Кассандра Клэр
Адские механизмы - 2
Механический принц
В волшебной части Лондона викторианской эпохи Тесса Грей обрела защиту у Сумеречных охотников. Но неожиданно Шарлотта рискует лишиться должности главы лондонского Института, и Тесса может стать легкой добычей для таинственного Магистра, который ни перед чем не остановится, лишь бы воспользоваться ее даром в своих темных целях. Загадки и разгадки страшных тайн прошлого, хитросплетения лжи и опасности – все будет развиваться стремительно и необратимо. Тесса узнает все, о чем еще не знает. И даже больше. Качество: Litres
Посвящается Элке
Khalepa ta kala
Знай же, что ты стала последней мечтой души моей… Встретив тебя, я почувствовал раскаяние, разбудившее меня ото сна, пробудившее меня к новой жизни. Я услышал шепот давно забытых голосов, велевших мне встать с колен, отбросив похоть и праздность, и закончить прерванный бой! Пусть это лишь сон, просто сон, которому никогда не стать явью!..
Чарлз Диккенс,
«Повесть о двух городах»
Пролог
Мертвые изгои
Густой туман приглушал звуки и скрадывал очертания домов. Уилл Херондэйл шагал по блестящей мостовой, в редких просветах тумана ему мерещились стены и чудились голоса мертвых. Не все Сумеречные охотники слышат их – лишь те, кому призраки сами позволят. Уилл же был из тех, кто слышит. Подойдя к старому кладбищу, он различил в нестройном хоре отдельные голоса – вопли и мольбы, проклятия и глухое ворчание. Вечным сном тут и не пахло, но Уилл знал, куда идет, – ему приходилось бывать на Кладбище скрещенных костей у Лондонского моста. Пытаясь не обращать внимания на шум, он втянул голову в плечи и поднял воротник, чтобы укрыться от мелких капель; дождь уже насквозь пропитал его черные волосы.
Вход на кладбище – массивные железные ворота посреди высокой каменной стены – располагался через полквартала. Впрочем, простой смертный не увидел бы здесь ничего, кроме заброшенного пустыря или заросшего сада. Подойдя к воротам, Уилл потянулся к огромному бронзовому молотку в форме костлявой пятерни, которого тоже не заметил бы ни один смертный. Поморщившись, юноша взялся рукой в перчатке за дверной молоток и трижды опустил его. В ночи разнесся глухой звон.
За оградой среди высокого бурьяна туман поднимался от земли как пар, скрадывая мерцание костей. Перед воротами пелена постепенно уплотнилась и засияла призрачным голубым светом. Уилл положил руки на решетку и зябко поежился – холод металла пробирал насквозь, не помогали даже перчатки. Ведь когда появляются призраки, они высасывают вокруг себя всю энергию, и становится очень холодно. Уилл покрылся мурашками и снова поежился. Туман постепенно сгустился, и перед юношей возник призрак старухи в лохмотьях и белом переднике [1], стоявшей, низко опустив голову.
– Привет, Молли. Позволь заметить, сегодня ты хороша, как никогда!
Призрак медленно поднял голову. Старуха Молли была сильна; пожалуй, она один из самых сильных духов, какие встречались Уиллу. Даже в лунном свете, что порой пробивался сквозь тучи, она не казалась прозрачной. Крепко сбитая, седые волосы скручены в жгут, красные руки упираются в бока. Вот только глаза пустые, а в зрачках пляшут синие язычки пламени.
– Уильям Херондэйл, как же, как же! Что, соскучился? – Старуха скользнула к воротам с неуловимой грацией, присущей призракам.
Уилл прислонился к воротам и непринужденно заметил:
– Да, соскучился по твоему миленькому личику.
Старуха усмехнулась, сверкнув глазами; на миг стало видно, как под полупрозрачной кожей просвечивает череп. Тучи снова сомкнулись, и лунный свет исчез. Уилл лениво размышлял, за какие такие грехи Молли похоронили на неосвященной земле. Большинство призраков были когда-то проститутками, самоубийцами, некрещеными младенцами – мертвые изгои, которым не суждено упокоиться на церковном кладбище. Впрочем, Молли и здесь неплохо устроилась, чувствуя себя как рыба в воде.
Она фыркнула:
– Зачем пожаловал, юный охотник? За ядом Мальфаса? Или вот коготь демона Моракса, отлично отполирован, ядовитый шип совершенно незаметен…
– Нет, как-нибудь в другой раз. Мне нужен порошок для вызова демона Форадила.
Молли склонила голову набок, в глазах у нее снова вспыхнули язычки синего пламени.
– И зачем такому приличному юноше эта дрянь?
Уилл тяжко вздохнул – торговаться с Молли было непросто. Магнус не впервые посылал его к старухе, и всякий раз Уиллу приходилось выслушивать одно и то же нытье. Да и поручения были те еще: сперва липкие, как деготь, черные свечи, потом кости нерожденного младенца и, наконец, мешочек с глазами фей, запачкавший кровью всю рубашку Уилла. Так что порошок был еще не самым неприятным из колдовских ингредиентов.
