Флорентийский контекст
Джованни Медичи стал новым папой после смерти Юлия и объявил амнистию Макиавелли. Он сразу же захотел вновь вернуться на службу, однако ему отказали. С тех пор он стал скорее аналитиком, чем непосредственным участником событий. Макиавелли живет в небольшом доме, что его не очень устраивает, а по вечерам читает исторические книги и упражняется в теории. Пишет «О государствах» - «Государь». В книге он пытается подвязаться к Медечи, восхваляя его перспективы и его положение
«Я не должен забывать напоминать любому правителю, что люди, угодные предыдущему режиму, окажутся полезными новому правлению более, чем кто-либо еще»
Макиавелли настаивает, что он ценен из-за собственного дипломатического опыта и потому что он «виртуозно овладел теорией государственного правления за время непрерывного чтения и тщательного анализа трудов по античной истории – незаменимого кладезя мудрых идей»
В первой же главе он откидывает республики и монархии, передающиеся по наследству, оставляя лишь завоеванные территории. В шестой главе он переходит к разговору о «совершенно новых типах государств» и проводит свою главную дихотомию
«Те, кто взошли к власти благодаря собственной силе и достоинствам, а не из-за происков фортуны, и есть самые выдающиеся лидеры», – утверждает Макиавелли и приводит в пример Моисея, Кира, Ромула и Тезея Но в современной ему Италии Макиавелли не видит подобных людей (исключение составляет, возможно, Франческо Сфорца)
Чезаре – идеальный пример фортуны
Когда Макиавелли предлагает Медечи свой труд он делает акцент на том, что последний получил власть благодаря сочетанию двух факторов
|
|
Наследие классиков
римские авторы считали, что, если правитель получил свой титул благодаря вмешательству Фортуны, то первое, что он должен сделать, – это начать бояться и почитать капризное божество, даже если пока оно осыпает его дарами. Тит Ливий в книге XXX своего трактата «История» привел аргументированную иллюстрацию этого принципа, сославшись на драматический эпизод капитуляции Ганнибала в противостоянии с юным Сципионом.
Проигравший Ганнибал начинает свою речь сдавшегося восхищенной фразой о том, что победивший его воин отныне тот, «кого никогда не оставит милость Фортуны», и добавляет угрожающее напоминание о важности Фортуны в вершении судеб
Моралисты Рима считали фортуной доброй богиней. честь и слава из всех даров богини – самые желанные
пусть Фортуна – богиня, но она, кроме того, женщина; а коль скоро она женщина, то понравиться ей может только истинный мужчина, в котором воплощены все самые привлекательные мужские черты
Одно качество ей нравится особенно, и за него она может наградить самым щедрым образом, – это храбрость
Однако больше всего Фортуна восхищается virtu – качеством, которое является самой первой и главной характеристикой подлинного мужа
С торжеством христианства все попытки анализировать капризы Фортуны были полностью прекращены. Отныне Фортуна уже не богиня, а «слепая сила», следовательно, совершенно равнодушная в том, кому достанутся ее благодеяния
Когда фортуна от нас отворачивается – это означает, что она заставляет нас искать счастье за пределами земного мира
|
|
Боэций и Данте сохранили традицию фортуны в ренесансной Италии
Воскрешение ценностей античности в эпоху Ренессанса обнажило необходимость разделять Фортуну и Рок, и способствовало формированию представления о Фортуне как о «божьей служанке» (ancilla dei). Акцент переносится на свободу воли
Фортуна допускает, что исполняет собственную волю осознанно, поскольку на вопрос «Как долго ты можешь оставаться благосклонной к людям?» отвечает: «Долго – ни к кому!» Однако она далека и от равнодушия к заслугам людей и не отрицает предположения, что есть искусства, которыми нужно овладеть. На вопрос, какие человеческие качества ей нравятся более всего, а какие она не любит, Фортуна отвечает, что благоволит храбрым, – «те же, кто не смог явить отвагу, ненавистны мне более остальных»
В предпоследней главе трактата «Государь» Макиавелли рассуждает о роли Фортуны в делах людей, излагает собственное отношение к вопросу, показывая себя типичным носителем идей гуманистов. Макиавелли начинает главу напоминанием: людские поступки управляются Фортуной и Богом; затем он замечает, что «у нас нет лекарства против разнообразия проявлений мира, поскольку абсолютно все предопределено провидением». В противопоставление христианскому представлению, Макиавелли выбирает понимание свободы, каким оно было в античности, и допускает, что человеческая свобода далеко не беспредельна, коль скоро велико могущество Фортуны, которая «даже может повелевать нашими действиями».
