История еврейства западной и восточной Европы в новое время
(1700-1880)
Итак, в 1492 году на еврейство Испании обрушилась катастрофа, уничтожившая одну из старейших еврейских общин мира, существовавшую на Пиренейском полуострове непрерывно в течение 800 лет. С начала XVI века группы евреев-сефардов*, изгнанников из Испании, а также "анусим"*, прибывают в Страну Израиля и поселяются в Цфате и в Галилее, возобновляя еврейскую общину в Стране Израиля.
Ашкеназские евреи, беженцы из Западной Европы, создают в Польше новый большой центр еврейства в изгнании. Но и эту сильную и процветающую общину в начале Нового времени постигает катастрофа: восстание Богдана Хмельницкого (1648), принесшее тысячи жертв, подрывает ощущение устойчивости и безопасности в среде польских евреев и увлекает их - как и их братьев, ашкеназских и сефардских евреев - в бурное мессианское движение Шабтая Цви (1666). Разочарование в мистическом Избавлении приводит к алие* "хасидов" и "митнагедов", укрепивших еврейский "ишув" в "святых городах" Страны Израиля. Репатрианты, прибывшие в Страну Израиля с этой волной, были движимы религиозными, идеалистическими мотивами. Вследствие тяжелых экономических условий и постоянной опасности для жизни в стране, находившейся под господством угасающей Оттоманской Турецкой империи, этой волне алии удается создать только очень ограниченную основу для возобновления еврейской жизни в Стране Израиля к тому времени, когда - в конце XIX века наступает новый период в жизни евреев Восточной Европы, ознаменованный прогрессирующим ухудшением экономических условий, погромами и трагическим разочарованием в "эмансипации" и в революционном движении. Таков был исторический и идейный фон, на котором возникает в 1882 г. движение "Хибат Цион"*.
"Хибат-Цион" ("Любовь к Сиону") - национально-религиозное движение за алию пионеров ("халуцим") в Страну Израиля - в сущности, было лишь тонкой струйкой, отделившейся от большого потока эмиграции, увлекавшего евреев Восточной Европы на запад, за Атлантический океан (см. карту 9, с. 180).
В Западной Европе кризис, последовавший за крушением саббатианского движения, подготовил почву для возникновения еврейского Просвещения ("Гаскала")*, которое все дальше уходило от национально- религиозных традиций еврейства по мере того, как евреи добивались все большего равноправия ("эмансипации"). В конце ХМШ века Великая Французская революция впервые предоставила евреям равные права с другими гражданами национального государства. Но несмотря на все усилия евреев Западной Европы найти свое место в обществе и культуре стран, в которых они жили, вплоть до готовности полностью ассимилироваться и принять христианство, - это общество принимало их с большой неохотой, а зачастую отталкивало. Возникает новый антисемитизм, отличающийся от религиозных преследований средневековья, хотя и связанный с ними преемственной связью. Новые антисемиты видят в евреях "раковую болезнь", разъедающую изнутри европейские страны. Реакцией западноевропейского еврейства на эти социальные и идеологические процессы стало новое политическое движение, предложившее свое решение проблем европейского еврейства: возвращение евреев в ту единственную страну, где они будут дома, где они смогут, наконец, "стать как все народы".
Еврейство восточной Европы
Как мы уже говорили выше, к концу XVIII века в Польше была сосредоточена большая часть еврейского населения мира (всего насчитывавшего к тому времени около двух миллионов). Второй по численности областью расселения евреев была Оттоманская империя (восточное Средиземноморье и Северная Африка). После последнего раздела Польши (1795 г.) оказалось, что польские евреи проживают на территории трех государств: России, Пруссии и Австрии. Большая часть евреев очутилась на территории России, под властью реакционного царского правительства, поспешившего ограничить область проживания евреев так называемой "чертой оседлости"*.
Эти изменения почти никак не отразились на традиционном образе жизни евреев "Востока" (Восточной Европы) в XVIII и XIX вв. В Западной Европе в это же время большинство евреев уже живут в больших городах и все больше взаимодействуют со своим нееврейским окружением, вплоть до полной ассимиляции. Еврейству Восточной Европы в большей степени удается сохранить складывавшийся веками стиль жизни и поведения ашкеназского еврейства. Экономика хозяйства евреев в "черте оседлости" все еще была связана с деревней и поместьем; значительная часть евреев вплоть до самой Катастрофы* была сосредоточена в еврейских городках и местечках ("штетл"). Здесь селились еврейские торговцы, перекупщики, ремесленники, обслуживавшие также нееврейское окружение. Социально-культурные институты и учебные заведения, развившиеся в польско-литовской еврейской общине в позднее средневековье, служат теперь опорой в попытке сохранить еврейский традиционный образ жизни во всей его полноте, в постоянном противостоянии христианству и всей окружающей культуре. Чтобы выстоять перед натиском проникающего с запада еврейского Просвещения ('Таскалы")* хасидам и митнагедам пришлось объединиться и действовать вместе. Раввины, традиционные лидеры восточноевропейских еврейских общин, с тревогой следили за процессом эмансипации - завоевания евреями равных прав с другими гражданами государства. Они понимали, что оборотной стороной этого процесса является угроза существованию евреев, как самобытного народа, в диаспоре, а также начавшемуся возвращению евреев в Страну Израиля.