– Думаешь, я дура? – продолжала разоряться Молли. – Хочешь поймать меня с поличным?! Продай нефилиму какую-нибудь дрянь, и прощай, старуха Молли, да?
– Ведь ты и так мертва, что тебе сделается? – терпеливо убеждал ее Уилл.
Молли презрительно плюнула, глаза полыхнули синим огнем.
– Тюрьмы Безмолвных братьев под землей рады всем, будь ты живой иль мертвый. Сам знаешь, охотник!
Уилл примиряюще развел руками:
– Что ты, Молли! Все по-честному Думаешь, Анклаву нечем заняться? Сама слышала, какая молва несется по Нижнему миру. Кому есть дело до старухи, из-под полы торгующей порошками да зельями! – Он склонился к Молли и вынул из кармана мешочек, в котором что-то звякнуло. – Я хорошо заплачу. Вроде бы такие, как ты просила.
Мертвое лицо старухи засветилось надеждой, скрюченные пальцы материализовались и жадно потянулись к мешочку. Молли вытащила пригоршню золотых обручальных колец, каждое с «узелком» в виде сердца. Как многие призраки, старуха пыталась отыскать свой талисман – то, что связывало ее с прошлым и не давало получить вечное упокоение. Для Молли таким талисманом было обручальное кольцо. Магнус считал, что кольцо давно лежит на илистом дне Темзы и найти его невозможно, но старуха надежды не теряла. Поэтому и плату за услуги брала только кольцами.
Старуха ссыпала кольца обратно в мешочек, спрятала его за пазуху и протянула юноше пакетик с порошком. Уилл положил его в карман и снова окликнул привидение, которое уже мигало и рассеивалось.
– Погоди, Молли! Сегодня мне понадобится еще кое-что.
Призрак дрожал и расплывался, но жадность оказалась сильнее желания поскорее примерить кольца, и старуха проворчала:
– Ну ладно, чего тебе еще?
Уилл помедлил. Поручение Магнуса он выполнил, однако у него было и другое дело.
– Приворотное зелье…
Старуха визгливо захохотала:
– Приворотное зелье?! Для Уилла Херондэйла? Все знают, старуха Молли в помощи не откажет, но такому красавчику не нужны никакие зелья!
– Да нет, ты не поняла, – вздохнул Уилл. – Мне нужно наоборот, вернее, что-нибудь такое, чтобы положить конец любви.
– Отворотное зелье – для жгучей ненависти? – Молли откровенно развлекалась.
– Может, у тебя найдется что-нибудь помягче, ближе к равнодушию? Или безразличию…
Молли расхохоталась от души, совсем как живая женщина:
– Ох, нефилим, если ты хочешь заставить бедняжку ненавидеть, тому есть много немудреных способов! И колдовские зелья вовсе без надобности!
Все еще хохоча, призрак закружился вихрем и исчез в тумане среди старых могил.
Глядя старухе вслед, Уилл горестно вздохнул.
– Зелье не для нее, – еле слышно прошептал поникший юноша и прислонил пылающий лоб к холодным воротам, – а для меня…
Глава 1
Зал Совета
Над залом своды величаво возвышались,
Средь света и теней причудливой игры
Там ангелы взлетали и спускались,
Неся познанья щедрые дары.
Лорд Альфред Теннисон,
«Дворец искусства»
– Именно так я все это и представляла! – воскликнула Тесса, обернувшись к своему спутнику. Он только что помог ей перешагнуть через лужу и теперь словно бы невзначай поддерживал под локоток. Джеймс Карстаирс, как всегда элегантный – в темном костюме, серебристые волосы развеваются на ветру, в руке трость с нефритовым набалдашником, – тепло улыбнулся в ответ. Они стояли посреди людской толчеи, но никто не обращал внимания ни на мертвенную бледность, ни на цвет волос юноши. Тем более никто не задавался вопросом, зачем такому молодому человеку трость.
– Тем лучше, – откликнулся Джем. – Я уже опасался, что Лондон станет для тебя городом несбывшихся надежд.
Несбывшиеся надежды… Когда-то Нат, брат Тессы, пообещал ей исполнение всех желаний в этом чудесном городе – новую, счастливую жизнь, величественные здания и великолепные парки. Но ждало ее совсем иное – ложь и предательство, страшные, трагические события, какие и в кошмарном сне не привидятся. И все же…
Она улыбнулась Джему в ответ:
– Некоторые надежды очень даже сбылись!
– Вот и прекрасно. – Юноша вовсе не шутил: он был искренне рад.
Прямо перед ними возвышалось величественное здание Вестминстерского аббатства. Готические шпили вонзались в небо, затянутое низкими тучами. Сквозь них с трудом пробивалось солнце, заливая стены собора мягким светом.
