Основная цель проведения политики военного коммунизма – полное уничтожение товарно-денежных отношений и предпринимательства. Все реформы, которые были проведены в это время, руководствовались именно этим принципом.
Основные преобразования военного коммунизма:
- Ликвидация частных банков и вкладов;
- Национализация промышленности;
- Монополия на внешнюю торговлю;
- Принудительная трудовая повинность;
- Продовольственная диктатура, появление продразверстки.
Прежде всего, в собственность большевиком перешли все царское имущество, включая деньги и драгоценности.
Частные банки были ликвидированы – владеть и заведовать деньгами должно только государство – частные крупные вклады, а также золото, драгоценности и другие пережитки старой жизни были отобраны у населения. Была установлена норма выдачи денег вкладчикам, которая составляло всего 500 рублей в месяц.
Изначально, государство стало национализировать промышленные предприятия, чтобы спасти их от разорения – многие владельцы заводов и производств просто-напросто бежали из России во время революций. Однако, с течением времени, государство начало национализировать всю промышленность, даже мелкую, чтобы сделать ее подконтрольной себе и избежать бунтов рабочих и крестьян.
Для того, чтобы заставить страну работать и поднимать экономику, была введена всеобщая трудовая повинность – все население обязано было обязано отработать 8-часовой рабочий день, безделье каралось законодательно. После выведения российской армии из первой мировой войны, некоторые отряды солдат были преобразованы в трудовые отряды.
Была введена так называемая продовольственная диктатура, основная суть которой заключалась в том, что процессом раздачи хлеба и необходимых товаров населению занималось государство. Были установлены нормы душевого потребления.
Итоги и значение политики военного коммунизма
Главным органом в этот период был Совет народного хозяйства, который занимался планированием экономики и проведением всех реформ. В целом, политика военного коммунизма оказалась провальной, так как она не достигла своих экономических целей – страна была повергнута в еще больший хаос, экономика не только не перестроилась, но начала разваливаться еще быстрее.
Кроме того, военный коммунизм в своем стремлении заставить народ подчиняться власти советов просто-напросто пришел в итоге к обычной политике террора, которая уничтожала всех, кто был против большевиков.
Кризис политики военного коммунизма привел к тому, что она была заменена Новой Экономической Политикой (НЭПом).
Историография.
Ключевым хозяйственным органом военного коммунизма стал Высший совет народного хозяйства, созданный по проекту Юрия Ларина, как центральный административный планирующий орган экономики. Согласно собственным воспоминаниям, Ларин спроектировал главные управления (главки) ВСНХ по образцу германских «Кригсгезельшафтен».
Н. Н. Суханов так описал этого политика:
…лихой кавалерист, не знающий препятствий в скачке своей фантазии, жестокий экспериментатор, специалист во всех отраслях государственного управления, дилетант во всех своих специальностях.
Хотя в дальнейшем ВСНХ был возглавлен А. И. Рыковым, настоящим вдохновителем деятельности этого органа оставался Ларин. В своём кабинете Ларин рассматривал самые различные проекты в области экономики, и принимал некоторые из них.
По описанию Ричарда Пайпса, «этот полупарализованный, страдавший страшными болями инвалид, мало известный даже специалистам, может по праву считаться автором уникального в истории достижения: вряд ли кому-нибудь ещё удавалось за невероятно короткий срок в тридцать месяцев пустить под откос экономику великой державы».
Хотя первые два с половиной года у власти влияние Ларина на Ленина было огромным, в 1921 году он уже начал высказывать резкое раздражение «прожектёрством»: «По части проектов он неутомим.
Он здесь упоминал, что ещё в январе 1920 года он выдвигал хороший проект. Но если собрать все проекты тов. Ларина и выбрать из них хорошие проекты, то, наверное, пришлось бы определять их в десятитысячных долях», или даже: «Запретить Ларину прожектерствовать. Рыкову сделать предостережение: укротите Ларина, а то Вам влетит».
По воспоминаниям современника С. И. Либермана,
На одном заседании [в 1921 году] … Цюрупа … так прямо и сказал в качестве аргумента против какого-то проекта: «Ну, это ларинское изобретение!» И у Ленина, и у самых молодых участников заседания на лице появилась снисходительная улыбка.
Уже в 1919 году В. А. Базаров отметил, что военный коммунизм не может существовать без спекулянтов, которые выполняют функцию снабжения населения жизненно важными продуктами при неспособности государства накормить людей несмотря на его монополию в этой сфере:
Спекулянт — не просто паразит, но вместе с тем и действительная опора правительства, герой, спасающий власть в критических случаях. Когда внезапно обнаруживается острый недостаток продовольствия на каком-нибудь фронте, когда грозит замереть из-за недостатка топлива какой-нибудь стратегически важный участок железных дорог, кто спасает положение?
