Обзор степени изученности данной темы, применительно к творчеству Н.В.Гоголя

Курсовая работа

Роль детали в повестях Н.В. Гоголя «Невский проспект», «Нос», «Шинель» и рассказах Ф. Амирхана «Любовь Габдельбасыра», «Почтенный Самигулла»

СОДЕРЖАНИЕ

1. Введение…………………………………………...…………………….3

2. Глава 1. Основная часть.……………….………………………………16

3. Глава 2. Анализ произведений Гоголя «Старосветские помещики», «Повесть о том, какпоссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» и рассказов Ф.Амирхана «Праздники», «Счастливые минуты», «Познакомились оттого, что не были знакомы»……………………………………………………………………..21

4. Заключение……………………………………………………………..42

5. Библиография………………………………………………………….44

Введение

В настоящей работе нами исследуется роль детали в произведениях Н. В. Гоголя и Ф. Амирхана в сопоставительном аспекте. Наше исследование посвящено рассмотрению произведений Н.В. Гоголя и Ф. Амирхана.

Творчество Гоголя представляется нам достаточно изученным. Литература о Гоголе велика и многообразна. На протяжении многих лет его творчество изучали такие исследователи, как В.В.Виноградов, Ю.В.Манн, В.В.Ермилов, С.И.Машинский, Г.А.Гуковский, Е.С.Добин и многие другие. В своих работах они подробно раскрывают особенности творчества Гоголя, его язык, проблематику.

Творчеству обоих писателей посвящено достаточно большое количество исследований. Так, в татарском литературоведении среди работ, раскрывающих особенности художественного мировоззрения Ф. Амирхана, можно выделить исследования Ф. Мусина, Ф. Галимуллина, М. Магдеева и других.

Однако вопрос о роли детали в творчестве Ф.Амирхана пока не достаточно изучен. В этой работе нами сделана попытка рассмотреть роль и функции детали в художественно-эстетическом и сопоставительном аспектах.

Цель настоящей работы - выявить идейно-художественную функцию детали в произведениях Н.В. Гоголя и Ф. Амирхана.

Цель работы обусловила решение следующих задач:

1. Систематизировать научно-критическую литературу, посвященную данной теме.

2. Определить диапазон художественных деталей в сопоставляемых произведениях.

3. 3. Сопоставить принципы и приемы детализации в прозе Гоголя и Амирхана.
4. Охарактеризовать особенности стиля писателей, проявившиеся в использовании детали.

Новизна нашего исследования состоит в сопоставительном анализе функции детали в произведениях Н.В.Гоголя и выдающегося татарского писателя Ф. Амирхана, в разработке данной темы применительно к творчеству Ф. Амирхана.

Материалом исследования стали повести Гоголя «Невский проспект», «Нос» и «Шинель» из цикла «Петербургских повестей» и рассказы Ф. Амирхана «Любовь Габдельбасыра», «Почтенный Самигулла».

Сопоставительное изучение творчества Ф.Амирхана и Н.В.Гоголя неслучайно. Татарская литература критического реализма начала ХIХ века при всем своеобразии имела типологические схождения с русской литературой ХIХ века. Здесь мы, прежде всего, говорим об «общественной обусловленности такого рода схождений, в основе которых лежали аналогичные общественно-политические условия развития. С другой стороны, процесс формирования критического реализма в татарской литературе происходил не только на основе собственных национальных художественных традиций, но так же и под влиянием критического реализма в русской литературе»[1].

Все выше упомянутые исследователи творчества Ф.Амирхана приходят к выводу, что критический реализм писателя складывался не только на национальной почве, но и на основе опыта всей европейской литературы, прежде всего русской, таких ее явлений, как А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, Н.В.Гоголь, А.И.Островский, И.С.Тургенев и др.

С пониманием того, что существует «культурная традиция» русской классики, обращается выдающийся татарский писатель начала ХХ века Фатых Амирхан к ее продуктивным открытиям. Будучи представителем воспринимающей литературы, он сознательно стремится к освоению опыта крупнейших реалистов, обнаруживая строгую избирательность. Так, из указанных русских классиков наиболее близкими ему оказываются Гоголь и Чехов. Ф. Амирхан последовательно осваивает и использует в творческом процессе художественной опыт русской классики, поднимает татарскую сатиру на качественно новую ступень.

В жанровой природе сатирических произведениях Амирхана определяющее значение обретает конкретная действительность, где картина мира предстает одновременно и актуально и потенциально. Об этом в своё время Н.В. Гоголь писал так: «Предмет у меня всегда один и тот же, предмет у меня был – жизнь, а не что другое. Жизнь я преследовал в её действительности, а не в мечтах воображения…». Ценность гоголевской сатиры и заключалась в её ориентации на настоящее положение вещей, где взгляд гениального художника невольно останавливался на теневых сторонах жизни.[2]

В его жанровых структурах ослабевает фабульная сторона с одновременным ростом значимости детали и психологизма.

Как и другие его современники, и предшественники, Ф.Амирхан к западноевропейскому миру приобщался через любовь к русскому языку и литературе. Ф.Амирхан испытывал влияние тех деятелей русской культуры, которые были близки ему по духу и таланту.

