Примером «проданной» совести может послужить и персонаж пьесы «Бедность не порок» Коршунов – даже фамилия героя «говорит» о том, что он не знающий жалости «хищник». У Коршунова словно отсутствуют все нравственные понятия. Он не видит ничего, кроме денег. И первый брак его был без любви – потому что имея «пять тысяч серебром», которыми перед всеми похваляется, Коршунов решил, что и любовь можно «заработать» или купить. Оттого и красавицу жену в могилу свёл.
Да и вообще, бедные для него и не люди вовсе.
А ещё, Коршунов непристойно вёл себя при девушках, что собрались у хозяйки дома Пелагеи Егоровны. Считая, что богатому всё дозволено, он поцеловал хозяйскую дочь Любу, видя, что это её совсем не радует, - а потом и всех других девушек. Никакой скромности, стыдливости, присущей истинно русскому, православному человеку. За стыд заплачено!!!
Какая может быть любовь – если он же, можно сказать, «покупал» дочь у хозяина дома Гордея Карпыча. Коршунов, как коршун, «охотился» за деньгами, а жертвами его «когтей» становились люди - например, его покойная жена, о которой мы уже немного сказали. И вот теперь, будучи уже довольно старым, Коршунов высматривает новую жертву - молодую жену.
И жертва это не единственная. Беззлобный, честный и легкомысленные Любим Торцов - брат Гордея тоже стал жертвой «цивилизованного хищника», как называли Коршунова и ему подобных исследователи творчества великого драматурга. Любим доверил Коршунову свои деньги, а тот обманул, воспользовался тем, кого называл «другом», и оставил Любима без гроша в кармане. Хотя, наверное, Любим стал жертвой не только Коршунова, но и своего родного брата Гордея. Ведь начал же Любим браться за ум и обратился к брату за помощью, веря в его родственные чувства - потому что не было же на всём свете никого роднее. А Гордей из-за гордости, лицемерия, из-за своих «новых» понятий не помог брату – неслучайно даёт писатель своему герою даже не «говорящую» фамилию, а «говорящее» имя.
Вот до чего может опуститься человек, вот к чему могут привести ставшие идолом деньги, умственная, духовная ограниченность!!! Человек начинает жить чуть ли не инстинктами «низшей твари» и становится хуже её, потому что забывает о данных Творцом разуме и совести, как забыли о них эти герои пьесы А.Н.Островского. Даже звери «гуманнее» этих порченных богатством самодуров!
Богатство настолько застит Гордею глаза, что он по сути отрёкся и от брата, и от покойного отца. «Я, видишь, говорит, как живу: кто может заметить, что у нас тятенька мужик был? С меня, говорит, и этого стыда довольно, а то еще тебя на шею навязать», - бессовестно бросает он Любиму. Обезумевший богач стыдится родного отца, потому что тот был «мужиком». Возможно, и в своём брате видит Гордей отца. Но вместо того, чтобы ценить своего брата как «частичку» отца, как единственного родного человека, возгордившийся самодур брата презирает.
Кстати, а что значит «из мужиков»?! Из «мужиков» - крестьян - т.е. из народа, происходило большинство купцов. А что вкладывает в это понятие Гордей?! Очевидно, своё представление о «необразованности», о чём говорит он Коршунову при виде ряженых. Хотя, как понимают и сам драматург, и внимательный читатель, об «образовании» Гордей имеет весьма отдалённое понимание – ведь «новый сюртучишко» при оценке человека для него гораздо важнее тетради со стихами А.В. Кольцова. И потому мне кажется, что слово «мужик», вернее «мужлан» Гордею подходит намного больше, чем Любиму. У Любима хоть понятие о любви и чести есть, он понимает, что нельзя выдавать племянницу замуж за Коршунова. Любим знает и понимает, кто на самом деле этот московский фабрикант. «Не трись возле сажи - замараешься», говорит он и брату, и, по сути, всем зрителям. А ещё, наверное, понимает он, что так семью не создают, что племянница не вещь и не рабыня.
Любим видит то, что ослеплённый гордыней, смотрящий на мир через свою, созданную им же «призму» денег старший брат не видит или видеть не желает.
А теперь обратимся к очень важному событию в пьесе. Когда Коршунов пришел в гости к Гордею, в доме были гости – вернее, вся живущая в доме молодёжь. Ведь дни-то Святочные – так отчего же не порадоваться всем вместе! Только Гордей сразу же приказал жене всех гнать – оттого что «стыдно» перед московским гостем! Чего же стесняется самый богатый в городе купец? А стесняется он, страшно сказать, русских традиций, святочных песен, что поют девушки. Ему куда лучше музыканты, которым платишь, - музыканты «по форме», чем народные песни, доставшиеся нам от предков.
Гордей старается во всём угодить Коршунову и боится свою «необразованность» перед московским миллионером показать. А на людей бедных смотрит свысока – оттого что денег скопил больше, чем другие. «А у других что! Соберутся в одну комнату, усядутся в кружок, песни запоют мужицкие. Оно, конечно, и весело, да я считаю так, что это низко, никакого тону нет. Да и пьют-то что, по необразованию своему! Наливки там, вишневки разные... а и не понимают они того, что на это есть шампанское!»
Странное превосходство!
А ещё Гордей, кажется, и своей дочери «стесняется» - боится, что Коршунов «осудит» её и в жёны не возьмёт. И брак этот, как мы помним, нужен только ему, а дочери такой жених всё равно что наказание, каторга, тюрьма.
«Ты, Любовь, у меня смотри, веди себя аккуратно, а то жених-то, ведь он московский, пожалуй, осудит. Ты, чай, и ходить-то не умеешь, и говорить-то не понимаешь, где что следует ». А ей и не надо. Ей любовь нужна, ей нужен хороший, добрый истинно русский человек! Себе под стать.
Гордея где-то даже жалко за его духовную слепоту. Да только от его «заблуждений» самые близкие люди страдают!
А теперь, прежде чем продолжить рассказ о семье Торцовых и московском «хищнике» Коршунове, обратимся к одному очень важному вопросу.
Коршунов стесняется «быть русским»! Во все времена писатели высмеивали таких – «галломанов» - «отступников» от корней своих.
Думаю, такие люди похожи на предателей. Ведь их же растили люди, что всегда придерживались тех самых исконно русских традиций, понятий, ценностей, которые стали ими «героями» презираемы. Такие как будто предают своих родителей – да, наверное, и не «как будто»! Ведь тот же Гордей, можно сказать, открыто отказался от своего отца! Ему, видети ли стыдно, ему неловко из-за того, что отец был настоящим русским «мужиком»! И не стыдно того, что предал всё самое святое – своих родителей, свои «корни»! В голове - и прежде всего – в душе Гордея и ему подобных всё перевернулось «с ног на голову».
Оттого-то Гордей и пытается он «заслужить уважение» в глазах таких, как Коршунов – таких же «предателей»! Только, судя по всему, и самого себя Гордей не уважает – потому что иначе никогда бы не отрекался он от своих корней, от своих родных - ото всего, что делает человека человеком. Истинно русский человек поможет даже чужому - а уж брату тем более. Гордей же отвернулся от попавшего в беду, совершившего по молодости опрометчивый поступок младшего брата, для которого должен быть вторым после родителей.
