Критика политической экономии 16 глава

Деньги, рассматриваемые с обеих сторон, которые они имеют в обращении капитала, т. е. деньги в качестве средства об­ращения, равно как и деньги в качестве реализованной стои­мости капитала, принадлежат к издержкам обращения, по­скольку они сами суть рабочее время, применяемое, с одной стороны, для сокращения времени обращения, а с другой сто­роны, для того, чтобы осуществить один качественный момент обращения — обратное превращение капитала в самого себя как самодовлеющую стоимость. В обоих случаях деньги не уве­личивают стоимость. G одной стороны, деньги — это форма во­площения стоимости, требующая издержек, затраты рабочего времени и, следовательно, вычитаемая из прибавочной стои­мости. С другой стороны, деньги можно рассматривать как та­кой механизм, который экономит время обращения и тем самым высвобождает время для производства. Но поскольку деньги в качестве такого механизма сами требуют труда и являются продуктом труда, они по отношению к капиталу представляют собой faux frais [li] производства. Деньги фигурируют среди из­держек обращения.

Первоначальные издержки обращения — это само время обращения в противоположность рабочему времени. Реальные издержки обращения сами являются овеществленным рабочим временем — механизмом для сокращения первоначальных из­держек, связанных с временем обращения. Поэтому деньги в их непосредственной форме, как принадлежащие исторической сту­пени производства, предшествующей капиталу, представляются ему издержками обращения, и вследствие этого стремление капи­тала направлено к тому, чтобы преобразовать деньги адекватно себе, т. е. превратить их в такого представителя одного из мо­ментов обращения, который не требовал бы никаких затрат ра­бочего времени, сам не был бы стоимостью. Капитал поэтому стремится устранить деньги в их традиционной, непосредствен­ной реальности и превратить их в нечто полагаемое и равным образом устраняемое только капиталом, в нечто чисто идеаль­ное. Поэтому нельзя говорить, подобно Шторху, что деньги вообще являются средством ускорения обращения капитала; наоборот, надо сказать, что капитал стремится превратить деньги во всего лишь идеальный момент своего обращения и впервые придать им соответствующую ему адекватную форму. Устранение денег в их непосредственной форме является требо­ванием денежного обращения, ставшего моментом обращения капитала, ибо в своей непосредственно предпосланной форме деньги выступают как предел обращения капитала.

Тенденцией капитала является обращение без времени обра­щения, а отсюда — и превращение орудий, служащих только для сокращения времени обращения, во всего лишь положенные капиталом определения формы, подобно тому как те различные моменты, которые капитал проходит в сфере обращения, пред­ставляют собой качественные определения его собственного метаморфоза.

Что касается образования особого торгового сословия — т. е. такого развития разделения труда, которое превратило занятие обменом в особый вид труда, для чего, разумеется, сумма мено­вых операций уже должна была достигнуть известной высоты, — (если, например, у 100 человек обмен отнимает ¹/₁₀₀ их рабо­чего времени, то каждый человек является на ¹/₁₀₀ участником обмена; ¹⁰⁰/₁₀₀ участников обмена представляют собой одного человека. На эти 100 может тогда приходиться один купец. Отделение торговли от самого производства, или то обстоя­тельство, что сам обмен получает представителя, отличного от его участников, требует, вообще говоря, определенной степени развития обмена и общения. Купец представляет по отношению к продавцу всех покупателей, а по отношению к покупателю — всех продавцов; следовательно, он выступает не как один из полюсов, а как середина самого обмена, выступает поэтому в ка­честве посредника), — то образование купеческого сословия, которое предпола­гает и образование денег, хотя бы и не развитых во всех своих моментах, точно так же является предпосылкой для капитала и потому не может приводиться как то, что опосредствует его спе­цифическое обращение. Так как торговля, как исторически, так и логически, является предпосылкой для возникновения капи­тала, то прежде чем мы закончим эту главу, нам придется вер­нуться к этой теме, поскольку это относится к разделу о воз­никновении капитала или же к предыдущему разделу.