Из наблюдений А.Сайганова следует, что: «Психологический анализ в творческой практике Ф.Амирхана, вобрав в себя достижения предшествующей татарской литературы, был заметно обогащен за счет замечательного опыта русских реалистов-психологов. Неслучайно Г.Тукай видел в амирхановских психологических характеристиках сходство с Тургеневым, Гоголем, Достоевским»[3]. Современник Амирхана, знаменитый татарский поэт Г.Тукай, так характеризует его: «По едкости и глубине своего юмора Амирхан — наш Гоголь, по красоте стиля — Тургенев, как психолог — он похож на Достоевского»[4].

Русская классика была для Ф.Амирхана вершиной реализма в искусстве. «… русская литература приносит нашей новой литературе не только большое влияние, но и большую помощь», - писал Амирхан в статье «Праздник Гоголя».[5]

Зрелыми сатирическими произведениями Ф. Амирхана можно считать повесть «Любовь Габдельбасыра» (1914) и рассказ «Почтенный Самигулла» (1916). В них своеобразно, в единой «культурной традиции» освоен сатирический опыт русской классики от Гоголя до Чехова. В указанных произведениях нет положительных героев. Вернее, есть одно честное лицо – смех. Как у Гоголя. Именно поэтому для сопоставительного исследования мы отобрали данные рассказы Ф.Амирхана.

Обзор степени изученности данной темы, применительно к творчеству Н.В.Гоголя

Н. В. Гоголь, подобно А. С. Пушкину, Ф. М Достоевскому, Л. Н. Толстому, принадлежит к тем величайшим художникам слова, чье творчество ставит перед исследователями чрезвычайно сложные задачи. Здесь оказываются бесплодными любые прямолинейные, однозначные, отвлеченно логические решения и толкования, хотя в них нет недостатка в обширнейшей литературе о Гоголе.

Наиболее часто самыми разными критиками рассматривались его «петербургские» повести. И все-таки эти повести продолжают оставаться для читателя загадочными.

Говоря о повестях Гоголя, которые в литературе принято называть «петербургскими», следует иметь в виду, что название это чисто условное. Сам писатель не употреблял его для обозначения цикла своих произведений, посвященных петербургской тематике. Гоголь мыслил свои «петербургские» повести в более широком идейном контексте. Часть из них он поместил сначала в сборнике «Арабески» (1835) среди других художественных и публицистических произведений; позднее, в 1842 году, включил повести в третий том собрания сочинений вместе с еще двумя «непетербургскими» произведениями — повестями «Рим» и «Коляска» (сам Гоголь назвал этот том просто «Повести»). Тем не менее, уже в XIX веке сложилась практика называть пять из повестей, напечатанных в этом томе, «петербургскими»— «Невский проспект», «Нос», «Портрет», «Шинель», «Записки сумасшедшего».

В соответствии с традицией, заданной Белинским, в истолковании «петербургских» повестей Гоголя подчеркивалось, прежде всего, их социальное значение. Герои Гоголя рассматривались главным образом в качестве типичных представителей «маленького человека», жертвы бюрократической иерархической системы и равнодушия. Критики много писали о мастерстве Гоголя. Вот, например, высказывание Белинского о таланте Гоголя, о том, как он умело использует художественную деталь для изображения «истины жизни»: «Совершенная истина жизни в повестях г. Гоголя тесно соединяется с простотою вымысла. Он не льстит жизни, но и не клевещет на нее; он рад выставить наружу все, что есть в ней прекрасного, человеческого, и в то же время не скрывает нимало и ее безобразия. В том и дру­гом случае он верен жизни до последней степени. Она у него настоящий портрет, в котором все схвачено с уди­вительным сходством, начиная от экспрессии оригинала до веснушек лица его; начиная от гардероба Ивана Никифоровича до русских мужиков, идущих по Невскому проспекту в сапогах, запачканных известью».[6]

Статья Б. М. Эйхенбаума «Как сделана «Шинель» Гоголя»[7] оказала огромное воздействие на развитие филологической мысли не только в России, но и во всем мире. Эта работа стоит у истоков современной теории повествования. «Как сделана «Шинель»...» затрагивает и проблемы более общего порядка — взаимоотношения между литературным текстом, авторским сознанием и реальностью. Отрицая прямую детерминированность текста внешними социальными или психологическими факторами, Эйхенбаум отметил в своей статье, что «комические эффекты достигаются манерой сказа. Поэтому для изучения такого рода композиции оказываются важными именно эти «мелочи », которыми пересыпано изложение — так что стоит их удалить, строение новеллы распадается».[8]

«Маленькие детали выдвигаются на первый план — вроде ногтя Петровича, «толстого и крепкого, как у черепахи череп» или его табакерки — «с портретом какого-то генерала, какого именно неизвестно, потому что место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки». Эта гротескная гиперболизация развертывается по-прежнему на фоне комического сказа — с каламбурами, смешными словами и выражениями, анекдотами и т. д.»[9]

