Ты, наверное, уже понял, что я не проходила через карманную петлю со всеми остальными.
Я все еще в Дьявольском Акре.
Если петлевая дверь еще не закрылась, пожалуйста, не ищи меня. Ты меня не найдешь. Как ты знаешь, я хорошо умею прятаться.
Моя судьба предрешена. Я больше не могу от неё убегать.
Я найду тебя снова, если этому суждено случиться.
Я очень на это надеюсь.
С любовью, Нур.
Отчаяние пронзило меня. Я точно знал, что она задумала. Она ждала, когда мы уйдем, когда упадет щит, а потом встретится лицом с Каулом. Один на один.
Письмо дрожало в моих руках.
Нур не хуже меня знала, что означает отступление. Каул построит новую армию. Он сокрушит еще больше петель, опустошит города и заставит все человечество ненавидеть нас, если они уже этого не сделали. И она была готова отдать свою жизнь, чтобы остановить это.
Но это была не та жертва, которую я готов был ей позволить. По крайней мере, не один.
- Что там написано? - спросила Оливия, ее лицо исказилось от беспокойства.
- Просто нежности, - солгал я, притворно улыбаясь, когда складывал письмо в карман. - Через несколько минут она встретит нас у входа в петлю.
- Я тебе не верю.
- Встретимся наверху, - сказал я - еще одна ложь—и повернулся, чтобы уйти. - А теперь поторопись, ладно?
- Подожди! - Куда ты идешь?
Я старался говорить спокойно, когда отшутился о последнем походе в ванную, а потом вбежал наверх и не оглянулся.
Я не мог позволить никому узнать, что задумала Нур.
Они попытаются найти ее. Они не уйдут. И когда щит падет, Каул убьет их.
В любом случае, они мало что могли сделать, чтобы защитить ее от Каула.
И я тоже не мог.
У меня не было пустот. Никакой силы. Я был просто слабым мальчишкой.
Моя рука сжала ключ в кармане.
Но он может стать чем-то другим.
Я завернул за угол в холл и взбежал по ступенькам.
И услышал эхо голоса Горация:
Монстр.
Все, что говорил мне Бентам, было правдой: ключ вставлялся в замочную скважину его портрета, одного из многих портретов Бентама, висевших в его доме, но единственного, висевшего на потолке за пределами его кабинета, и единственного, на котором он так лукаво улыбался. Чтобы попасть туда, мне пришлось выкатить лестницу на колесиках на середину пола, взобраться по ней и достать ключ, как Микеланджело, расписывающий потолок Сикстинской капеллы. Когда я повернул ключ, картина открылась на меня качнувшись на петлях, открывая проход. Надо мной был воздуховод, по бокам которого были вмонтированы поручни.
Я поднимался, пока не почувствовал дезориентирующий порыв перехода. Я посмотрел вниз и увидела только темноту, вестибюль подо мной исчез. Теперь свет шел сверху. Я вскарабкался к нему, затем выбрался из воздуховода, через дыру в полу в голую примитивную комнату с серыми каменными стенами.
Передо мной была дверь, вырезанная из камня, и сквозь нее сиял свет безоблачного оранжевого неба.
Я выбежал наружу и оказался в Абатоне. Затерянная петля, древний город, высеченный в скале, жители которого когда-то защищали Библиотеку Душ от захватчиков.
Захватчиков вроде Каула.
Город был разграблен, превратившись в пустыню из разрушенных холмов и оплывающих пожаров. Его каменные шпили лежали, горбясь, по всей земле, как заброшенные песочные замки. Те немногие, что еще стояли, были покрыты шрамами от когтей гигантских зверей. Каул обучал их здесь, прежде чем выпустить в мир.
Я бросился бежать. Каменистая тропа раздваивалась, раздваивалась и снова раздваивалась, но я ни разу не замедлил шаг, ни разу не замешкался. Маршрут был выжжен в моей памяти.
Меня охватило странное чувство. Наблюдателей было много, и они были злы. Я понял почему. Их место отдыха потревожил незнакомец
Наконец я добрался до входа, заросшего виноградом участка стены, каменной комнаты, открытой под небом, двери и двух окон, расположенных в виде уродливого лица.
Библиотека.
Я вошел в каменную комнату, стены которой были испещрены пустыми полками. Воздух здесь был влажным и холодным. В глубине несколько дверей уводили в темноту.
Внезапный страх охватил меня. Что, если он украл их все? Что, если там не осталось никаких банок?
Я наугад выбрал дверь и бросился в темноту. На этот раз у меня не было Эммы и ее пламени, чтобы помочь мне сориентироваться. Но через мгновение мои глаза привыкли к темноте, и я увидел вдали манящее голубое свечение.
Я последовал за ним в черноте. Пока я бежал, мой страх начал утихать, и странный покой охватил меня. Я знал это место. Я знал, что делать.
