Кафедра охотничьего ресурсоведения и заповедного дела Красноярский государственный университет

Волк и копытные грани управления

А. СУВОРОВ

Кафедра охотничьего ресурсоведения и заповедного дела Красноярский государственный университет

Проблема рационального использования ресурсов диких копытных тесно связана с проблемами браконь­ерства и регулирования поголовья вол­ка. Главной причиной сокращения чис­ленности копытных в регионах А. А. Данилкин (1999) считает кризис охотни­чьего хозяйства на фоне массового браконьерства и возросшего поголовья волков. В охотничьих угодьях Красно­ярского края ресурсы диких копытных одновременно ограничивают три ос­новных фактора: браконьерство (9— 13 % изъятия), хищничество волка (5— 12 %), в меньшей степени лицензион­ная охота (3—4 %). Кроме того, в су­ровые многоснежные зимы поголовье диких копытных сокращает их повы­шенная естественная смертность от истощения и болезней (как, например, зимой 1996/1997 гг.). Благополучие и воспроизводство копытных определя­ются степенью их защиты от волков и браконьеров. По данным на 2002 г. (Савченко, Зырянов, Смирнов, Соко­лов и др., 2002), в Красноярском крае ресурсы дикого северного оленя лес­ной популяции достигали 4000, лося — 23 000, марала - 6900, косули - 21 000, волка — 2200 особей. Краевое управле­ние охоты в последние годы ежегодно выделяло квоту на добычу диких копыт­ных животных в пределах 5 % от их учетной численности. Постоянно из года в год лицензии на отстрел копыт­ных получали одни и те же лица, при­ближенные каким-либо образом к ин­спекции, либо влиятельные охотники, не участвовавшие в охране угодий и истреблении волков. Для простых охот­ников, даже сельских волчатников, право на легальный отстрел копытных оставалось недоступным. К концу дли­тельного (в прошлом до трех месяцев и более) охотничьего сезона использо­валось от 25 до 40 % лицензий. Офи­циальная добыча последних лет в крае не превышала по лосю 2,4 %, по мара­лу — 3,2 %, по косуле — 3,4 %. Неудов­летворенность спроса рядовых охотни­ков на добычу копытных порождала браконьерство. Фактическая добыча копытных охотниками (с учетом брако­ньерства) составляла по лосю и мара­лу до 10—15 %, по косуле — до 20 % от учетной численности животных (Сав­ченко, Смирнов, Зырянов, Соколов и ДР., 2002).

Данные учетов последних лет указы­вали на постоянное снижение в крае ресурсов лося, марала, косули и лес­ного северного оленя. В результате по­всеместно был ограничен лимит их до­бычи, а в отдельных районах края охо­та была закрыта полностью. При этом все время возрастал объем нелегаль­ной добычи. Воспрепятствовать брако­ньерству, особенно «узаконенному», при малочисленности охотинспекторов сложно. При слабом контроле угодий на одну лицензию бригады опытных охотников успевали добыть 2—3 зверя. Распространена в крае и другая фор­ма браконьерства — социальная. Мно­гие сельские охотники при современ­ном социальном неравенстве, бедно­сти, сложности в оформлении доку­ментов на оружие, приобретении ли­цензий и получении права на охоту вы­нуждены охотиться нелегально. Число добываемых копытных животных не зависело от количества лицензий. Не­смотря на многочисленные запреты и указы, не доходящие до «глубинки», общий объем охотничьей добычи в крае оставался стабильным (Суворов, 2001).

Контроль за использованием ресур­сов диких копытных животных и волка в крае осуществляет охотуправление через районные службы охотнадзора. В связи с малочисленностью штатов охотуправлений, недостаточным фи­нансированием, слабой обеспеченно­стью техническими средствами, в том числе ГСМ, охрана угодий и контроль недостаточны. К сожалению, порочна и сама система охотнадзора, подпиты­ваемая финансами от взысканных с нарушителей штрафов, исков и, следо­вательно, косвенно в них заинтересо­ванная. Поэтому в ней преобладают лишь карательные меры и слабо ведет­ся профилактика браконьерства.

В функции охотуправлений добави­лась работа по оформлению государ­ственных охотничьих билетов, лицен­зированию массовых видов охотничь­их животных, также в большей мере связанная с финансами, но не с охра­ной угодий. Низкая зарплата и слабое материальное стимулирование охото­ведов и оценка их работы по основно­му показателю — объему взысканных с нарушителей денежных сумм — вы­нуждают их прибегать к другим источ­никам дохода. Для охотинспектора иногда бывает достаточно выявления одного-двух случаев незаконной добы­чи лося или марала, чтобы создать ви­димость работы. При этом большую часть рабочего времени он может по­тратить на другой, более твердый ис­точник дохода, не связанный с охраной угодий.

