Часть вторая
ЧТО ТАКОЕ ЛОГОТЕРАПИЯ
Читатели моей краткой автобиографической повести обычно просят дать имболее полное и ясное объяснение моей терапевтической доктрины. Поэтому ядобавил краткий раздел о логотерапии к первоначальному изданию От лагерясмерти к экзистенциализму. Но этого оказалось недостаточно - меня продолжалиосаждать просьбами о более обстоятельном изложении. Поэтому в настоящемиздании я полностью переписал заново и значительно расширил свое изложение.(1985 г.) Задача была непростой. Изложить читателю в кратком виде весь материал,который занимает двадцать томов в немецком оригинале - почти безнадежноепредприятие. Я вспоминаю американского врача, который однажды явился в мойкабинет и спросил меня: "Так что, доктор, вы психоаналитик?" На что яответил: "Не совсем психоаналитик; можно сказать, психотерапевт." Онпродолжал расспросы: "Какую школу вы представляете?" Я ответил: "Это моясобственная теория, она называется логотерапией. " "Можете ли вы изложить мнев одном предложении, что понимается под логотерапией? По крайней мере, в чемразница между психоанализом и логотерапией?" "Да, - сказал я. - Но сперва,можете ли вы изложить в одной фразе, в чем, по-вашему, сущностьпсихоанализа?" Вот его ответ: "Во время психоанализа пациент должен лежатьна кушетке и рассказывать вещи, о которых иногда говорить очень неприятно."На что я немедленно ответил следующей импровизацией: "Ну, а в логотерапиипациент может остаться в кресле, но должен выслушивать вещи, которые иногдаочень неприятно услышать." Конечно, это была шутка, а не квинтэссенция логотерапии. Однако кое-чтов ней есть, так как логотерапия, по сравнению с психоанализом, метод менее ретроспективный (обращенный в прошлое) и менее интроспективный (обращенныйна самонаблюдение). Логотерапия фокусируется главным образом на будущем,иначе говоря, на смысле того, что пациент должен сделать в будущем.(Логотерапия действительно является психотерапией, сосредоточенной насмысле.) В то же время логотерапия разрывает все образовавшие порочный кругмеханизмы обратной связи, которые играют такую большую роль в развитииневрозов. Таким образом типичная невротическая сосредоточенность на себерассеивается, вместо того, чтобы постоянно крепнуть и усиливаться. Разумеется, это крайнее упрощение. Но все же в логотерапии пациентадействительно ставят перед вопросом о смысле его жизни и переориентируют поотношению к нему. Если помочь пациенту осознать этот смысл, это можетсущественно помочь преодолению его невроза. Сейчас я объясню, почему я употребляю термин "логотерапия" как названиемоей теории. Logos - это греческое слово, которое означает "смысл".Логотерапия, или, как назвали ее некоторые авторы, "третья венская школапсихотерапии", сосредоточена на смысле человеческого существования и напоисках человеком этого смысла. Согласно логотерапиии, стремление найтисмысл жизни - основная мотивационная сила человека. Вот почему я говорю о воле к смыслу в отличие от принципа удовольствия (или, как мы могли бысказать, воле к удовольствию), на которой сосредоточен фрейдовскийпсихоанализ, а также в отличие от воли к власти, на которой сосредоточенаадлеровская психология (она пользуется термином "стремление кпревосходству"). Воля к смыслу Поиск смысла жизни - это основная мотивация человеческой жизни, а вовсене "вторичная рационализация" (сознательное объяснение) инстинктивныхпобуждений. Этот смысл уникален и специфичен, так как должен быть найден иосуществлен только самим человеком; только тогда он может удовлетворить егособственную волю (стремление) к смыслу. Есть авторы, которые утверждают, чтосмысл и ценности жизни являются "всего лишь защитными механизмами,конструкцией из реакций и сублимаций". Но что касается меня, я вовсе не хочужить ради моих "защитных механизмов", и не готов умереть ради моих"реакций". Однако человек способен жить и даже умереть ради своих идеалов иценностей. Несколько лет назад во Франции был проведен опрос общественного мнения.