Люди, имеющие право на город

Алексей Щукин

В России набирает силу движение городского активизма. В перспективе неформальные сообщества могли бы стать важным субъектом развития городов

Если у тебя много компетенций и связей, но нет свобод­ного времени, то ты, несчастный человек. Все время ты тра­тишь, работая на семью, но себя не реализуешь. Если у тебя есть свободное время, но нет социальных компетенций, то времяпровождение обычно очень некачественное. Это вариант подростков. Если у тебя мечты и цели материальны, но никак не связаны с созданием общественного блага, то ты не само­реализуешься. Но как только кроме машин-квартир в мечтах и целях появляется что-то связанное с общими интересами, ты стремишься к другим людям. За счет взаимодействия с другим человеком ты себя и конструируешь. Зачем нам нужны другие люди? Чтобы понять, кто мы. Поэтому городской активист и счастлив: как личность он состоялся больше, чем многие дру­гие. За счет конфликта, опыта, взаимодействия человек понял, кто он и для чего предназначен. Нашел себя. И это происходит независимо от количества денег.

Оказалось, что для счастья городского активиста особо зна­чимы четыре параметра. Первый: свободное время. Есть ли оно у человека и на что он его тратит? Второй: социальные компетенции. Можешь ли ты что-то придумывать, организо­вывать? Третье: социальные связи. Кого ты знаешь и какова структура этих связей? Знаешь только своих сверстников или знаком с людьми разных возрастов и социальных слоев? Чет­вертое: мечты, цели и сценарии. Что для тебя важно и о чем ты мечтаешь?

Для счастья нужно, чтобы все эти четыре параметра были сбалансированы. Отсюда понятно, как формировать счастливых городских активистов. Нужно учить этому в школе: прокачивать социальные компетенции. Нужно создавать межвозрастные и междисциплинарные команды—физики, лирики, бабушки, ху­дожники, чиновники. Чтобы у человека были разные социальные связи. И нужно, чтобы в обществе были мечты, цели и ценности, связанные не только с материальным достатком. А на количество свободного времени влияет городская среда. Сбалансированная городская среда, когда не надо тратить массу времени на пере­движения по городу, оставляет время на самореализацию. Почему в Москве почти нет городских активистов? Здесь нет свободного времени, время тратится на перемещения.

Костяев И. Ф.

Трансформация экономических систем. 5-е изд.переработанное и дополненное / И. Ф. Костяев. – Иркутск: Иркут. ун-т, 2012. – 152с.

Общество имеет нечто подобное генетическому коду. В данной работе характеризуется носитель (ДНК) генетического кода системы «общество», диалектика его развития – проблем новых и актуальных. Используемый автором подход позволяет дать оригинальные ответы на трудные современные вопросы нашей экономической жизни. Третье издание вошло в золотой фонд отечественной науки.

Для студентов, преподавателей, научных работников, для всех, кто интересуется проблемами развития общества и прежде всего проблемами переходной экономики.

О русской революции

Сергей Нефедов. Ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделе­ния РАН, профессор Уральского федераль­ного университета.

Сергей Нефедов — автор более 230 научных работ, в том числе монографий «Факторный анализ исторического процесса» (М., 2008), Secular Cycles (Oxford and Princeton, 2009); совместно с П. В. Турчиным, «История России. Факторный анализ» (в 2 т. М., 2010, 2011). Внес большой вклад в изучение неомальтузианских демографических циклов — циклов, в которых периодически воз­никающее перенаселение приводит к голоду, что в свою очередь ведет к социальным революциям, войнам и прочим последствиям, характерным для демографических катастроф. Нефедов внес се­рьезный вклад в апробацию неомальтузианской теории на мате­риале России и стран Востока. Продолжая работы Ф. Броделя, Э. Ле Руа Ладюри иДж. Голдстоуна, Сергей Нефедов смог показать, что демографические циклы были базовой характеристикой динамики всех сложных аграрных систем. В этом контексте Нефедов описы­вает Русскую революцию начала XX века как завершающую фазу демографического цикла. Дискуссия между С. А. Нефедовым и Б. Н. Мироновым о причинах Русской революции вовлекла в свою орбиту многих ведущих историков и стала важной темой российских исторических журналов.