– Неужели Совет заседает прямо здесь? – удивилась Тесса, когда Джем повел ее к главному входу. – Тут так…
– Обыденно?
– Нет, я хотела сказать – слишком людно.
Сегодня аббатство было открыто для посетителей, и толпы туристов с путеводителями Бедекера в руках сновали туда-сюда через массивные двери. На лестнице Тессу и Джема обогнала оживленно гомонящая группа пожилых американок во главе с гидом. Сердце защемило от тоски – старомодные платья и знакомый говор напомнили Тессе о родине. Стряхнув мимолетную грусть, девушка проскользнула в храм следом за соотечественницами.
От каменных стен пахнуло холодом. Тесса оглядывалась по сторонам, поражаясь красоте и мощи огромного собора. На его фоне Институт казался сельской церквушкой.
– А сейчас взгляните на пространство нефа, разделенное на три части, – монотонно вещал гид, собираясь поведать о двух приделах и часовнях.
Посетители говорили шепотом, хотя время службы еще не настало. Джем увлек Тессу к южному приделу, и вскоре, взглянув под ноги, она поняла, что шагает по плитам, испещренным именами и датами. Разумеется, она знала, что в Вестминстерском аббатстве похоронены всякие знаменитые личности – королевы и короли, солдаты и поэты. Но вот так запросто стоять среди них – об этом она даже помыслить не могла! Джем замедлил шаги в юго-восточном углу собора. Сквозь окно-розетку над их головами сочился бледный солнечный свет.
– Знаю, мы спешим на заседание Совета, но мне хотелось кое-что тебе показать… – Джем обвел вокруг рукой, – Уголок поэтов.
Конечно, Тесса читала об этом месте, где похоронены великие английские поэты и писатели. Вот гробница Чосера из серого камня, много других знакомых имен…
– Эдмунд Спенсер! Сэмюэл Джонсон! – ахнула Тесса. – И еще Кольридж, и Роберт Бернс, и даже Шекспир!..
– Шекспир похоронен не здесь, это только мемориальная плита, – вставил Джем. – Мильтон, кстати, тоже.
– Ну конечно, я знаю! И все же… – Тесса посмотрела юноше в глаза и вспыхнула от смущения. – Понимаешь, хоть и звучит глупо, но кажется, что здесь я будто среди добрых старых друзей.
– И совсем не глупо!
Она улыбнулась:
– Как ты догадался, что я мечтала здесь побывать?
– Когда тебя нет рядом, я представляю тебя с книгой в руках. Разве я мог не догадаться?
Джем поспешно отвернулся, но она успела увидеть краску на его щеках. Тесса с неожиданной нежностью подумала, что на такой бледной коже даже легкий румянец очень заметен.
За последние пару недель она сблизились с Джемом. Уилл подчеркнуто избегал ее, Шарлотте и Генри хватало своих забот – нужды Конклава и Совета, управление Институтом. Джессамина была вечно чем-то занята. А Джем всегда был рядом, и он всерьез взялся показать ей Лондон. Они прогулялись в Гайд-парке и ботаническом саду в Кью, посетили Национальную галерею и Британский музей, побывали у Ворот изменников, через которые заключенных отправляли в Тауэр, и обошли саму крепость. В парке Сент-Джеймс смотрели, как доят коров, глазели на уличных торговцев, громко расхваливавших овощи и фрукты на ковент-гарденском рынке. С набережной Темзы, искрящейся в лучах солнца, любовались парусными лодками и уплетали «кирпичики», оказавшиеся просто сладкими сэндвичами, несмотря на нелепое название. И хотя предательство Ната и внезапная холодность Уилла стали для Тессы тяжелым ударом, с каждым днем она понемногу оживала и наконец воспряла, как весенний росток, пробившийся из оттаявшей земли. Она даже смеялась иногда – и все благодаря Джему!
– Ты настоящий друг! – воскликнула Тесса. К ее удивлению, юноша промолчал. – Надеюсь, мы теперь друзья. Правда ведь, Джем?
Он обернулся, но ответить не успел – чей-то замогильный голос глухо произнес:
О смертный, узри и страшись!
Вокруг не спеша оглядись,
Осталась лишь груда костей
И прах от былых королей [2].
Из темного угла кто-то шагнул им навстречу. Тесса не успела испугаться, как Джем воскликнул:
– А вот и Уилл! Надумал удостоить нас своим обществом?
– А я и не говорил, что не приду. – Уилл подошел ближе и встал в лучах света, струившихся из окна-розетки.
Сердце заныло у Тессы в груди, стоило только взглянуть на него. Черные волосы, синие глаза, изящные скулы, длинные черные ресницы, капризные, чувственные губы – он просто неотразим, несмотря на слишком большой рост и чересчур развитую мускулатуру. Его плечи на ощупь твердые как сталь. А руки мягкие, хоть и мозолистые, – он так нежно и властно придерживал ее лицо во время того поцелуя… Тесса тряхнула головой, отгоняя назойливые воспоминания. Все это ни к чему; теперь она знает, каков он на самом деле. Да, Уилл чертовски красив, но он не для нее. Есть в нем какой-то надлом, какая-то червоточина. Он причиняет боль тем, кто любит его, и отталкивает их.
