Воссоздавая картину жизни артиста Вячеслава Тихонова, конечно, невозможно обойти тему о его сыне Владимире (1950-1990), который, пойдя по стопам своих родителей, продолжил кинематографическую династию семьи. Несмотря на то, что прожил Владимир довольно мало, он всё же успел проявить свои актёрские способности, снявшись в двух десятках фильмов, и вписал своё имя в историю советского кино.
Владимир Тихонов – павловопосадец в третьем поколении, поэтому мы с полным основанием можем называть его имя в числе известных уроженцев нашего города. Для создаваемого музея Тихоновых, я думаю, будет важна любая биографическая информация, связанная с жизнью этой семьи в Павловском Посаде. Возможно, пригодятся и мои отрывочные воспоминания о детстве Володи Тихонова, которое прошло на моих глазах, поскольку я жил в доме напротив (ул. Володарского, дом № 65). Будучи ровесниками, мы часто проводили свободное время вместе, гуляли с другими детьми нашей округи.
Специфика профессиональной деятельности Володиных родителей была такова, что они постоянно находились где-то на киносъёмках, а в родовом павловском доме появлялись только наездами. Воспитанием Вовы занималась в основном его бабушка Валентина Вячеславовна, имевшая опыт в этом деле, поскольку всю жизнь отработала в детских дошкольных учреждениях. У дедушки, Василия Романовича, времени на внука было поменьше, так как он ещё трудился на производстве. Но внука он очень любил и по возможности с ним занимался. Например, научил Вовку зимой ловить синичек в силки, изготовленные из конского волоса… Конечно, бабушка старалась воспитывать ребёнка по всем правилам, но улица тоже делала своё дело, и поэтому Вова, выходя из дома, превращался в Вовку или «Тихона» и мало чем отличался от всей нашей вольной ребячьей компании. На улице он был таким же (если не больше) «отвязанным», шебутным, рисковым и озорным, как и все местные пацаны его возраста.
Вовка был мальчиком довольно крупным, рослым, крепким и энергичным. Эта избыточная энергия не давала ему покоя и приводила к разным шалостям и приключениям. А ещё запомнилась такая особенность, что Вовка всегда хотел есть. Дело в том, что бабушка из лучших побуждений (видимо, по выработанной в детсаде привычке) старалась приучать внука к режиму и кормила его в строго определенное время. Но, как я уже сказал, Вовка был заводным пацаном и быстро тратил потреблённые калории, поэтому в нём через короткое время снова просыпался аппетит, который требовал удовлетворения. И Вова, несмотря на своё «благородное происхождение и воспитание», не стеснялся при каждом удобном случае выпрашивать у ребят или соседей что-нибудь пожевать. И жевал всё, что было можно, а иногда пробовал и условно съедобные продукты: например, жмых, недозрелый горох, шиповник или кукурузу, а то и спелые «хвосты» подорожника или липовые семена-шарики… Не отказывался и от конины, и от пирогов с ней. Этим Вовка неоднократно угощался в соседней татарской семье Найметулиных. У них же любил залезть на сеновал и поваляться всласть, декламируя заученные татарские слова или распевая какие-нибудь куплеты. Из любимого им кинофильма «Бродяга», например: «Никто нигде не ждёт меня – бродяга я, бродяга я!..» При этом воображал себя уже артистом.
Летом 1956 года у пруда на соседней Пролетарской улице, слева направо: Кунашовы Толя и Шура, Костычев Валера, Найметулин Рафик (Слава), Тихонов Вова, Найметулин Равиль (Юра). Снимок Г. Жирнова. Сейчас на месте этого пруда стоит пятиэтажный «ветеранский» дом (Пролетарская, №7).
Конечно, у многих из нас были свои уличные прозвища и клички, а к Вовке прилипла оригинальная старинная рифмованная шутка-дразнилка, на которую он не обижался: «Тихон – с печки спихан». Печёт, бывало, моя бабушка Наташа пирожки. Вова тут как тут, и когда узнаёт, что пироги ещё не готовы, он просится полежать на печке. Бабушка разрешает, а через полчаса зовёт: «Готово! Слезай пробовать, Тихон, с печки спихан…»
Вовка был по натуре очень любопытным, ему хотелось всё посмотреть и попробовать самому, везде полазить, всё потрогать, испытать, во всём поучаствовать, не пропустить какую-нибудь затею или приключение. У него изначально был какой-то особый «аппетит», интерес и вкус к жизни. Возможно, это было косвенным проявлением врождённых творческих способностей. Вовка с детства был внутренне свободным, артистичным, жил как бы играя в непрерывном увлекательном спектакле… Рядом с бабушкой он изображал послушного умного мальчика, изучающего сольфеджио (нас всегда смешило это словечко), но, вырвавшись на улицу, он откалывал такие номера, на которые другие пацаны не отважились бы. Например, он мог залезть по скобам на какую-нибудь высокую ржавую трубу над котельной, за что можно было загреметь в детскую комнату милиции. А уж занятия в своей музыкалке, что была в клубе на «Париже», особенно по сольфеджио, он прогуливал с нами постоянно, проводя это время на речке, в кино или на футболе.
А в кино нас нелегально проводил сосед, дядя Миша Кунашов, который работал при Павлово-Покровском клубе истопником. Ох, и пересмотрели мы там детских и взрослых фильмов! До сих пор помню названия «крутых» картин того времени, например: «Кортик» (1954), «Фанфан-Тюльпан» (1952), «Граф Монте-Кристо» (1954), «Илья Муромец» (1956), «Тайна двух океанов» (1956), «На графских развалинах» (1957), «Последний дюйм» (1958), «Над Тиссой» (1958), «Подвиги Геракла» (1958), «Операция «Кобра» (1960), «Тарзан» и ещё десятка два захватывающих кинолент.
Вспоминаю, как по дороге в Павлово-Покровский клуб мы останавливались у пекарни (что выходила фасадами на перекресток улиц БЖД и Розы Люксембург (ныне Большая Покровская). Пекарня манила и дразнила нас вкусным запахом. Мы по-мальчишески бесцеремонно выпрашивали горячий хлеб у работников, случайно выглянувших в окна или выходивших из проходной, особенно если это были наши знакомые или соседи.
Возвращаясь из клуба или с речки, мы докладывали Вовкиной бабушке, что он добросовестно отзанимался в музыкалке своим «сольфеджио» и благополучно доставлен домой провожатыми. Баба Валя нас благодарила и нередко поила чаем или угощала яблоками сорта «Золотая китайка» или «Комсомолка», которые были красными даже внутри. Вообще, Валентина Вячеславовна была доброй и доверчивой бабушкой, чем её внук и все мы пользовались при каждой удобной возможности. Ведь порою наши летние вольные путешествия были довольно далёкими и небезопасными, о чём родители не знали. Иногда мы отваживались тайно поехать на поезде погулять в парк соседнего города Орехово-Зуева, где была платная лодочная станция. Также на паровозе (а то и на великах!) мы могли уехать на Классон (ныне Электрогорск) купаться в тёплых озёрах рядом с электростанцией. Охлаждавшая турбины вода становилась тёплой и при сбросе в озёра постоянно подогревала их. Купаться там было одно удовольствие.
Кстати, Вовка был счастливым обладателем единственного на нашей улице престижного в 1950-е годы юношеского велосипеда «Орлёнок». Остальным ребятам приходилось кататься на больших взрослых велосипедах способом «под рамой», что не у каждого ещё получалось (см. фото).
Вообще, у Вовки всегда были лучшие игрушки, которые ему дарили родители-артисты, ездившие по стране и бывавшие за границей.
Отец Володи баловал любимого сына, и уже в те годы привозил ему дефицитную тогда жвачную резинку, чипсы, которых здесь мы не видели, а также интересные игрушки: водяной пистолет, импортные револьверы с пистонами, иногда захватывал с собой свежие номера развлекательного детского журнала «Мурзилка». Этот журнал тогда был очень популярным среди детей всех возрастов.
Модные в 1950-е годы «пистики»: водяной, пробковый и пистонные.