Причины революции

Основной причиной революции был низ­кий уровень жизни, а причиной низкого уровня жизни было аграрное перенасе­ление.

Директор департамента полиции А. А. Лопухин в докладе о восстании 1902 года писал: «Голодные, не евшие в течение нескольких лет хлеба без примеси соломы или древесной коры и давно не знавшие мясной пищи мужики шли грабить чужое добро с сознанием своей правоты, осно­ванном на безвыходности положения и на том, что помощи им ждать не от кого». Россия кормила Европу, а между тем са­мим крестьянам не хватало хлеба на про­питание.

Кроме региона аграрного перенаселения была и другая Россия. На окраинах было до­статочно земли, и казаки имели обычно по 50-60 десятин, а крестьяне на юге и юго-востоке—по 20-30 десятин. Степная Украина, Кубань и Оренбуржье были осо­бым регионом, где преобладали зажиточ­ные крестьяне-фермеры, которых часто (но не вполне справедливо) называли «ку­лаками». Фермеры в больших количествах производили товарное зерно, которое так же, как и зерно помещиков, отправляли за границу. Казаки и фермеры жили за­житочно и не имели особых претензий к царской власти.

В ноябре 1916 года правительство опу­бликовало указ о введении продразвер­стки. Однако многие губернии требовали уменьшить размеры разверстки, произ­водители хлеба отказывались выполнять задания. Родзянко в докладе, предназна­ченном для Николая II, писал о «полном крахе разверстки».

Но и Временное правительство ниче­го не могло сделать. Деревня не под­чинялась правительству, там громили помещичьи усадьбы и делили землю. Посылаемые против крестьян солдаты переходили на сторону бунтовщиков. Продовольственное положение в Петро­граде становилось катастрофическим. 31 августа выдача хлеба по карточкам уменьшилась до 1/2фунта — меньше, чем в Ленинградскую блокаду. Солдатам «ре­волюционного гарнизона» тоже сократи­ли пайки, и вдобавок их снова собирались отправить на фронт.

В конечном счете, белые потерпели пора­жение, но и большевики не одержали по­беду: крестьянские восстания заставили Ленина отказаться от продразверстки и ввести нэп. В итоге крестьяне добились своего: они получили землю, налоги резко уменьшились, и вдобавок было позволено варить самогон. Период нэпа вошел в историю как «райское время»: крестьяне стали есть досыта, потребле­ние хлеба и мяса было выше, чем в наши дни. В деревне не нужно было много работать; экономисты подсчитали, что из каждых пяти дней один день был вы­ходным или праздничным и еще один не использовался. Благодаря обилию са­могона долгие деревенские праздники сопровождались массовым запоем. «На масленице пьют наповал, до-сшибу, на Рождестве пьют в течение двух недель, говоря просто, "отсеваются"», — сооб­щал один из проводивших обследование сотрудников ЦСУ. Конечно, крестьяне хо­дили в лаптях и пахали сохой, но много ли человеку надо для счастья?

После шести лет «крестьянского рая» оказалось, что для счастья нужно что-то еще. Нужно было защищать этот рай — а крестьяне не хотели платить налоги и страна не имела средств на содержание армии. Между тем мировая война показала, что выжить может лишь государство, обладающее мощной промышленностью. Таким образом, военная угроза побуждала большевиков (хотя бы частично) отнять у крестьян завоеванный ими хлеб, чтобы накор­мить рабочих, которые будут строить заводы — и купить станки для этих заводов. «Либо мы сделаем это, — говорил Сталин, — либо нас сомнут».