Я завернул за угол и обнаружил источник свечения: ярко-голубое пятно суола на полу. Повсюду валялись осколки разбитых сосудов, и еще больше сосудов, не разбитых, стояли в углублениях в стенах.
Такая пустая трата добрых душ.
В темноте раздался голос.
Нет, в моей голове.
Голос Бентама.
Он стал жадным. Пытался забрать их всех. Но даже в своем воскресшем состоянии он мог справиться только с одной за раз…и даже тогда он не мог отличить одной от другой
- Что мне делать? - спросил я. - Какой из них мнеиспользовать?
Только не здесь. В инкубационной комнате собери столько, сколько сможешь унести, и принеси их в бассейн духов.
Из комнаты и дальше по коридору тянулся след голубых капель суола. Я двинулся было за ними, но замер.
Чей-то голос выкрикивал мое имя.
- Джейкоб? Ты здесь?!
Это была Эмма. Новая волна леденящего ужаса обрушилась на меня.
- Джейкоб!
Еще один голос – «Бронвин». Они нашли лестницу, открытую дверь в потолке. Я проклинал себя за то, что не закрыл картину. За то, что не запер ее за собой.
- Джейкоб!
Это был Хью. Черт побери! Мой желудок скрутило от гнева. Они подвергали себя опасности без всякой причины. Я подумал о том, чтобы ответить, крикнуть им, чтобы они возвращались, бежали, пока могут. Но я знал, что они только последуют за моим голосом и придут быстрее.
- Джейкоб, вернись!
Теперь я не мог остановиться. Я должен был это сделать. Это был единственный способ защитить Нур, и если у нее была хоть какая-то надежда поглотить свет Каула, ей понадобится вся помощь, которую она сможет получить. Даже если это означало, что я превращусь в пустоту, возможно, навсегда.
Я мчался вперед, следуя по следу светящихся капель мимо комнаты за комнатой, заставленные сосудами. Достаточно душ для Каула, чтобы создать армию, чтобы захватить мир, если дать ему достаточно времени.
Тропа вела в комнату, заполненную сосудами и дюжинами спущенных белесых мешочков, каждый размером и формой напоминал спальный мешок.
Инкубационный зал.
Это были коконы, теперь пустые, место рождения новых пустот Каула.
На полу у стены с сосудами стоял мешок, сплетенный из соломы, оставленный там, как будто для меня.
- Эти банки? - крикнул я в воздух.
Да, голос Бентама вернулся.
Я начал хватать банки из их полок в стене и запихивать их в мешок. Они были тяжелыми, хлюпающими жидкими душами. Я слышал, как сосуды шепчутся со мной, когда я бросал их в сумку.
Я почти наполнил его, когда пришли мои друзья. Бронвин, Хью и Эмма, освещая путь своим пламенем.
И мисс Сапсан.
- Джейкоб, остановись, - закричала она. - Он сказал нам, что ты пытаешься сделать, и ты не должен этого делать!
- Я должен, - крикнул я, перекидывая сумку через плечо и пятясь. - Это единственный выход!
- Ты потеряешь свою душу, - сказала Эмма. - Ты станешь каким-то чудовищным развращением самого себя!
Я посмотрел на ее лицо в свете огня, ее черты исказились от боли. Мисс Сапсан смертельно испугалась. Бронвин и Хью умоляли меня. Меня убивало видеть их такими. Я знал, что если я сделаю это, это может изменить ситуацию, которая спасет нас, но кем я стану? Увижу ли я их когда-нибудь снова? Я вспомнил, как Горацио описывал состояние пустоты: вечная агония.
«Иди, - эхом отозвался в моем мозгу Бентам, - поторопись. »
Я ударился обо что-то пяткой и чуть не споткнулся. Оглянувшись, я увидел безрукую и наполовину сформированную пустоту, которая так и не смогла выбраться из своего кокона.
Мои друзья приближались.
- Пожалуйста, Джейкоб, - говорил Хью. - Тебе не обязательно это делать.
- Мы любим тебя, - сказала Бронвин. - Мы будем сражаться с Каулом вместе.
Их намерения были ясны: они собирались схватить меня и притащить обратно.
Я не мог этого допустить.
Я распорол кокон, опустился на колени и приложил пальцы к все еще мягкому черепу эмбриональной пустоты.
Поднимайся.
- Что ты делаешь?- воскликнула мисс Сапсан. - Джейкоб, нет.
Бронвин бросилась на меня. Челюсть пустоты широко распахнулась, и ее языки, растопырившись, поймали ее.
- Джейкоб!- закричала она, извиваясь на них.
- Мне очень жаль!- крикнул я, снова поднимая сумку. - Я люблю вас всех. Вот почему я должен это сделать.
