора одни из этих «детерминантов» уча­ствуют в организации предикативной основы предложений, без них не было бы и самих предложений (Женщина в обмороке; С погодой не везет; С ним смешное приключение; Между друзьями недоразумения; Сыну пять лет и т. п.); другие образуют структурный элемент второй ступени, не обязательный структурно, но необходи­мый семантически, как условие реализации предикативной основы (Для родителей ты опять мальчишка; В представлении неиску­ шенных лесник — это сторож с берданкой); третьи распространяют предложение совершенно факультативно, прибавляя дополнитель­ный смысл (В честь юбиляра был устроен банкет; В результате усилий коллектива достигнуты большие успехи в работе; Мину­ тами на него находила слабость и т. п.).

Таким образом, синтаксические различия в функционировании и возможностях этих форм настолько существенны, что вряд ли целесообразно их объединять как одно явление.

Приходится признать, что ни морфологическая квалификация зависимых членов (по падежам и предлогам), ни логическая (по характеру отношений к господствующему слову) не открывает еще их реальную роль в организации предложения, в выявлении которой и заключается собственно синтаксическая проблема.

Нельзя не согласиться также с тем, что «агрессия» словосо­четания поглотила важные вопросы, касающиеся структуры пред­ложения. Целый ряд синтаксических форм целесообразно изучать не в плане теории словосочетания, а в плане теории предложения, как компоненты его организации. И наоборот: целесообразно признать именно синтаксические формы слов, нераспространен­ные и распространенные (а не слова и словосочетания), строи­тельным материалом для предложения, элементами, из которых предложение организуется. Ведь и глагол не вообще, а в кон­кретных синтаксических формах служит компонентом организа­ции предложений разных типов: личные формы — одних типов, инфинитив — других <…>

Не случайно не удавались попытки определить обобщенную синтаксическую функцию той или иной части речи. Суждения о первичности предметной и вторичности обстоятельственной функ­ции для существительного (Курилович и др.) столь же справед­ливы избирательно по отношению к одним синтаксическим фор­мам имени, сколь несправедливы по отношению к другим.

Таким образом, плодотворными представляются задачи пере­распределения материала между теорией словосочетания и тео­рией предложения, изучения синтаксических форм как структур­но-смысловых компонентов предложения, выяснения их сочетаемости, возможностей и способов соединения.

[1] См.: Н. Ю. Шведова. Детерминирующий объект и детерминирую­щее обстоятельство как самостоятельные распространители предложения. «Вопросы языкознания», 1964, № 6.

[2]Л. В. Щ е р б а. О второстепенных членах предложения. В кн. «Избранные работы по языкознанию и фонетике». Т. 1, Л., 1958.

[3] См.: И. С. Ильинская. Управление как проблема лексики и грамматики. «Ученые записки Московского городского педагогического института», т. V, вып. 1, 1941, стр. 76.

[4]Ср.: Б. А. Дмитриев. К вопросу об управлении в современном рус­ском языке. В сб. «Вопросы морфологии и синтаксиса современного рус­ского языка». Новосибирск, 1966, стр. 110.

[5] См.: Г. А. Золотова. О структуре простого предложения в русском языке. «Вопросы языкознания», 1967, № 6.