университет кино и телевидения»




Министерство культуры Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Санкт-Петербургский государственный

университет кино и телевидения»

 

 

Эссе по дисциплине «Культурология »

на тему «Современная культура. Диагноз и прогноз»

 

 

Выполнил:

Николаева А.В.,

247 группа

 

Санкт-Петербург

Никогда так много не говорили о культуре, как в наши дни. Быстрее, чем химия, выросла новая большая область литературной промышленности, так называемая критика культуры. Плотность населения, развитие науки, избыток свободного времени, успехи массовой информации - все привлекается к ответу для объяснения морального кризиса 21 века. Одни говорят о трагедии культуры, другие - о непонятном беспокойстве, утрате внутреннего равновесия среди невиданного потока материальных благ. Один известный автор выбрал эпиграфом к своему сочинению о современной культуре слова Ренана: "Мы вдыхаем аромат опустевшей вазы".

Мотивы этой критики очень разнообразны. Читая многих ее воинственных представителей, легко заметить, что само слово "культура" приобретает у них полемическую горечь. Нападки на массовое общество, растворяющее ценности культуры в пресной воде большинства, известные еще XIX веку, имеют ясный оттенок реакционной тенденции. В них отразилась обида на всемирную историю, которая ставит под сомнение право обеспеченного меньшинства наслаждаться комфортом за счет остального мира, ненависть к массам, делающим эту историю при определенных условиях, от них не зависящих и не известных в прежние времена. "Стадность", "растворение в массе", "пролетаризм", "потеря пиетета", "дезагрегация" и другие нелестные характеристики наполняют многие книги о состоянии современной культуры.

В речи на юбилее чартистской "Народной газеты" 14 апреля 1856 года немецкий философ и общественный деятель Карл Маркс сказал: "В наше время все как бы чревато своей противоположностью. Мы видим, что машины, обладающие чудесной силой сокращать и делать плодотворнее человеческий труд, приносят людям голод и изнурение. Новые, до сих пор неизвестные источники богатства благодаря каким-то странным, непонятным чарам превращаются в источники нищеты. Победы техники как бы куплены ценой моральной деградации. Кажется, что, по мере того как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей либо же рабом своей собственной подлости. Даже чистый свет науки не может, по-видимому, сиять иначе, как только на мрачном фоне невежества. Все наши открытия и весь наш прогресс как бы приводят к тому, что материальные силы наделяются интеллектуальной жизнью, а человеческая жизнь, лишенная своей интеллектуальной стороны, низводится до степени простой материальной силы".

С тех пор как были произнесены эти слова, многое изменилось. Но в целом картина, нарисованная Марксом, не утратила своей силы. Скорее наоборот - черты упадка современной культуры среди подъема общественного богатства поражают современный ум еще более ярким контрастом.

Для оценки современной культуры стоит рассмотреть наиболее популярные её отрасли.

Российский филолог и литературовед М.А. Литовская в одной из своих работ отметила, что русская литература, которая всегда была в центре всей системы ценностей, перестала доминировать в культуре. Расширение форм досуга, переориентация молодежи с вербальных на аудиовизуальные каналы информации, господство на книжном рынке развлекательной литературы, отсутствие надежных и качественных «навигаторов» в мире книг; постепенное сокращение учебных часов, отводимых Госстандартом школьному предмету «Литература» - все это неизбежно повлекло за собой снижение роли литературы в жизни молодого поколения и девальвацию «литературных ценностей» в культуре.

Еще в начале ХХ в. для общества было характерно благоговейное отношение к классике, литература была предметом национальной гордости. Сейчас пафос духовного максимализма чужд читателям. Современные интерпретации приспосабливают классику к актуальным потребностям, что ведет к искажению смысла произведений. Книжный рынок предлагает немало вариантов «неудовлетворительной интерпретации» классики.

Однако современная культура не только «снижает» образы классических текстов, способы освоения классики различны. Современные интерпретации открывают в классике что-то новое, вступают в художественный диалог с опытом «золотого века», ведут от бытового к экзистенциальному.