Я повернулся и побежал, оставив их ошеломленными. Я надеялся, что они поймут. Я надеялся, что когда-нибудь они меня простят. Теперь я знал: я никогда больше их не увижу. После того как я помогу Нур уничтожить Каула, я исчезну. Найду самую дальнюю, самую захолустную петлю, какую только смогу, и изгоню себя в какой-нибудь забытый уголок прошлого. Я собирался превратить себя во что-то неузнаваемое. Во что-то опасное.
Я не хотел, чтобы они видели меня чудовищем.
***
След капель привел меня в центральную комнату библиотеки: огромную пещеру в форме улья, широкую внизу и сужающуюся к вершине несколькими этажами выше. Но верх обвалился, как и часть задней стены, - работа чудовищных великанов, родившихся здесь. За отсутствующей стеной была пустота оранжевого воздуха и звук сердитого, грохочущего прибоя. Край скалы.
Стены были увешаны гирляндами светящихся сосудов. Вода лилась из стены в форме головы сокола в ручей, проходивший по краю комнаты, а затем стекала в широкий неглубокий бассейн, пульсирующий тусклее и ярче в ритме дыхания зала. Все было точно так же, как я помнил, но поменялось одно: столб волнистого света, поднимающийся из бассейна и сияющий вверх через проваленный потолок.
«В ручей, мальчик. Вылей их все.»
Я перевернул мешок с сосудами и вылил их один за другим в ручей. Вода бурлила и бурлила, смешиваясь с суолом. Когда эти души стекали в окаймленный камнем бассейн, вода в нем дымилась серебристо-белым паром. И когда этот пар присоединился к столбу голубого света, медленно вращающийся столб запульсировал ярче и стал вращаться быстрее.
Теперь я двигался к бассейну, наполовину загипнотизированный его красотой, но наполненный ужасом от того, что означало бы если я шагнул в воду.
Конец мне. Рождение чего-то неузнаваемого.
И все же я должен был. Чтобы избавить друзей, которых я любил, от охоты до конца их дней, которых было бы немного, если бы Каул дожил до ночи, я шагнул к бассейну. Чтобы избавить мир от еще одного кровожадного тирана, который считал себя богом, я шагнул к бассейну. Чтобы спасти жизнь Нур Прадеш, которая даже сейчас была готова умереть, чтобы спасти всех нас, я придвинулся еще ближе.
Для Нур.
Я должен был.
Я шагнул к бассейну.
Но бассейн начал отступать. Столб света вращался все быстрее, создавая ветер из сине-серебряных искр, который сдувал мои волосы, и еще быстрее, свистя, завывая и становясь таким сильным, что мне приходилось защищаться от него плечами.
На более низком уровне сознания я почувствовал, что пустота в инкубационной комнате убита. Я должен был отпустить её.
Свет и ветер усиливались одновременно. И краем глаза я увидел, как что-то опускается через дыру в крыше, закрывая диск дымно-оранжевого неба над головой.
Затем с открытой крыши раздался голос: Вор! Убирайся из моей библиотеки!
Ветер ревел в тандеме с голосом, опрокидывая меня на четвереньки.
«Поторопись, Джейкоб! Голос Бентама снова прозвучал в моей голове. Он нас раскусил!»
Все инстинкты кричали мне, чтобы я повернулся и побежал, чтобы ветер сдул меня обратно через дверь, но я заставил себя идти вперед, таща себя за руки по полу, пока Каул спускался сверху. Теперь он был огромен; сквозь дыру в разбитой крыше ему было тесно. Его хвост мчащегося ветра появился первым, сужаясь вниз, чтобы закончиться «или, скорее, начаться» в синем луче в центре бассейна духов. Нет, он всегда был здесь, был здесь с тех пор, как я вошел, но только теперь, когда он спускался вниз из внешнего мира, он мчался и завывал. Бассейн духов был его источником, источником, который питал его, и он был связан с ним пуповиной ветра.
Сверху раздался оглушительный треск. Валуны с грохотом обрушились вниз, когда большая часть крыши рухнула. Руки и пальцы Каула скользили по стенам.
Я добрался до края бассейна и начал перелезать через край. Я услышала голос Бронвин с другого конца комнаты, выкрикивающей мое имя. Я не мог остановиться, чтобы ответить или подумать о том, что делаю. Я не мог позволить себе даже минуты сомнения.
Суол тек по моим венам яркой пульсирующей синевой. Я сложил ладони чашечкой, позволил жидкости течь в них, поднес к губам. И я выпил.
Никакие чувства не овладели мной. Никакой трансформации. Совсем ничего.
Теперь Каул полностью проник в помещение, его гигантское тело заполняло верхнюю половину пещеры. Бронвин тоже шла навстречу шторму, держа остальных на руках, защищенная от ветра своим огромным телом.
Я погрузил руки в воду и снова напился.
Каул взревел. Он что-то произнес:
- Алма, какой восхитительный сюрприз! Это было бы просто чудесно… - они были неразборчивы. Я вытянул шею, чтобы увидеть, как он поднял руки и растопырил свои ужасные пальцы. А потом один из них, толстый, как питон, обвился вокруг моей талии. Меня подбросило в воздух и отшвырнуло прочь.
