— Это вино из долины Роны[6], откуда я родом.
— Я все думала, из Франции ли ты. Ты так хорошо говоришь по-английски, что легко можешь сойти за американца.
— Мама из Франции, отец из Америки, — объяснил он. — Я родился здесь, но рос то там, то тут.
— Где ты жил в США? — может, во всем виновато вино, но мне было так любопытно узнать о нем побольше.
— В основном, в северной части штата Нью-Йорк, но сейчас я живу в городе.
Я улыбнулась.
— Я люблю Нью-Йорк. Но я ненавижу летать, а от Детройта до Нью-Йорка ехать довольно долго.
— Ты ненавидишь летать, но тем не менее, первым делом завтра утром ты хочешь совершить еще один перелет?
— Я должна.
— Нет, не должна.
Качая головой, я настаивала:
— Да, я должна. Ты не понимаешь.
— Конечно я понимаю. Твой жених отменил свадьбу, ты злишься и тебе грустно, потому что ты была близка к замужеству или чего ты там хотела, но это не значит, что ты не можешь хорошо провести время здесь. Ты проделала весь этот путь, хотя и ненавидишь летать. На это должна быть причина.
Ах, да. Вот почему он раздражал меня.
Снова разозленная, я выпрямилась на своем стуле.
— Причина была в том, что я всегда хотела увидеть Париж. Это была моя мечта, с тех пор как я была ребенком. Я распланировала каждый день, я точно знала, что мы будем делать, что мы будем смотреть. И я думала, что смогу справиться с этим сама, но теперь, когда я здесь, я не могу, понятно? Я не могу справиться со всей этой любовью, романтикой и чертовым счастьем вокруг меня, когда я должна быть здесь в свой медовый месяц! Это несправедливо! — мой голос повысился, и несколько людей посмотрели в мою сторону, особенно когда я ударила рукой по барной стойке на последнем слове. Да как он смеет разрушать мой хрупкий мир, когда я только убедила себя, что мне нужно домой!
|
|
Он пожал плечами.
— В жизни многое несправедливо. Не имеет значения, в каком ты городе.
Я закатила глаза, когда весь мой некий прогресс, который я настигла во время второго бокала, исчез.
— Избавь меня от банальностей. Я слышала их бесчисленное множество раз в течение недели, после того как была бесцеремонно брошена через сообщение, напомню тебе, за семь дней до моей чертовой свадьбы.
Лукас тщательно осмотрел меня.
— У тебя проблема.
Гениально, придурок.
— Да. Моя проблема в том, что это мой медовый месяц, а я одна.
— Не это твоя проблема.
Моя челюсть отвисла. Кем, черт побери, он себя возомнил, чтобы говорить, в чем была моя проблема? Он продолжил, прежде чем я успела возразить.
— Твоя проблема в том, что ты думала, что все будет происходить одним образом, а так не получилось. Ты даже не сказала мне, что скучаешь по парню, который должен быть здесь с тобой. Ты просто не хочешь быть здесь одна, потому что это не по плану.
— Я это не говорила!
Он рассмеялся.
— Именно это ты и сказала!
— Ну... — я хлопнула в ладоши. —Я не это имела в виду. Я взволнована. И пьяна.
— Так ты скучаешь по нему? Потому что я не вижу девушку с разбитым сердцем перед собой. Я вижу того, кто зол, что ее отношения закончились плохо, в основном потому, что это разрушило ее замысел об идеальной жизни. Она проделала весь этот путь сюда, но даже Парижа недостаточно, чтобы отвлечь ее от того факта, что она не получила точно того, чего хотела.
— Это было больше, чем замысел! Это было настоящим. По крайней мере, это ощущалось настоящим... большую часть времени. — Мои плечи опустились, когда дух борьбы покинул мое тело. Даже мой голос ослаб.
|
|
Его голос тоже стал мягче.
— Хочешь узнать, что я думаю?
— Нет.