Нигилизм современной литературы по отношению к классическому наследию нельзя преувеличивать. Современная культурная ситуация характеризуется изменениями в самом типе творческого поведения писателей: теперь это не мессии и не еретики, современные писатели выполняют множество ролей в «гуманитарном обслуживании» общества. Новые диффузные жанры учитывают интересы читательской аудитории, поскольку книги должны иметь успех, а писатель не только должен учить читателя, но и «подыгрывать» ему.

По мнению некоторых современных критиков, время единой для всех классики, единого пантеона великих писателей закончилось. Кризис литературы неизбежен, чтение становится занятием элитарным, а творчество современных писателей, как правила, не получает резонанса в обществе.

Театр – искусство, которое нельзя ничем заменить. Оно всегда на устах. Новые имена, лица, фестивали и премьеры – все это уже очень давно неотъемлемая часть жизни современного общества.

Сейчас многие современные люди предпочитают ходить в кинотеатры, нежели на театральные постановки. Кино в какой-то мере – соперник театра, но у них все равно разные цели. В кинотеатре плывущая перед тобой картинка – это непрерывный процесс, который зритель воспринимает с небывалой легкостью, порой даже не задумываясь «где, зачем и почему», а в театре возможен тот самый контакт с неким другим измерением, другой атмосферой, какой в кино добиться нельзя. Зритель в зале и актер на сцене в течение спектакля постоянно обмениваются эмоциями, происходит зрительный и чувственный контакт. Поэтому кино, в той форме, в которой оно есть сейчас, никогда не заменит театр.

Театр также способен сочетать в себе другие формы массовой культуры: литературный текст становится основой для постановок, киноэлементы все чаще становятся дополнениями к спектаклям, музыка приобретает совершенно новые очертания, когда её вставляют в театральный контекст.

К сожалению, возможности театра довольно ограничены, по сравнению с кино, на пример. Но его будущее в многообразии, в разнообразии путей, мне кажется. Существуют и развиваются и традиционные, и новаторские театры. Но основой всегда будут две составляющие – зритель и автор. Без литературного материала нет пьес, а без зрителя нет самого театра.

Я думаю, театр не претерпит серьёзных изменений в будущем. Возможно, будут изобретаться все новые и новые контакты со зрителем, новые вариации на вечные, классические темы. Но у театра есть определенная ноша, как бы обязанность – его привыкли наблюдать определенным образом, в своей манере, которая существует столетия. Есть зрительский зал и сцена, есть выход на поклон и есть театральная пауза, и это весь необходимый, незаменимый антураж, который мы ждем, независимо оттого, на какую постановку идем.

Живопись на сегодняшний день также претерпела значительные изменения. Моей исходной позицией является тот психологический факт, что художник во все времена был орудием и выразителем духа своей эпохи. Его творчество лишь отчасти можно понять с точки зрения его личной психологии. Сознательно или неосознанно художник придаст форму основным ценностям своего времени.

Сами художники часто признают взаимосвязь между своим художественным творчеством и исторической эпохой. Так французский критик и художник Жан Базен писал о современной живописи: «Никто не рисует так, как ему хочется. Художник может лишь стремиться изо всех своих сил к живописи, на которую способен его век».

За последние полвека кто только не ломал копья вокруг темы «современного искусства», и накал этих споров до сих пор ничуть не ослаб. Его одобряют так же страстно, как и порицают, однако неоднократные предсказания его краха так и не сбылись. Торжество новой манеры выражения достигло невообразимых масштабов. Если что ей и угрожает, так это возможность вырождения в маньеризм и следование моде.