Мир плыл, кувыркался и вращался. Я бился о грубый пол и проскользил до самого угла. На мгновение все потемнело.
Я не должен был этого пережить. Я был уверен, что мои кости раздроблены. Но через мгновение я снова смог поднять голову. И там были мои друзья в объятиях Каула, обвитые усиками его длинных пальцев, подвешенные высоко в воздухе. Эмма, Бронвин, Хью и мисс Сапсан.
Сильный холод охватил меня. Страшная тяжесть давила на легкие, перед глазами все поплыло и снова потемнело. Я наклонился вперед, чтобы меня вырвало.
Когда я сделал это, то поднял голову и увидел, что Каул наклонился, чтобы улыбнуться мне. Он держал моих друзей в одной гигантской руке. Они обмякли, их жизни медленно уходили. Другая его рука была пуста, сжалась и стала стремительно приближалась ко мне.
Он вытолкнул меня из комнаты. Я пролетел через дверной проем, скользнул по соединяющему туннелю и вернулся в инкубационную камеру.
Мгновение я лежал ошеломленный. Когда я снова поднял голову, в комнате со мной был кто-то еще и странный бледный свет.
Это была девушка. Она ориентировалась по потоку сверкающего света, который выдувала через губы.
Нур.
«Вставай», - приказал я себе, и каким-то образом мое тело, которое должно было быть разбито, подчинилось. Я не чувствовал боли. Только холод, и тяжесть, давящая на легкие, и спазмы в животе. Мои ноги приняли вес, и я поднялся. Я встал…и продолжал вставать. На мгновение мне показалось, что я плыву, как Оливия, оторванная от земли, а потом я взглянул на свои ноги, и они показались мне неправильными, слишком длинными, чужими.
Нур уставилась на меня, отпрянув, когда ее голова наклонилась, чтобы оценить мой рост. Я попытался произнести ее имя, но слово вышло как крик, высокий пронзительный вопль.
И тогда я понял, кем стал.
У меня не было ни малейшего желания убивать ее. Ни один первобытный мозговой инстинкт не овладел моими мыслями. В голове, по крайней мере, я оставался самим собой.
Я опустился на колени, коснувшись головой земли. Приглашение.
Должно быть, на каком-то уровне она знала, что это я, потому что позволила ветру подтолкнуть себя в мою сторону, а затем забралась мне на спину.
А потом я открыл рот, высунул длинный язык и обвил его вокруг ее талии.
***
Я вбежал в комнату с Нур на спине, и когда Каул увидел нас вместе, он в ужасе встал на дыбы, как слон, увидевший мышь. Он заставил ветер дуть сильнее, что немного замедлило меня, но я чувствовал, как новая сила пробегает по моим конечностям и сердцевине. Я наклонил голову, крепче сжал талию Нур и двинулся вперед.
Я попытался крикнуть Нур, сказать ей то, что сказал мне Бентам, но не смог издать ни звука, и вместо слов было лишь рычание.
Но затем голос Бентама эхом разнесся по комнате, его настоящий голос, не только в моей голове, но и в Библиотеке.
- Потуши его свет! Поглоти его до конца!
Я почти добрался до бассейна духов, когда Каул снова выкинул руку в нашу сторону. Меня подбросило в воздух, но прежде чем я успел упасть на землю и раздавить Нур своим весом, я высунул два других языка и обхватил ими руку Каула. Мы взмыли в воздух, и я вцепился в его гигантское предплечье.
Нур замахнулась на него. Полоса голубого света исчезла с туловища Каула. Он взревел от злости и попытался отшвырнуть нас прочь. Мои языки были слишком упругие, и мы тут же отпрыгнули назад. Нур снова вцепилась в него когтями, вырывая еще больше света и запихивая его в рот.
Он отпустил моих друзей, чтобы освободить другую руку.
- Ты не можешь убить бога!- проревел он. - Ты ничто, твое пророчество ничего не значит!
И все же он вздрагивал и выл при каждом взмахе рук Нур, как будто обжигался. И когда она каждый раз забирала его свет и поедала, он начинал тускнеть и уменьшаться.
Каул поднял руку, за которую мы цеплялись, и махнул другой рукой, большой, толщиной с обеденный стол, в нашу сторону. Он был гигантским, неуклюжим и медлительным, и прежде чем он смог разнести нас в желе, я отпустил его. Мы спустились на пятьдесят футов к озеру духов. Я отвязал Нур с пояса, чтобы смягчить наше падение языком, и она благополучно скатилась в воду.
