Изучать культуру, в частности православную, можно двумя способами: а) извне и б) изнутри. Первый способ предполагает, так называемое, объективное исследование культурных событий, их хронологию, а также культурных артефактов и разного рода текстов (не только вербальных). В этом случае исследователь экзистенциально отстранен от изучаемой им культуры, воспринимает её как объект. Второй способ ориентирован на понимание изучаемой культуры, что предполагает экзистенциальную включенность и приобщенность исследователя к духу изучаемой культуры. Чтобы адекватно понять сущность православно-христианской культуры, а не просто изучать её как чуждый объект, исследователю необходимо иметь хотя бы небольшой религиозно-православный духовный опыт. В противном случае все святое и великое в православной культуре будет восприниматься исследователем как нечто обрядовое, формальное, чужое и даже экзотическое. В этом одна из причин того, что западноевропейские западные историки, философы религии, богословы не только не оценили по достоинству сущность и величие православной культуры, но часто даже отлучали православие от культуры, утверждали и утверждают, что православие враждебно культуре. В.Зеньковский в этой связи писал: «…Часто повторяют слова Гарнака о том, что Православие враждебно культуре, подчеркивают мистическую напряженность Православия, обращенность к миру иному (Jenseitsmotiv), говорят об историческом «бессилии» Православия», характеризуют его «как застывшую форму христианства». Отсюда делаются выводы: православие само неспособно «к жизненному развитию», а тем более «к воздействию на жизнь». Православию приписываются историческое "бессилие" и «исторический докетизм», то есть признание исторического движения призрачным и мнимым бытием, которое не может быть просветлено и преображено именно в силу своей призрачности. Вся «религиозная активность» православия «будто бы сосредоточивается в внутренней жизни личности, не затрагивая исторического бытия, процессов культуры, к которым остается православное сознание равнодушным, как бы «гнушаясь» культуры…» (5, 114). Общеизвестно, что, например, П.Чаадаев в своих «Философических письмах» характеризовал православие как религию исторического бездействия.
После Октябрьской революции обвинения в историческом бессилии православия усилились. Аргумент был, конечно, очень сильный: как могло случиться, что православие, веками воспитывающее душу русского человека, не сумело охранить ее от духовного «растления» и религиозно-нравственного распада? На этот вопрос до сих пор нет исчерпывающего ответа.
Наличие глубинной связи между православной религией и русской культурой впервые показали славянофилы. Они представили православное христианство как особый тип культуры. Особенность православной культуры, с их точки зрения, состояла в том, что в ней культурное созидание возможно только с опорой на отеческие предания, только в духе и смысле отческих преданий.
Мысль о том, что наш, русский «культурный тип» есть создание собственно православного миросозерцания», неоднократно высказывали такие русские философы как К.Леонтьев и Л.Тихомиров (16; 517). Историк богословия А.Шмеман также утверждает, что «наша Православная культура» есть «плод, принесенный Церковью в «мир сей». А это означает, что в православной культуре Церковь повлияла на формирование духовно-ценностных приоритетов всех форм жизни людей в их личном и социальном, космическом и эсхатологическом измерениях, на устройство государственной власти, на способ взаимоотношения Церкви и государства, на художественное восприятие человеком мира и т.д.
На протяжении тысячелетней истории отношения Церкви и российского государства не могут быть однозначно оценены. Так, в качестве примеров проблемности взаимоотношений можно вспомнить попытки Никона ввести теократию в качестве лучшего и единственного способа правления, или петровские протестантские реформы, которые были направлены на превращение Церкви в государственный институт, или советский период с его официальной атеистической доктриной и т.д.
Однако, несмотря на приведенные примеры, можно утверждать, что симфония Церкви и государства всегда была и продолжает оставаться смысловой основой российской государственности. Все великие достижения свершались во многом благодаря тому, что Православие освящало власть, а власть, несмотря на свой светский характер, осознавала себя производной от Церкви.
Государственный статус Православия определил еще одно качество нашей национальной жизни. Русская национальная идеология была создана в недрах православной традиции, на что указывает содержание «Слова о Законе и Благодати» Иллариона (Слайд 3). Помимо теологических размышлений можно обнаружить концепцию государственного развития. «Благодатность власти», «окормление Благодатью народа», «свободное развитие в благодатном государстве», «преодоление обветшавших догм во имя благодатной жизни народа и государства», понимание «благодатной жизни как образца для нынешних и будущих поколений», - вот доминирующие идеи, сформулированные Илларионом.
Известная формула ХIХ века «Православие-самодержавие-народность» безусловно в сокращенном виде повторяет разработанную еще в ХI веке концепцию государства. А это означает, что русская национальная идеология, имела ту исключительную укорененность и устойчивость, которая характеризует сильную, полноценную и жизнеспособную нацию. Развитие этой идеологии в сочинениях Филофея, Ивана Грозного, славянофилов, И.А. Ильина и мн.др, говорит о стремлении уточнить и развить применительно к новым обстоятельствам жизни эту идеологию. Время опять поставило Россию перед вызовом смутного времени, требуя осмысления происходящих событий. По нашему глубокому убеждению ответ может быть найден в том идеологическом архетипе, который формулировался в ходе всей истории взаимоотношений государства и Церкви.
Несмотря на то, что в современном мире обожествляются именно общечеловеческие ценности, являющиеся продуктом протестантско-иудейской цивилизации, и светскость определяется как высшее достижение государственного устроения, основной проблемой является тот факт, что ни власть, ни общество, ни Церковь по отдельности их выведут страну из кризиса. Только на пути восстановления взаимопонимания Церкви и государства сможет состояться возрождение страны и народа, а для этого как никогда необходимо обращение к историческому опыту.