Советский или околосоветский спекулянт! Это он из-под земли откапывает до зарезу необходимую партию угля или хлеба; это он, платя бешеные цены, вырывает продукт из рук десятка других претендентов; это он преодолевает таинственными способами трудовую дисциплину товарищей-железнодорожников и доставляет груз на место назначения с волшебной, почти дореволюционной быстротой.
— А. С. Изгоев в статье «Социализм, культура и большевизм» в сборнике «Из глубины» писал:
Альфой и омегой нового экономического порядка большевики объявили «рабочий контроль»: «пролетариат сам берёт дело в свои руки».
«Рабочий контроль» очень скоро обнаружил свою истинную природу. Эти слова звучали всегда как начало гибели предприятия. Немедленно уничтожалась всякая дисциплина. Власть на фабрике и заводе переходила к быстро сменяющимся комитетам, фактически ни перед кем, ни за что не ответственным. Знающие, честные работники изгонялись и даже убивались.
Производительность труда понижалась обратно пропорционально повышению заработной платы. Отношение часто выражалось в головокружительных цифрах: плата увеличивалась, а производительность падала на 500—800 проц.
Предприятия продолжали существовать только вследствие того, что или государство, владевшее печатным станком, брало к себе на содержание рабочих, или же рабочие продавали и проедали основные капиталы предприятий.
По марксистскому учению, социалистический переворот будет вызван тем, что производительные силы перерастут формы производства и при новых социалистических формах получат возможность дальнейшего прогрессивного развития и т. д., и т. д. Опыт обнаружил всю лживость этих россказней.
При «социалистических» порядках наступило чрезвычайное понижение производительности труда. Наши производительные силы при «социализме» регрессировали к временам петровских крепостных фабрик.
Демократическое самоуправление окончательно развалило наши железные дороги. При доходе в 1½ миллиарда рублей железные дороги должны были платить около 8 миллиардов на одно только содержание рабочих и служащих.
Желая захватить в свои руки финансовую мощь «буржуазного общества», большевики красногвардейским налётом «национализировали» все банки. Реально они приобрели только те несколько жалких миллионов, которые им удалось захватить в сейфах.
Зато они разрушили кредит и лишили промышленные предприятия всяких средств. Чтобы сотни тысяч рабочих не остались без заработка, большевикам пришлось открыть для них кассу Государственного банка, усиленно пополняемую безудержным печатанием бумажных денег.
В. И. Ленин давал двойственные объяснения о причинах и итогах военного коммунизма. В одном случае он писал: «„Военный коммунизм“ был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой».
В другом: «Наша предыдущая экономическая политика, если нельзя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до известной степени предполагала, — можно сказать безрасчётно предполагала, — что произойдёт непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах». Ленин также утверждал, что «военный коммунизм» надо поставить большевикам не в вину, а в заслугу, но в то же время необходимо знать меру этой заслуги.
В историографии к началу XXI века сложились две основные концепции событий: согласно первой из них после прихода к власти Советское правительство пыталось командными методами «ввести коммунизм» (и большевики отказались от подобной идеи только после её провала); согласно второй — «военный коммунизм» являлся лишь временной мерой, вызванной реалиями Гражданской войны.
Исследователи из первой группы обращали повышенное внимание «на идеологическое происхождение новой системы», в то время как историки из второй — на «чрезвычайный характер экономических мер», отводя при этом сам «идеологический аспект» на счёт «рационализации» последующих лет; эти замечания относились как к западной, так и к советской литературе.
Особенность, присущая обоим подходом, состояла в том, что акцент делался на одном объяснении: либо на марксистской идеологии, воплощенной в партийном руководстве; либо на Гражданской войне, интерпретировавшийся как экзогенный, объективный фактор, обусловивший выбор экономической политик.
Особенностью советской исторической литературы о военном коммунизме являлся подход, основанный на предположении об исключительной роли и «непогрешимости» Владимира Ленина.
Поскольку «чистки» тридцатых годов «убрали с политической сцены» большинство коммунистических лидеров времён военного коммунизма, подобная «предвзятость» могла быть легко объяснена в рамках усилий по «созданию эпоса» о Социалистической революции, который бы подчеркивал её успех и «минимизировал» ошибки.
«Миф о лидере» был распространён и среди западных исследователей, преимущественно «оставлявших в тени» как других руководителей РСФСР тех времён, так и само экономическое «наследие», доставшееся большевикам от Российской империи.