В учете и регулировании поголовья волка всегда преобладали формализм и стихийность. В 1960—1970-х гг. чис­ленность волка сильно занижалась, это заметно по сравнению с соседней Ту­вой (Лавов, 1985). Иногда (1961 г.) от­четные данные охотуправления по до­быче волка даже превосходили его ре­сурсы. В середине 1980-х численность волка, наоборот, завышалась в 1,5 раза. С созданием центра учета и прогнозирования ресурсов диких жи­вотных при Красноярском госунивер­ситете удалось выявить коренные се­мейные районы обитания волков и до­стоверно установить поголовье хищни­ков не только в Красноярском крае, но также на сопредельных территориях Эвенкии и Хакасии. Главным показате­лем состояния борьбы с волком всегда была их валовая добыча без учета по­ловозрастной структуры. При несовер­шенстве системы материального сти­мулирования волчатников в заготовках обычно преобладали малоценные для популяции волка щенки и сеголетки (Козлов, 1966). Известно, что после гибели матерых волков летом погиба­ют их щенки, зимой — большинство прибылого молодняка (Бондарев, 2003). Борьба с волком всегда прово­дилась стихийно, заметно утрачен опыт техники добычи волка и сами кадры волчатников. Среди охотников, пери­одически добывающих волков, мало профессионалов-волчатников. При разрозненности охотников, недостат­ке капканов и специальной литерату­ры, отсутствии при охотинспекции ко­ординирующего работу волчатников центра опыт и техника промысла волка (особенно капканного и окладно­го) распространяются слабо. Ограни­ченные финансовые возможности охо-туправления позволяли проводить лишь локальную борьбу с волком в от­дельных районах, вынуждали стиму­лировать вознаграждениями лишь избранных волчатников. При недо­статке знаний по экологии питания волка и его биоценотическим отноше­ниям с дикими копытными преувели­чивались сведения, касающиеся его «прожорливости» и негативного вли­яния на состояние популяций жертв. Почти половину ресурсов лесных волков Красноярского края (2420 осо­бей) составляет самая крупная популя­ция северотаежных хищников — 1180 особей (48,8 %), обитающих в се-

верных приангарских, приенисеиских районах. Численность южных лесо­степных волков оценивалась в 710 (29,3%), саянских горно-таежных — 530 особей (21,9%).

Обеспеченность популяций лесного волка дикими копытными и степень воздействия на них неоднозначны. Так, соотношение волк—копытные в Крас­ноярском крае составляло у северота­ежных волков 1:18,4, горнотаежных — 1:29,8, лесостепных — 1:25,4. Средняя суточная обеспеченность одного волка потребляемой в питание биомассой жертв оценивалась следующим обра­зом: северотаежного — 19,0 кг, горно-таежного — 16,0 кг, лесостепного — 9,7 кг, а его реальная зимняя добыча соответственно составляла 1,5; 1,6 и 0,8 кг мяса. Учитывая, что значитель­ную часть добычи волков съедали ком­менсалы (нахлебники), фактическая суточная норма питания хищников оказывалась значительно ниже их опти­мальной суточной потребности. Даже при максимальном 80 %-м потреблении своей добычи поедаемая волками часть суточной добычи сокращалась у севе­ротаежного волка до 1,4 кг, у горнота-ежного — 1,3 кг, лесостепного — 0,7 кг. Чтобы благополучно пережить зиму (с октября по май), каждому волку надо в среднем потребить 340—360 кг мяса. Оптимальная средняя норма питания волка составляет 1,6— 1,7 кг мяса в сут­ки (Мерц, 1953; Филимонов, 1978; Ру-ковский, 1985; Суворов, 2001; Fritts, Mech, 1981; Koleoskj, 1979). Недостаток питания волки восполняли за счет дру­гих кормов (северотаежные — добычей зайца-беляка; горнотаежные — кабар­ги, сибирского горного козла, кабана; лесостепные — бобра, зайца-русака, беляка, домашнего скота, падали и случайных кормов). Максимально обеспечены добычей полярные волки, минимально — лесостепные.

Современное фактическое воздей­ствие различных популяций волка на ресурсы диких копытных неоднознач­но. Добыча тундровых северных оленей полярными волками (тундровым и пу-торанским) не превышает 2,5 %. Огра­ничивая прирост оленей, полярные волки лишь выполняют полезную эко­логическую роль, поддерживая их по­пуляции в здоровом состоянии, пре­дохраняя кормовые ресурсы пастбищ от истощения. Поэтому специальных мер по сокращению поголовья поляр­ных волков не требуется. Наоборот, норма добычи копытных лесными вол­ками довольно ощутима: северотаеж­ными волками лесного оленя — 16,2 %, лося — 7,6 %; горнотаежными — марала — 12,7 %, лося — 4,7 %, косули — 5,7 %; лесостепными — косули — 11,7 %, марала — 12,6%, лося -6,2%.