Здесь, в бассейне, был источник света Каула, и Нур начала забирать его, пихая за щеки, большими широкими полосами. Если бы у Каула были ноги, он бы растоптал ее, но у него были только руки и ладони, и они становились все меньше с каждой секундой, пока Нур поглощала его жизненную силу. Он ствл вдвое меньше того, каким был, когда впервые спустился, хотя и не менее страшным. Он метнул обе свои все еще гигантские руки. Одной рукой он подхватил Нур. Другой он сильно ударил меня, и я отлетел, приземлившись на краю бассейна.
Я услышал ее крик. Я попытался вмешаться, но смог только поднять голову. Я видел, как Каул поднес ее ко рту. Даже когда он высасывал из нее жизнь, она пыталась поглощать свет из его руки и из синего столба вокруг нее.
- Верни мне мой суооол!- закричал он, болтая Нур над открытым ртом, как лакомством.
Она обмякла в его руке. Я с трудом поднялся, но не мог призвать силу своих языков.
Каул уже собирался бросить ее себе в глотку, когда мисс Сапсан бросилась на него в птичьем обличье, полоснув его когтями по щеке. Он отвернулся, чтобы закричать на нее.
- Ты следующая, маленькая сестренка!
Густая туча пчел залетела ему в рот и в горло. И Нур, которая оставалась в сознании, которая притворялась, протянула руку и украла свет из глаз Каула.
Задыхаясь и ослепленный, он бросил ее. Высота была большая, равная падению с крыши, и нырок в это мелководье, вероятно, все равно убил бы ее. Я помчался к этому месту, высунув языки, чтобы сделать захват в воздухе, и мы вместе рухнули в воду.
Каул сражался, все еще пытаясь убить Нур, слепо шлепая по воде, и она, не теряя времени, выцарапывала все больше и больше порций его света. И после еще нескольких взмахов и еще нескольких глотков, он уменьшился до размеров простого гиганта. Он не мог видеть, его горло было забито пчелами, его свет почти исчез; теперь он был внутри Нур, которая сияла так ярко из каждой поры её тела, что было почти невозможно смотреть на нее.
Его ураган замедлился до легкого ветерка. Не имея ничего, что могло бы поддержать его, туловище Каула уперлось в каменный край бассейна, и его длинные руки упали на пол, дергаясь, как оборванные линии электропередач.
Мои друзья окружили бассейн. Нур подошел к Каулу, готовая нанести смертельный удар. Он попытался заговорить, молить о пощаде, но в горле застрял комок, и единственным звуком, который он мог издать, было жужжащее.
В центре его лба осталось лишь одно голубое пятнышко.
Нур споткнулась. Я высунул язык, чтобы поддержать ее.
Она сделала последний вздох.
Она была ослаблена Каулом, и теперь она была так полна его света, что была близка к разрыву. Одному Богу известно, что он с ней делал.
- Еще один глоток!- воскликнула Бронвин.
Я помог ей переправиться через пруд к Каулу. Мы почти добрались до него, когда Нур положила руку на мой язык и оттолкнул его. - Я должна сделать это сама.
Я отпустил ее. Она сделала один неуверенный шаг, потом другой, пока не остановилась перед Каулом.
С большим усилием он поднял голову, как бы желая встретить свою смерть с некоторым достоинством.
Одним пальцем Нур убрала свет со лба.
- Иди к черту, - сказала она, а потом сунула его за щеку и сглотнула.
Каул начал становиться хрупким, его кожа начала шелушиться. В его груди появились дыры, и пчелы Хью вылетели наружу в облаке пепла.
Хриплым голосом он произнес последние слова.
- Если я должен умереть…то заберу тебя с собой.
Он протянул руку к мисс Сапсан. И одним взмахом крыльев она разнесла его в пыль.
Каул исчез.
Казалось, пещера, в которой мы стояли, вскоре обрушится. Земля под нами дрожала, и все больше камней с поврежденного потолка начали расшатываться и падать вниз. Один упал в бассейн неподалеку, обдав нас волной ледяной воды.
Нур, шатаясь, налетела на меня, почти теряя сознание. Мы с Бронвин подхватили ее под руки и вытащили из бассейна духов, а затем Эмма и Хью побежали вместе с нами к гигантскому отверстию в стене, которое вело наружу. Все еще в птичьем обличье, мисс Сапсан летела впереди.
Мы бежали к краю обрыва. У нас не было выбора; библиотека рушилась у нас за спиной. За обрывом не было ничего, кроме крутого склона, где виднелись разбросанные волнами скалы и черное море. Мисс Сапсан летала над пустотой, высматривая какой-нибудь другой выход из Абатона.
Сквозь оглушительный грохот обрушения библиотеки Нур кричала:
- Отпустите меня! Отпустите!
Прежде чем я понял, что происходит, она вырвалась из наших рук и побежала к краю обрыва.
- Нур! - закричали остальные, но она остановилась и упала на колени. С огромным рывком она начала извергать в пустоту струю серебристо-голубого цвета, такую яркую, что она отбросила нас на несколько шагов назад, такую яркую, что остальные могли только смотреть сквозь рассеченные пальцы.