Он поднял руки.
— Достаточно честно.
Я положила свою кредитку на барную стойку.
— Я хочу оплатить свой счет и уйти.
— Вино за счет заведения.
— Потому что ты меня жалеешь? — огрызнулась я. Боже, Миа, просто закрой рот. Почему я позволяю этому парню доставать меня? Разве я в этом баре не потому, что я жалею себя?
Он колебался, прежде чем ответить.
— Да. Поначалу мне было жаль тебя, потому что какой-то придурок обошелся с тобой неправильно. Но теперь, когда я знаю немного больше, то думаю, что он сделал тебе огромное одолжение. Теперь я жалею тебя, потому что ты позволяешь одному плохому дню разрушить мечту, которая была у тебя так долго. Знаешь, если ты уедешь завтра, держу пари, что ты никогда не вернешься. Уверен, что ты всегда будешь думать о Париже как о несчастливом, одиноком месте.
Я открыла рот, чтобы поспорить, но затем закрыла. Он был прав? Я позволю одному плохому дню затмить все то время, что я мечтала о Париже?
— Но я также уверен, что ты сильнее, чем думаешь.
Я встретила его взгляд, и он был серьезным. Он был прав? Я знала, что приезд сюда не будет легким, но я села на самолет. Покачав головой, я спросила:
— Твой профилирующий предмет психология или что-то в этом роде?
Он усмехнулся.
— У меня двойной: музыка и психология. Ученая степень в психологии. Послушай, я знаю, что мы только познакомились, и я стремлюсь анализировать людей и открываю свой большой рот, когда я, вероятно, должен просто держать свое мнение при себе. Но когда ты вошла сюда одна и огляделась вокруг, я подумал: «Это женщина знает, чего она хочет. Такая уверенность — сексуальна».
|
|
— Но я не уверенная. — Слова были похожи на хныканье, когда я смотрела на свою левую руку, где должно быть мое кольцо. Я задавалась вопросом: где оно сейчас — я бросила его в унитаз, но Коко спасла его.
— Да, ты уверенная. Сейчас ты просто немного напугана.
Выдохнув, я посмотрела на него сквозь ресницы.
— Ты споришь со всем, что я говорю. Это правда раздражает.
— Извини. Позволь мне исправить это.
— Как?
Он задумался на мгновение.
— Ну, давай заключим сделку. Ты соглашаешься остаться в Париже еще на один день, а я проведу этот день в качестве твоего гида-экскурсовода, не психоаналитика, я обещаю. Если ты все еще будешь несчастной, даже когда рядом с тобой будет друг, ты сможешь улететь домой на следующий же день. Я даже позвоню в авиакомпанию за тебя.
— Друг, ха?
— Подумай об этом. — Он продвинулся по бару, чтобы выполнить заказы, и я снова посмотрела на его задницу. Она на самом деле была милой. И хотя он не был моим приоритетным выбором в компаньоны для путешествия — я расположила его где-то над моей матерью, но ниже Коко и Эрин — предложение было своего рода милым, и я полагала, что он будет довольно хорошим гидом, будучи коренным жителем.
Когда он вернулся, я подняла два пальца.
— У меня два условия.
Он сложил руки на груди.
— Назови их.
— Ты должен перестать спорить со всем, что я говорю о себе. Ты едва знаешь меня.
— Да, знаю.
Я зло выдохнула, но он рассмеялся.
— Извини. — Он поднял ладони вверх, словно сдавался. — Но ты такая милая, когда злишься. Мне будет трудно сопротивляться тому, чтобы не подтрунивать над тобой.
Мой рот широко открылся. Он флиртовал со мной? Я была наполовину зла, наполовину польщена. С одной стороны, он крайне раздражал меня сегодня своей умной задницей, знающей все об отношениях, но с другой... Боже мой, сколько времени прошло, с тех пор как кто-то флиртовал со мной?