По его результатам, 89% опрошенных признали, что человеку необходимо"нечто", ради чего стоит жить. Более того, 61% допускают, что есть нечто,или некто в их жизни, ради которых они даже готовы умереть. Я повторил этотопрос в моем больничном отделении в Вене, и среди пациентов, и средиперсонала, и результат был практически такой же, как и среди тысяч людей воФранции: разница была всего в 2%. Другое статистическое обследование,охватившее 7.948 студентов в 49 колледжах, было проведено социологами изуниверситета Джона Гопкинса. Их предварительный отчет является частьюдвухлетнего исследования, которое финансировал Национальный институтдушевного здоровья. На вопрос, что они считают сейчас "очень важным" длясебя, 16% отметили "заработать кучу денег"; 78% сказали, что их первейшейцелью является "найти цель и смысл жизни". Разумеется, бывают случаи, когда озабоченность ценностями жизни -просто камуфляж, маска скрытых внутренних конфликтов; но это скорееисключение из правил. В этих случаях мы должны бороться с псевдоценностями,и как таковые они должны быть разоблачены. Однако это разоблачение должноостановиться, как только мы сталкиваемся с тем, что в человеке подлинно инеподдельно, то-есть со стремлением человека к жизни, настолько полнойсмысла, насколько возможно. Если тут не остановиться, то единственное, что"срывающий маски" психолог разоблачает, - это свое собственное "скрытоепобуждение", а именно свою бессознательную потребность унизить и обесценитьто, что в человеке является неподдельным и подлинно человеческим. Экзистенциальное крушение Воля человека к смыслу тоже может быть поражена, и в этом смыслелоготерапия говорит об "экзистенциальном крушении". Термин"экзистенциальный" может использоваться в трех значениях: (1) по отношению ксуществованию (existence) самому по себе, то-есть к специфическичеловеческому образу существования; (2) по отношению к смыслу существования;по отношению к стремлению найти конкретный смысл личного существования,то-есть воле к смыслу. Экзистенциальное крушение может приводить и к неврозам. Для этого типаневрозов логотерапия создала термин "ноогенные неврозы" - в отличие отневрозов в традиционном смысле слова, т.е. психогенных неврозов. Ноогенныеневрозы зарождаются не в психологическом, а скорее в "ноологическом" (отгреческого noos - разум) пространстве человеческого существования. Это ещеодин логотерапевтический термин, который означает все, принадлежащее кспецифически человеческому пространству психики. Ноогенные неврозы Ноогенные неврозы возникают не из конфликта между желаниями иинстинктами, а скорее из экзистенциальных проблем. Среди этих проблембольшую роль играет крушение воли к смыслу. И очевидно, что в ноогенныхслучаях адекватная терапия - это не психотерапия вообще, а скореелоготерапия; такая терапия, которая отваживается вторгаться в чисточеловеческое измерение. Я приведу следующиий пример: высокопоставленный американский дипломатпришел в мой венский кабинет, чтобы продолжить курс психоаналитическоголечения, начатого пять лет назад у нью-йоркского психоаналитика. Сначала яспросил, почему он вообще считает, что ему необходимо такое лечение.Оказалось, что пациент не удовлетворен своей карьерой, и ему очень трудносогласиться с американской внешней политикой. Однако его психоаналитиктвердил ему опять и опять, что он должен стараться помириться со своимотцом, потому что правительство США и, в частности, его непосредственноеначальство являются не чем иным, как "образом отца", и следовательно, егонеудовлетворенность своей работой вызвана ненавистью, которую он питает ксвоему отцу. В течение пяти лет психоанализа пациента все больше убеждалипринять такую интерпретацию, пока он окончательно не потерял способностьвидеть реальный лес сквозь пышные кусты символов и образов. После несколькихбесед стало ясно, что его воля к смыслу была расстроена его профессией, ичто на самом деле он страстно мечтает заниматься каким-нибудь другим делом.Так как у него не было серьезных причин держаться за свою профессию и неовладеть совсем другой, он это и сделал - и с самым удовлетворительнымрезультатом. С тех пор прошло пять лет - и он по-прежнему доволен своимновым занятием, как он мне недавно сообщил. Вряд ли это вообще был случайневроза, и поэтому я решил, что он не нуждается ни в какой психотерапии, идаже в логотерапии, по той простой причине, что он на самом деле не болен.Не всякий конфликт обязательно является невротическим; некоторый уровеньконфликта вполне нормален. В таком же смысле страдание - не всегдапатологическое явление; оно может быть не симптомом невроза, а человеческимдостижением, особенно если страдание вырастает из экзистенциальногорасстройства. Я совершенно не допускаю, что поиск смысла существования, илидаже сомнения относительно него, всегда вызваны болезнью или приводят к ней.