Улучшение средств транспорта, поскольку оно означает об­легчение физического обращения товаров, не относится сюда, где рассматриваются одни только формальные определения обраще­ния капитала. Продукт только тогда становится товаром, только тогда выходит из фазы производства, когда он оказывается на рынке. С другой стороны, средства транспорта привходят сюда постольку, поскольку сроки возвращения капитала — т. е. время обращения — должны возрастать с увеличением отдаленности рынка от места производства. Следовательно, сокращение этих сроков с помощью транспортных средств с этой точки зрения представляется непосредственно относящимся к рассмотрению обращения капитала. Но по существу это относится к учению о рынке, которое само входит в отдел о капитале.

Наконец, кредит. Эту форму обращения, которая непосред­ственно устанавливается капиталом, которая, стало быть, спе­цифически вытекает из природы капитала, эту differentia specifica[lii] капитала Шторх и другие ставят здесь в один ряд с деньгами, торговым сословием и т. д., которые относятся вообще к развитию обмена и более или менее основанного на нем произ­водства. Указание на differentia specifica является здесь как логическим развитием темы, так и ключом к пониманию историче­ского развития. Мы и в истории находим — например, в Англии, а также и во Франции — попытки заменить [металлические] деньги бумажными, а с другой стороны, попытки придать ка­питалу, поскольку он существует в форме стоимости, форму, определяемую исключительно им самим, и, наконец, уже при самом возникновении капитала, попытки учреждения кредита (см., например, у Петти и Буагильбера).

[8)] МАЛОЕ ОБРАЩЕНИЕ КАК ПРОЦЕСС ОБМЕНА МЕЖДУ КАПИТАЛОМ И РАБОЧЕЙ СИЛОЙ ВООБЩЕ. КАПИТАЛ И ВОСПРОИЗВОДСТВО РАБОЧЕЙ СИЛЫ

Внутри обращения как совокупного процесса мы можем раз­личать большое и малое обращение. Первое охватывает весь пе­риод с того момента, когда капитал покидает процесс производства, до момента его возвращения туда. Второе является непре­рывным и протекает одновременно с самим процессом произ­водства. Это соответствует той части капитала, которая выпла­чивается в виде заработной платы, обменивается на рабочую силу.

Этот процесс обращения капитала, который по форме высту­пает как обмен эквивалентов, но в действительности представ­ляет собой упразднение и всего лишь формальное полагание обмена эквивалентов (превращение стоимости в капитал, при котором обмен эквивалентов переходит в свою противополож­ность, обмен на основе обмена становится чисто формальным и взаимность оказывается всецело на одной стороне), надо рас­сматривать следующим образом:

Обмениваемые стоимости всегда представляют собой овеще­ствленное рабочее время, то или иное предметно наличествую­щее, взаимно предполагаемое количество уже существующего (в какой-нибудь потребительной стоимости) труда. Стоимость как таковая всегда является результатом, а не причиной. Стои­мость выражает то количество труда, посредством которого произведен предмет, следовательно — предполагая тот же са­мый уровень производительных сил — то количество труда, по­средством которого он может быть воспроизведен.

Капиталист не обменивает капитал непосредственно на труд или на рабочее время; содержащееся в товарах, затраченное на них время, он обменивает на время, содержащееся в живой рабо­чей силе, затраченное на нее время. То живое рабочее время, которое он получает в результате обмена, является не меновой стоимостью рабочей силы, а ее потребительной стоимостью. Подобным же образом и машина обменивается и оплачивается не как причина производимых ею результатов, а как то, что само является результатом, не по своей потребительной стои­мости в процессе производства, а как продукт, как определенное количество овеществленного труда. Рабочее время, содержа­щееся в рабочей силе, т. е. время, необходимое для производства живой рабочей силы, есть то же самое время, которое необ­ходимо — при неизменном уровне производительных сил — для воспроизводства, т. е. для сохранения рабочей силы.