Другой бармен позвал его на помощь, и Лукас поднял один палец, чтобы ему дали минутку.
— Так что? Какое второе условие?
— Там должно быть вино.
Он усмехнулся.
— Договорились. — Я вытянула руку, мы пожали их, и затем внезапно он притянул меня вперед через барную стойку, поцеловал обе мои щеки, и затем первую щеку снова. — Приятно познакомиться с тобой, Миа. Добро пожаловать в Париж.
#
Несмотря на мнение Лукаса, я не чувствовала достаточно уверенности, чтобы в первый раз воспользоваться здешним метро ночью, так что он посадил меня в такси и дал указание водителю ехать к отелю. Лукас поднял одну бровь, узнав о моем модном месте проживания, но не сказал ничего остроумного. Мы договорились встретиться в вестибюле утром в десять утра — он предложил в полдень, но я настояла на том, чтобы встретиться пораньше.
— Я должен работать до двух, — пожаловался он.
— Тогда лучше езжай домой сразу после окончания. Мы должны завтра обойти много мест, если ты собираешься показать мне Париж всего за один день.
Он застонал и открыл дверь такси, и я послала ему победную улыбку. Я ожидала чего-то вроде объятия или типа того, но он не выказал особого желания. Скользнув на заднее сиденье, я помахала рукой на прощание, и он сделал то же самое.
Это странно разочаровывало.
#
Следующим утром я проснулась в восемь, приняла душ и надела самый маленький из двух халатов, что висел в ванной. Напевая вместе с Кейт Нэш «Paris», одну из моих самых любимых песен парижского плейлиста, я позволила своим волосам сохнуть самостоятельно, пока потягивала восхитительный кофе из обслуживания номеров, покусывая клубнику и шоколадные булочки, и изучая свою одежду для подходящего наряда. Согласно англоязычным газетам, что ждали меня у моей двери, день будет пасмурным, но не дождливым, а температура умеренная
Хммм. Постукивая пальчиком по губам, я рассматривала свой гардероб. Я хотела выглядеть красиво, но так, словно я не особо старалась — потому что я не старалась — но также мне должно быть удобно. Мои туфли без каблука подходили для вчерашней прогулки, но сегодня я подумала, что должна надеть кроссовки. Я подобрала к ним мои любимые подкатанные джинсы и простую белую майку. На случай если станет холодно, я взяла мягкий свитер с розовым арбузным цветом на плечах.
Одевшись, я нанесла немного туши и поработала со своими волосами, но в действительности, я не могла сделать так уж много, после того как они уже высохли. Мне нравились продукты фирмы «Керастаз», но иногда мои кудри жили собственной жизнью. К счастью, сегодня они вели себя приемлемо.
Я допила свой кофе и чистила зубы, когда позвонили с ресепшена, сказав, что в вестибюле меня ждет гость. Я прополоскала рот, сплюнула и нанесла свой любимый бальзам для губ, прежде чем перекинула сумку через плечо и выскочила за дверь.
Когда лифт поехал вниз, мой желудок немного подпрыгнул — какого черта? Я положила на него руку и напомнила себе, не ждать слишком многого от этого дня. Лукас был милым парнем и все такое, может, даже немного привлекательным, но я не могла быть уверена, что буду наслаждаться его компанией в течение нескольких часов подряд так же, как и он моей. На самом деле, этот день может стать неловким, если у нас не окажется ничего общего. Для этого случая я должна придумать оправдание, чтобы закончить пораньше.
Выйдя из лифта, я пошла по элегантному лобби, осматривая толпу.
— Ищешь кого-то? — голос возник позади меня, и я повернулась, обнаружив Лукаса, который стоял там, засунув руки в карманы.
Я улыбнулась.
— На этот раз, да.
Он вернул мне улыбку, прежде чем наклонился и поцеловал меня по разу в каждую щеку. Это мое воображение, или сейчас он милее, чем был в баре вчера вечером? Что-то изменилось? Я быстро посмотрела: нет, щетина на месте, и волосы все еще были в беспорядке. Иисус, у этого мужчины вообще есть расческа?