В Европе, во всяком случае, общественность до сих пор одержима этой дискуссией, острота которой свидетельствует, что эмоции берут верх над разумом в обоих лагерях спорящих. Даже те, кто настроен к современному искусству враждебно, не могут избежать влияния отвергаемых произведений. Такие произведения вызывают у них раздражение или неприязнь, но, как показывает острота подобных чувств, они задевают за живое. Как правило, негативное очарование по своей силе не уступает позитивному. Поток посетителей выставок современного искусства, где бы и когда бы они ни проводились, свидетельствует о чем-то большем, чем любопытство. Любопытство удовлетворяется быстро, а фантастические цены, которые платят за произведения современного искусства, указывают на истинное место, отводимое им обществом.

Цель современных художников заключается в том, чтобы выразить свое внутреннее видение человека и духовных основ жизни и мира. Современное произведение искусства покинуло не только царство конкретного, естественного, чувственного мира, но и сферу индивидуального. Оно стало в значительной степени отражением коллективного и, следовательно, даже в произведениях, имеющих форму иероглифической идеограммы, затрагивает не избранных, но многих. Индивидуальной остается лишь манера изображения, стиль и качество произведений современного искусства. Зачастую неискушенному зрителю бывает трудно распознать, естественны ли намерения художника и его манера творчества или они представляют собой плагиат и продиктованы только расчетом на создание желаемого эффекта. Во многих случаях зритель должен приспособиться к новым видам линий и красок или даже предварительно изучить их (как изучают иностранный язык), прежде чем он сможет оценить их по достоинству.

Картины выдающихся художников, гениальные произведения прозаиков и поэтов, изумительные творения скульпторов, архитекторов. Но, на мой взгляд, самым прекрасным созданием человеческого разума является музыка. При всем своем многообразии, при том огромном количестве форм и направлений, которое существует в искусстве, музыка никогда не перестает удивлять и завораживать людей во всем мире.

Современная музыка во многом отличается от музыки классической, пережившей смену нескольких поколений и традиций.

В сегодняшнем мире музыка чаще всего, воспринимается как развлечение. Под ее звуки танцуют на дискотеках, ее слушают, чтобы скоротать время в транспорте, включают, чтобы создать фон во время выполнения каких-то домашних дел. В нее уходят, когда не хочется ни о чем думать, когда стараются забыть о каких-то неприятностях и проблемах.

Конечно, и сейчас создаются произведения, которые заставляют слушателей плакать и переживать вместе с автором, завораживают красотой мелодии или поражают тем, как точно передано наше настроение, чувства, мечты, обиды и радости. Но чаще все эти чувства и переживания все-таки передаются с помощью слов, усиливаются эмоциональным состоянием исполнителя, подчеркиваются сюжетами клипов.

Совсем иначе воспринимаются классические произведения. Там не нужны слова, к этой музыке не снимешь клипы. В них каждый звук задевает какие-то глубокие струны души, пробуждает то, что мы долго и упорно прячем от постороннего глаза. Классической музыке мы можем доверить свои мысли, горе, радость. Не случайно О. Бальзак говорил: «Бетховен и Моцарт часто были поверенными моих сердечных тайн». Произведения этих великих композиторов живут своей собственной жизнью, с ними, как с живым существом, можно разговаривать, спорить или соглашаться. А многих писателей и поэтов, художников и скульпторов именно классическая музыка вдохновляла на создание выдающихся произведений.

На мой взгляд, только к классическим произведениям в полной мере можно отнести слова Стендаля: «Музыка — единственное искусство, проникающее в сердце человеческое так глубоко, что может изображать переживания этих душ... Музыка, когда она совершенна, приводит сердце в точно такое же состояние, какое испытываешь, наслаждаясь присутствием любимого существа, то есть она дает, несомненно, самое яркое счастье...»

Меняются времена, меняются люди, меняется сама жизнь. Конечно же, меняется и искусство, и, в первую очередь, — музыка. Но мне очень хочется, чтобы и в наше время композиторы сочиняли великие произведения, которые и через века будут с замиранием сердца и слезами восторга на глазах слушать люди во всех уголках нашей огромной планеты!