Следовательно, тот обмен, который происходит между капи­талистом и [VI—38] рабочим, полностью соответствует законам обмена, и не только соответствует, а представляет собой его наивысшее развитие. Ибо до тех пор пока рабочая сила сама не обменивается, основа производства покоится еще не на об­мене, и обмен охватывает всего лишь тесный круг, имеющий своим базисом не-обмен, как это происходит на всех ступенях, предшествующих буржуазному производству. Но потребитель­ная стоимость той стоимости, которую капиталист получил в ре­зультате обмена, сама представляет собой элемент созидания стоимости, а мерой этого созидания стоимости является живой труд и рабочее время, и притом большее количество рабочего времени, чем овеществлено в рабочей силе, т. е. большее коли­чество рабочего времени, чем требуется для воспроизводства живого рабочего.

Таким образом, вследствие того что капитал в результате обмена получил в качестве эквивалента рабочую силу, он полу­чил в свое распоряжение рабочее время — поскольку оно пре­вышает время, содержащееся в рабочей силе — без эквивалента; при помощи формы обмена он присвоил себе чужое рабочее время без обмена. Обмен поэтому становится всего лишь фор­мальным, и, как мы видели[liii], при дальнейшем анализе капитала исчезает даже видимость того, будто капитал в обмен на рабо­чую силу дает нечто иное, чем ее же собственный овеществлен­ный труд; т. е. видимость того, будто он вообще что-нибудь дает в обмен на рабочую силу.

Следовательно, переворот [в отношениях обмена] происходит в результате того, что последняя ступень свободного обмена представляет собой обмен рабочей силы как товара, обмен ее в качестве стоимости на товар, на стоимость, что рабочая сила приобретается как овеществленный труд, между тем как ее потребительная стоимость заключается в живом труде, т. в. в созидании меновой стоимости. Переворот происходит вслед­ствие того, что потребительная стоимость рабочей силы как стоимости сама представляет собой элемент, созидающий стоимость, является субстанцией стоимости и субстанцией, уве­личивающей стоимость. В этом обмене рабочий, взамен эквива­лента овеществленного в нем рабочего времени, дает, следова­тельно, свое созидающее и увеличивающее стоимость живое рабочее время. Он продает себя как результат. Как причина, как деятельность рабочий поглощается капиталом и включается в капитал. Таким образом, обмен превращается в свою проти­воположность, а законы частной собственности — свобода, ра­венство, собственность в смысле собственности на свой труд и свободного распоряжения им — превращаются в отсутствие соб­ственности у рабочего и в отчуждение [Entäußerung] его труда, в его отношение к своему труду как к чужой собственности, и vice versa[liv].

Обращение части капитала, фигурирующей в качестве зара­ботной платы, сопровождает процесс производства, выступает как экономическое отношение формы рядом с ним, происходит одновременно с ним и переплетено с ним. Только это обраще­ние и полагает капитал как таковой; оно является условием процесса увеличения его стоимости и устанавливает не только определение формы этого процесса, но и его субстанцию. Это есть постоянно обращающаяся часть капитала, которая ни на мгновение не входит в самый процесс производства, но постоянно его сопровождает. Это есть та часть капитала, которая ни на мгновение не входит в процесс его воспроизводства, чего нельзя сказать о сыром материале. Фонд жизненных средств рабочего выходит из процесса производства в виде продукта, в виде результата; но как продукт он никогда не входит в процесс производства, ибо он представляет собой продукт, готовый для индивидуального потребления, непосредственно входит в по­требление рабочего и непосредственно обменивается для этой цели. Следовательно, в отличие как от сырья, так и от орудия труда, фонд жизненных средств представляет собой оборот­ный капитал κατ' έξοχήν[lv].

Здесь перед нами тот единственный момент кругооборота капитала, когда в него непосредственно входит потребление. Там, где товар обменивается на деньги, его может приобрести другой капитал в качестве сырья для нового производства. Далее, согласно предпосылкам капитала, ему противостоит не отдельный потребитель, а купец, который сам покупает товар, для того чтобы продать его за деньги. (Эту предпосылку относительно торгового сословия следует развить в общей форме. Тем самым обращение между деловыми людьми и обра­щение между деловыми людьми и потребителями — это разные вещи.)