Но этот наряд не был плох. На нем снова были серые брюки с прошлой ночи, но сверху он надел белую рубашку и шерстяной джемпер. Это было мило, в стиле элегантного ботаника.
Мы вышли из отеля, и Лукас жестом показал налево.
— Туда.
— Куда мы идем? — я подстраивалась под его шаг.
— За кофе.
Я выпустила звук раздражения.
— Я уже пила кофе! Я хочу что-нибудь увидеть!
— Расслабься, принцесса. Мы прогуляемся по Елисейским полям как правильные туристы, затем сядем в кафе и выпьем кофе с видом на Триумфальную Арку. И ты сразу же сможешь вычеркнуть две известные достопримечательности из своего списка.
— Как ты узнал, что у меня есть список?
Он искоса улыбнулся.
— Просто догадка.
Сжав губы, я ударила его в плечо.
— Ты сказал, что сегодня не будешь меня анализировать.
Его глаза засветились.
— О боже мой, у тебя есть списки для всего, так? Держу пари, что у тебя есть такой: «Утро вторника: голубые джинсы, розовый свитер, серые кроссовки». — Он изобразил женский голос, чтобы сымитировать меня. — «Наряд сменяется в 4:45 на коктейльное платье и черные туфли на шпильке».
— Прекрати это. У меня нет такого списка. — Я подняла подбородок и продолжила идти, отказываясь смотреть на него, чтобы мое выражение лица меня не выдало. Как чертовски раздражало, что его глупое анализирование меня попадало в самую точку.
Лукас рассмеялся.
— Я пошутил, но у тебя есть, не так ли? У тебя есть список нарядов!
— И что, если это так? Что плохого в том, чтобы быть организованной и планировать наперед? Я хороша в этом. — Я всегда думала о своей хорошей подготовленности, как о преимуществе, так почему сейчас мои щеки покраснели?
— Ничего плохого, принцесса. — Он взял меня за локоть, чтобы потянуть в переулок, но я высвободилась из его хватки.
— Перестань меня так называть. Я не принцесса.
— Сказала девушка, остановившаяся в «Плаза Атене».
— Я не плачу за это, помнишь? Бывший жених?
Лукас остановился.
— Ох, да. Я забыл о нем.
— Я бы тоже хотела о нем забыть.
— Ты можешь. Ты забудешь. — Он положил руку мне на плечо и сжал на мгновение, удивив меня. — Извини, что я дразнил тебя.
Мы медленно прогуливались по Елисейским Полям, иногда останавливаясь, чтобы я могла поохать и поахать над товарами в витринах магазинов, выстроенных в ряд по улице. Я зашла в несколько магазинчиков, но он каждый раз оставался снаружи, и никогда не торопил меня и не жаловался, что он еще не выпил кофе, как делал бы Такер. Такер никогда не видел смысла ходить по магазинам, без намерения что-нибудь купить — если ему что-нибудь нравилось, он сразу покупал.
Я увидела несколько милых вещиц, которые я бы хотела купить себе или своим друзьям, но моей кредитке ценник был не под силу. И хотя у меня была карта Такера и даже его разрешение на ее использование, я не чувствовала, что это будет правильно.
— Даже без сувенирной футболки? — спросил Лукас, когда я вышла из очередного магазина с пустыми руками.
Я покачала головой.
— Даже футболка для меня немного дорога.
— Да, это место с завышенными ценами, потому что недвижимость здесь премиум-класса. Но я знаю несколько мест для шопинга получше, менее переполненных туристами. Я покажу тебе путь.
— Спасибо.
И в конце улицы находилась Триумфальная арка, огромнее, массивнее и величественнее, чем я себе представляла. Когда мы подошли ближе, я перестала идти и уставилась на нее с открытым ртом.
— О боже мой, она так огромна!
— Я так часто это слышу.
Я состроила ему гримасу.
— Ха-ха-ха. Просто будь тихим и дай мне насладиться, ладно? Это твоя единственная обязанность на сегодня.
Он отсалютовал мне.
— Так мы можем подняться на нее?
— Ты можешь подняться.
— Почему только я?
Он пожал плечами,
— Я не люблю высоту.
Я снова посмотрела на полукруглую арку. Сверху было довольно-таки высоко.
— Ты никогда не был там наверху?
— Был. Вид невероятный.
— Ну, тогда я поднимусь сама.
— Без проблем. Я подожду тебя здесь. — Мы дошли до конца здания, где было кафе с огромным красным навесом и множеством небольших столиков на открытом воздухе. Лукас выбрал незанятый столик и сел. — Разве ты не пойдешь сейчас?
— Я думаю, пойду. — Но я стояла там еще немного дольше, чувствуя странное разочарование, что он не составит мне компанию.
— Ты уверен, что не пойдешь со мной?
— Уверен. Иди. — Он махнул в сторону знака метро. — Самый легкий способ — спуститься под землю и пройти по крытому переходу.
Я последовала его инструкции и использовала музейную карту Парижа, чтобы войти. Я заранее заказала их для себя и Такера. Когда я поднялась на сотни шагов, чтобы добраться до верхней части арки, я подумала, что может, отдать другую карту Лукасу. Я задавалась вопросом, любит ли он искусство. Я знала, что ему должна нравиться музыка, так как это была его специальность, наряду с психологией, но я почти ничего о нем не знала, даже его фамилию.
Мышцы на моих ногах горели после нескольких десятков лестниц, но мне это нравилось, и физическая нагрузка подняла настроение. Когда я спущусь, то расспрошу его побольше о нем, и я буду непредвзятой и даже милой, черт побери. Я не буду невыгодно сравнивать его с Факером, перестану судить его волосы, его лицо и все другое, и даже поблагодарю за то, что он провел день со мной.
Потому что на самом деле, он ведь мог отправить меня своей дорогой прошлой ночью. Ради всего святого, я не была настолько очаровательна, что он не смог противостоять мне. На самом деле, я была довольно стервозной.
Немного задыхаясь от такого подъема, я достигла вершины и ступила под сильный ветер, поэтому я крепче обернула свой свитер вокруг себя. Осторожно, я подошла к краю и осмотрела панорамный вид. Но первым делом, даже не Эйфелеву башню или Лувр, или Ла-Дефанс, мои глаза немедленно нашли кафе, где Лукас ждал меня, и мне показалось, что я увидела его там, но я не была уверена. Я вытащила камеру и сделала несколько фотографий, прежде чем отправилась обратно вниз по лестнице, через подземный переход назад к кафе. Лукас был прямо там, где я оставила его, а на столе стояла пустая чашка. Он проверял свой телефон, но быстро засунул его в карман, когда увидел меня. Это еще кое-что, что Такер никогда бы не сделал. Он был приклеен к этой вещице.
— Итак? Как это было? — Лукас вытащил стул на другой стороне стола для меня.
— Это было поразительно. Это было захватывающе. Это было... — я опустилась на стул и выбросила кулаки в воздух. — Триумфально.
Лукас рассмеялся и поднял руку, чтобы подозвать официанта.
— Так хорошо, да?
— Ну, я не видела, чтобы кто-нибудь целовался или делал предложение, что автоматически делает это лучше, чем мой визит на Эйфелеву башню вчера.
— Хорошо. Хочешь кофе? — спросил он, когда подошел официант.
— Конечно, спасибо.
Лукас поднял два пальца.
— Deux cafés (прим. пер. фр. — Два кофе). — Официант взял пустую чашку и отошел, а я наклонилась вперед на локтях.
— Итак, Лукас... подожди, как твоя фамилия?
— Фурнье.
— Итак, Лукас Фурнье. Твоя специализация — психология и музыка, ты бармен, и боишься высоты. Расскажи мне что-нибудь еще о себе.
— Я не сказал, что боюсь высоты.
Я моргнула.
— Да, сказал.
— Я сказал, что не люблю. Это разное.
Я улыбнулась краешком губ.
— Конечно. Pardonnez-moi (прим. пер. фр. — Извини).
— И на самом деле, я не бармен. «Бивер» принадлежит моему брату Жилю, а я просто работаю там иногда, когда нахожусь в Париже.
— Что ты обычно делаешь?
— Я преподаю вступительный курс психологии в Нью-Йоркском университете. Я здесь на лето, чтобы навестить маму и сделать небольшое исследование.
— В психологии? — спросила я, прежде чем сделала глоток.
— Вообще-то в музыке.
— О чем твое исследование?
— «Традиционная народная музыка у цыганских гитаристов». Я бы хотел написать книгу об этом.
Я наклонила голову на незнакомое слово.
— Цыганские? Что это?
— Ну, многие люди относятся к ним как к бродягам, но этот термин звучит немного грубо в эти дни.
— Ага. И ты тоже играешь на гитаре?
Он улыбнулся.
— Да.
Заинтригованная, я поставила чашку.
— Могу я услышать, как ты играешь?
— Ты взяла гитару?
— Не здесь, дурак. Может, позже?
Он поднял бровь.
— Ты планируешь отправиться со мной домой?
Немедленно мои щеки загорелись. За одну минуту я превратилась из милой девушки в извращенку.
— Нет, я не это имела в виду, мне жаль, я просто...
Лукас рассмеялся, когда вытянул руку и похлопал меня по плечу.
— Расслабься, Миа. Я просто дразнюсь. — Он вытащил деньги из кармана и положил на стол.
Я прикусила губу — я не хотела, чтобы он думал, что должен платить. Это было не свидание.
— Спасибо. Думаю, мне нужно обменять немного денег.
— Это значит, что ты остаешься? — Лукас посмотрел на меня с блеском в глазах.
Я хотела ответить «да», но при этом не хотела, чтобы он перестал пытаться убедить меня. Было что-то приятное, чтобы быть единственным объектом его внимания.
— Все еще не решила.
— Тогда хорошо. Мне есть над чем поработать. Пойдем.
— Так, ничего романтичного, верно? — Лукас потер свой подбородок. Он помог мне разменять немного денег, и сейчас мы направлялись к входу в Метро.
— Верно.
— Черт, в Париже это довольно трудная задача, но думаю, у меня есть идея.
Я следовала за ним вниз по цементным ступенькам, и когда мы достигли последней, он взял меня за руку.
— Пойдем сюда. Ты знаешь, как прочитать это? — Он повел меня к огромной карте маршрутов на стене.
Я быстро оглядела ее. На самом деле, я любила карты и хорошо умела их читать.
— Каждый маршрут имеет номер и разный цвет, верно? А маленькие точки — это остановки?
— Да. И белые точки, чуть больше по размеру, указывают на то, где ты можешь пересесть на другую ветку. Твоя задача — посмотреть название остановки в конце ветки в направлении, куда ты хочешь поехать. Например, мы вот здесь... — он указал через мое плечо на большой белый овал на карте. — На станции «Шарль де Голль — Этуаль».
Он стоял позади меня так близко, что я могла чувствовать его дыхание в моих волосах. Я задалась вопросом, пахну ли я кофе, а затем долго ругала себя за такие странные мысли.
— Верно.
— И мы хотим сюда. — Он скользнул пальцем по карте и остановился на надписи: «Пер-Лашез».
— Пер-Лашез... это ведь кладбище?
— Да. Мертвые люди и каменные памятники. Никакой романтики, верно?
Я засмеялась, глядя на него через плечо. Святое дерьмо, он был близко. На самом деле, мой висок касался его подбородка, и он сделал шаг назад, прочистив горло.
