Во второй половине двадцатых годов, на волне сталинского намерения
по комплектованию новых этноадминистративных образований, некоторые тюркские историки (напр. А.Алекперов, К.Каракашлы) опубликовали работы,
где рассматривали вопрос происхождения одного из тюркских объединений – айрумов. Алекперов полагал, что в айрумской культуре явственно проступают
напластования двух разнородных сред – оседлой земледельческой (уходящей корнями в местную этническую среду) и скотоводческой (обусловленной уже
появлением на территории позднейшего Советского Азербайджана тюркских кочевых племен). Историк отмечал, что наиболее ранний «оседлый субстрат» являлся албанским и армянским, причем речь шла о населении, принявшем постановления Халкидонского собора Vв., перешедшем в лоно византийской церкви и отлученном Армянской церковью.
«Они за приверженность свою к Византии получили в просторечии прозвище хай-хором, т.е. “армян-греков”. В Армении халкедониты остались в меньшинстве и вынуждены были впоследствии эмигрировать из страны; в Албании (Кавказской) их оказалось гораздо больше. В последующие века тюркизация и исламизация Азербайджана привели к полному исчезновению здесь христианской религии, к забвению первоначального смысла термина хай
- хором, который в усеченной форме айрум сохранился вплоть до наших дней
как название части местного аборигенного населения, уже тюркского по языку и мусульманского по религии». Это в качестве примера.
Однако уже с начала тридцатых годов все подобные исследования были приостановлены, «альтернативные» акценты смещены. Сталинская директива по смешению айрумов, карапапахов, афшаров, баятов других тюркских союзов не только не предполагала дифференциального подхода, а как раз напротив – ориентировалась на интеграцию разных племен в «единое азербайджанское национальное пространство». Большевистский проект слияния («миксации народов») реализовывался, по сути, в пределах отдельной социалистической республики. Отсюда острая необходимость разработки общей для всех шкалы
|
|
ценностей и важность внедрения в сознание кочевников официальной версии единой, а не раздельной истории. Посему сворачивание «айрумской» и других тем диктовалось соображениями политической целесообразности.
Карапапахи, фигурировавшие как обособленная тюркская народность в статистических сборниках Российской империи и даже «сумевшие отстоять свою графу» в период проведения первой Всесоюзной переписи населения, также были механически включены в состав новой социалистической нации.
Они представляли племенной союз «черных папах», занимавшийся главным
образом яйлажным скотоводством, с кочевьями между Карсским плоскогорьем и западно севанскими предгорьями. Карапапахские объединения состояли в родственных связях с племенной группой терекеме, обживающей прибрежный Дагестан.
Помимо тюркских племенных объединений в состав «азербайджанской социалистической нации» были также включены населяющие республику кавказские и иранские группы. Во Всесоюзной переписи 1939г. впервые уже фигурировала отдельная титульная графа – «азербайджанцы» и, наоборот, отсутствовали «талыши», «таты», «удины» (показательно, что при проведении первой после Сталина переписи населения 1959г. эти народы вновь «обрели свою графу»).
|
|
Были, конечно, и другие этнические группы, за счет которых собиралась и комплектовалась «азербайджанская социалистическая нация». Например, будухи – народ шахдагской ветви лезгинской подгруппы, населяющий северо-восточные районы республики. А также родственные будухам хиналугцы, которые отдельными исследователями рассматриваются в качестве потомков одного из племенных объединений Кавказской Албании. Или те же кавказские джеки. Отметим, что эти три народности фигурировали в списках I Всесоюзной переписи 1926г.
Таким образом, именно в начале тридцатых годов и стартовал процесс комплектации азербайджанской нации, в немалой степени обусловленный как
раз тупиковым положением, в котором на десятом году своей практической реализации оказалась большевистская теория по национальному вопросу. Глава советского государства практически вдохнул «вторую жизнь» в проект Величко, реабилитировал старую программу, адаптировал ее к совершенно новым политическим условиям. Как и русский черносотенец, Сталин придал собирательному термину «азербайджанец» этническое содержание, а несколько
позже провозгласил это официально.
«В связи с этим партия сочла необходимым помочь возрожденным нациям нашей страны – встать на ноги во весь рост, оживить и развить свою национальную культуру, развернуть школы, театры, другие культурные учреждения на родном языке, национализировать, т.е. сделать национальными по составу, партийный, профсоюзный, кооперативный, государственный, хозяйственный аппараты, выращивать свои, национальные партийные и советские кадры и обуздать все те элементы (правда, немногочисленные), которые пытаются тормозить подобную политику партии. Это означает, что партия поддерживает и будет поддерживать развитие и расцвет национальных культур народов нашей страны, что она будет поощрять дело укрепления наших новых, социалистических наций».
|
|
Конструирование «азербайджанской нации» протекало в сложнейших экономических и общественно-политических условиях, в атмосфере острой
(катастрофически острой) нехватки «местных кадров». Достаточно отметить, что среди первых девяти лидеров азербайджанской большевистской партии (1920-1933гг.) собственно тюрков было только двое – Мирза Гусейнов и Рухулла Ахундов, и руководили они вместе чуть более года. Обстоятельство, которое просматривается и в ракурсе изначально «проектного характера» еще Первой Азербайджанской Республики (ею правили пантюркисты, многие из которых эмигрировали в Турцию в период советизации). Именно нехваткой «тюркских кадров» и объясняется трехлетнее (1926-1929гг.) руководство республикой Левоном Мирзояном. До него же «армянскими» лидерами азербайджанской большевистской партии были Анастас Микоян и Рубен Рубенов. Впрочем, надо
также учитывать, что армянский народ являлся в этой республике одним из двух государствообразующих – по крайней мере Азербайджан тогда анонсировался и как «республика мусульман и армян».
К кадровым противоречиям добавилась и активизация (особенно в конце двадцатых годов) деятельности оставшихся в республике пантюркистов – членов мусаватистских и младотурецких («иттихадистских») клубов, так и
не признавших логики понятия «азербайджанец», отвергших ее идеологию как «расчленяющую единое тюркское самосознание». Большинство пантюркистов покинуло республику еще в период советизации, но позиции этой расистской доктрины оставались достаточно прочными, особенно в среде представителей взращенной ею же тюркской творческой и научной элиты.
Пестрым спектром противоречий, а также официальным осознанием необходимости их безотлагательного разрешения и было вызвано слушание летом 1929г. в Политбюро ЦК ВКП(б) так называемого «Бакинского дела». Оно постановило «освободить товарища Левона Мирзояна от обязанностей секретаря ЦК Азербайджана, отозвав его немедля в ЦК ВКП(б). Признать необходимым обновить верхушку ГПУ и ЦКК Азербайджана, предложив ЦК и ЦКК Азербайджана выдвинуть новые кандидатуры на пост председателя ЦКК и председателя ГПУ Азербайджана и представить их на утверждение ЦК и ЦКК ВКП(б)».
Иосиф Сталин лично курировал процесс. Известно его послание члену
Президиума ВЦИК Вячеславу Молотову, в котором говорилось: «Багирова (несмотря на его грехи в прошлом) придется утвердить предчека Азербайджана: сейчас он единственный человек, который сумеет справиться с поднявшими голову мусаватистами и иттихадистами в Азербайджанской деревне. Дело это серьезное, и здесь шутить нельзя».
В числе прочих трудностей – также неспособность представителей моделируемой нации привыкнуть к новым принципам самоидентификации, к другому «этнониму». Причем эта неспособность проявлялась как в начале тридцатых годов, так и во второй половине того же десятилетия. Показательна заметка, опубликованная в октябре 1931г. в бакинской газете «Коммунист»: «26 октября состоится концерт тюркского оперного артиста Бюль-Бюля, возвратившегося в Баку из Италии, где он учился в течение четырех лет. В настоящее время это единственный тюркский оперный артист с законченным музыкальным образованием».
Другой пример: в 1936-1937гг. тюркский («азербайджанский») поэт Самед Вургун перевел для азербайджанского читателя пушкинский роман в стихах «Евгений Онегин». Известно его «Послание» по завершении работы: