Исторический подход в изучении данной проблемы.
Студент и работа — тема для России не новая. Она занимала видное место в художественной литературе прошлого: полунищий, полуголодный, вечно ищущий место гувернера или репетитора, перебивающийся с воды на хлеб — таким предстает перед нами типичный студент второй половины XIX века. В фундаментальном труде А.Е. Иванова подробно и всесторонне рассматривается "искусство выживания" дореволюционного русского студенчества. Проанализировав огромное количество статистических и исторических документов, автор приходит к выводу, что помимо родительской помощи и государственных ссуд и субсидий, обществ вспомоществования и кооперативных студенческих организаций собственные заработки студентов составляли существенную статью доходной части их бюджета. "Значительная доля студентов работала (постоянно, временно, эпизодически), притом не только в пору учебного процесса, но и в летнюю, вакационную" [3, с. 283]. При этом уже в конце ХIХ — начале ХХ вв. "зловещей спутницей студенческой повседневности" [3, с. 286] была безработица.. Тема вторичной занятости студентов практически исчезает в послереволюционный, советский период. Многочисленны работы, посвященные проблемам здоровья молодежи и коммунистическому воспитанию, изучаются ценностные ориентации советского студенчества, проблемы его социализации. Полное отсутствие исследований материально-бытового существования студентов приводит к мысли, что политика советской власти в области высшего образования решила все эти проблемы. Не находит отражения эта тема и в художественной литературе того периода. Квалифицированный труд, совпадающий с изучаемой специальностью, был более доступен студентам престижных, столичных, в частности, гуманитарных, языковых вузов, факультетов СПБГУ, МГУ. Они зарабатывали переводами, журналистикой, окололитературными формами деятельности (репортажи для прессы или радио, освещающие студенческую жизнь, и т. п.). Однако проблемы "искусства выживания" для студентов дневных отделений российских вузов вновь актуализируются в перестроечную эпоху и с годами становятся все более насущными. Коммерциализация образования, удорожание жизни, инфляция, безработица — все это обостряет социальные проблемы современного студенчества. Появились работы, посвященные заново открываемому феномену вторичной занятости студентов современной России. На широкое распространение занятости среди современного студенчества указывают Ф.Э. Шереги и В.Г. Харчева [9, с. 45]. Проблемам вторичной занятости учащейся молодежи посвящена диссертация Т. П. Меркуловой. По результатам проведенного ею в 1997 г. исследования, 41,4% опрошенных студентов совмещали работу с учебой.
Работающие и неработающие
Респонденты разделились на две различные, но вполне сопоставимые группы: в среднем работают 39,1% опрошенных, хотя эта доля существенно варьирует в зависимости от профиля вуза и специальности (от 88,9% в вузах политического, правового и управленческого профиля до 10% в вузах военного профиля). Соответственно, 60,9% опрошенных — неработающие студенты, причем среди них 81,1%, то есть 49,4% студентов 4-х курсов, указали, что хотели бы работать, если бы им удалось найти работу.
Что же делает вторичную занятость неотъемлемым элементом жизни современного студента? Это тем более важно выяснить, что обследованные студенты в подавляющем своем большинстве не платят за учебу, а по своему социальному происхождению относятся к более или менее обеспеченной среде.
Материально-бытовые условия жизни студента помогает уяснить анализ его бюджета. Студентам было предложено определить, из каких средств складывается их бюджет, отграничивая при этом долю каждого источника дохода так, чтобы все вместе они составляли 100%. Вторичная занятость для студента — важный, хотя далеко не единственный и даже не основной источник существования. Подавляющее большинство студентов находятся на содержании родителей: этот источник упоминают 92,5% студентов, а в общем объеме бюджета на долю родителей приходится 62,4%. О том же говорят данные других исследований. Так, В.И. Добрынина и Т.Н. Кухтевич фиксируют, что "ухудшение и без того трудного экономического положения студенческой молодежи заставляет ее практически постоянно прибегать к материальной помощи родителей: от 80 до 96% студенческой молодежи (в зависимости от региона) пользуются ею систематически" [8, с. 39]. Такая зависимость от родительской поддержки — явление отнюдь не новое. Еще в дореволюционной России, как свидетельствует исследование А.Е. Иванова, "бюджет большинства студентов зиждился на финансовой помощи родителей и близких" [3, с. 269].
И сегодня помощь родительской семьи весьма обширна и разнообразна, от нее зависит не только физическое существование молодого человека, его жилищные условия, учеба, но и во многом его работа: большинство работающих студентов находит ее с помощью родителей, родных, а также знакомых. Стипендия, хотя и упоминается двумя третями студентов, в структуре бюджета занимает небольшую долю — всего 11,8%. Между тем, она сохраняет высокую символическую значимость. Именно стипендия, являясь непосредственной формой не только материальной поддержки, но отчасти и оплаты учебного труда студента, выступает подтверждением полноценности его социального статуса. Собственный заработок является третьим по частоте упоминания источником существования (40,6%) и вторым по объему в структуре бюджета (16,8%). По своей значимости собственный заработок опережает стипендии и тем более такие источники, как средства мужа (жены), средства спонсоров, образовательный кредит, доля которых в структуре бюджета совсем незначительна.