Экзистенциальное расстройство или крушение само по себе не являетсяпатологией, и не патогенно (не порождает патологию). Озабоченность человека,даже его отчаяние и сомнения в ценности жизни - это экзистенциальноестрадание, но ни в коем случае не душевная болезнь. Очень часто бывает, чтоинтерпретация первого в терминах второй побуждает врача похоронитьэкзистенциальное отчаяние своего пациента под грудой транквилизаторов. А насамом деле его задача - провести пациента через его экзистенциальный кризиск духовному росту и развитию. Логотерапия считает своим назначением помочь пациенту найти смысл своейжизни. Так как логотерапия заставляет его осознать спрятанный logos (смысл)своего существования, это аналитический процесс. До этого пределалоготерапия напоминает психоанализ. Однако в своих усилиях сделать нечтоснова осознанным она не ограничивается подсознательными фактами, но такжеинтересуется экзистенциальными реалиями, такими как потенциальный смыслсуществования пациента и его осуществление, а также его волей к смыслу.Верно, что всякий анализ, даже если он воздерживается от включенияноологического измерения в терапевтический процесс, старается, чтобы пациентосознал, к чему он на самом деле стремится в глубине души. Логотерапияотходит от психоанализа в той мере, в какой она рассматривает человека каксущество, главная забота которого состоит в осуществлении смысла своейжизни, а не в получении удовольствия и в удовлетворении своих побуждений иинстинктов, или в примирении конфликтующих требований id, ego и superego,или в адаптации и регулированию отношений с обществом и средой.Ноо-динамика
Разумеется, поиск человеком смысла может вызвать внутреннююнапряженность, а не внутреннее равновесие. Однако именно эта напряженностьявляется незаменимой предпосылкой душевного здоровья. Я рискну сказать, чтов мире нет ничего, что могло бы так эффективно помочь выжить даже внаихудших условиях, как сознание, что в жизни есть смысл. Много мудростизаключено в словах Ницше: "Тот, кто знает зачем жить, может вынести почтилюбое как. " Я вижу в этих словах девиз, справедливый для любой психотерапии.В нацистских концлагерях я видел, как люди, знавшие, что их ждет задача,обязанность, которую надо выполнить, имели больше шансов выжить. С тех портакой же вывод был сделан другими авторами книг о концлагерях, а также впсихиатрических исследованиях людей, бывших в японских, северокорейских исеверовьетнамских лагерях военнопленных. Обратимся к моему личному опыту. Когда меня отправили в Освенцим, моярукопись, готовая к печати, была конфискована. Без сомнения, сосредоточенноестремление востановить эту работу помогло мне пережить ужасы лагерей. Когдав баварском лагере я заболел тифозной лихорадкой, я стал набрасывать намаленьких клочках бумаги заметки, которые помогли бы мне восстановитьрукопись, доживи я до дня освобождения. Я уверен, что восстановлениеутраченной рукописи в темных бараках баварского лагеря спасло меня отсердечно-сосудистого коллапса. Можно считать, что душевное здоровье основано на определенной степенинапряжения, вызванного разницей между тем, что уже достигнуто, и тем, чтоеще нужно совершить; разрывом между тем, что ты есть, и чем ты должен стать.Такое напряжение присуще человеческому существу, и поэтому незаменимо длядушевного благополучия.Так что не стоит колебаться, ставить ли передчеловеком задачу поиска потенциального смысла его жизни, который ему надоосуществить. Только так мы можем пробудить в нем волю к смыслу, котораянаходится в латентном (спящем) состоянии. Я считаю опасным ложное понятиедушевной гигиены, предполагающее, что человек в первую очередь нуждается вравновесии, или, как это называется в биологии, "гомеостазе", т.е. вненапряженном состоянии. В чем человек действительно нуждается - так это нев расслаблении, а скорее в стремлении к значительной цели, свободновыбранной задаче, - и в борьбе за ее выполнение. Он нуждается не в снятиинапряжения любой ценой, а в зове потенциального смысла, ждущего от негоосуществления. Человеку нужен не гомеостаз, а то что я называю ноодинамикой,т.е. экзистенциальная динамика в силовом поле напряжения, где один полюсявляется смыслом, который следует осуществить, а другой полюс - сам человек,который и должен это сделать. И не надо думать, что это верно только внормальных условиях; для невротиков это еще полезнее. Если архитектор хочетукрепить обветшавшую арку, он увеличивает лежащий на ней груз, потому чтотогда ее части крепче соединяются друг с другом. И если врач хочет укрепитьдушевное здоровье пациента, он не должен боятья создать значительноенапряжение, переориентируя его по направлению к смыслу жизни. Указав на благотворное действие ориентации на смысл, я обращаюсь квредному влиянию того чувства, на которое нынче жалуются так многопациентов, а именно чувства всеобщей и окончательной бессмысленности ихжизни. У них нет осознания смысла, ради которого стоит жить. Их преследуетощущение внутренней пустоты, вакуума; они попали с ситуацию, которую яназвал "экзистенциальным вакуумом". Экзистенциальный вакуум Экзистенциальный вакуум - широко распространенное в двадцатом векеявление. Его легко объяснить; в нем виновата двойная утрата, которую человекперенес с тех пор, как стал настоящим человеческим существом. В начале своейистории человек утратил часть животных инстинктов, которые определялиповедение животного и служили ему охраной. Такая охрана, как и Рай, навсегдапотеряна для нас; нам приходится принимать решения сознательно. Вдобавок,произошла еще одна утрата, причем на совсем недавней ступени развития:традиции, которые долго служили надежной опорой поведения человека, сильноослабели. Теперь ни инстинкты не говорят ему, что нужно делать, ни традиции- как следует поступать; иногда он даже сам не знает, чего ему хочется.Вместо этого, человек либо стремится поступать так, как другие (конформизм),либо делает то, что другие от него хотят (тоталитаризм). Недавнее статистическое обследование обнаружило, что среди моихевропейских студентов 25% в большей или меньшей степени страдаютэкзистенциальным вакуумом. Среди моих американских студентов их было уже не25%, а 60%. Экзистенциальный вакуум проявляет себя главным образом в состояниискуки. Сейчас мы можем понять Шопенгауэра, когда он сказал, что человечествоочевидно обречено вечно шататься между двумя крайностями - бедствиями искукой. Фактически скука в наше время вызывает больше проблем и доставляетпсихиатрам больше хлопот, чем бедствия. И эти проблемы становятся все болееострыми, потому что прогресс автоматизации обещает нам все большееколичество свободного времени, доступного среднему работнику. Как обидно,что многие из них не будут знать, что с ним делать. Рассмотрим, например, "воскресный невроз", вид депрессии, беспокоящийлюдей, которые осознают бессодержательность своей жизни в те дни, когдасуета рабочей недели кончилась, и заявляет о себе внутренняя пустота.Причину немалой доли самоубийств можно проследить до такогоэкзистенциального вакуума. Нельзя понять такие широко распространенныеявления, как депрессия, агрессия и наркомания всех видов, если не признатьих подоплекой экзистенциальный вакуум. То же самое - и в случае кризисапенсионеров и стариков. Более того, существуют различные маски и прикрытия, под которымивыступает экзистенциальный вакуум. Иногда пропавшая воля к смыслу замещаетсяволей к власти, волей к деньгам. В других случаях место расстроенной воли ксмыслу занимает воля к удовольствию. Вот почему экзистенциальное крушениечасто разрешается сексуальной компенсацией. В таких случаях можно наблюдать,как сексуальное либидо начинает буйствовать в экзистенциальном вакууме. Аналогичные вещи встречаются в случае неврозов. Есть определенные типымеханизмов с обратной связью в форме порочного круга, о которых я скажупозже. Можно часто наблюдать, как эта симптоматика вторгается вэкзистенциальный вакуум, и там расцветает. То, что приходиться лечить утаких пациентов - не ноогенный невроз. Однако мы никогда не сумели бы помочьпациенту преодолеть это состояние, если бы не дополняли психотерапевтическоелечение логотерапией. Ликвидация экзистенциального вакуума предотвращаетвозможные рецидивы в будущем. Поэтому логотерапия показана не только дляноогенных случаев, как указывалось выше, но и в психогенных случаях, и дажеиногда при соматогенных (псевдо)неврозах. В этом свете справедливоутверждение Магды Арнольд: "Каждая терапия должна каким-то образом, пусть всовсем малой степени, быть и логотерапией". Сейчас мы рассмотрим, что можно сделать, если пациент спрашивает нас осмысле жизни. Смысл жизни Я не думаю, что какой-нибудь врач может ответить на этот вопрос общимопределением, просто потому что смысл жизни - разный от одного человека кдругому, от одного дня до другого и от одного часа до другого.Таким образом,можно говорить не о смысле жизни вообще, а о специфическом смысле жизниданного человека в данный момент. Ставить вопрос в общих выражениях - всеравно что спросить чемпиона мира по шахматам: "Скажите, какой шахматный ход- самый лучший в мире?" Не существует такой вещи, как лучший или простохороший ход вне конкретной ситуации в игре и личности противника. То жесамое верно для человеческой жизни. Не следует искать абстрактного смыслажизни. У каждого есть свое особое призвание или миссия, конкретноепредназначение в жизни, которое требует выполнения. Во всем этом ему нетзамены, и его жизнь не может быть прожита заново. Таким образом, задачакаждого уникальна, как и его специфическая возможность ее выполнить. Так как каждая ситуация в жизни представляет собой вызов человеку,ставя задачу, которую ему надо решить, вопрос о смысле жизни следуетповернуть в обратном направлении. В конечном итоге, не человек должензадавать этот вопрос; напротив. он должен признать, что спрашивают его. Одним словом, это жизнь задает человеку вопрос, и он может ответить толькоодним способом - отвечая за свою собственную жизнь, взяв на себяответственность за свои поступки. Итак, логотерапия видит в ответственностисаму сущность человеческого существования. Сущность существования Это подчеркивание особого значения ответственности отражено вкатегорическом императиве логотерапии: "Живите так, как будто вы живете ужевторой раз, и как будто вы совершили в первый раз ту же ошибку, которуюсобираетесь совершить сейчас!" Мне кажется, что этот принцип, как никакойдругой, способен пробудить в человеке чувство ответственности; сначала онпозволяет вообразить, что настоящее - это прошлое, а потом - что прошлое ещеможно изменить и исправить. Такая инструкция ставит его лицом к лицу перед конечностью жизни, а также перед окончательностью того, что он делает сосвоей жизнью и с собой. Логотерапия старается помочь пациенту полностью осознать своюсобственную ответственность; поэтому она должна оставить за ним выбор - зачто, перед чем, или перед кем он считает себя ответственным. Вот почемулоготерапевт в наименьшей степени из всех психотерапевтов склонен навязыватьсвои оценочные суждения пациентам - он никогда не позволит пациентувозложить на врача ответственность за свои решения. Итак, это дело пациента - решать, как он будет понимать задачу своейжизни, неся ответственность перед обществом или своей собственной совестью.Многие люди считают, что несут ответственность и перед высшим существом; онине воспринимают свою жизнь лишь через возложенные на них задачи, но и несутв душе образ руководителя, возложившего на них эти задачи. Логотерапия - это не учение и не проповедь. Она так же далека отлогических рассуждений, как и от моралистических увещеваний. Образно говоря,логотерапевт скорее играет роль глазного врача, чем художника. Художникстарается передать нам картину мира, как он ее видит; офтальмолог стараетсядать нам возможность увидеть мир своими глазами. Роль логотерапевта состоитв расширении и прояснении поля зрения пациента, чтобы он смог увидеть иосознать весь спектр потенциального смысла. Провозглашая, что человек отвечает за потенциальный смысл своей жизни иего реализацию, я хочу подчеркнуть, что истинный смысл жизни надо найти вовнешнем мире, а не внутри человека и его собственной души, как в какой-тозамкнутой системе. Я дал определение этой существенной характеристике "выйтиза пределы себя " (self-transcedence). Она указывает, что бытие человекавсегда направлено к чему-то или кому-то иному, чем он сам - будь это смысл,который надо осуществить, или другой человек, с которым надо встретиться.Чем больше человек забывает себя - отдавая себя служению важному делу илилюбви к другому человеческому существу - тем более он человечен и тем болееон реализует себя. То, что называют самореализацией, не должно быть целью,по той простой причине, что чем больше за ней гонишься, тем вернее ее можноупустить. Другими словами, самореализация возможна как побочный эффект"выхода за свои пределы". Итак, мы показали, что смысл жизни все время меняется, но никогда неисчезает. Согласно логотерапии, мы можем обнаружить этот смысл на трехразных направлениях: (1) занимаясь творчеством или работой, или совершаяподвиг; (2) переживая нечто или встретив кого-то; (3) заняв достойнуюпозицию по отношению к неизбежному страданию. Первое направление, путьдостижений и свершений, не нуждается в объяснениях; второе и третье требуютуточнения. Второй путь нахождения смысла жизни - это переживания, познание чего-то- доброты, истины и красоты, природы и культуры, и наконец - познаниедругого человеческого существа в