Таким образом, оборотный капитал выступает здесь не­посредственно как предназначенный для индивидуального потребления рабочих; вообще — как предназначенный для непосредственного потребления и потому существующий в форме готового продукта. Если поэтому, с одной стороны, капитал является предпосылкой продукта, то в такой же мере готовый продукт является предпосылкой капитала. Исторически это сводится к тому, что капитал не создал мир заново, но что производство и продукты уже имелись налицо, прежде чем он подчинил их своему процессу. Когда капитал уже в ходу, когда он исходит из самого себя, он постоянно предполагает себя в своих различных формах в качестве индивидуально потреб­ляемого продукта, сырья и орудия труда, для того чтобы посто­янно воспроизводить себя в этих формах. Эти формы сначала выступают как предположенные им самим условия, а затем — как его результат. В процессе своего воспроизводства капитал производит свои собственные условия.

Здесь, следовательно, мы находим — через посредство от­ношения капитала к живой рабочей силе и к природным усло­виям ее сохранения, — что оборотный капитал определяется также и со стороны потребительной стоимости, определяется как непосредственно входящий в индивидуальное потребление и подлежащий в нем истреблению в качестве продукта. Поэтому неправильным является тот вывод, что оборотный капитал вообще есть нечто пригодное для потребления, как будто бы уголь, смазочное масло, красители и т. д., орудия и т. д., ме­лиорация почвы и т. д., фабрики и т. д. не потребляются точно таким же образом, если под потреблением понимать уничтоже­ние их потребительной стоимости и их формы. Но точно так же все они не потребляются, если под потреблением понимать инди­видуальное потребление, потребление в собственном смысле.

В этом обращении капитал в качестве овеществленного труда постоянно отталкивает себя от самого себя, для того чтобы ассимилировать живую рабочую силу [Arbeitskraft], необходи­мую ему как воздух. Что же касается потребления рабочего, то оно воспроизводит только одно, а именно — его самого как живую рабочую силу. Так как это воспроизводство самого ра­бочего составляет условие для капитала, то и потребление рабочего выступает не непосредственно как воспроизводство капитала, а как воспроизводство тех отношений, при которых капитал только и является капиталом. Живая рабочая сила, так же кап сырье и орудие, принадлежит к числу условий суще­ствования капитала. Капитал, стало быть, воспроизводит себя двояким образом: в своей собственной форме и в потреблении рабочего, но последнее лишь в той мере, в какой это потребление воспроизводит рабочего как живую рабочую силу. Это потребле­ние капитал поэтому называет производительным потребле­нием — производительным не потому, что оно воспроизводит индивида, а потому, что оно воспроизводит индивидов в каче­стве рабочей силы.

Если Росси[lvi] находит странным то обстоятельство, что заработная плата принимается в расчет дважды: сначала как доход рабочего, а затем как воспроизводительное потребление капитала, то это возражение имеет смысл только в отношении тех, кто непосредственно вводит заработную плату в качестве стоимости в процесс производства капитала. Ибо выплата зара­ботной платы есть такой акт обращения, который происходит одновременно и рядом с актом производства. Или, как говорит с этой точки зрения Сисмонди[44], рабочий потребляет свою заработную плату без воспроизводства, а капиталист потребляет ее производительно, поскольку он получает взамен труд, кото­рый воспроизводит заработную плату и больше, чем заработ­ную плату.

Это относится к самому капиталу только в том случае, если рассматривать его как объект. А поскольку капитал является отношением, и притом отношением к живой рабочей силе, по­требление рабочего воспроизводит это отношение. Иными сло­вами, капитал воспроизводит себя двояким образом: в качестве стоимости, в качестве возможности возобновить процесс увели­чения своей стоимости, снова действовать как капитал, он воспроизводит себя посредством обмена на труд; в качестве отношения он воспроизводит себя посредством потребления рабочего, которое воспроизводит рабочего как рабочую силу, способную быть обмененной на капитал, на заработную плату как часть капитала.

Это обращение между капиталом и трудом присваивает таким образом, одной части капитала — фонду жизненных средств — определение постоянно обращающегося, постоянно потребляемого, постоянно подлежащего воспроизводству капи­тала. В этом обращении разительно обнаруживается различие между капиталом и деньгами, между обращением капитала и обращением денег. Например, капитал еженедельно выплачи­вает заработную плату; рабочий несет эту плату лавочнику и т. д., тот прямо или косвенно сдает ее банкиру; а на следу­ющей неделе фабрикант снова берет ее у банкира, для того чтобы снова выплатить ее тем же самым рабочим и т. д. Посредством одной и той же суммы денег постоянно обращаются новые части капитала. Но сама денежная сумма не определяет те части капитала, которые обращаются таким способом. Если денеж­ная стоимость заработной платы возрастет, то возрастут и сред­ства обращения, но масса этих средств обращения не определяет этого возрастания. Если бы издержки производства денег не сни­жались, то никакое увеличение количества денег не оказало бы влияния на вступающую в это обращение часть капитала. Здесь деньги выступают как всего лишь средство обращения. Так как приходится одновременно платить многим рабочим, то единовременно требуется определенная денежная сумма, которая возрастает вместе с количеством рабочих. С другой стороны, при ускорении оборота денег их требуется меньше, чем в тех случаях, когда имеется меньше рабочих, но механизм денеж­ного обращения не так хорошо отрегулирован.

Рассматриваемое нами обращение [обмен между капиталом и рабочей силой] является условием процесса производства, а тем самым также и условием [VI—39] процесса обращения [в целом]. G другой стороны, если бы капитал не возвращался из обращения, то это обращение между рабочими и капиталом не могло бы возобновиться; следовательно, оно, со своей сто­роны, обусловлено тем, что капитал пробегает различные мо­менты своего метаморфоза вне процесса производства. Если бы этого возвращения капитала из сферы обращения не получи­лось, то не потому, что не было бы в наличии достаточного коли­чества денег как средства обращения, а потому, что или не было бы в наличии капитала в форме продуктов, т. е. отсутствовала бы эта часть оборотного капитала, или же потому, что капитал не принял бы формы денег, т. е. не реализовал бы себя как капи­тал, что, однако, в свою очередь было бы вызвано не количест­вом средств обращения, а тем, что капитал не утвердил бы себя в качественном определении денег, для чего вовсе не нужно, чтобы он был в форме металлической наличности, в непосредст­венной денежной форме. Принял бы капитал эту форму или нет — это опять-таки зависело бы не от количества денег, обра­щающихся в качестве средств обращения, а от обмена капитала на стоимость как таковую; снова здесь фигурировал бы каче­ственный, а не количественный момент, что мы рассмотрим под­робнее, когда будем говорить о капитале как деньгах (о про­центе и т. д.).

[9)] ТРОЯКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ, ИЛИ ТРОЯКИЙ СПОСОБ, ОБРАЩЕНИЯ. ВРЕМЯ ОБОРОТА СОВОКУПНОГО КАПИТАЛА, РАЗДЕЛИВШЕГОСЯ НА ОБОРОТНЫЙ И ОСНОВНОЙ КАПИТАЛ. СРЕДНИЙ ОБОРОТ ТАКОГО КАПИТАЛА. ВЛИЯНИЕ ОСНОВНОГО КАПИТАЛА НА СОВОКУПНОЕ ВРЕМЯ ОБОРОТА КАПИТАЛА. ОБРАЩАЮЩИЙСЯ ОСНОВНОЙ КАПИТАЛ

Обращение, рассматриваемое в целом, выступает, следова­тельно, трояко:

1) Совокупный процесс — прохождение капиталом его раз­личных моментов, в результате чего капитал выступает как текучий, как обращающийся капитал. Поскольку в каждом из этих моментов непрерывность процесса virtualiter[lvii] нарушена и каждый момент может упрочиться по отношению к переходу в следующую фазу, капитал выступает здесь равным образом и как фиксированный в различных отношениях, и различные способы этой фиксированности конституируют различные капи­талы: товарный капитал, денежный капитал, капитал в виде условий производства.