А. Белый в своей книге «Мастерство Гоголя»[10] уделил пристальное внимание гоголевским микроэлементам. Через всю книгу красной нитью проходит страстное убеждение автора в чрезвычайной важности «мелочей» и малейших подробностей для проникновения в глубокий смысл гоголевских произведений. Предмет этот разработан с большим тщанием и новизной. Он говорил: «Мелочи определяют сюжет. Сюжет поэмы «Сказывается в электрической силе любой мелочи», «Особенности гоголевского сюжета – в проведении его сквозь мелочи».[11]

Серьезным вкладом в изучение художественного наследия Гоголя служит монография В.В.Ермилова «Н.В.Гоголь»[12]. Отличительным признаком, как этой книги, так и других работ В.В.Ермилова о Гоголе[13] является свойственная их автору идейно-художественная широта, эмоционально публицистическая приподнятость в оценке историко-литературных явлений и произведений Гоголя. В исследованиях В.В. Ермилова содержится подробный анализ художественных особенностей произведения, образной системы, языка и стиля писателя.

В.В.Ермилов отметил, что: «У Гоголя всегда дано математически точное определение специфики среды, в которую он нас вводит, указание меры человечности, степени человеческого развития данной среды… Гоголь умеет сразу, мгновенно, точным штрихом, решающей деталью очертить изображаемую среду так, что если мы и склонны были ее идеализировать, преувеличивать меру ее человечности, то после того, как, блеснув молнией, такая деталь сразу ярко озарит нам все…»[14]

Огромное значение в литературоведении имеют исследования Ю.В.Манна. Манн писал: «В творчестве Гоголя по мере перехода от романтизма к реалистическим принципам происходит сдвиг от прямой, открытой фантастики к фантастике «нефантастической». Фантастика уходит в быт, в вещи, в поведение людей и в их способ мыслить и говорить». [15]

В.А. Зарецкий выделяет в Петербургских повестях два плана, два мира – фантастический и реальный. «В нелепо-фантастический мир, годный только для литературной пародии, реальные чиновные отношения входят вполне органично».[16]

В этой же работе Зарецкий приходит к выводу, что у Гоголя «на все есть свои знаки и атрибуты… Отдельные черточки прекрасного человеческого облика тоже становятся атрибутами – наравне с бездушными предметами, созданными людьми»[17]. И эти знаки и атрибуты раскрывают перед читателем сущность авторского отношения к описываемой действительности.

Ю.В.Манн считал, что творчество Гоголя – это ряд парадоксов, совмещений традиционно несовместимого и взаимоисключающего. И для того чтобы понять «секреты» Гоголя, нужно, прежде всего, объяснить парадоксы со стороны поэтики, со стороны внутренней организации его художественного мира.[18]

Многие исследователи отмечали особую наблюдательность Гоголя. Так, например И.И.Гарин в своей работе «Загадочный Гоголь»[19] пишет: «Гоголевский художественный взгляд преднамеренно неестественный, он выхватывает из действительности только одну какую-то сторону, из этой стороны – одного какого-то человека, из этого человека – одну черту его характера и лица, одну привычку и один жест, одну интонацию его голоса, и слова только одного какого-то свойства… Самое незначительное становится у него вселенским».[20]

«Гоголь, всегда подробно описывает быт героев, не преминет упомянуть об их чине. Чин особенно важен. Определение чина действующего лица уже есть его характеристика…», - пишет о нем И.П.Золотусский.[21]

Так же изучением Петербургских повестей Гоголя занимался В. Маркович[22]. В его работах дан полный всесторонний анализ этих произведений. Что касается детали, то Маркович говорит, что детализация сцен у Гоголя особого рода. Так он отмечает: «Гоголь не стремится к детализации бы­товых описаний и сцен. В повестях его со­временников, увлекавшихся изображением «прозы» быта бытовых подробностей намного больше и да­ны они зачастую гуще, резче, интенсивнее. Гоголевский «бытовизм» лаконичен до ску­пости… Быстрый гоголевский ри­сунок выражал особую остроту видения, близкую к эффекту репортажа, он созда­вал ощущение непосредственного соприкос­новения с эстетически необработанными реалиями».[23]

Итак, как видно из вышеприведенных исследований, Гоголь предстает перед нами мастером художественной детали, которая резко освещает человека, его характер, его судьбу».

«Искусство словесной живописи заключается и в том, что каждое слово в описании, каждая деталь служат созданию зрительного образа».

Связь искусства и реальности у Н.Гоголя усложнена. Противоречия эпохи им доведены до степени абсурда, пронизывающего всю русскую жизнь. Н.Гоголь умеет увидеть и показать обыденное под совершенно новым углом зрения, в неожиданном ракурсе. Рядовое событие обретает зловещую, странную окраску. Мир гоголевских произведений насыщен элементами мистики, фантасмагории – явной или скрытой, имеющей место или кажущейся. Действующим лицами становятся неодушевленные предметы: красная свитка, портрет, нос…

Н.Гоголь – художник, не бесстрастный протоколист, он любит своих героев даже со всеми их недостатками, пороками, несуразностью, негодует на них, печалится вместе с ними, оставляет надежду на «выздоровление». Его произведения носят ярко выраженный личностный характер.