его предельной уникальности, единственности- полюбив его. Смысл любви Любовь - это единственный способ понять другое человеческое существо вглубочайшей сути его личности. Никто не может полностью понять саму сущностьдругого человеческого существа, если он не будет его любить. Любовь придаетнам способность увидеть особенности и самые существенные черты любимогочеловека, и даже больше - увидеть его еще не реализованный потенциал. Болеетого, своей любовью любящий человек помогает любимому реализовать этотпотенциал. Заставив любимого осознать, чем он может стать, можно помочь емуосуществить свои возможности. В логотерапии любовь не интерпретируется как простой эпифеномен(вторичное явление) сексуальных побуждений и инстинктов в смысле такназываемой их сублимации. В норме секс - это способ выражения любви. Сексоправдан, даже освящен постольку, и только в той мере, в какой он являетсясредством любви. Итак, любовь не рассматривается как простой побочный эффектсекса; скорее секс - это способ выразить ощущение той предельной близости,которая называется любовью. Третий путь найти смысл жизни - через страдание. Смысл страдания Мы не должны забывать, что найти смысл жизни можно и тогда, когда мынаходимся в безнадежной ситуации, во власти судьбы, изменить которуюневозможно. Именно тогда предоставляется возможность проявить качества, накоторые способен только человек - превратить личную трагедию в триумф,превратить приговор судьбы в подвиг. Когда мы больше не в состоянии изменитьситуацию, такую как неизлечимая болезнь, от нас требуется изменить себя. Я приведу яркий пример: однажды пожилой врач-терапевт стал советоватьсясо мной по поводу своей тяжелой депрессии. Он не мог справиться с горем поповоду смерти жены, умершей два года назад, которую он любил больше всего насвете. Как я могу ему помочь? Что я должен ему сказать? Я воздержался отпрямых утешений, а вместо этого спросил: "Что было бы, доктор, если бы выумерли первым, и вашей жене суждено было бы пережить вас?" "О, - сказал он.- Для нее это было бы ужасно; она бы так страдала!" Я ответил: "Вот видите,доктор, такое страдание ее миновало, и это вы избавили ее - ценой того, чтопережили ее и оплакиваете ее." Он не сказал ни слова, только пожал мне рукуи вышел из кабинета. В какой-то мере страдание перестает быть страданием втот момент, когда оно обретает смысл - смысл жертвоприношения. Конечно, это не было терапией в прямом значении слова: во-первых, егоотчаяние не было болезнью; во-вторых, я не мог изменить его судьбы,воскресить его жену. Но в этот момент мне удалось изменить его отношение кнеумолимой судьбе, и он по крайней мере смог увидеть смысл в своемстрадании. Это один из основных принципов логотерапии: главное стремлениечеловека не к тому, чтобы получить удовольствие или избежать боли, а к тому,чтобы увидеть смысл своей жизни. Вот почему человек готов даже страдать,если он уверен, что в его страдании есть смысл. Я только обязательно должен уточнить, что страдание ни в коем случае неявляется необходимым, чтобы найти смысл. Я лишь настаиваю, что смыслвозможен даже несмотря на страдания - разумеется, если страдание неизбежно. Если же, однако, его можно избежать, то как раз имело бы смыслустранить его причину, будь она психологической, биологической илиполитической. Страдание без необходимости - это мазохизм, а не героизм. Ныне покойная Эдит Вайскопф-Джоэлсон, профессор университета штатаДжорджия, заявила в своей статье о логотерапии: "Наша теперешняя философиядушевной гигиены придает большое значение принципу, что человек обязан бытьсчастлив, что несчастья - это признак неумения жить. Такая система ценностейприводит к тому, что гнет несчастья, которого нельзя избежать, ещеусиливается чувством ложной вины за свое несчастье." А в другой статье онавыразила надежду, что логотерапия сможет противодействовать некоторымнездоровым тенденциям в культуре Соединенных Штатов, где у неизлечимогострадальца есть очень мало возможности гордиться своим страданием и ощущатьего как облагораживающий, а не унижающий фактор. "Поэтому он не тольконесчастен, но еще и стыдится быть несчастным." Бывают ситуации, в которых человек лишен возможности заниматься работойили наслаждаться жизнью; но что никогда нельзя исключить, так этонеизбежность страдания. Если человек принял вызов и готов страдатьмужественно, он сохраняет смысл жизни до последнего момента, буквально доконца жизни. Другими словами, смысл жизни безусловен (не связан ни с какимиусловиями), потому что он включает даже потенциальный смысл неустранимогострадания. Я хочу вернуться к тому, что было, наверное, самым глубоким моимпереживанием в концентрационном лагере. Шансы на выживание там были не болеечем 1:28, что легко проверить точной статистикой. Не было ни малейшейвероятности, что мне удастся спасти рукопись моей первой книги, спрятанную вподкладке куртки по прибытии в Освенцим. Мне пришлось испытать и превозмочьпотерю моего первого духовного дитяти. Казалось, что после меня никого иничего не останется - ни физического, ни духовного ребенка. И я очутилсяперед вопросом - не лишена ли в таких обстоятельствах моя жизнь всякогосмысла. Я не сразу заметил, что ответ на этот вопрос, над которым я такстрастно бился, для меня уже приготовлен. Это произошло, когда мне пришлосьотдать свою одежду и получить взамен поношенное тряпье узника, отправленногов газовую камеру сразу по прибытии в Освенцим. Я нашел в кармане курткилисток, вырванный из еврейского молитвенника и содержащий самую важнуюеврейскую молитву, Шма Исраэль. Была ли возможность истолковать такое"совпадение" иначе, чем вызов судьбы: попытаться жить согласно моим мыслям,а не просто излагать их на бумаге? Я припоминаю другую ситуацию, немного спустя, когда близкая смертьказалась неминуемой. Однако в этой критической ситуации мои мысли отличалисьот мыслей большинства моих товарищей. Их мучил вопрос: "Выживем ли мы влагере? Если нет, то все это страдание не имеет смысла." Вопрос, занимавшийменя: "Имеет ли все это страдание, эта смерть вокруг нас, смысл? Если неимеет, то, по конечному счету и выживание лишено смысла: ведь жизнь, смыслкоторой зависит от такой непредсказуемо случайной вещи, как спасение, в конечном итоге ничего не стоит." Мета-клинические проблемы ("Мета" - здесь выходящие за рамки, около-клинические.) В наше время психиатр все чаще сталкивается с пациентами, которыеприходят к нему с чисто человеческими проблемами, а не с невротическимисимптомами. Некоторые из тех, кто нынче обращается к психиатру, раньшепришли бы к священнику, пастору или раввину. Теперь они часто не доверяютсясвященнослужителю, а вместо этого ставят перед врачом такие вопросы, как: "Вчем смысл моей жизни?" Логодрама Я хочу привести следующий пример: однажды, после попытки самоубийства,в мое отделение попала женщина, у которой умер одиннадцатилетний сын. Доктор*** предложил ей присоединиться к терапевтической группе, с которой онпроводил психодраму, и мне случилось зайти в комнату, где это происходило.Она рассказывала свою историю. После смерти мальчика она осталась одна состаршим сыном, инвалидом, страдающим последствиями детского церебральногопаралича. Бедняга был прикован к инвалидной коляске. Однако его матьвосстала против своей судьбы. Но когда она попыталась совершить двойноесамоубийство - вместе с ним, - именно он, ее сын-калека, не дал ей этосделать: ему хотелось жить! Для него жизнь имела смысл, а для матери - нет! Как мы могли помочь его матери понять, что ее жизнь тоже еще имеетсмысл? Импровизируя, я принял участие в беседе и стал задавать вопросы другойженщине из группы. Я спросил, сколько ей лет. Она ответила: "Тридцать." Явозразил: "Нет, вам сейчас не тридцать, вам сейчас восемьдесят и вы лежитена смертном одре. И вот вы смотрите назад на свою жизнь, которая былабездетной, но отмеченной финансовыми успехами и общественным признанием." Япредложил ей вообразить, что она должна чувствовать при этом. Ее ответ (каки весь сеанс) был записан на пленку, и я процитирую его в точности: "О, явышла замуж за миллионера, и у меня была легкая и богатая жизнь! Я выпила еедо дна. Я флиртовала с мужчинами, я дразнила их. Но сейчас мне восемьдесят;у меня нет своих детей. В старости, глядя назад, я не вижу, для чего все этобыло; я должна сказать, что я прожила ее зря." Тогда я предложил матери сына-инвалида точно так же вообразить, что ейвосемьдесят лет и что она вспоминает свою жизнь. Вот что записано на пленке:"Я хотела иметь детей, и мое желание осуществилось. Один мой мальчик умер;однако другой, инвалид, попал бы в дом призрения, если бы я не взяла на себязаботу о нем. Хотя он искалечен и беспомощен, он в конце концов мой сын. Ивот я постаралась дать ему всю возможную полноту жизни." В этот момент онаразразилась слезами и, плача, продолжала: "Что касается меня, я спокойномогу оглянуться на свою жизнь; ведь я могу сказать, что моя жизнь была полнасмысла, и я