2) Малое обращение между капиталом и рабочей силой. Оно сопровождает процесс производства и выступает как договор, обмен, форма общения, на основе которых начинается процесс производства. Часть капитала, вступающая в это обращение — фонд жизненных средств, — представляет собой оборотный капитал κατ' έξοχήν[lviii]. Он определен не только со стороны формы: сама его потребительная стоимость, т. е. его вещественное определение как продукта, пригодного к потреблению и непосредственно поступающего в индивидуальное потребление, составляет часть его определения формы.

3) Большое обращение: движение капитала вне фазы производства, при котором его время — в противоположность рабочему времени — выступает как время обращения. Из этой противоположности между капиталом, находящимся в фазе производства, и капиталом, покидающим ее, проистекает различие текучего и основного капитала. Последний капитал — это тот, который прикреплен к процессу производства и в нем самом потребляется; хотя он и приходит из большого обращения, но никогда туда не возвращается, и когда он обращается, он обращается только для того, чтобы быть потребляемым в процессе производства, быть прикованным к нему.

Это троякое различие в обращении капитала [во-первых] порождает троякое различие между обращающимся и фикси­рованным капиталом; [во-вторых] одну часть капитала оно пола­гает как обращающуюся κατ' έξοχήν, так как эта часть никогда не входит в процесс производства, но постоянно его сопровож­дает; и в-третьих, оно полагает различие между текучим и основным капиталом. Обращающийся капитал в форме № 3 включает в себя также и № 2, так как эта последняя форма тоже противоположна основному капиталу; но форма № 2 не вклю­чает в себя форму № 3.

Та часть капитала, которая как таковая принадлежит про­цессу производства, является такой его частью, которая веще­ственно служит только средством производства, является посредником между живым трудом и подлежащим обработке материалом. Часть текучего капитала, например уголь, смазоч­ное масло и т. д., тоже служит только средством производства. Сюда относится все, что служит только средством для того, чтобы поддерживать работу данной машины или же машины, приводящей ее в движение. Это различие надо будет еще иссле­довать подробнее. Прежде всего, это не противоречит первому определению, так как основной капитал в качестве стоимости точно так жe обращается по мере того как он изнашивается. Именно в этом определении основного капитала, — т. е. в том его определении, согласно которому капитал утрачивает свою текучесть и отождествляется с определенной потребительной стоимостью, лишающей капитал его трансформационной спо­собности, — развитый капитал, поскольку мы его знаем пока как производительный капитал, и выступает всего ра­зительнее, и именно в этой как будто неадекватной форме и в возрастании ее доли по сравнению с формой оборотного ка­питала в определении № 2 и измеряется степень развития ка­питала как капитала. Это противоречие красиво. Его следует развить.

Те различные виды капитала, которые в политической эко­номии появляются извне, как будто бы с неба свалившись, выступают здесь как соответствующие порождения [als ebenso viele Niederschläge] движений, вытекающих из самой природы капитала, или, вернее, как соответствующие порождения са­мого этого движения в его различных определениях.

Оборотный капитал постоянно «уходит» от капиталиста, для того чтобы возвратиться к нему в своей первоначальной форме. Основной капитал этого не делает (Шторх). «Оборотный капи­тал — это та часть капитала, которая не приносит прибыли до тех пор, пока с ней не расстанутся; основной капитал и т. д. приносит эту прибыль, оставаясь во владении собственника» (Мальтус). «Оборотный капитал не приносит своему хозяину дохода или прибыли, пока он остается в его владении; основной капитал, не меняя хозяина и не нуждаясь в обращении, прино­сит эту прибыль» (А. Смит) [45].

С этой точки зрения, так как уход капитала от его собствен­ника (расставание со своим владельцем) означает не что иное, как отчуждение собственности или владения, совершающееся в акте обмена; и так как природа всякой меновой стоимости, а следовательно, и всякого капитала такова, что он становится стоимостью для своего владельца путем отчуждения, — то определение в его вышеприведенной форме не может быть вер­ным. Если бы основной капитал существовал для его собственника без посредства обмена и заключенной в обмене меновой стоимости, то фактически основной капитал был бы всего лишь потребительной стоимостью, следовательно, он не был бы капиталом.

Однако в основе приведенного определения лежит следую­щее: основной капитал обращается как стоимость (хотя лишь по частям, постепенно, как мы увидим). Как потребительная стоимость он не обращается. Основной капитал, поскольку он рассматривается со своей вещественной стороны, как момент процесса производства, никогда не покидает его пределов, не отчуждается своим владельцем, остается в его руках. Он обращается лишь со стороны своей формы, как капитал, как долговечная стоимость. В оборотном капитале не существует этого различия между формой и содержанием, между его по­требительной стоимостью и меновой стоимостью. Для того чтобы обращаться в качестве последней, чтобы быть этой последней, он должен вступить в обращение в качестве первой, должен быть отчужден. Потребительной стоимостью для капитала как такового является лишь сама стоимость. Оборотный капитал реализует себя как стоимость для капитала только тогда, когда его отчуждают. До тех пор пока оборотный капитал остается в руках капиталиста, он обладает стоимостью лишь an sich [lix], но это еще не положено; он есть стоимость лишь δυνάμει, но не actu[lx]. Напротив, основной капитал реализует себя как стои­мость лишь до тех пор, пока он остается в руках капиталиста в качестве потребительной стоимости, иди, если выразить это в виде вещного отношения, — пока он остается в процессе производства, что можно рассматривать как внутреннее орга­ническое движение капитала, как его отношение к самому себе, в противовес его телесному движению, его бытию для другого. Следовательно, так как основной капитал, вступив в процесс производства, остается в нем, то он в нем же и исчезает, истреб­ляется. Продолжительность этого исчезновения нас здесь пока еще не касается.

С этой точки зрения, следовательно, все, что Шербюлье[46] называет вспомогательными материалами, а именно: уголь, дрова, смазочное масло, сало и т. д., которые целиком уничто­жаются в процессе производства и которые имеют потребитель­ную стоимость лишь для самого процесса производства, — все это относится к основному капиталу. Но те же самые материалы обладают той или иной потребительной стоимостью также и вне производства и могут потребляться также и иным образом, совершенно так же как строения, дома и т. д. не обязательно предназначены для производства. Они являются основным капиталом не в силу определенного способа их существования, а вследствие их употребления. Они становятся основным капи­талом, когда вступают в процесс производства. Они являются основным капиталом, коль скоро они положены как моменты процесса производства капитала, ибо в этом случае они [VI—40] утрачивают свое свойство — быть потенциально обо­ротным капиталом.

Итак, подобно тому как часть капитала, входящая в малый кругооборот капитала, — иными словами, капитал, поскольку он принимает участие в этом движении, в обращении между капиталом и рабочей силой, часть капитала, обращающаяся в виде заработной платы, — со своей вещественной стороны, как потребительная стоимость, никогда не выходит из обраще­ния и никогда не вступает в процесс производства капитала, но всегда выталкивается им как продукт, как результат пред­шествующего процесса производства, — так, наоборот, часть капитала, определенная как основной капитал, никогда не вы­ходит в качестве потребительной стоимости, по своему материаль­ному бытию, из процесса производства и никогда не вступает снова в обращение. В то время как последняя часть капи­тала вступает в обращение только как стоимость (как часть стоимости готового продукта), другая часть — только как стоимость вступает в процесс производства, ибо необходимый труд представляет собой воспроизводство заработной платы, той части стоимости капитала, которая обращается в виде зара­ботной платы. Таково, следовательно, первое определение основ­ного капитала, и с этой стороны он включает в себя также и вспомогательные материалы.