Надежды Макиавелли вернуться на службу после написания трактата не оправдались.
Он решил попробовать себя в эпистолярном жанре
В этом месте проходили дебаты о соперничестве латинского и итальянского языков – какой из них достоин называться литературным; а также различные чтения и даже представления спектаклей. В результате Макиавелли смог направить творческую энергию в совершенно новом направлении – он решил сам писать пьесы
В садах также обсуждали политику. Члены кружка впоследствии организовали неудачный заговор против Медечи, однако были казнены. Макиавелли потом приступает к написанию рассуждения о первой декаде тита ливия
Достичь величия
Рассуждения о первой декаде тита ливия
Первая книга – конституция
Вторая – армия
Третья – лидерство
Целью написания трактата, говорит Макиавелли, было определить, что же «толкает республики занять доминирующее положение». Что подвигло Рим взойти на недосягаемую высоту и снискать величие и могущество?
Республики
города и люди обладают одним набором устремлений, так же как они обладают сходным набором черт характера». Это означает, что всякий, кому приходится изучать события прошлого, «легко может предсказать будущее», а также «в состоянии применять к нему рецепты, которыми пользовались во времена античности» и «давать советы, как поступать, поскольку события обычно бывают похожи» (278). Таким образом, текст «Рассуждений» внедряет и акцентирует мысль о том, что, если бы удалось обнаружить причины расцвета Рима, этот расцвет можно было бы повторить.
города никогда не смогли бы достичь верховенства и богатства, если бы они не были свободны – Афины, Рим
Первый общий вывод трактата «Рассуждений» таков, что города «в том случае стремительно разрастаются и становятся великими, если «люди их контролируют»
«не личное благо, но общественное делает города великими, и, без всякого сомнения, это общественное благо важно только для республик»
Античные мыслители считали, что Рим стал великим благодаря фортуне, однако Макиавелли настаивает на том, что это результат совместной работы фортуны и верту, что и позволило риму быть таким крутым долгое время
Здесь Макиавелли также возвращается к понятию верту, это добавляет к нему новые смыслы – для достижения величия, верту должны обладать все граждане
Таким образом, virtu представлена как готовность поступать любым – добрым или дурным – образом, как того требуют обстоятельства, чтобы достичь гражданской славы и величия.
Макиавелли резко возражает Цицерону, что «долг каждого гражданина – осознавать, что нет поступков справедливых или несправедливых, милосердных или жестоких, достойных похвалы или постыдных; вместо этого, откинув всякие сомнения, необходимо следовать абсолютно любому плану действий во имя спасения государства и сохранения его свободы»
как можно надеяться вселить это качество подобающим и поддерживать его достаточно долго, чтобы гарантировать достижение славы города? Макиавелли говорит, что именно здесь и необходимо вмешательство Фортуны.
Город, которому не выпал этот счастливый шанс – иметь достойного основателя, – будет постоянно оказываться «в отчасти несчастливом положении» (196). И наоборот, город, который может похвастаться «virtu и методами своего великого основателя» – как в случае с основателем Рима Ромулом, – «выиграет прекрасную Фортуну»
управление городом может «пострадать от коррупции», оно сходным образом должно осуществляться «virtu одного человека, а не virtu масс». Макиавелли делает вывод, что мы должны принять общее правило: редко или почти никогда республика или империя достойно создаются с самого начала или целиком переделываются, если только их основателями не становится одна-единственная личност
более того, верту не передаётся по наследству, поэтому нужно придумать как сделать так, чтобы оно было у каждого из правителей
рганизм города может утратить virtu – и следовательно, заботу об общественном благе, – с утратой интереса к политике становятся «ленивыми и негодными к проявлению virtu »
Как можно внушить народу качество virtu, если оно в нем изначально не присутствует? Как уберечь его от того, чтобы он не скатился в бездну коррупции,
Законы и лидер
Нужно, чтобы в каждом были лидеры обладающие верту «обновляет законы и удерживает его [общество] не только от движения к самоуничтожению, но и от стремления к возвращению назад»
У лидера есть два пути достичь величия – повлиять на своих граждан, верту способно вдохновлять людей, даже если они не имеют его изначально. Или же запугать их примером противоположного поведения
Он, прежде всего, утверждает, что великие общественные деятели знают, как обезоружить зависть, «поскольку зачастую зависть не дает людям приобрести власть» - флорентийцы не знали этого и пожалели
Забота
Благоразумие
Отвага
Образование и знание политики, истории
смотрительностью и осведомленностью
уверить граждан в «благоприятном управлении», то есть что ими правят таким образом, который позволяет им полностью достичь virtu и удерживать свободу
нужно изучить римские ordini – государственные институты, конституционное устройство, принципы устройства и организации общества
религия – важный институт «нет лучшего показателя» роста коррупции в государстве и его упадка, чем «мало ценимая вера в Бога» однако религия римлян была лучше для этого, чем христианство
Остальной текст первой книги «Рассуждений» посвящен доказательству того, что существует второй, даже более эффективный способ вселить в людей virtu: принудить их силой закона к тому, чтобы они ставили благо общества выше личных интересов.
Фигура основателя города важна потому что он учреждает законы и способен закрепить в них стремление к верту
Все выдающиеся люди осознают, что три «чистые» конституционные формы правления – монархия, аристократия, демократия – изначально нестабильны и имеют тенденцию сами генерировать коррупцию и распад. Это подразумевает, что насаждение virtu силой закона должно происходить в условиях смешанной конституции,
Макиавелли предлагает следующее решение. Законы конституции должны быть выстроены с инженерной точностью – так, чтобы удерживалось тончайшее равновесие между оппозиционными силами, чтобы все партии оставались причастны делу управления государством и находились друг у друга «на виду», дабы предвосхищать «надменность богатых» и «волюнтаризм народа»
Как бы то ни было, Макиавелли не раскаивался и продолжал атаку на общепринятые представления. Он согласен с «мнением большинства», что продолжительные столкновения между плебсом и знатью в Риме привели город к «полной неразберихе», и только «благая Фортуна и военная virtu » спасли его от раздробленности. Однако политик настаивает, что те, кто порицает беспорядки в Риме, не смогли не признать, что эти беспорядки служат препятствием триумфу узких интересов и, таким образом, они [порицающие беспорядки] «ошибаются в выявлении первопричины, делающей Рим свободным» (202). Поэтому, приходит к выводу Макиавелли, даже если беспорядки являются злом изначально, они, тем не менее, «зло, необходимое для достижения величия Рима»