Он настаивает, что считать судьбу всецело зависящей от Фортуны было бы уничтожением самого понятия «свобода», а «Бог не хочет делать все сам, чтобы не лишать нас нашей свободы и нашей собственной гордости». Политик делает вывод, что примерно половина наших поступков изначально находится исключительно под нашим контролем и не во власти Фортуны
|
|
«Фортуна – это женщина» и, следовательно, готова соблазниться истинно мужскими качествами. Поэтому Макиавелли видит возможность стать союзником богини, изначально научившись действовать в гармонии с ее мощью и нейтрализуя изменчивость ее натуры.
друг отважных, тех, кто «менее осторожен, зато более напорист»
Кроме того что Макиавелли повторяет подобные аргументы классических авторов, он рассматривает их с неожиданного ракурса – эротического, имея в виду, что Фортуна может получать удовольствие от своего рода извращения: ей нравятся те, кто обходится с ней наиболее жестко
Макиавелли начинает с минимума условий и приводит высказывание, которое рефреном проходит через весь текст «Государя»: основной целью нового правителя должно стать mantenere la stato, – то есть он должен сохранять имеющееся положение дел и особенно держать под контролем существующую систему государственного правления.
Самой благородной целью для «прозорливого талантливого государя» должна стать организация государственного правления, способная принести ему честь и славу
Когда Макиавелли восхищается Фердинандом Испанским (правителем, которого он уважает больше всего из современных государственных мужей), он имеет в виду, что тот «сотворил великие вещи и благодаря этому снискал славу самого известного правителя в истории христианства»
Революция Макиавелли
Первым основным замечанием стало следующее: «Основа любого государства – это хорошие законы и хорошая армия». Более того, хорошая армия более важна, чем хорошие законы, потому что «невозможно иметь достойные законы, если армия слабая», а там, «где крепкая армия – справедливые законы»
Своя армия лучше, чем наемная (на примере Италии)
Армия и личность – две основные темы трактата «Государь». Следующая мысль, которую Макиавелли стремится донести до правителей своего времени, – что, помимо исправной армии, государь, желающий взойти по ступеням славы, нуждается в соответствующих качествах лидера, которые и должен воспитать в себе.
объемно доказана Цицероном в работе «Тускуланские беседы». Он утверждает, что, если мы действуем исключительно из собственной необходимости поступать мужественно, «реализовать» virtus, и не допускаем ни малейшей мысли снискать в результате славу, то слава нас и не минует, Фортуна нам улыбнется. Итак, для славы необходима virtus
Вслед за гуманистами Италии Макиавелли не устает повторять, что существует взаимосвязь между virtu, Фортуной и успехом в управлении государством
несчастья происходят только благодаря тому, что они не осознали, что «эффективная, четкая и постоянная» защита от бед базируется на собственной virtu
Он имеет в виду, что единение выдающихся личных качеств с величием Фортуны и спасет Италию
Часто можно встретить сетования о том, что Макиавелли не сумел дать определения virtu и пользуется словом не вполне систематично. Тем не менее сегодня становится очевидным, что он употреблял это понятие совершенно последовательно. Вслед за классическими и ренессансными авторами он считает virtu набором качеств, позволяющим государю противостоять ударам Фортуны
Римские авторы оставили развернутый анализ концепции virtus, живописав мужа, которому подлинно присуще это свойство, носителем исключительного набора качеств. В первую очередь, он должен быть наделен четырьмя «главными» добродетелями: мудростью, справедливостью, отвагой и сдержанностью
1) великодушие монарха – качество, обсуждаемое в работе Сенеки «О милосердии», 2) щедрость – свойство, ставшее главной темой работы «О благодеянии».
2) только добродетельными поступками можно достичь целей, к которым стремишься. Все убеждения в обратном обманчивы, потому что целесообразность, выгодность никогда не вступает в противоречие с незыблемыми моральными устоями – Цицерон и хрестьяне. Если разделять честность и целесообразность – бог накажет
Цицерон Платон Сенека
Однако в труде «Государь» обнаруживается, что этот принцип гуманистической морали критикуется автором, и достаточно резко. Отступление от общепринятой точки зрения происходит в главе XII, когда Макиавелли начинает рассуждать на тему грехов и добродетелей правителя и в определенный момент предупреждает: «Мне прекрасно известно, что писали об этом многие великие люди, но то, что я собираюсь заявить, отличается от традиционных представлений».
Но затем он полностью опровергает главное утверждение гуманистов о том, что такие качества надо стремиться приобрести лидеру, который желает достичь высших целей. Государь, по мысли Макиавелли, должен защищать свои интересы в несправедливом и беспринципном мире. Если же правитель будет действовать в некоторых ситуациях исходя из гуманистических принципов морали, а не по закону, то «он скорее ослабит свою власть, чем укрепит ее».
Макиавелли разрывает христианскую связь между целесообразностью и моральностью, соответствуя духу эпохи
Мудрый правитель станет руководствоваться требованием обстоятельств: если он желает удержать власть, он «должен всегда быть готов действовать безнравственно, если того требуют обстоятельства»
«Природа, – утверждает Макиавелли, – каждому дала определенный талант и способность воодушевляться. Однако времена меняются, и те люди, которые не смогли внести изменения в свое поведение, будут вынуждены сносить не только улыбки Фортуны, но и ее удары». Вывод здесь очевиден: если человек желает всегда оставаться любимцем Фортуны, «он должен быть достаточно мудр, чтобы уметь приспособить себя к собственной эпохе»
Революция Макиавелли в переосмыслении понятия фортуны
Борджиа понял, что город-государство Романья, управляемое способным, но жестоким Рамиро де Орко, оказалось в серьезной опасности – главу провинции стали ненавидеть его же подданные. Макиавелли был свидетелем того, как Борджиа хладнокровно разрешил дилемму – распорядился прикончить Де Орко и выставить его тело на площади, принеся тем самым жертву народной ненависти
Новая мораль
Макиавелли отрицает гуманистическую мораль правитель должен беспокоиться об одном: полезно ли это управлению государством и как влияет на удержание власти.
Основная дилемма рассматривается в главе XV. С одной стороны, правитель, желающий укрепить свою власть, должен быть готов к тому, что придется действовать аморально, если возникнет такая необходимость. В то же время, он должен внимательно следить за тем, чтобы не снискать репутацию злодея, ибо это разрушит его силу, вместо того, чтобы защитить ее
. Решение здесь таково: надо стать великим притворщиком и лицемером, приобрести повадки «хитрого обманщика» и заставить людей поверить в собственное притворство.
Скрытое от глаз простого народа и имеющее высокое назначение положение государя таково, что «люди могут видеть лишь то, что вы пожелаете сделать для них явным», и «только очень немногие имеют настоящее представление о том, кто вы есть на самом деле» (63). Поэтому нет никакой нужды опасаться, что грехи ваши вас выдадут; наоборот, «опытный притворщик легко найдет множество людей, готовых быть обманутыми…»
Он также настаивает, что государь должен не только казаться добродетельным, но быть им настолько, насколько позволяют обстоятельства. «Он не должен отклоняться от прямого пути, пока это возможно, но должен быть готовым вступить на путь неблаговидных поступков, когда это станет необходимым»
Virtu также может иметь и аморальную коннотацию
Цицерон – алчность плохо, Макиавелли – это не щедрость, а грех
Сенека – господин не должен наказывать подданных, Макиавелли - «будете попустительствовать развитию беспорядков»
«Лучше ли быть любимым, чем вселяющим страх, или наоборот»?
Цицерон – страх – плохо, любовь – хорошо, Макиавелли – подданные должны бояться не наказания, а вас