Власти государств, в которых жили бывшие польские евреи, прилагали немало усилий для того, чтобы ускорить ассимиляционные процессы. К этому были призваны все попытки "улучшить" жизнь евреев сверху: и "Указ о терпимости" австрийского императора Иосифа II*, и внутренняя политика русских царей, в особенности Александра I и Николая II, которые пытались насильно приобщить евреев к русской культуре, чтобы вывести их из социальной и экономической отсталости. Для достижения этой цели царизм действовал такими средствами, которые заведомо должны были привести к полному разрушению еврейских общин, с их традиционной культурой, социальными институтами и учебными заведениями. Особенно ярко насильственная ассимиляция евреев сказалась в законе о "кантонистах"*, по которому еврейские дети призывались в армию на 25 лет.
Среди еврейских просветителей в России были такие, которые сотрудничали с царскими властями в их ассимиляторской деятельности; но их было немного. Большинство быстро поняло, что даже интеллигентная публика в России, в Румынии и в Австро-Венгрии не желает принимать в свою среду евреев, видя в них потенциальных конкурентов в недалеком будущем. То же несколько ранее происходило на Западе Европы.
Так в России сложилась парадоксальная ситуация, в которой реакционное царское правительство выступало заодно с революционерами- народниками: и те, и другие используют грубый народный антисемитизм (имеющий религиозные корни) в антиеврейской пропаганде. С точки зрения правительства, евреи являются проводниками подрывных "западных" влияний; с точки зрения революционного народничества, евреи являются капиталистами-эксплуататорами; и для тех, и для других евреи - враги родины и прислужники дьявольских сил, сил распада. Убийство царя Александра II в 1881 г. стало толчком для еврейских погромов, которые время от времени вспыхивают вновь и вновь, продолжаясь и в XX веке.
Простые евреи, живущие в Российской империи к концу XIX века, продолжают хранить традиции и остаются верными религии своих отцов Они отдают себе отчет в том, что увеличивается напряженность между ними и их нееврейскими соседями, а источники существования неуклонно сужаются (традиционными еврейскими профессиями остаются портняжное, сапожное и ювелирное дело, торговля и посредничество). Но это знание для них не заключает в себе ничего нового. Погромы в их глазах являются естественным продолжением "традиционно" враждебного отношения к евреям как со стороны властей (налагавших на евреев несправедливые экономические ограничения, время от времени изгонявших евреев из деревень и т.д.), так и со стороны невежественных православных крестьян.
Другое дело "просвещенные" еврейские интеллигенты, мечтавшие гармонично вписаться в русскую культуру и найти свое место в развивающейся России. Их до глубины души потрясло то, что со стороны русской революционной интеллигенции не последовало никакой реакции на еврейские погромы - ни осуждения, ни протеста. Важно отметить, что еврейские просветители в России, в отличие от деятелей этого движения в Западной Европе, к последней трети XIX века успели отдалиться от мира еврейской традиции, от "корней", только на одно поколение. Вот почему столь горячий отклик получили у них религиозно-националистические "сионистские" идеи, получившие к тому времени распространение в Восточной Европе. К тому времени уже приобрели известность сочинения "провозвестников Сиона": рава Калишера*, рава Алкалаи*, Давида Гордона*, редактора журнала "га-Магид"*, а также Моше Гесса* и Переца Смоленскина*, - которые выражали недоверие к идее эмансипации по милости окружающих народов, и выдвигали лозунг автоэмансипации: народ должен взять свою судьбу в свои руки и не ждать, что его "освободят" со стороны. Лозунг автоэмансипации соединил в себе религиозно-националистические идеи ("дух пророков") с революционно- социалистической идеологией. Только в стране Израиля евреи смогут сбросить с себя тысячелетний "сон изгнания" и возродиться к новой жизни. Только там евреи снова смогут стать "светочем для народов" и построить идеальное общество в духе Торы, непохожее на "нормальное" западное общество, бывшее вожделенной целью "политического сионизма" на Западе.
Эти идеи вдохновили движение "Хибат-Цион" ("Любовь к Сиону"), явившееся реакцией на погромы 1881 г.
Оно объединило - и в идейном, и в человеческом плане - и религиозных евреев, среди которых было много раввинов (особенно на начальных этапах движения) и революционеров-просветителей, которые решили не ждать избавления от чужих рук и вернулись к своему народу. Из рядов "Хибат-Цион" впоследствии вышло много видных деятелей сионизма.
Надо отметить, что сторонники этого движения в то время (в конце XIX века) составляли ничтожное меньшинство в народе Израиля. Идеи "Хибат-Цион" оказали влияние лишь на немногих, на романтиков и идеалистов. Страна Израиля, заброшенная и пустынная, еще не могла привлечь к себе массы народа. К тому же в это время турецкие власти приняли решение ограничить въезд в страну. Большинство народа продолжало по инерции оставаться на месте, вооружившись извечным еврейским оптимизмом и стараясь отбросить предчувствие надвигающейся катастрофы. Более дальновидные, те, кто понимал, что еще немного - и земля начнет гореть у них под ногами, снова собирались в дальние странствия. Они отправлялись на запад: в страны Западной Европы и еще дальше, за океан, в "страну неограниченных возможностей" - США, (см. приложение 4: с. 150), где они надеялись найти решение своих экономических и социальных проблем.