Это продолжалось и продолжалось, терзая тело Нур, пока я не испугался, что она разорвется на части. Когда все, наконец, закончилось, она качнулась назад на пятки, истощенная, когда последние проблески души Каула рассеялись в ветре и черном океанском течении.
А потом она рухнула на землю.
Мы бросились к ней. Я просунул лапы под нее, подхватил. Ее глаза были стеклянными, но открытыми, и она смотрела на меня. Я попытался заговорить, но не смог. Я все еще был пустотой.
Она сказала мне:
- Ты светишься. Оно внутри тебя.
- Боже мой, - чуть не плача, сказала Эмма. - О, Джейкоб, что ты наделал?
- Он спас нас, - слабо сказала Нур.
- Забери это, - настаивал Хью.
- Опусти меня, - сказала Нур, и я осторожно это сделал. Она повернулась ко мне лицом, пошатываясь на нетвердых ногах. - Открой рот.
Я распахнул пасть так широко, как только мог, стараясь держать язык за зубами.
Она просунула руку внутрь, мимо моих рядов острых как бритва зубов, до самого локтя. Когда она снова вытащила его, я почувствовал, как холод, который жил во мне, отступает. В ее руке находился шар, светящийся синим светом. Она положила его в рот, закрыла глаза, затем повернулась и выплюнула его вместе к остальным.
А потом мисс Сапсан закричала, когда утес под нами обрушился.
Долгое время была только темнота, и звук далекого грома, и смутное ощущение падения. Это и темнота - вот и все, что было, в течение долгого времени, пока к грому не присоединился еще один звук. Ветер. Потом пошел дождь. Был ветер, и гром, и дождь, и дождь.
И тогда, ощущая одно за другим, я появился на свет.
Я моргнул и открыл глаза. Расплывчатые очертания сфокусировались. Грубая зеленая ткань. На стропилах шатались от ветра растущие растения. Стена из экранов от насекомых дернулась и захлопала.
Я знаю это крыльцо. Я знаю этот зеленый лужок.
Как долго я здесь пробыл? Сколько дней? Время снова сыграло злую шутку.
- Джейкоб?
Я повернулся, лежал, затем сел, удивляясь, что могу. Мой мозг, казалось, перескакивал с одной стороны черепа на другую, и комната закружилась.
- Джейкоб! - Нур, пошатываясь, появилась в поле моего зрения, затем опустилась рядом со мной, схватив меня за руку.
Я еще не мог произнести ни слова. Мокрые черные волосы обрамляли ее лицо, как капюшон. Ее глаза были широко раскрыты, губы слегка приоткрыты, как будто она хотела что-то сказать, хотя она этого не сделала, ее лицо было покрыто неглубокими порезами. У меня возникло внезапное, дикое желание поцеловать ее.
Она сказала:
- Это ты!
И я повторил:
- Это ты…
На этот раз слова вырвались наружу. Английские слова.
Нур сказала:
- Нет, я имею в виду, Боже, это ты! И тут ты…и тут! - она прикасалась ко мне всем телом, гладила грудь, лицо, словно желая убедиться, что я настоящий. —Я молилась, чтобы это сработало, забрав твой свет, и не причинило бы тебе вреда…И...Подожди, ты ведь не ранен, правда?
Раскат грома напугал нас обоих. А потом я посмотрел на себя. Мои ноги снова обрели нормальный размер, хотя штаны были изодраны в клочья. Я пошевелил языком во рту. Только один.
Я был собой.
Я обнял ее, смеясь, наполовину обезумев от облегчения.
- Мы живы! Мы в порядке!
Она крепко обняла меня, а потом я поцеловал ее, и в течение долгого сладостного мгновения в мире не существовало ничего, кроме нас двоих, ее губ, сплетенных с моими, и ее лица в моих руках. Но когда мы отошли друг от друга, на нас посыпались вопросы.
Она посмотрела на улицу, где бушевала буря, и сказала:
- Мы что, уснули?
- Мы не могли, - сказал я. - Потому что, смотри…
Тварь, которую убила Нур, исчезла. На том месте, где только что было её тело, виднелось широкое ржавое пятно. В сетке крыльца зияла огромная дыра, а половина алюминиевого забора, которыми она крепилась к дому, валялся сломанный во дворе.
- Это сделала пустота, - сказал я.
- Что это все значит?
Что - то ужасное пришло мне в голову. Что, если взрыв, который мы устроили в бункере, лишил нас сознания и мы только сейчас очнулись?
Что, если мы никогда не покидали дом моего деда, и все это произошло бы снова, только в первый раз? Весь этот долгий кошмарный цикл. Боже мой! Такие ужасы я едва мог представить.
Потом мы услышали, как внутри дома что-то грохнуло, и снова подпрыгнули.
- Господи, - сказала она, - а что, если это…
- Там, - прошипел я, указывая на улицу.