— Итак, как мы туда попадем? — спросил он. — Расскажи мне.
— Хмммм. — Закусив губу между зубами, я изучала карту, но по каким-то причинам я не чувствовала, что мои навигационные навыки достаточно хороши, и я была уверена, что причиной был обросший подбородок Лукаса. Он был таким же обросшим, как я и представляла. Какого черта, Миа? Сосредоточься. — Эм, мы ищем номер три и хотим поехать в направлении... Галлиени?
— Ну, мы можем. Если не считать того, что номер три не останавливается на станции «Шарль де Голль — Этуаль». Мы должны сделать пересадку.
— Ох. — Я снова посмотрела на карту, но я чувствовала его щетину на моей коже. Черт, сконцентрируйся! Ты даже не любишь щетину! — Ох! Я вижу. Мы выберем... номер два, поднимемся и объедем. Таким образом, нам даже не надо будет пересаживаться.
— Правильно.
Светясь от гордости, я повернулась.
— Итак, мне нужен билет, верно?
— Да. Вон там. — Лукас повел меня к одному из терминалов по продаже билетов и наблюдал, как я поменяла язык на английский и начала пошагово следовать инструкциям.
Вдруг я начала колебаться.
— Как много я должна купить?
— Это только на один день?
Я удержала свой взгляд на экране.
— Не знаю. Может, два.
— Ага! Мой план работает! — обрадовался он.
Я пожала плечами, отказываясь смотреть на него.
— Может быть. Немного.
— Возьми десять.
Я оплатила кредитной картой и положила девять билетов в свой кошелек. Лукас прошел вперед, а я скормила свой билет терминалу и последовала за ним через турникет. Он хотел, чтобы я шла впереди, так что, прежде чем выбрать туннель, я тщательно осмотрела все вывески.
Когда мы пришли на платформу, Лукас вытянул руку, и я дала ему «пять».
— Так держать, принцесса. Ты успешно сориентировалась в метро. Я уверен, что теперь в Париже ты сможешь попасть куда угодно, даже когда будешь одна.
— Спасибо тебе. — Я сделала небольшой поклон, но почувствовала укол печали, когда представила, что буду одна.
Пока мы ждали поезд, Лукас спросил меня, чем я занималась в Детройте.
— Я планирую мероприятия.
Он рассмеялся.
— Ну конечно.
Возмущенная, я сложила руки на бедрах.
— Что в этом такого забавного?
— Ничего. — Он перестал хохотать, но не смог стереть ухмылку со своего лица. — Это идеальная работа для тебя. Бьюсь об заклад, что ты действительно хороша в этом.
— Да, это так, спасибо большое, — фыркнула я, подтягивая сумку выше на плече. — После колледжа некоторое время я работала на других людей, и затем, когда мне было двадцать пять лет, я начала свой собственный бизнес. Ну, точнее, мы с моей лучшей подругой — у нее было немного унаследованных денег, и мы всегда хотели делать что-то вместе. Поэтому начали действовать.
Он выглядел впечатленным.
— Очень круто. Как идут дела?
— На самом деле, очень хорошо. Мы попали в новости в прошлом году, так как были двумя лучшими и перспективными молодыми предпринимателями в городе. У нас было много заказов, в основном свадьбы, но большинство из них были с действительно большим бюджетом, — вспышка неловкости на лице Лукаса заставила меня остановиться, и на секунду я задумалась, что я сказала не так, пока не поняла, что упомянула свадьбы. Но к удивлению, ни это слово, ни мысль о ней меня не беспокоили.
Ха.
— И как называется твоя компания?
— «Девин Ивентс». Девин — моя фамилия.
Он снова мне улыбнулся, но эта улыбка была нежнее. Более восхищенная, чем забавляющаяся.
— Она тебе подходит.
В тот момент поезд прибыл на станцию, с ревом проехав по рельсам, румянец окрасил мое лицо. Я опустила глаза в землю. Какого черта? Он флиртовал со мной? Флирт разрешен в этой экскурсии? И то, как бьется мое сердце? Оно ощущалось огромным и неуклюжим в груди.
Там было только одно пустое сиденье, и Лукас жестом показал мне садиться. Он остался стоять, и хотя поезд покачивался из стороны в сторону, он ни за что не держался, просто стоял в проходе с широко расставленными ногами и скрещенными руками. Я понятия не имела, почему это меня немного возбуждает, но чувствовала волнение внизу живота.
Хмм. Я думаю, у него на меня встает.
Ха-ха, встает на меня.
Отвернувшись, чтобы он не увидел улыбку, которую я пыталась скрыть, я ругала себя за грязные мысли. Прекрати это, Миа. И даже не смотри на его промежность. Не делай это, не делай это, не…
Я сделала это. Я ничего не могла с собой поделать.
Это не был долгий взгляд или что-то такое, это был больше мимолетный взгляд, и он ничего мне не сказал, но я все еще боялась, что он заметил. Я перевела взгляд на свои кроссовки.
Несколько остановок спустя, сиденье радом со мной оказалось свободным, и Лукас его занял.
— Так ты любительница кладбищ? Пер-Лашез было в твоем списке?
— Я не знаю, могу ли назвать себя любительницей кладбищ, но я уверена, оно было в списке. Напомни мне, кто здесь похоронен?
— Множество людей. Но имена, которые ты знаешь: Джим Моррисон, Эдит Пиаф, Шопен, Оскар Уайлд, Бальзак, Гертруда Стайн...
Я подняла брови.
— Я впечатлена, профессор Фурнье.
Он пожал плечами.
— Я любитель кладбищ. Я думаю, что они красивые и расслабляющие. Умиротворяющие.
Я обдумала это.
— Да, я понимаю.
— Я просто надеюсь, что оно не забито туристами сегодня, хотя… сейчас сезон.
— Мы ведь разрушаем твое душевное, презирающее условности равновесие, да?
Он стукнул мою ногу и наклонился ближе ко мне.
— Да, ты его разрушаешь.
— Ну, я постараюсь сдержать волнение, но не обещаю.
Наши лица были близко, почти нос к носу. Я задержала дыхание, когда его взгляд на секунду упал на мои губы. Иисус, он собирается поцеловать меня. Прямо здесь в поезде, он точно поцелует меня!
Но прежде чем я смогла решить, что я чувствую по этому поводу, он откинулся назад на свое сиденье.
— Ты не красишь губы блеском. Я заметил это прошлой ночью.
У меня заняло секунду, чтобы прийти в себя.
— Что? Ох, нет. Я не крашу, обычно.
— Мне это нравится. Я считаю, что блеск для губ — отстой.
— Ты так думаешь?
— Да. Он весь липкий и клейкий, остается на всей одежде, и я не знаю из каких, черт побери, токсичных химических веществ он сделан, но его никак не вывести.
Я сморщила нос.
— Да, я думаю, что в нем много опасных ингредиентов. Я больше люблю бальзамы для губ.
Лукас наклонил голову и посмотрел на меня с подозрением.
— Приятно знать.
Бах-бах-бах — мое огромное сердце продолжало биться о грудную клетку.
Черт, это было официально — он флиртовал со мной, и мне это нравилось.
— Наша остановка. — Лукас слегка подтолкнул меня локтем, и я встала, но у меня не было его способности ровно стоять на ходу, поэтому, когда поезд резко повернул, я сразу упала вперед. Лукас легко поймал меня и притянул меня к груди. — Стой. Ты в порядке?
— Да, извини. Но я думаю, что мне нужно за что-нибудь держаться.
— Я подержу тебя. — Он развернул меня и держал за плечо, пока поезд не подъехал к остановке и двери не открылись. — Вперед.— Когда мы оказались на твердой земле, он отпустил меня.