Проводником любви-страсти автор делает Катерину Львовну, существо, лишенное духовности, культуры. Всмотримся в портрет героини.
«Катерина Львовна не родилась красавицей, но была по наружности женщина очень приятная. Ей от роду шел всего 24-ый год; росту она была невысокого, но стройная, шея точно из мрамора выточенная, плечи круглые, грудь крепкая, носик прямой, тоненький, глаза чёрные, живые, белый высокий лоб и чёрные, аж досиня, чёрные волосы».
Заметим, что в портрете больше внешних черт. Про цвет волос дважды сказано «чёрные» - намек на чёрную душу и дела, которые будет делать Катерина. Прилагательные: невысокий, стройный, выточенный; круглые, крепкие; прямой, высокий – обозначают как будто бы скульптуру, пластику, в которых внешний вид является средством выражением внутреннего.
Хочется и можно сравнить портрет Катерины Львовны с портретом Груши из «Очарованного странника». «Взмахнула она ресничищами… и точно они сами по себе живые и, как птицы какие, шевелятся… и заметил, что… во всей в ней точно гневом дунуло....Вот она, - думаю, - где настоящая красота, что природы совершенство называется»…
Вроде тоже внешность описывает писатель, но впечатление совершенно другое, и соглашаешься с автором, что Груша – воплощение настоящей красоты, а последняя немыслима без духовного наполнения.
Итак, тело, плоть, внешняя оболочка Катерины была хороша, а что же душа героини?
О душе женщины Н. Лесков рассказывает косвенно, через сюжетные повороты.
Сергей взвесил Катерину на весах.
- Диковина.
- Чему ж ты дивуешься?
- Да что в вас потянуло три пуда [48 кг]. Вас, я так рассуждаю, целый день на руках носить надо и то не уморишься, а только за удовольствие это будешь... чувствовать».
Телом легка – душой тяжела.
Сергею парирует один из мужичков:
- Не так ты, молодец, рассуждаешь... Что есть такое в нас тяжесть? Разве тело наше тянет? Тело наше, милый человек, на весу ничего не значит: сила наша, сила тянет – не тело».
А что это за сила, которая тянет, если не душа? Душа и есть.
Другим символом души Катерины является ее дом. Внимательный читатель замечает, что в доме закрываются ставни, зашториваются комнаты. Приведем примеры.
«Везде чисто, везде тихо и пусто... Нигде по дому ни звука живого, ни голоса человеческого». «На дворе поле обеда стоял пёклый жар, и проворная муха несносно докучала. Катерина Львовна закрыла окно в спальне ставнями и еще шерстяным платком его изнутри завесила».
В купеческом доме много дверей, то есть внутреннее пространства раздроблено, оно не имеет цельности. Если бы туда и залетела, образно говоря, какая-нибудь духовная сущность, то ей не нашлось бы места, чтобы обосноваться на постоянное место жительства.
Действие повести практически не выходит за пределы дома. Если Катерина и выходит в сад, то чтобы чай попить, то есть доставить удовольствие желудку, телу.
Но пейзажная зарисовка все же присутствует. «Овраг, под забором заколотил соловей, жирная лошадь томно вздохнула, пронеслась веселая стая собак и исчезла в безобразной, черной тени полуразвалившихся, старых соляных магазинов». Писатель улыбается – собаки веселы, очевидно, потому, что у них была «свадьба» - намек на самые ближайшие события очерка.
Заметим, что приведённый нами пейзаж конкретен и материален, как сама Катерина. Но другие пейзажные зарисовки по-другому характеризуют героиню. Оказывается, природа как средство выражения внутреннего состояния купчихи может быть очень духовна, подчеркивая контраст бездуховной, но внешне живой женщины.
«Лунный свет, пробиваясь сквозь листья и цветы яблони, самыми причудливыми, светлыми пятнышками разбегался во всей фигуре Катерины Львовны». Легонький теплый ветерочек (ветер, ветерок, ветерочек) чуть пошевеливал сонные листья и разносил тонкий аромат цветущих трав и деревьев... Золотая ночь! Тишина, свет, аромат и благотворная, оживляющая теплота…»
«Неживой» пейзаж изображается как некое живое существо: писатель как бы «включает» у читателей и зрение («лунный», «причудливые», «светлые»), и осязание («теплый ветерочек»), и обоняние («аромат»). Такого богатства духовной сущности у Катерины Львовны мы так и сможем увидеть.