Кто-то шел по опушке леса.
- Оружие! - прошептал я. —Хватай что-нибудь-что угодно.
Мы оба дернулись в разные стороны, потом вновь столкнулись и прижались друг к другу.
- Джейкоб! Нур!
Эмма выбежала из дома на крыльцо.
- Эмма? - крикнул молодой человек из леса и тоже побежал к крыльцу.
- Хью! - крикнула Эмма.
А потом Бронвин вошла в дверь вместе с мисс Сапсан, снова в человеческом обличье и в старом домашнем халате, который принадлежал раньше моей бабушке, и через секунду мы все обнимались на полу, бредя от благодарности, что снова встретились.
- Что случилось?! - спросил Хью. - Мы только что убили Каула или нет?
- Это случилось, - сказала Эмма и вытащила из кармана потрескавшийся и почерневший от копоти секундомер. Экспульсатор. - Миллард вручил его мне как раз перед тем, как мы вошли через петлевую дверь в Абатон. Он сказал, что старик солгал, что потерял его, и тот снова заработал. Когда библиотека начала рушатся, я нажала на кнопку, и через пять минут все сработало…
Часы Ви снова спасли нас. Мы были живы. И мы были во Флориде.
- Значит...Каул мертв? - спросила Бронвин. - Мы победили?
Мисс Сапсан улыбнулась.
- Да. Мы победили. - она обняла нас всех, и наши головы соприкоснулись в ее объятиях. - О, дети мои, дети мои, дети мои! Клянусь нашими предками: с этого дня я больше никогда, никогда не выпущу вас из виду.
- Но есть кое-что, чего я не понимаю, - сказала Эмма. - Как Каул последовал за нами в Библиотеку Душ, если он был за пределами вашего щита в Акре?
- Мой брат был навсегда привязан к Библиотеке, - сказала мисс Сапсан. - Похоже, когда Марнау воскресил его, он просто удлинил поводок. И на много. Достаточно для того, чтобы он мог ходить, куда ему заблагорассудится. Но часть его всегда была там, и когда Джейкоб появился, остальная часть смогла вернуться достаточно быстро. - она повернулась ко мне. - Это было очень опрометчиво с твоей стороны - ворваться туда, как ты и сделал.
- Нур собиралась встретиться с Каулом в одиночку. Я должен был что-то сделать, чтобы помочь ей.
- Значит, ты собирался встретиться с Каулом один? - спросила Эмма.
- Я не знал, что он будет ждать меня там.
Бронвин вздрогнула.
- Было ужасно видеть тебя таким.
- Честно говоря, я думал, что это довольно круто, - сказал Хью. - Хотя я рад, что ты больше непустота. - он искоса взглянул на меня. – Ведь так?
Я рассмеялся.
- Я в порядке.
- Похоже, мисс Прадеш сумела выудить суол, который вы проглотили, прежде чем он полностью осел, - сказала мисс Сапсан. - Слава богу, что так.
- Слава богу, что есть она, - сказал я. – Без неё не было бы будущего, о котором стоит волноваться.
Эмма повернулась к Нур.
- Ты была готова пожертвовать собой, чтобы спасти всех нас. Спасибо.
- Я уверена, что вы поступили бы так же, - сказала Нур.
- Надеюсь, я бы так и сделала. Но я знаю этих людей на целую жизнь дольше, чем ты, - плечи
Нур поднялись и опустились. Она не знала, что сказать.
- Давайте отведем вас туда, где мы наконец сможем отдохнуть, - сказала мисс Сапсан, поднимаясь. - Все остальные будут ждать в доме Джейкоба. Я уверена, что они более чем обеспокоены нашим прибытием.
- Господи, что они могут подумать, - сказала Бронвин.
- Что мы мертвы, - сказал Хью.
Мисс Сапсан улыбнулась.
- Давайте избавим их от этой мысли, хорошо?
◆ ◆ ◆
Мы, хромая, вышли под дождь, неся друг друга, не заботясь ни о сырой погоде, ни о состоянии нашей одежды. Кто-то накрыл голубым брезентом дыру, которую мы проделали в ванной дедушки, и она хлопала на ветру. Мы нырнули под полицейскую ленту и пошли по улице, стуча в двери, пока не нашли соседа, который был дома. Мисс Сапсан стерла ему память, пока я искал ключи от машины на полке в коридоре, а потом мы одолжили его машину.
Я повез нас через весь город, через мост в Нидл-Ки, обратно к себе домой. По пути шторм прошел, и погода прояснилась. Во дворе меня ждала большая толпа. Девяносто пять странных и десять имбрин, и, Боже, как они были рады нас видеть! Я даже не успел припарковать машину, а они уже бежали к нам, крича, ликуя от радости, когда узнали нас.
