В центре исследования Парсонса – индивиды и их действия[4]. При этом социолог приходит к выводу, что социальные действия людей, во-первых, нормативно регулируются и, во-вторых, происходят в рамках системы ценностей. Общество представляет собой нормативную общность.
Социальные системы, по определению Парсонса, - это системы, образуемые состояниями и процессами социального взаимодействия между действующими субъектами. Структуру же этих систем можно проанализировать, применяя 4 типа переменных: ценности, нормы. Нормы, коллективы, роли и нормы. Поскольку сама социальная система образуется интеракциями человеческих индивидов, то каждый участник является одновременно и актёром, обладающим. Обладающим определёнными целями, идеями, установками, и объектом ориентации, как для других актёров, так и для себя самого. Ядром социальной системы является структурированный нормативный порядок, посредством которого организуется коллективная жизнь. Как порядок, чтобы быть значимым и легитимным, он содержит ценности, дифференцированные. Дифференцированные и упорядоченные правила и нормы, которые соотнесены с культурой. Коллектив людей, который охвачен нормативной системой, находится под её "юрисдикцией", именуемой Парсонсом социетальной общностью[5].
Таким образом, социальная система выступает в виде структуры, состоящей из ценностей, норм, коллективных организаций и ролей. Эти четыре структурных категорий в концептуальной схеме Парсонса соотносятся с определёнными функциональными требованиями. Иными словами, чтобы существовать и развиваться, быть жизненной, любая социальная система должна отвечать четырём основным функциональным требованиям. Это – адаптация, целедостижение, интеграция и удержание, сохранение образца. 4 функциональные требования выполняют 4 вышеназванные компоненты системы (ценности, нормы, коллективные организации, роли), олицетворяемые определёнными социальными институтами.
|
|
Ценности являются первичными для сохранения и поддержания образца функционирующей системы, что предполагает передачу их из поколения в поколение через воспитание и овладение элементами культуры общества. Семья, школа, религия, государство и другие общественные институты выполняют данное функциональное требование. Особая роль принадлежит институтам социального контроля. Каждый общественный институт имеет свои целевые установки. Главной функцией роли в социальной системе является адаптация, которая касается отношений между системой и её средой: чтобы существовать и развиваться система должна обладать определенной степенью контроля над своей средой, прежде всего экономической, которая является источником материальных благ и жизнедеятельности людей. Вообще способность выполнять значимые ролевые действия является, по Парсонсу, наиболее общим адаптивным ресурсом любого общества.
Однако не все люди находятся на одном уровне при трудоустройстве, виной тому отличный уровень образования, социальное положение, объём власти, престиж профессии. Таким образом, рождается социальная стратификация. В отличие от социальной структуры, возникающей в связи с общественным разделением труда, Социальная стратификация возникает в связи с общественным распределением результатов труда, то есть социальных благ. Она подразумевает некоторую упорядоченность членов общества (или социальных групп) на основе определенных критериев. В социологии выделяют три базовых вида социальной стратификации современного общества - экономическую, политическую, социально-профессиональную. Соответственно, основными измерениями (критериями) социальной стратификации являются размеры доходов и собственности, ранги во властной иерархии, статус, определяемый родом занятий и квалификацией (образованием). Социальная страта (слой) обладает определенной качественной однородностью. Она представляет собой совокупность людей, занимающих в иерархии близкое положение и ведущих сходный образ жизни. Принадлежность к страте имеет две составляющие - объективную (наличие объективных показателей, характерных для данного социального слоя) и субъективную (идентификация себя с определенным слоем).
|
|
Одно из самых первых объяснений неравенства было предложено Эмилем Дюркгеймом. В работе "О разделении общественного труда" (1893) Дюркгейм сделал вывод, что во всех обществах одни виды деятельности считаются более важными, чем другие. В одном обществе высоко ценится достижение религиозного спасения, что было характерно для пуритан в колониальные времена. Другое общество может считать социальной ценностью материальное богатство. Все функции общества - закон, религия, семья, труд и т.д. могут образовать иерархию в соответствии с тем, насколько высоко они ценятся.
Второй аспект теории Дюркгейма состоит в утверждении, что люди в разной мере талантливы - некоторые из них больше одарены, чем другие. При обучении эти различия усиливаются. Дюркгейм считал, что в процветающем обществе самые талантливые должны выполнять наиболее важные функции. Для привлечения лучших и одаренных общество должно способствовать социальному вознаграждению их заслуг.
|
|
В 1954 г. Кингсли Дэвис и Уилбер Мур[6] опубликовали теорию, разработанную на основе концепции Дюркгейма. Подобно Дюркгейму, они считали, что неравенство помогает обществу обеспечить такие условия, в которых самые важные виды деятельности выполняют наиболее умелые. В примитивных обществах воины и целители обычно имеют самый высокий статус; в более сложных обществах, как правило, высоко ценятся инженеры и врачи. Самые важные виды деятельности различаются в зависимости от особенностей социальной системы. Должности, которые существенны в одном обществе, могут быть ненужными для другого.
По Дэвису и Муру, социальная стратификация возникает как институционализированная форма и служит "механизмом, посредством которого общества гарантируют, что наиболее важные позиции занимают наиболее квалифицированные люди". К положениям, приносящим самое высокое вознаграждение и ранг, относятся "наиболее важные для общества" и требующие "лучшего обучения или способностей". Взятые вместе, эти два фактора взаимодействуют в определении точной формы отдельной системы стратификации. Общество в ходе развития предъявляет свои специфические требования к системе социальной стратификации (например, от священников до специалистов в области высоких технологий), но они не устраняют социальную стратификацию. Критики функциональной(истской) теории подмечают в ней ряд слабых пунктов: (а) она не обеспечивает адекватного объяснения способа, которым различия в вознаграждении и статусе возникают просто из действия власти. Относительно корреляции между доходом и образованием имеются три компонента: превосходство в квалификации; социальное происхождение и/или социальные ценности; прирожденные способности. Причем первый из них мог бы включать и два других, но только при наличии полностью конкурентных рынков труда, которые обычно не являются таковыми в полной мере при таких факторах, как "приписывание" и культурный капитал, зачастую определяющих доходы и статус; (б) оценка "функциональных потребностей" также внушает подозрения, ибо основана на расхожем аргументе: наиболее вознаграждаемые в обществе являются также самыми важными и дефицитными. Однако отсутствует доказательство их социальной незаменимости; (в) отсутствует объяснение, почему стратификация должна включать скорее дифференциальное финансовое вознаграждение или положение в статусной иерархии, чем более разнообразные различия в индивидуальном престиже. [7] Дэвис и Мур утверждают, что только "юмор и развлечение", а также "чувство собственного достоинства и преувеличенного Эго" могут служить мотивации социальных акторов. Следовательно, не приводятся доводы против возможности гораздо более равного общества; но не предложено адекватного подхода к рассмотрению способа, которым социальная стратификация препятствует участию в образовании и достижении социальных целей. Дэвис и Мур предполагают наличие функционального несоответствия в чрезмерном внимании к роли приписывания в современных обществах. Однако они терпят неудачу в выявлении того, каким образом все системы социальной стратификации порождают такие предписывающие элементы. Функционалисты пытаются отвечать на критику. Так, Дюркгейм доказывал, что нечто устанавливаемое в обществе, вероятно, будет выполнять необходимые функции. Однако, как он сам соглашался (особенно относительно типов общества, когда его эволюция еще не завершена), для функциональной важности необходим независимый аргумент.
В настоящее время наиболее убедительной считается классовая схема Д. Голдторпа и Р. Эриксона[8], валидность которой была подтверждена в ряде работ. Последний вариант схемы строится на таких критериях, как отношения собственности (найма), условия найма (оплаты труда), степень автономности и возможность продвижения по службе:
a) профессионалы, руководители, интеллигенция высшего уровня;
b) крупные работодатели: промышленники, предприниматели, землевладельцы.
Профессионалы, руководители, интеллигенция среднего уровня.
a) полупрофессионалы, старшие работники офисов, торговли, сферы обслуживания; b) работники офисов, торговли, сферы обслуживания нижнего уровня.
a) мелкие работодатели в промышленности, сфере услуг; b) мелкие работодатели в сельском хозяйстве; c) самозанятые в промышленности, сфере услуг; d) самозанятые в сельском хозяйстве.
Техники, старшие рабочие (бригадиры и т.п.).
Квалифицированные рабочие в промышленности.
a) неквалифицированные рабочие в промышленности; b) сельскохозяйственные рабочие.
Дискуссия в "Европейском социологическом обозрении" в 1990-х показала высокую объясняющую способность различных частных вариантов этой схемы, в том числе для межнациональных сопоставительных исследований (проект CASMIN). Согласно европейской традиции, неравенство, или социальная стратификация, рассматривается как результат объективных социальных и экономических условий.
Американский подход, основоположником которого можно считать У. Уорнера с его теорией репутаций, базируется на субъективных оценках престижа индивидов, профессий, социальных групп. Многочисленные исследования показали, что оценки престижа профессий очень похожи во всем мире и мало изменяются с течением времени. Теория Д. Треймана[9] объясняет этот феномен следующим образом: "Во всех обществах существует примерно одинаковое разделение труда. В результате специализированного разделения труда складываются различные степени власти. В любом обществе люди, обладающие властью, имеют политическое влияние и различные привилегии. Поскольку власть и привилегии ценятся повсюду, то и связанные с ними профессии считаются престижными". Исследования престижности профессий позволяют разрабатывать стандартные шкалы престижа, такие как шкала Треймана, шкала Сигела и т.п., широко используемые в международных сравнительных исследованиях. В подходе, предложенном О. Дунканом, используется высокая корреляционная связь между престижностью профессии, уровнем образования и доходом. Сконструированный им индекс социально-экономического статуса представляет собой линейную комбинацию образования и дохода и позволяет измерять позицию индивида в социально-экономической иерархии, не прибегая к трудоемким и дорогостоящим измерениям престижа. Социально-экономическая стратификация в американской социологии измеряется посредством группирования шкал престижа или социально-экономического статуса. Различия между такими стратами представляются не столь радикальными, как при классовом подходе. Предполагается, что шкалы престижа измеряют некий континуум престижей или статусов, и между стратами не существует строгих границ. Эта особенность американского подхода к социальной стратификации обусловлена тем, что в США исторически не наблюдалось строгого деления на классы, так как прибывшим в страну эмигрантам с самым разным классовым происхождением приходилось начинать практически с нуля и достигать определенного положения на социальной лестнице благодаря не столько своему происхождению, сколько личным достоинствам. По этой причине американское общество всегда считалось более открытым, с точки зрения социальной мобильности, чем европейское. Классовый и статусный подходы не являются взаимоисключающими; оба они нередко применяются на Западе к одним и тем же данным. Совершенно иная картина наблюдается в советском и постсоветском обществе. Она характеризуется, в первую очередь, отсутствием корреляции между основными измерениями социальной стратификации - богатством, престижем и властью.
Сегодня большинство исследователей сходится на том, что главным критерием социальной стратификации в советском обществе являлось место во властной иерархии, которое определялось не только должностью, но и ведомственной принадлежностью. Сложная система льгот и привилегий в значительно большей мере, чем доходы (при фактическом отсутствии частной собственности), определяла материальное благосостояние индивида. Доходы, различия в которых были не особенно велики, также определялись скорее отраслью народного хозяйства, чем образованием и квалификацией работника. Что же касается престижа профессий, он в равной степени определялся идеологическими и материальными факторами. Идеология последовательно поддерживала престиж высокооплачиваемых рабочих профессий (шахтеров, сталеваров), равно как и массовых "интеллигентных" профессий, оплачивавшихся крайне низко (учителей, врачей). Высокий престиж профессий продавца, водителя и т.п. можно объяснить только доступом к дефицитным в то время благам и услугам, позволяющим получать в обмен другие блага и услуги, а также нелегальные доходы.
В постсоветском обществе властная иерархия продолжает оставаться ведущим критерием социальной стратификации. Т. Заславская[10], по-видимому, первой обратила внимание на тот факт, что произошло сращивание политического и экономического капитала социальных групп, которое выражается в контроле над важнейшими экономическими ресурсами и процессами распределения и перераспределения общественного богатства. Либерализация экономики открыла широкий спектр возможностей (от легитимных до криминальных) использовать такой контроль для личного обогащения. Зависимость уровня доходов от количества и качества работы еще более ослабла. Произошло относительное обесценивание квалифицированного ручного труда, оплата которого теперь не намного превышает традиционно низкую оплату труда в "бюджетных" отраслях, таких как образование или медицина. Престиж высшего образования приобрел исключительно прагматический характер. Среди профессий, требующих высокого образовательного уровня, престижными являются высокооплачиваемые. Важными факторами социальной стратификации в постсоветском обществе стали возникновение частного сектора экономики и формирование рынка труда. Особый интерес в частном секторе представляет возникновение рынка финансовых и информационных услуг (юридических, маркетинговых, рекламных, коммуникационных и пр.), характеризующегося наиболее высоким уровнем оплаты труда. На рынке труда следует отметить появление новых социальных групп - крупных, средних и мелких частных предпринимателей, а также безработных.
Отмеченные тенденции позволяют говорить о том, что сегодня для постсоветских стран характерны скорее европейские, чем американские модели социальной стратификации. Американский подход, основанный на шкалах профессионального престижа, не отражает всех различий в уровне и стиле жизни различных социальных групп. Европейская же традиция предполагает многокритериальный подход к выделению социальных классов, групп и слоев. Важнейшими из таких критериев сегодня представляются положение на рынке труда, профессионально-должностной статус, позиция во властной иерархии, уровень доходов, наличие собственности, включая собственность на средства производства.