– Опаздываешь на заседание, – миролюбиво заметил Джем. Кажется, только на него не действовал скверный нрав Уилла.
– У меня было специальное поручение, – ответил он.
Взглянув на Уилла вблизи, Тесса поразилась, какой измученный у него вид: под красными глазами тени, волосы растрепаны, одежда измята – спал он в ней, что ли? «Ты здесь ни при чем, остынь! Кого касается, как он выглядит и что делает на досуге? Это больше не твое дело!» – сурово оборвала себя девушка, с трудом отводя взгляд от черных шелковистых волос, чуть вившихся на висках.
– Кстати, вы и сами опаздываете.
– Хотел показать Тессе Уголок поэтов, – объяснил Джем. – Думал, ей понравится.
Джем всегда говорил так откровенно и искренне, что никому и в голову не пришло бы усомниться в его словах. Обескураженный объяснением, Уилл не нашел что ответить, просто пожал плечами и быстрым шагом направился к восточному крылу аббатства.
Они миновали садик, по которому бродили примолкшие туристы, боявшиеся повысить голос, будто еще не вышли из храма. Никто и не заметил, как Тесса и юноши остановились у массивных дубовых дверей в стене монастырского сада. Уилл огляделся, достал стило, провел по створкам, вспыхнувшим синим светом, и распахнул их. Тесса вошла последней, едва не прищемив юбки – такой тугой оказалась дверная пружина. Внутри было темно, как в яме, и девушка испуганно позвала Джема.
Тут вспыхнул колдовской свет в руках Уилла и осветил просторный каменный зал со сводчатыми перекрытиями. Пол тоже был каменным, а в дальнем конце стоял алтарь.
– Мы в Палате дароносицы. Раньше здесь хранилась казна, вдоль стен рядами стояли ящики с золотом и серебром.
– Казна Сумеречных охотников? – изумленно спросила Тесса.
– Разумеется, нет! Английская государственная казна – потому-то здесь такие толстые стены и двери. Но у Сумеречных охотников всегда был в нее доступ, – улыбнулся Джем. – На протяжении веков нефилимы тайно охраняли монархов и их владения от демонов, за что и получали свою десятину.
– Только не в Америке! Ведь у нас нет никакой монархии…
– Кого охранять – всегда найдется, и есть секретная правительственная служба, которая именно этим и занимается. Так что не волнуйся, нефилимы у вас тоже без дела не сидят, – просветил ее Уилл, направившись прямо к алтарю. – Раньше эта служба находилась в ведении военного министерства, а теперь относится к министерству юстиции.
С протяжным скрипом алтарь отъехал в сторону, и под ним открылась темная шахта, в глубине которой метались тусклые отблески света. Уилл смело шагнул в темноту, освещая себе путь. Внутри был каменный коридор, плавно спускавшийся вниз. Оглядывая стены, пол и потолок, Тесса подумала, что ход вырублен прямо в скале, хотя камень и казался слишком гладким.
На стенах висели подсвечники в форме руки, сжимавшей пылающие сине-зеленым огнем камни, в свете которых Тесса разглядела высеченные повсюду изображения: из озера поднимается ангел в столпе огня, в одной руке меч, в другой – чаша. Этот мотив повторялся вновь и вновь, а коридор опускался все ниже.
Наконец они подошли к огромной серебряной двери с двумя створками. На каждой был уже знакомый Тессе символ – четыре переплетенные буквы «с» и «к».
– Соглашение и Совет, Конклав и Консул, – пояснил Джем.
– Консул – глава Конклава? Как король?
– Но только не такой вырожденец, как обычный монарх, – заявил Уилл. – Его выбирают, как президента или премьер-министра.
– А что такое Совет?
– Сейчас увидишь, – ответил Уилл, широко распахнув двери.
Тесса изумленно раскрыла рот, чем немало насмешила наблюдавшего за ней Джема. Зал оказался настолько громадным, что Тессе было просто не с чем его сравнить. Его венчал купол, расписанный созвездиями, а к самой высшей точке крепилась огромная люстра – ангел, державший в руках факелы. Изогнутые скамьи, располагавшиеся ступенчатыми кругами, словно в древнем амфитеатре, были на три четверти заняты пришедшими на Совет нефилимами. Тесса и юноши застыли на самом верху прохода, разделявшего амфитеатр пополам. Далеко внизу виднелся небольшой помост, на котором стояло несколько деревянных стульев с высокими спинками.
На одном из них сидела Шарлотта, рядом – изрядно нервничавший Генри. Жена его выглядела совершенно спокойной. Она аккуратно сложила руки на коленях, и лишь близкие друзья могли заметить, как напряжены ее плечи и сжаты губы.
Перед ними, за массивной кафедрой, возвышался статный нефилим со светлыми волосами и бородой. Широкие плечи облегали черные одежды, похожие на судейскую мантию, рукава расшиты серебряными рунами. Позади него в низком кресле сидел нефилим постарше, чисто выбритый, с проблесками седины в темных волосах. На нем была синяя мантия, а на пальцах сверкали перстни с драгоценными камнями. Тесса сразу узнала его – это был Инквизитор Вайтлоу, который уже допрашивал ее по поручению Анклава. Он вздрогнула, вспомнив его ледяной голос и пронзительный взгляд.
– Мистер Херондэйл, – улыбнулся светловолосый. – Как мило с вашей стороны почтить нас своим присутствием. И мистер Карстаирс тоже с вами. А ваша спутница, видимо, сама…
– Мисс Грей, – выкрикнула Тесса, перебив его. – Мисс Тереза Грей из Нью-Йорка.
По залу пролетел гул, напомнивший Тессе шум прибоя. Стоявший рядом с ней Уилл напряженно застыл, а Джем сделал глубокий вдох, будто собирался что-то сказать. «Перебивать самого Консула!» – услышала девушка чей-то шепот.
Стало быть, это Вайланд, Консул и глава Анклава. Оглядываясь в поисках знакомых лиц, Тесса увидела Бенедикта Лайтвуда, типа с наружностью хищника и жесткими манерами, и его сына Габриэля, высокомерно взиравшего на происходящее. Вон черноглазая Лилиан Хайсмит, добродушный Джордж Пенхоллоу и даже Каллида, грозная тетушка Шарлотты, с уложенными в сложную прическу седыми волосами.
Незнакомых лиц было намного больше. Как в детской книжке с картинками, где изображены люди со всех уголков мира: светловолосые и похожие на викингов, смуглые арабы, будто калифы, сошедшие со страниц «Тысячи и одной ночи», индианка в великолепном сари, расшитом серебряными рунами. Сидевшая рядом с ней женщина обернулась и пристально рассматривала опоздавших. Она была в элегантном шелковом платье и чем-то неуловимо напоминала Джема – те же тонкие, приятные черты лица, тот же разрез глаз и высокие скулы, только волосы черные, а не серебристые.
– Что ж, добро пожаловать, мисс Тесса Грей из Нью-Йорка, – серьезно проговорил Консул, пытаясь скрыть усмешку. – Весьма признательны, что вы решили к нам присоединиться. Вы ведь уже ответили на некоторые вопросы лондонского Анклава? Надеюсь, не откажетесь прояснить кое-что и для нас…
Тесса посмотрела на Шарлотту: «Должна ли я отвечать?» Шарлотта едва заметно кивнула.
Тесса решительно расправила плечи:
– Как вам будет угодно.
– Подойдите к скамье Совета, – велел Консул, кивнув на узкую деревянную скамью прямо перед кафедрой. – И ваши спутники тоже.
Уилл что-то прошептал, но, даже стоя рядом, Тесса ничего не расслышала. Она спустилась к кафедре; Уилл и Джем шли по бокам, словно прикрывая ее с флангов. Перед скамьей девушка замялась, раздумывая, садиться ей или нет. Подняв голову, она увидела, что у Консула добрые голубые глаза, в отличие от Инквизитора, чей взгляд был подобен зимнему морю в шторм.
– Инквизитор Вайтлоу, – обратился Консул к сероглазому нефилиму, – будьте так добры, подайте Смертный меч.
Инквизитор поднялся и извлек из-под одежд огромный серебряный клинок. Тесса сразу узнала его – длинное тусклое лезвие, рукоять в форме распростертых крыльев. Этот меч она уже видела в «Кодексе», именно его ангел Разиэль вынул из озера и отдал Джонатану, первому Сумеречному охотнику.
– Мелартак, – произнесла Тесса имя меча.
Консул принял меч и улыбнулся:
– Вы неплохо разбираетесь в нашей истории. Кто вас учил? Уильям или Джеймс?
– Тессу никто не учил, ей самой было интересно узнать, – жизнерадостно ответил Уилл, будто не замечая зловещей тишины в зале.
– Тем более ей не место среди нас! – Даже не оборачиваясь, Тесса по голосу узнала Бенедикта Лайтвуда, и он явно злился. – Это тайный совет, и обитателям Нижнего мира нечего тут делать! Меч не заставит ее сказать правду, ведь она не Сумеречный охотник. К чему этот спектакль?
– Спокойно, Бенедикт. – Консул Вайланд с легкостью держал меч в руках, будто тот вовсе ничего не весил. Он внимательно посмотрел Тессе в глаза, читая в них, как в открытой книге. – Никто тебя здесь не обидит, девочка-колдунья. Соглашения мы соблюдаем свято.
– Я не колдунья! – воскликнула Тесса. – На мне нет ведьминской отметки.
До этого девушку допрашивали члены Анклава, но не сам Консул. Высокий и широкоплечий нефилим прямо-таки излучал силу и власть – то, чего не хватало Шарлотте, по весьма предвзятому мнению Бенедикта Лайтвуда.
– Тогда кто ты?
– Она и сама не знает, – бесстрастно заметил Инквизитор. – Даже Безмолвные братья затрудняются ответить на этот вопрос.
– Пускай сядет и даст ответ, – распорядился Консул. – Веры ее показаниям будет ровно вполовину меньше, чем показаниям Сумеречного охотника. – Он повернулся к Бранвеллам и добавил: – Спрашивать буду я. Вас, Шарлотта, прошу остаться.
Тесса молча проглотила обиду и отправилась вместе с растрепанным и взбудораженным Генри в первый ряд. Там со скучающим видом сидела недовольная Джессамина в светло-коричневом платье из альпаки. Тесса присела на скамью, Уилл и Джем присоединились к ней. Места на скамье было мало, и Джем сел совсем близко, их плечи соприкасались; почувствовав тепло его тела, девушка немного успокоилась.
Вначале Совет походил на обычные собрания Анклава: вызвали Шарлотту, и она рассказала о гибели де Куинси и остальных вампиров его клана, затем о предательстве Ната и о том, как Магистр, Алекс Мортмэйн, проник в стены Института, как погибли двое слуг и сорвалось похищение Тессы. Когда дошла очередь до нее, Тесса сообщила уже знакомые всем факты и повторила, что местонахождение брата ей неизвестно; нет, она никогда его не подозревала и ничего не знала о своих способностях, пока за нее не взялись Темные сестры, и да, она всегда считала родителей обычными людьми.
– Мы тщательно проверили Ричарда и Элизабет Грей, – заявил Инквизитор. – Ничто не указывает на то, что они не были людьми. Ее брат тоже человек. Возможно, Мортмэйн не солгал, и отец девочки действительно демон, но если так, то вопрос о ведьминской отметке остается открытым.
– Все это довольно любопытно, особенно твои магические способности, – заметил Консул, пристально глядя на Тессу. – Ведь ты пока не знаешь ни природы своих способностей, ни их границ. Ты не пробовала поработать с какой-нибудь вещью Мортмэйна? Может быть, удастся проникнуть в его воспоминания или замыслы.
– Я уже пыталась. Он обронил пуговицу, этого должно было хватить, но…
– Но что?
– Ничего не вышло, в ней не было искры, не было жизни… Я ничего не смогла нащупать.
– Надо же, как кстати! – сказал Бенедикт вполголоса, но Тесса услышала его.
Консул велел ей вернуться на свое место. Когда Тесса шла к скамье, то поймала на себе взгляд Бенедикта Лайтвуда – перекошенное злобой лицо, бескровные губы плотно сжаты. Какая муха его укусила?
– Со времени, так сказать, столкновения с мисс Грей от пресловутого Мортмэйна не было ни слуху ни духу, – продолжил Консул.
Инквизитор порылся в каких-то бумагах на кафедре и ответил:
– Мы тщательно обыскали все его дома – вещи вывезены до последней нитки. Поиск на складах прошел с тем же успехом. Мы подключили к делу даже наших друзей из Скотленд-Ярда. Мортмэйн просто исчез, причем вполне буквально, как выразился наш юный друг Уильям Херондэйл.
Уилл ослепительно улыбнулся, словно ему сделали комплимент, но Тессе почудилась в этой улыбке угроза – и блеск остро отточенной бритвы.
– Я предлагаю вынести выговор Шарлотте и Генри Бранвеллам и назначить испытательный срок в три месяца, во время которого все их действия и решения по должности в интересах Анклава будут получать мое предварительное одобрение, а уже потом…
– Протестую, господин Консул! – раздался решительный голос в толпе. Все присутствующие обернулись, пытаясь рассмотреть того, кто осмелился прервать Консула: нечасто случается такое. – Позвольте мне высказаться!
Консул поднял брови:
– Бенедикт Лайтвуд, вам следовало высказаться в ходе дачи свидетельских показаний.
– Нареканий к показаниям у меня нет, – заявил Бенедикт Лайтвуд. – Я оспариваю ваше решение по делу.
Консул перегнулся через кафедру. Коренастый, с бычьей шеей, широкими плечами и такими огромными руками, он мог бы одной левой свернуть Бенедикту шею. «Вот бы и правда сломал», – подумала Тесса. Бенедикт Лайтвуд ей очень не понравился.
– С чего бы это?
– Я убежден, что давняя дружба с семейством Фэйрчайлд застит вам глаза, ведь проступки Шарлотты как главы Института поистине вопиющи! – заявил Бенедикт, и по зале пронесся ропот. – Ее промахи в ночь пятого июля преступны! Она не только подвела Анклав и потеряла Шкатулку. Из-за напрасной гибели де Куинси на нас ополчился весь Нижний мир!
– Поступившие жалобы будут рассмотрены в установленном Законом порядке, – прогремел Консул. – Компенсации уже не ваша забота, Бенедикт!
– Но хуже всего другое, – не унимался Бенедикт, – она упустила опаснейшего преступника, одержимого идеей уничтожить всех Сумеречных охотников! И теперь мы даже не представляем, где он скрывается. Но согласитесь, ловить должен тот, кто упустил! Нечего перекладывать свои обязанности на других!
Он почти кричал. В зале поднялась настоящая буря; Шарлотта была в смятении, Генри растерялся, Уилл едва сдерживал ярость. Консул нахмурился уже при упоминании семьи Фэйрчайлд (наверно, это семья Шарлотты, подумала Тесса) и теперь молча ждал, пока собравшиеся угомонятся. Дождавшись тишины, он сказал:
– Враждебное отношение к главе собственного Анклава никому не делает чести, Бенедикт.
– Прошу прощения, Консул. Я действую исключительно в интересах Анклава, посему заявляю: нельзя оставлять пост главы Института за Шарлоттой, пусть даже при участии Генри, кстати, чисто номинальном. Я убежден, что женщина не должна управлять Институтом – в этом деле нельзя полагаться на душевные порывы, нужен логический склад ума. Несомненно, Шарлотта добрая и порядочная женщина, но мужчинав два счета разгадал бы гнусные козни шпионишки вроде Натаниэля Грея!
– Меняон тоже обвел вокруг пальца! – вскочил Уилл, яростно глядя на Бенедикта. – Как и всех остальных. Что конкретно вы пытаетесь сказать о нас с Джемом и Генри, мистерЛайтвуд?!
– Вы с Джемом еще дети, – отрезал Бенедикт, – а Генри не вылезает из лаборатории.
Уилл рванулся с места, однако Джем схватил его и усадил обратно, что-то яростно шепча. Джессамина радостно захлопала в ладоши, скуки в глазах как не бывало.
– Ну, наконец хоть какое-то разнообразие!
– Да ты слышала, что он несет? – возмутилась Тесса. – Он же оскорбил Шарлотту!
Джессамина нетерпеливо отмахнулась, боясь пропустить самое интересное.
– И кто же достоин занять место главы Института? – с сарказмом поинтересовался Консул. – Неужели вы?
Бенедикт скромно развел руками:
– Как прикажете, Консул…
Поднялись еще трое. Двоих Тесса уже видела, хотя и не знала имен, – это были члены лондонского Анклава и Лилиан Хайсмит.
Бенедикт победно улыбнулся – все смотрели только на него. Рядом сидел Лайтвуд-младший, устремив на отца взгляд бесстрастных зеленых глаз и вцепившись тонкими пальцами в спинку стула перед собой.
– Меня поддерживают трое,как того и требует Закон. Значит, я могу претендовать на замещение должности Шарлотты и стать главой лондонского Анклава!
Шарлотта задохнулась от негодования, но осталась сидеть, даже не повернув головы. Джем крепко держал Уилла за руку, а Джессамина вовсю наслаждалась спектаклем.
– Нет, – ответил Консул.
– Я имею право!..
– Бенедикт, вы изначально выступали против назначения Шарлотты, потому что сами хотели занять эту должность. И теперь, когда Анклав должен сплотиться перед лицом опасного врага, вы привносите разлад и сеете распри прямо на заседании Совета.
– Большие перемены не всегда проходят гладко, но не в этом суть. Я настаиваю на своем праве! – Бенедикт нервно сцепил пальцы в замок.
Консул задумчиво побарабанил пальцами по кафедре. Позади него стоял невозмутимый Инквизитор. Наконец, Консул произнес:
– Вы предлагаете возложить поимку Мортмэйна на плечи тех, кто, как вы изволили выразиться, «упустил» его. Полагаю, вы согласны, что найти Магистра – задача первоочередная?
Бенедикт коротко кивнул.
– Тогда предлагаю следующее: пусть Мортмэйна ищут Шарлотта и Генри Бранвелл. Если по истечении двух недель они не обнаружат его самого или его укрытие, мы вернемся к вопросу о замещении должности.
Шарлотта подскочила на стуле:
– Одни?.. Без помощи Анклава?!
Взгляд Консула не был враждебным, но и приветливым его назвать язык бы не повернулся.
– Разумеется, в случае крайней необходимости вы можете попросить помощи у Анклава. Кроме того, с вами будут Безмолвные братья и Железные сестры. Однако отыскать Мортмэйна вы должны сами.
– Я против, – возразила Лилиан Хайсмит. – Вы превращаете поиск опасного безумца в фарс, сейчас не время для политических игрищ!
– Хотите отозвать свой голос в поддержку Бенедикта? – осведомился Консул. – Тогда вопрос будет снят, и Бранвеллам не придется ничего доказывать.