Все хотели знать, что случилось, но история была слишком длинной, чтобы рассказывать, и я боялся, что копы появятся в любую минуту, и в этот момент у меня не было сил разбираться с любыми проблемами, даже незначительными. На данный момент странные были довольны, узнав, что Каул мертв, а мы в безопасности. Им не нужно было знать, что я недолго стал пустотой, и мои друзья, которые видели, как это произошло, поняли без слов, что это лучше держать между нами.
В этот момент я предположил, что все немедленно отправятся обратно в Акр, но вместо этого имбрины собрали всех на заднем дворе и сделали объявление.
- Мы хотим сообщить вам очень радостную новость, - сказала мисс Сапсан. - После большой кропотливой работы и изучения мы усовершенствовали реакцию сброса, и любой, кто хотел бы, чтобы их внутренние часы были сброшены, сможет это сделать.
Толпа была ошеломлена. Мисс Сапсан попросили повторить то, что она сказала. Когда все убедились, что расслышали ее правильно, раздались радостные возгласы. Хью подхватил Фиону и развернул к себе. Улисс Критчли, не известный своей жизнерадостностью, взобрался на вершину одной из пальм моих родителей и запел.
Мы с друзьями бросились к мисс Сапсан.
Миллард затаил дыхание.
- Но как вам это удалось?
- Мой брат Бентам, - тихо сказала мисс Сапсан. - То, что Каул оказался опасно близко от дома прошлой ночью, позволило ему тоже подойти поближе, и он явился к Перплексусу в уборную и прошептал ему ответ. Немного измененное заклинание, требующее только десяти имбрин, а не двенадцати.
- А вы уверены, что это не какой-нибудь трюк? - спросил Хью, обнимая Фиону.
- Другие имбрины испытали его совсем недавно-на старой петле мисс Бабакс, к сожалению, теперь ненужной. И это сработало.
- И что? - прогремел Догфейс, вмешиваясь в наш разговор. - Как скоро это можно сделать?
- А как насчёт сейчас? - громко сказала мисс Сапсан, и весь двор снова взорвался радостными криками. Сегодня, наконец, они будут свободны. Единственными, кто не мог насладиться победой—или перезагрузкой—были лидеры американских кланов.
И тут мне пришло в голову нечто тревожное. Мисс Сапсан отвернулась, чтобы поговорить с мисс Королёк, но когда я похлопал ее по плечу и она увидела мое взволнованное лицо, она извинилась.
- Вы сворачиваете эту петлю? – сказал я.
- Возможно, это было самонадеянно с моей стороны. Их осталось не так уж много.
- Это ведь не взорвет мой район, правда?
Она улыбнулась.
- Нет. Это неразрушающий коллапс. Но удаление этой карманной петли сделает ваше возвращение сюда гораздо менее удобным. Возможно, я недооценила твою…привязанность к этому месту. Если ты предпочитаешь сохранить её, я могла бы обсудить альтернативные варианты с другими имбринами.
Я огляделся. Мой старый дом, мой старый город. Мои родители сидели на заднем крыльце, безмятежно глядя на Лемон-Бей, как будто их лужайка не была переполнена чрезвычайно странными незнакомцами. Одна из имбрин снова стерла их память.
- Вы не ошиблись, - сказал я. Я кивнул в сторону родителей. - Но мне бы хотелось на минутку попрощаться.
- Я могу дать тебе пять. Мы вот-вот начнем.
- Этого должно быть достаточно.
Мисс Сапсан повернулась, чтобы присоединиться к Перплексусу, а я пошел по траве к крыльцу. Мои родители сидели в нескольких футах друг от друга на мягкой скамейке. Я присел на перила крыльца рядом с ними. Я не знал, с чего начать.
- Маа, пап, мне нужно вам кое-что сказать.
Они не смотрели на меня. Я щелкнул пальцами. Никакой реакции.
Так было лучше. Я мог сказать то, что хотел сказать, и уйти, и они не могли причинить мне больше боли, чем уже причинили.
- Я хочу, чтобы вы знали, ребята, что я больше не сержусь на вас. Я хранил в себе это долгое время, но теперь все прошло. Вы никогда не понимали, что со мной происходит. Да и как вы могли? В вас нет ничего странного. Из того, что я слышал, почти нулевой процент родителей это понимает. Я думаю, вы могли бы постараться, быть более открытым, но все равно. Вы на это не подписывались. По крайней мере, вы не связали меня и не пытались продать в цирк, как родители Эммы.- я вздохнул. Я чувствовал себя идиотом, разговаривая с зомби, которые не могли меня услышать.
На лужайке все странные собрались в кучу возле сверкающего карманного входа. Все имбрины встали в круг, взявшись за руки, даже мисс Зарянка, которой Франческа помогла подняться с коталки.
Я почувствовал сильное желание присоединиться к ним, но вместо этого повернулся к родителям. Даже если они не могли меня услышать, мне нужно было еще кое-что сказать.
- Я принял решен