очень старалась осуществить его; я сделала все, что смогла - ясделала все, что смогла для своего сына. Моя жизнь не была неудачной." Глядяна свою жизнь как будто со смертного одра, она внезапно увидела в ней смысл,смысл, который включал в себя даже все ее страдания. И к тому же стало ясно,что даже короткая жизнь, как у ее рано умершего мальчика, может быть такбогата радостью и любовью, что будет содержать больше смысла, чем жизнь,длившаяся восемьдесят лет. Вскоре я перешел к другому вопросу, на этот раз обращаясь ко всейгруппе. Может ли обезьяна, которую используют для производства полиомиэлитнойсыворотки и поэтому все время делают пункции. - может ли эта обезьяна понятьсмысл своих страданий. Все единодушно ответили - конечно, нет. С ееограниченным интеллектом она никогда не сможет проникнуть в человеческиймир, т.е. единственный мир, в котором смысл страдания может быть понятен.Тогда я пошел дальше: "А что касается человека? Вы уверены, что мир человека- это высшая точка эволюции космоса. Разве нельзя представить себе, что естьеще другое измерение, мир выше человеческого; мир, в котором вопрос обокончательном смысле человеческого страдания найдет ответ?" Сверх-смысл Этот окончательный смысл несомненно находится вне ограниченныхинтеллектуальных способностей человека; поэтому в логотерапии мы говорим осверхсмысле. От человека требуется вовсе не вытерпеть бессмысленность жизни,как учат некоторые экзистенциальные философы; а наоборот - смириться сосвоей неспособностью понять ее безусловную осмысленность в рациональныхвыражениях. Logos глубже логики. Психиатр, который пытается продвинуться дальше понятия сверх-смысла,будет рано или поздно посрамлен своими пациентами, как случилось однажды сомной. Моя шестилетняя дочь спросила меня: "Почему мы всегда говорим, что Богдобрый?" На что я ответил: "Несколько недель назад, когда ты болела корью, добрый Бог послал тебе полное выздоровление." Она тут же возразила: "Хорошо,папа, но не забудь - сначала он послал мне корь." Однако, если пациент твердо стоит на почве религиозной веры, вполнедопустимо использовать терапевтическое воздействие его религиозных убежденийдля мобилизации его духовных ресурсов. Для этого следует поставить себя наместо пациента. Именно так я поступил, когда ко мне обратился раввин изВосточной Европы и рассказал свою историю. Он потерял в Освенциме жену ишестерых детей, а сейчас оказалось, что его вторая жена бесплодна. Я заметилему, что рождение потомства не является единственным смыслом жизни, потомучто тогда жизнь потеряла бы смысл сама по себе, а что-нибудь внутреннебессмысленное не может стать осмысленным через свое воспроизведение. Нораввин, будучи ортодоксальным евреем, был в отчаянии, что у него нет родногосына, который прочел бы кадиш над его могилой. Но я не сдавался, а сделал последнюю попытку. Я спросил его: разве онне надеется снова увидеть своих детей на небесах? Мой вопрос вызвал приступрыданий, и истинная причина его отчаяния выступила наружу: он объяснил, чтоего дети, погибшие, как невинные мученики, оказались достойны самого высшегоместа на небесах; но сам он, старый и грешный человек, не сможет попастьтуда же. Я возразил: "Рабби, вы ошибаетесь. Смысл того, что вы пережилисвоих детей, в том, что годы страданий могут очистить вас от ваших грехов, ивы можете стать достойным присоединиться к ним на небесах. Разве не сказанов Псалмах, что Бог хранит все наши слезы? Так что наверно все ваши страданияне напрасны." Впервые за много лет он нашел утешение в своих страданиях,взглянув на на них с новой точки зрения, которую я ему открыл. Преходящесть жизни Среди вещей, отнимающих у жизни смысл, числятся не только страдания, нои смерть. Но я никогда не устаю повторять, что единственные преходящиестороны жизни - ее возможности; но как только они осуществляются, они тут жепревращаются в реальность; они спасены от исчезновения и доставлены впрошлое; а в прошлом все сохраняется неизменным, и ничто не может бытьбезвозвратно утрачено. Таким образом, конечность нашего существования никоим образом не делаетего бессмысленным. Но она же возлагает на нас особую ответственность за нашужизнь. Все зависит от того, насколько мы реализуем возможности, которые посвоей природе преходящи. Человек постоянно совершает выбор из имеющихся вданный момент возможностей: какая из них будет приговорена кнеосуществлению, и какая будет реализована? Какой выбор - раз и навсегда -будет сделан, и что останетс