Он родился в 1889 году в г. Нарва. Окончил Нарвскую гимназию. После окончания Санкт-Петербургской духовной семинарии в 1911 году рукоположен в сан священника. Тяга к образованию и блестящие способности помогли ему пройти курс Московской духовной Академии и закончить ее в 1916 году.
В 1917 году Александр Бебинг приехал в Сарапул и стал служить в Крестово-Воздвиженской церкви архиерейского дома. После национализации архиерейского дома и закрытия Крестово Воздвиженской церкви Александр Бебинг служил протоиереем в Вознесенском соборе до 1924 года, а затем был перемещен к Троицкой церкви по распоряжению епископа Алексия. Все отмечали его ум, образованность, обаяние. Прихожане трех церквей, где служил Александр Бебинг, запомнили этого красивого священника, его проповеди, службы, его доброту и внимательность к людям, жалели за его судьбу вдовца,
У него имелись многие церковные награды – набедренник, скуфья, камилавка, наперсный крест, палица, наперсный крест с украшениями (1925 год) и митра (1928 год).
В 1924 году патриархом Тихоном он был назначен епископом Селтинским, но обряд хиротонии был отложен. (Хиротония – посвящение в сан епископа, совершение обряда полного епископского облачения и вручения посоха, как символа высшей духовной власти).
А далее начались бесконечные гонения и репрессии. Отец Александр несколько раз был арестован, сидел в тюрьме (первый раз 5 лет), отбывал ссылку. В один из арестов, когда его под конвоем вели по городу из тюрьмы на вокзал, видевшие это смогли передать ему каравай хлеба. Он ту же разломил хлеб на куски и раздал другим этапным арестованным, кто с ним находился рядом. Далее его судьба неизвестна. Обратно он не вернулся, погиб в заточении.
Он перенес лишения, издевательства, тюремные порядки, но не отрекся от веры и сана, как сделали некоторые церковнослужители в те черные годы воинствующего атеизма. Он пострадал за веру, за гонимую церковь, как и вся семья сарапульского епископа Алексия Кузнецова, членом которой он стал.
Осталась на память нам помещенная в этой книге чудом сохранившаяся уникальная фотография, сделанная известным в городе фотографом Рогожниковым. На ней мы видим самого епископа Алексия, его престарелого отца Николая, брата Ивана, сестру Марию и зятя Александра Бебинга.
Никого на этом свете не осталось из их родных. И только эта книга пусть будет реквиемом о них.
Да Вы, дорогие читатели, помяните добрым словом церковнослужителей Сарапула с их трагической судьбой!
Трудная судьба досталась младшей сестре Владыки Марии Николаевне. Воспитание в семье ее отца оказалось мудрым и правильным, что помогло стойко переносить многие тяготы и невзгоды, выпавшие на долю всех детей Кузнецовых. Никого из них не баловали, не нежили, всех приучали к повседневному труду, к чтению и получению знаний, все были близки к природе, когда жили в селе. Обстановка в доме была скромная, одежда тоже, к роскоши не стремились, довольствовались самым необходимым. Все это так пригодилось в трудные годы после 1917 года.
У сестер были свои неразлучные подруги, любимые книги, девичьи занятия – вязание кружев, вышивка, шитье, уборка в доме, помощь в других хозяйственных делах. Белоручками не был никто в этой семье. Учеба шла сначала в сельской церковноприходской школе, затем в женской гимназии в Петербурге. Мария Николаевна закончила учительские курсы и начала работать учительницей. Она же имела и медицинские знания.
После переезда в Сарапул в 20-е годы молодая учительница не могла получить работу, т.к. многие ее родные были церковнослужителями. Пришлось несколько лет жить на иждивении старшего брата – владыки Алексия. Преследования коснулись и ее. Было несколько арестов и ссылок. Одна ссылка длилась 3 года, она жила на свободном поселении в селе и там служила псаломщицей. А сколько квартир пришлось сменить семье здесь, в Сарапуле. Сколько невзгод, лишений, жизненных неудобств пришлось пережить, перетерпеть! А тревога за брата Алексия, горе от всех переживаний, сколько нужно было иметь сил, чтобы все это вынести!
Все, кто знал Марию Николаевну, вспоминали о ней с глубочайшим уважением. Была она высокая, статная, стройная, волевая женщина. Вела домашнее хозяйство в семье. Продукты сама покупала, но иногда и Иван Николаевич ходил за продуктами. Она никогда не жаловалась на многие беды и невзгоды.
Все члены семьи Кузнецовых были высоконравственные люди. У Марии Николаевны была прекрасная память, истинная вежливость и интеллигентность. Она никогда ни на кого не повышала голос, никoгo не ругала, не осуждала, за глаза ни о ком не говорила. Но, несмотря на строгий вид, умела и пошутить, и посмеяться. Всегда была одета в темное платье с белым воротничком. В доме были самые простые, дешевые и необходимые вещи. Все работы в доме и в огороде выполняли все члены семьи.
Как ни уничтожалось человеческое достоинство – все перетерпели, не потеряв его. Человеческая жизнь, личность не ценились, не принимались во внимание. Люди считались «винтиками».
Работала Мария Николаевна и санитаркой в больнице, а иногда и за медсестру (пригодились медицинские знания). А учительницей так ей и не пришлось поработать. Теряла одного за другим членов своей большой семьи – мать, сестру, среднего брата, отца, мужа сестры, старшего брата и опору для всех – владыку, двух старушек, живших десятки лет с ними, младшего брата Ивана. И осталась одна, как перст, Мария Николаевна. Хорошо, что добрые люди помогали, кто овощи приносил или другие продукты, кто уборку в доме проводил.
Мария Николаевна служила псаломщицей сначала в Троицкой церкви, а затем в Покровской до ее закрытия в 1932 году. Перешла служить в Георгиевскую церковь. После ареста Владыки в 1936 году она с братом жила на шестой по счету квартире у Деньковой, недалеко от церкви.
В 1962 году, после закрытия Георгиевской церкви, она перешла служить псаломщицей в единственную в городе Воскресенскую церковь. О Владыке не было никаких вестей много лет (а его в 1937 году расстреляли), она продала его одежду и вещи а купила старенький домишко (ул. Седельникова, 90) – первый свой угол, а то более сорока лет скиталась по чужим квартирам и подвалам. Состарилась. Умерла в одиночестве. На ней и закончился род Кузнецовых, никого не осталось от некогда большой семьи. Сама Мария Николаевна замужем никогда не была. Такое время пришлось на их долю, такая судьба. Трагичная судьба![5]
[1] С. Никольщина (пог. Поля), Гдовского уезда С.-Петербургской губ., территория совр. г. Сланцы.
[2] Фактически – с. Никольщина Гдовского уезда С.-Петербургской губернии, территория совр. г. Сланцы Ленинградской обл.
[3] Невдалеке была большая р. Плюсса, а сам храм в Никольщине стоял на берегу небольшой р. Сиженки.
[4] Федорченко-Шемякина Л.Н. Трагическая судьба владыки Алексия Кузнецова и его семьи // Судьба церквей и духовенства. Книга пятая. Из серии «Признание в любви родному городу». Сарапул. 1995. Сс. 190 – 193.
[5] Федорченко-Шемякина Л.Н. Митрофорный протоиерей
Александр Германович Бебинг // Судьба церквей и духовенства. Книга пятая. Из серии «Признание в любви родному городу». Сарапул. 1995. Сс. 193 – 195.