И далее: «Ассимиляция эта может выиграть с созданием независимой Азербайджанской республики с тюркским государственным языком. Таким образом, в Восточном Закавказье ныне создается новая единая национальность, составленная из различных этнических единиц, но с одним общим тюркским языком».
Ценность этой публикации выступает в нескольких аспектах. В первую
очередь – это констатация официального советского курса на слияние народов и народностей, нацеленного на образование «социалистической нации». По сути, историк писал о том, что политика миксации именно в своем азербайджанском преломлении полностью оправданна ввиду объективной предрасположенности населяющих эту республику разрозненных племенных союзов (карапапахов, афшаров, айрумов, каджаров, газахов, баятов…) к ассимиляции. Помимо того, автор определенно говорил о поглощении тюркским этническим и языковым пластом «малых народов» республики – представителей индоевропейской и кавказской семей (талышей, удин, лезгин, татов…). Только и только в таком толковании и следует понимать совсем не случайную формулировку – «из ряда национальностей останется лишб воспоминание».
Следует учитывать, что если сегодня сама мысль о возможности, а тем
более целесообразности поглощения одной этнической группы другой звучит
не совсем «политкорректно», то несколько иначе обстояло дело на самой заре
становления советской государственности. В тот период практически постоянно декламировался тезис Ленина о том, что «целью социализма является не только уничтожение раздробленности человечества на мелкие государства и всякой обособленности наций, не только сближение наций, но и слияние их». Как было отмечено выше, большевистская идеология была пронизана программой слияния («укрупнения») наций.
|
|
Симптоматично, что В.Худадов вскрыл необратимость стартовавшего процесса становления новой социалистической нации, не назвав только нового этнонима. Неизвестно, имелись ли у него «свои варианты», однако речь могла идти лишь о замещении топонима (либо эпонима, антропонима…) этнонимом – иными словами, о трансформации персидского наименования отдельного
края (или имени полулегендарного персонажа) в самоназвание новой нации: к
примеру, «ширванцы», «арранцы». Крайне важным является прорабатываемый
автором постулат о том, что достичь «столь важного в деле создания советской
социалистической нации» результата можно лишь при условии существования отдельной республики. Он подчеркивает: «Ассимиляция эта может выиграть с созданием независимой Азербайджанской республики с государственным тюркским языком». Постараемся понять, почему он акцентирует внимание на этой детали.
Как известно, провозглашение в декабре 1922г. Союза ССР произошло на основе политического слияния не шести советских уже республик (РСФСР, Украины, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджана), а четырех, так как закавказские республики были объединены в федерацию. Нюанс в том, что такое решение выявило серьезную оппозицию в Грузии и Азербайджане, а историк Худадов выражал (прямо или опосредованно) настроения именно скептически настроенных кругов. В 1923г. генсек еще не обладал абсолютной монополией на власть, посему более или менее публичные обсуждения спорных вопросов были тогда в порядке вещей.
|
|
Сталин отстаивал тот принцип, согласно которому никакого другого решения вопроса, кроме как федеративного объединения трех закавказских республик, быть не может – ввиду взрывоопасности ситуации в регионе. Он писал: «Шовинизм <> в Грузии, направленный против армян, осетин, аджарцев и абхазцев; шовинизм <> в Азербайджане, направленный против армян <> – все эти виды шовинизма, поощряемые к тому же условиями нэпа и конкуренции, являются величайшим злом, грозящим превратить некоторые национальные республики в арену грызни и склоки».
Не будем утверждать, что будущий «отец народов» таким образом защищал интересы народов, в частности – армянского. Вопрос в другом: он, как никто другой, представлял масштабность последствий от новых потрясений в Закавказском регионе в случае реализации дискриминационных проектов «на
местах» – например, программ по выдавливанию армянского населения из тех
же независимых республик. Очевидно, очередной виток напряженности грозил
самому существованию «социалистического Закавказья», особенно в условиях пусть даже затухающей, но все равно гражданской войны на окраинах. Кстати,
стремление советских властей Грузии и Азербайджана покончить с армянским присутствием Сталиным не опровергалось. Помимо всего прочего, в Закавказье оставались и оспариваемые территории, и генсек считал, что вопрос «спорных земель» легче решить в рамках единой союзной федеративной республики.
Проблема целесообразности сосуществования закавказских республик в рамках одноименной федерации была настолько серьезной, что стала одной из главных тем обсуждений на прошедшем в апреле 1923г. XII съезде РКП (б). Прения выдались не самые гладкие: вот как, например, отстаивался Сталиным тезис «об исторической необходимости» функционирования в составе СССР федеративного устройства закавказских республик.
|
|
«Нэп взращивает не только шовинизм великорусский, – он взращивает и шовинизм местный, особенно в тех республиках, которые имеют несколько национальностей. Я имею в виду Грузию, Азербайджан, Бухару, отчасти Туркестан, где мы имеем несколько национальностей, передовые элементы которых, может быть, скоро начнут конкурировать между собой за первенство. Этот местный шовинизм, конечно, не представляет по своей силе той опасности,
которую представляет шовинизм великорусский, однако <...> Тифлис – столица Грузии, но в нем грузин не более 30%, армян не менее 35%, затем идут все остальные национальности. Вот вам и столица Грузии.
Ежели бы Грузия представляла из себя отдельную республику, то тут
можно было бы сделать некоторое перемещение населения, – как, например, армянского из Тифлиса. Ведь был же в Грузии принят известный декрет о “регулировании” населения в Тифлисе, о котором товарищ Махарадзе заявил, что он не был направлен против армян. Имелось в виду некоторое перемещение населения произвести так, чтобы армян из года в год оказывалось меньше в Тифлисе, чем грузин, и, таким образом, превратить Тифлис в настоящую грузинскую столицу. Я допускаю, что декрет о выселении они сняли. Однако у них в руках имеется масса возможностей, масса таких гибких форм (например, “разгрузка”), при помощи которых можно было бы, соблюдая видимость интернационализма, устроить дело так, что армян в Тифлисе оказалось бы меньше.
Вот эти выгоды в географическом отношении, которые грузинские уклонисты терять не хотят, и невыгодное положение грузин в самом Тифлисе, где грузин меньше, чем армян, и заставляют наших уклонистов бороться против федерации. Меньшевики просто выселяли из Тифлиса армян и татар. Теперь же, при Советской власти, выселять нельзя, и поэтому надо выделиться из федерации, и тогда будут юридические возможности, чтобы самостоятельно произвести некоторые такие операции <...> Мы этого допустить не можем.
Азербайджан. Основная национальность – тюркская, но там есть и армяне. Среди одной части мусульман тоже имеется такая тенденция, иногда очень неприкрытая, насчет того, что мы, дескать – коренные, а они, армяне, – пришельцы, нельзя ли их по этому случаю немного отодвинуть назад, не считаться с их интересами. Это – тоже шовинизм. Это подрывает то равенство национальностей, на основе которого строится Советская власть».
В начале двадцатых годов интересы Азербайджанской Республики курировали некоторые видные члены международного социалистического движения, в числе которых наиболее заметную роль играл Карл Радек. Как и черносотенец Василий Величко, он являлся ангажированным лицом и выражал
настроения определенных политических кругов: в частности, тесно дружил с Александром Парвусом, работал с сионистами и пантюркистами, поддерживал отношения с бывшими лидерами младотурецкого правительства. Помимо всего прочего, Карл Радек был в числе инициаторов провозглашения в сентябре 1920г. «священной войны трудящихся мусульман» против «дашнакцаканской Армении».
На XII съезде РКП(б) он отстаивал тезис о необходимости существования отдельной Азербайджанской ССР, утверждая при этом, что «сегодня в условиях Закавказской Федерации» тюрки не могут чувствовать себя спокойно. Радек озвучил «серьезные опасения» азербайджанских тюрков по поводу возможной «новой резни» со стороны азербайджанских армян. Данный «аргумент» был им «унаследован» от пантюркистов, которые в преддверии каждого армянского погрома насыщали общественно-политическую атмосферу разговорами о «тайных армянских планах».
Примечательна реакция Сталина на инициативу социалиста: «Радек здесь говорил о том, что армяне угнетают или могут угнетать в Азербайджане мусульман <...> Должен заявить, что таких явлений в природе вообще не бывает. Бывает обратное явление, что в Азербайджане мусульмане, как большинство, угнетают армян и режут <..> Чтобы в чужом государстве меньшинство угнетало людей большинства, – таких неестественных вещей не бывало».
В ходе съезда выявилась еще одна «старая проблема»: Азербайджанская Республика все еще не имела своей «титульной нации»; десятки тысяч юрт никак не складывались в «социалистический шатер», со своим характером, своим этнонимом. Примечательное сообщение оставил востоковед Василий Бартольд, читавший в конце 1924г. лекции в Бакинском университете. Он вспоминает, что в середине двадцатых вопрос относительно исторической обоснованности соответствующего названия этой советской республики поднимался даже со стороны тюркского студенчества. «Под Азербайджаном часто подразумевают персидский Азербайджан по ту сторону Аракса с главным городом Тебризом. Имеем ли мы право называть себя Азербайджаном в этом отношении, или это есть Ширван?» – задавался вопросом один из слушателей.
Ценность данного фрагмента в том, что он иллюстрирует взгляд первого советского поколения «тюркского студенчества» по вопросу целесообразности применения к восточно - закавказским территориям иранского (персидского) топонима «Азербайджан». Любопытен и другой момент: если тюрки (студенты) середины двадцатых годов еще недоумевали относительно целесообразности применения названия «Азербайджан» к своей республике, то уже внуки тех же
студентов стали (превратились) убежденными сторонниками «азербайджанской принадлежности» как самих территорий, так и всех местных культур, включая творчество Низами.
***