Взглянув на Бенедикта, Лилиан передумала и покачала головой.
– Погибли наши слуги, – устало проговорила Шарлотта. – Без них…
– Вы получите новых, как и положено. Сирил, брат Томаса, уже выехал из Брайтона, чтобы взять на себя дела по хозяйству, а дублинский Институт отдает вам своего второго повара. Это хорошо обученные воины, в отличие от ваших прошлых слуг, Шарлотта.
– И Томас, и Агата умелидраться, – возразил Генри.
– Не обучены и другие ваши домочадцы! – воскликнул Бенедикт. – Не только мисс Ловлесс манкирует тренировками! Горничная, кажется Софи, и эта девчонка из Нижнего мира тоже абсолютно беззащитны. Если она хочет остаться в качестве непременного дополнения к Институту, то ей, как и служанке, нужно знать хотя бы основы самообороны.
Тесса потрясенно воскликнула:
– Джем, неужели он обо мне? – Юноша хмуро кивнул. – Ведь я ногу себе отрублю!
– Себе не надо, начни с Бенедикта, – прошептал Уилл.
– Не волнуйся, ничего сложного в этом нет… – попытался успокоить ее Джем, однако Бенедикт снова заговорил, и ему пришлось умолкнуть.
– Поскольку Шарлотта и Генри будут заняты поисками Мортмэйна, мои сыновья Габриэль и Гидеон, который сегодня возвращается из Испании, позаботятся об их подготовке. Оба превосходные бойцы, и им не мешало бы попробовать себя в роли учителей.
– Отец! – ужаснулся Габриэль. Очевидно, тот и не подумал узнать его мнение.
– Мы сами можем обучить своих слуг! – рявкнула Шарлотта, но Консул неодобрительно покачал головой:
– Бенедикт Лайтвуд предлагает щедрый дар. Вам следует принять его.
Шарлотта густо покраснела, затем кивнула, признав его правоту. У Тессы голова пошла кругом: ей придется драться, метать ножи и размахивать мечом? Само собой, ее любимая Капитола в романе «Спрятанная рука» дралась не хуже любого мужчины. Да и одевалась она как мужчина. Но одно дело читать о персонаже романа, а совсем другое – статьтакой же.
– Вот и прекрасно, – обрадовался Консул. – Текущее заседание Совета объявляю закрытым, встречаемся здесь же через две недели. Все свободны.
Разумеется, сразу никто не ушел. Люди столпились в проходах и шумно обсуждали заседание. Шарлотта молча сидела на своем месте, Генри стоял рядом и отчаянно пытался выдавить из себя что-нибудь утешительное, но что тут было сказать! Он робко погладил ее по плечу. Уилл сверлил взглядом Габриэля Лайтвуда, который мрачно смотрел на них.
Шарлотта медленно встала, Генри обнял жену и принялся что-то шептать ей. Джессамина ждала их, поигрывая белым кружевным зонтиком – Генри сделал для нее новый взамен сломанного в схватке с механическими солдатами Мортмэйна. Заплетенные в косы и уложенные по бокам волосы Джессамины напоминали грозди винограда. Тесса тоже поднялась и последовала за Бранвеллами. Шагая по центральному проходу, она слышала, как все вокруг на разные голоса повторяли: «Шарлотта», «Бенедикт», «Магистра не найдут никогда», «две недели», «испытание», «Консул», «Мортмэйн», «Анклав», «унижение».
Шарлотта шла, расправив плечи, будто не слыша пересудов за спиной: щеки пылают, взгляд устремлен вперед. Уилл рвался в бой, готовый драться с каждым, кто позволит себе неосторожное слово или жест. Но Джем крепко ухватил его за плащ, не давая другу сорваться. Тесса решила, что Джем здорово похож на хозяина породистой гончей, которая норовит искусать гостей: всегда приходится держать ее на коротком поводке. Джессамина снова скучала, ей было плевать на мнение любого из членов Анклава.
Они шли, ускоряя шаг. Вылетев из зала, Шарлотта подождала остальных. Большинство нефилимов сворачивали влево, а она стремительно рванула вправо, резко завернула за угол и остановилась.
– Шарлотта! – догнал ее встревоженный Генри. – Дорогая!..
Не сказав ни слова, Шарлотта размахнулась и изо всех сил пнула ближайшую стену. Та была каменная и спокойно выдержала удар, а вот Шарлотта вскрикнула от боли.
– Ничего себе! – сказала Джессамина, небрежно поигрывая зонтиком.
– Послушай, – заметил Уилл, – в каких-нибудь двадцати шагах отсюда, в зале Совета, стоит Бенедикт. Если хочешь пнуть еще разок, то ударь его! Возьми чуть повыше и левее…
– Шарлотта! – раздался знакомый хриплый голос.
Шарлотта стремительно обернулась и сверкнула карими глазами. Это был сам Консул. Пристально глядя <