Нужны планомерные организацион­но-тактические меры по сокращению поголовья лесных волков. В связи с обозначенными проблемами в управ­лении популяциями диких копытных и волка необходимо совершенствовать систему учета и контроля использова­ния их ресурсов. Лицензия на отстрел копытного зверя должна рассматри­ваться и как мера поощрения охотни­ков за вложенный труд по охране и за­щите охотничьих животных от воздей­ствия волков и браконьеров. Каждый уничтоженный в охотничьем хозяйстве волк — это потенциально сохраненные десятки его жертв. Необходимо стиму­лировать лучших охотников и бригады за добытых волков поощрительными (со скидкой 25—50 % и даже бесплат­ными) лицензиями с правом их свобод­ной продажи другим охотникам. На­пример, за каждого добытого волка поощрять охотника лицензией на косу­лю, за двух-трех — на лося или мара­ла. Такая мера стимулировала бы охот­ников на добычу волка, она позволила бы сельским охотникам охотиться на копытных, не нарушая закона. Право на поощрительную лицензию (со скидкой или за полную плату) также должны иметь охотоведы, егеря и другие кате­гории охотинспекторов и работников охотничьего хозяйства, активно уча­ствующих в охране угодий. Стоимость лицензии должна быть дифференциро­вана в зависимости от возраста и пола копытного. Необходимо больше выде­лять дешевых (со скидкой 25—30 %) лицензий на телят и ограничивать по возможности отстрел продуктивных самок и самцов. Трофейные (из-за роскошных рогов) охоты на быков ма­ралов и лосей во время гона и в после­дующий зимний период могут осуще­ствляться по коммерческим ценам. Квота добычи должна определяться на основе учетных данных от ежегодного фактического прироста популяции, а не от постоянно запланированных 5— 10 %.

Охотничьим структурам, особенно высшим, нужно в корне изменить отно­шение к волку. Регулирование его по­головья должно быть задачей перво­степенной важности. Недооценка хищ­нической роли волка в 1990-х гг., сла­бое финансирование мероприятий по борьбе с ними и браконьерством при­вели в регионе к началу 2000-х к сокра­щению ресурсов лося, марала, косули, лесного северного оленя. Для ограни­чения поголовья волков в районах и координации усилий охотников-вол­чатников необходимо создать при кра­евом охотуправлении специализиро­ванную службу управления волком из охотоведов и егерей-волчатников. Неоценимую помощь в истреблении волков могут оказать сельские охотни­ки-волчатники, многие из которых, при современном социальном неравенстве и бедности, вынуждены охотиться не­легально. Нужно выявлять в районах

кадры сельских волчатников и оказы­вать им всяческое содействие в лега­лизации права на охоту и оформлении необходимых документов на пользова­ние охотничьим оружием. Нужно зак­реплять за передовыми волчатниками в аренду или под общественную охра­ну контролируемые ими угодья. Для стимулирования охотников-волчатни­ков на добычу волков необходимо вос­становить утраченную систему вознаг­раждений охотников-волчатников по конкурсу и поощрений их, как в былые времена, выделением молодняка ско­та, кормов, сенокосных угодий, при надобности обеспечения охот лошадь­ми и другим транспортом.

Эффективное по времени и резуль­татам регулирование поголовья волков возможно лишь при направленной из­бирательности промысла в отношении матерых особей как наиболее продук­тивной части популяции. Способы охо­ты по-разному воздействуют на струк­туру популяции волков. Хорошей изби­рательностью промысла матерых вол­ков обладает капканный лов у мочевых точек и на переходах стаи, а также от­стрел в окладе у логова. Для избира­тельного отлова матерых нужно знать переходы стаи-семьи, уметь правиль­но выбрать тропу и место постановки на ней самоловов. Так в капкан, по­ставленный на случайной тропе, вбли­зи привады или за пределами коренно­го участка, а также небрежно установ­ленный, в лучшем случае попадет мо­лодой неопытный зверь. Добыча мате­рых волков должна стимулироваться особо высоким денежным и материаль­ным вознаграждением. При хорошем материальном стимулировании за щенков и недостаточном за родителей в южных районах Красноярского края в 1958/59 г. в общей добыче из 356 хищ­ников оказалось лишь 9 матерых (2,5 %) (Козлов, 1966). Позднее (1979— 1983 гг.) при координации работы вол­чатников, использовании ночных окла­дов логовов флажками, применении «вабы», петель и капканов, в добыче из 168 волков оказалось уже 38 матерых (23 %). Воспроизводство популяции волков при этом было подорвано на несколько последующих лет. При на­правленном уничтожении матерых вол­ков с каждым годом сокращалось их популяционное ядро, а вместе с ним и численность рождающегося помета.

Борьба с волком в крае может быть эффективной, если она будет прово­диться сразу во всех регионах, скоор­динированно и целенаправленно.

Для оценки и прогнозирования со­стояния ресурсов копытных и волка необходимо иметь при региональных центрах учета и прогноза специализи­рованную службу мониторинга — на­копление базы данных по биологичес­ким параметрам наблюдаемых популя­ций.