Поэтому ясно, почему случилась беда; как не случайна оказалась и беда на плотине. Подобная «прорва» учинилась и в чувствах Измайловой.
«Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная, что и унять ее нельзя». «Он [Сергей] влюбил ее в себя до того, что меры ее преданности ему не было никакой. Она обезумела [как река] от своего счастья: кровь ее кипела, и она не могла более ничего слушать...». Читаешь про реакцию Катерины на пришедшую любовь, а видишь, как река прорывает плотину и, завихряясь бурунами, стремительно несется вниз, и, кажется, ничто не в силах остановить эту разбушевавшуюся стихию.
Уже на пароме начинается последний этап трагедии. Вот как пишет Н. Лесков о состоянии героини: «Обиде этой уже не было меры, не было меры и чувству злобы, закипевшей в это мгновение в душе Катерины Львовны». Как будто девятиметровая волна поднялась – и все будет сметено. Действительно, много раз писатель показывал читателю, что Катерина действует как разрушительная стихия, разумом не управляемая. Где был разум женщины, когда она, не мешкая ни минуты, не думая о последствиях решительного поступка, вывела к мужу Сергея? Где было ее сознание, когда она быстро решала вопрос об убийстве и свекра, и племянника, и мужа, и Сонетки? Разум покинул Измайлову и в финальной сцене, когда она учинила на пароме драку с полюбовницей Сергея, не думая, что она находится на зыбкой «почве» и что кругом холодная речная бездна.
Символом этой страсти является веревка. Причем образ веревки проходит через весь очерк, превращаясь то в безобидный поясок, то меняя лицо на коварный ощер змеи-удавки. Вот лики веревки.
1. - Ну-с, позвольте ручку. Катерина Львовна смутилась, но протянула руку. - Ой, пусти кольцо: больно! – вскрикнула Катерина Львовна, когда Сергей сжал в своей руке её руку….
2. Сергей спустил цепных собак.
3. Месяц во сне (= младенец).
4. Зиновий Борисович: Откуда этот шнурочек? Катерина: В саду… нашла да юбку себе подвязывала.
5. По виску и щеке Зиновия Борисовича тоненьким шнурочком бежала алая кровь.
6. Когда (после убийства Зиновия Борисовича) они вернулись в спальню, тонкая румяная полоска зари прорезывалась на востоке и, золотя легонько одетые цветом яблони, заглядывала сквозь зелёные палки садовой решетки в комнату Катерины Львовны.
7. Сергей ходил, замотав горло пунсовым платком.
8. Фамилия племянника – Федор Лямин.
9. Катерина сговаривает Сергея на убийство Феди. Реакция Сергея: из глаз в глаза у них замелькала словно какая сеть молниеносная.
10. Светлая полоска между ставнями, куда подглядывали идущие на всенощную мужики.
11. Ты целуй меня, чтоб вот с этой яблони, что над нами, молодой цвет на землю посыпался, - шептала Катерина Львовна, обвиваясь около любовника.
12. Сергея плетьми наказали.
13. Надежды Катерины Львовны ее не обманули: тяжело окованный цепями, клейменый Сергей вышел в одной с нею кучке за острожные ворота.
14. Но Сонетка была совсем в другом роде. Об этой говорили: Вьюн …
15. Чулки со стрелками.
16. Имя Сергея – серёжка, кольцо.
17. Свитая веревка, которой каторжники били Катерину Львовну.
18. Погода все разыгрывалась. Из серых облаков… стал падать мокрыми хлопьями снег…. Наконец показалась темная свинцовая полоса, другого конца ее не рассмотришь. Это полоса – Волга.
19. Дорога, по которой шли каторжники, это тоже аллегория веревки, которая тугим кольцом закручивается вокруг судьбы русского человека.
20. Но в это время из другой волны почти по пояс поднялась над волною Катерина Львовна, бросилась на Сонетку, как сильная щука на мягкоперую плотицу, и обе более уже не показались.