Структура источников средств существования у большинства студентов из разных по социальному происхождению групп не имеет больших различий. Разумеется, стипендия более значима для студентов рабочего происхождения (78% упоминаний), чем для детей предпринимателей (52,7% упоминаний), а на средства родителей дети пенсионеров и безработных опираются в меньшей степени (88,4% упоминаний), чем студенты других групп (92,0 — 95,8%). Одновременно студенты, чьи родители имеют статус пенсионеров и безработных, чаще (в 55,8% случаев) ссылаются на собственный заработок как на один из источников средств существования. (Для сравнения, студенты — дети руководителей упоминают этот источник в 38,7% случаев.) Однако в целом эта структура едина у всех групп студентов, различающихся по социальному происхождению, а собственный заработок имеет для всех примерно одинаковую значимость.
Логично предположить, что те студенты, которые отметили низкую обеспеченность семьи родителей, имеют особенную потребность в заработках. Исследование, однако, показало, что между оценкой уровня благосостояния родительской семьи и долей работающих среди студентов соответствующей группы не существует явной зависимости. Работают 44% студентов, отметивших высокий уровень материальной обеспеченности родителей, 37,9% — отметивших средний, и 42,6% опрошенных, отметивших низкий уровень обеспеченности родителей6. Имеют вторичную занятость 44,7% выходцев из семей руководителей, 40% — из семей предпринимателей, 39% — из семей специалистов с высшим образованием, 30,14% — из семей служащих, 40,7% — из семей рабочих, 58,1% — из семей, где родители — пенсионеры. Не обнаружилось также связи между социальным статусом родителей и распространенностью студенческой занятости на рынке труда.
11,5% опрошенных не работают и не хотят работать. У этой небольшой группы повышенный уровень материальной обеспеченности родителей. Так, если сравнить не работающих и не желающих работать студентов с теми, кто не работает, но стремится зарабатывать, то оказывается, что состоятельных родителей имеют 8,5% в первой группе и всего 1,6% во второй, среднеобеспеченных соответственно 69,5% и 59,1%, а малообеспеченных родителей больше во второй группе (26,3%), нежели в первой (14,6%). Аналогичная картина наблюдается при сравнении социально- профессионального статуса родителей не желающих работать студентов с соответствующими показателями, характеризующими весь массив студентов в целом. В описываемом контингенте выше доля детей предпринимателей (15,9% против 10,0% в среднем), специалистов с высшим образованием (48,8% против 40,2% в среднем) и, напротив, существенно ниже доля тех студентов, чьи родители относятся к группе служащих (19,5% против 26,2% в среднем) и пенсионеров (1,2% против 4,7%). Таким образом, не работают и не желают работать в большей степени студенты из более состоятельных и высокостатусных семей. Не работающие и не желающие работать студенты отличаются более высокой успеваемостью. Среди них 27,5% учатся "на отлично" (17,4% в среднем среди всех студентов). Нежелание работать у этих отличников чаще всего сочетается с материально-бытовым благополучием, позволяющим им концентрировать свои усилия на успешной учебе.
Мотивация
Анализ данных о мотивах занятости работающих студентов позволил обнаружить их двоякий характер На первом месте стоит желание иметь личные деньги — этот мотив отмечают 67,5% работающих респондентов. Показательно, что необходимость обеспечить себе средства существования стоит лишь на втором месте (57,9% высказываний). Следовательно, заработок занимает в мотивациях вспомогательное место, он понимается как средство, обеспечивающее, прежде всего, досуговое потребление, символические атрибуты жизни — соответствующие одежду, услуги и т. д.
Тот факт, что побуждением к заработку не является обеспечение первичных материальных потребностей, подтверждается данными о том, что среди мотивов вторичной занятости помощь родителям, необходимость оплаты жилья, учебы, содержания собственной семьи стоят далеко не на первых местах и, кроме того, перемежаются мотивами нематериального порядка. Так, мотив "надо помогать родителям" (19,8% высказываний) уступает по значимости мотиву, связанному с установлением профессиональных корпоративных связей (позицию "работа позволяет устанавливать контакты и налаживать связи, которые могут пригодиться в будущем", отмечают гораздо больше опрошенных (29,7%), чем позицию "надо помогать родителям"). Стремление к самореализации (11,9% высказываний) опережает необходимость платить за жилье (8,8%), обеспечивать собственную семью (7,9%) и платить за учебу (6,8%).