Описанное состояние культуры, нравится нам это или нет, по-видимому, соответствует данной стадии развития человечества и является продуктом естественно-историческим. Оно имеет глубокие внутренние мотивы, выражая протест против стереотипов и норм поведения, которые были характерны для поколения эпохи модерна, которое много обещало, кое-что выполнило, но одновременно привело к таким катастрофам, которые нельзя ничем оправдать. Человек начинает сознательно, изначально противопоставлять себя данной культуре. Своим поведением, одеждой, прической и т.д. он протестует против растворения в обществе. Но парадокс заключается в том, что общество даже этот протест превращает в товар и легко уходит от последствий протеста, сделав его просто очередной модой.

Диспропорция, сложившаяся в культуре, не безобидна, особенно если она принимает затянувшийся характер, и люди, родившиеся в ней, уже не знают иной культуры, хотя процесс адаптации двух сторон всегда продолжается. Когда повседневная форма культуры становится господствующей, отодвигая на периферию высокую культуру, когда она является как бы официальным самовыражением общества, она постепенно сталкивается с протестом, выражаемым стихийно в накопившемся раздражении людей против новых господствующих стереотипов. Нет ничего проще, чем превратить поддерживаемую снизу альтернативность или оппозицию, сделав ее частью официальной идеологии. Наличие такой альтернативной культуры подтверждается наличием особой семиотической системы, ее отражающей. Она вырабатывает свой собственный язык, описывающий поведение особой социальной группы, особое миропонимание.

И, наконец, еще одна особенность современной культуры, которая также активно участвует в образовании глобального коммуникационного пространства и которая также (как и все в системе человеческой культуры) носит неоднозначный характер. Речь идет о рыночных отношениях и о том, насколько можно все измерить такого рода отношениями и насколько устанавливаемая рынком цена может выражать действительную ценность объекта культуры.

Можно, конечно, занять морализирующую позицию и с порога отвергнуть даже саму возможность рыночной оценки, например, произведений искусства. Но ведь реально это осуществляется. Более того, мы вполне реально тратим на это свои деньги, которые, по Марксу, являются определенным эквивалентом части нашей жизни. Тратя деньги, мы отдаем часть своей жизни, до этого затраченной на зарабатывание этих самых денег. Кроме того, все произведения искусства в нынешнем мире, нравится нам или нет, оценены и расположены в масштабах некой оценочной шкалы. Следовательно, встает проблема – кто и как ее определяет и можно ли выработать некий объективный критерий для этого?

Мастерство написанной художником картины мы определяем согласно нашему вкусу, который, в свою очередь, воспитывается некой культурной системой. Но является ли оценка работы мастера в некую цену оценкой его мастерства или времени, затраченного на работу? Ни то, ни другое. Критерием оценки выступает общественное мнение, или общество. Именно оно задает планку этой оценки. Более того, цена произведения искусства очень редко понижается и, как правило, растет. По выражению Г. Матюшова, каждое великое произведение искусства представляет собой как бы купюру определенного достоинства. Но если общество это допускает, то не является ли такая шкала ценностей достаточно объективной? Значит, в основе оценки такого рода лежит не только затраченная работа (ибо гениальное может быть создано в кратчайший срок), а нечто духовное, соединенное с материальным. Как справедливо отмечает Г. Матюшов, цена, определяемая рынком и модой, и слава, как достигнутое состояние мастера, заинтересованы в собственном единстве. Слава (не всегда связанная с талантом) определяет цену. Цена, в свою очередь, далее определяет славу. Рост цены может поднять славу художника. А это, в свою очередь, поднимет цену на его произведения. В период локальных культур данная диалектика была весьма гармонична, а вот в ситуации диспропорции культуры, когда ее массовый характер, ее низовая часть довлеет над высокой, осуществляется и диспропорция оценок славы и цены произведений. Цена, как и все остальное, становится предметом «раскрутки», и полное собрание произведений Платона будет на рынке стоить меньше носового платка Джона Ленона. Вещи поп-звезд начинают приравнивать к высшим произведениям искусства. Так оскорблять культуру не решались даже самые варварские эпохи. Это уже действительный признак изменения культуры как таковой.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-03-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: