К. филол. н., доц. МГУ им. Н.П. Огарева, научный сотрудник
Исторического отдела МРОКМ им. И.Д. Воронина Д.В. Фролов
Статья опубликована в журнале «Центр и периферия», 2017, № 1, с. 37-53.
«Да платья мужскаго и женскаго теплаго и холоднаго…»
Одежда дворян мордовского края и сопредельных уездов второй половины XVII в.
Как показывает анализ научной литературы, национальный (прежде всего русский) мужской и женский костюм на территории мордовского края до петровских реформ еще не становился объектом научного исследования.
Общепринятой в науке считается необходимость изучения приказного делопроизводства как важнейшего источника по истории отчества, краеведения, палеографии, истории русского языка, и т. д. Однако всегда указываются и обыкновенные сложности, встречающие исследователя на данном пути, – это неопубликованность текста большинства документов, труднодоступность оригинала XVI – XVII вв., сложность прочтения скорописного документа, плохая его сохранность, особенности жанра и др.
Работа с сохранившимися доступными нам документами XVII столетия часто вынуждает ограничить социальный статус владельцев одежды – это помещики.
«Во второй половине XVII в. Саранский уезд становится одним из центров быстро растущего помещичьего землевладения среди «понизовых городов», относящихся к приказу Казанского дворца. В 1678 году в Саранском уезде за дворянами значится 2641 двор крепостных, а к 1701 году – 2886 дворов. В среде дворян постепенно утрачивалась прямая связь между службой и её вознаграждением: поместья оставались за родом и в том случае, если его представители перестали нести службу. Права распоряжения поместьями всё больше расширялись (передача в качестве приданого, мена и др.), т.е. поместье теряло черты условного землевладения и приближалось к вотчине, между которыми в XVII в. сохранялись формальные различия»1.
«До середины XVII в. дворянская конница была главным русским войском, несшим все тяготы войны. Дворяне служили со своих поместий и вотчин и должны были являться на военную службу по призыву власти «конны, людны и оружны» – на своем коне, в сопровождении вооруженных ими слуг и со своим провиантом» 2.
Вооружения русской поместной конницы XVI – XVII вв. мы узнаем из «десятен» – списков служилых людей «по отечеству» определенного уезда («служилого города»). Время сохранило нам две Саранско-Атемарских десятни 1670 г. и 1680 г., из которых не только поименно известны все саранские дворяне XVII века, но и их вооружение, правительственные награды, и те войны, в которых они приняли участие. Дворяне и дети боярские назывались «служилыми по отечеству», поскольку военная служба передавалась от отца к сыну вместе с поместьем. Жизнь дворянина XVII столетия была очень сложной, иногда дворяне годами не покидали действующие войска.
«В Саранской десятне 1670 г. русских дворян и детей боярских, служилой шляхты, мордовских и татарских мурз значится всего 625 человек (русских 416). Годных к службе 395 (из которых 2 даточных человека вместо 2 увечных). Погибли на войнах и умерли – 185. Переписались служить по иным городам (Москва, Пенза, Симбирск, Астрахань) – 27. Постриглись в монастыри – 4. Отставлены по старости и увечьям – 5. «Дряхл» – 1. «Без ума, не служил» – 1. «Слепы» – 2. Взяты в плен – 2. «Пропали безвестно» – 5»3.
В XVII веке в каждом городе существовало разделение помещиков на три категории. Лучшие представители уездных детей боярских служили в чине выборных дворян и являлись высшим слоем городового дворянства. Средний чин провинциальных дворян носил наименование дворовых детей боярских, низший и наиболее многочисленный слой представителей самых бедных, малопоместных дворян носил название городовых детей боярских. Обыкновенно, в войске представители государева двора, в том числе и выборные дворяне, выступали в качестве офицерского корпуса, а дворовые и городовые – представляли собой рядовой состав дворянской конницы. Отличало выборных дворян то, что они чередовали службу в столице и в «посылках» со службой «с городом», т. е. со своим уездом.
«При проведении «разбора» всех дворян уезда саранским воеводой (в 1669 – 1670 гг.) князем Никитой Ивановичем Приимковым-Ростовским и подьячим с приписью Гаврилой Пичегиным из 625 «служилых по отчеству» только 57 человек зафиксированы среди «служащих по выбору». Из которых «на великого государя службах померли и убиты» – 27, один (П.В. Нечаев) высоко поднялся по карьерной лестнице и перебрался служить в Москву (а через четверть века его сын, став царским стольником, вернулся в Мордовский край воеводой Атемарского острога), другой отправился служить в Симбирск, трое по старости и за увечья от службы отставлены. Таким образом, в Саранске выборных дворян «на лицо» в этом году оказалось 27 человек, из которых трое были отставными, т.е., фактически, годными к службе были только 24 человека. Все они имели весьма значительные поместные оклады от 1000 до 400 четей земли и от 79 до 12 рублей в год»4.
«Самая небольшая группа среди русских детей боярских – это дворовые дворяне, промежуточный слой между выборными и самыми бедными – городовыми. Поместные и денежные оклады от 680 четвертей земли и деньгами 30 рублей до 250 четвертей и деньгами 10 рублей в год. Всего в десятне дворовых дворян значится 28 человек. Годных к службе – 12 (из которых 2 «даточных» вместо увечных, пока не вырастут малолетние сыновья). Отставлены по старости и увечьям – 2. Постригся в монастырь – 1. «Умерли и на великого государя службах убиты» – 15. Это люди, поголовно воевавшие в дальних походах (участники Русско-Польской войны 1654 – 1667 гг.), много потрудившиеся над созданием Атемарской и Корсунской засечных черт, а также, в дальнейшем, участники подавления разинщины, различных калмыцких, башкирских и иных походов»5.
«В десятне 1670 г. русских городовых дворян, верстанных поместьями, по списку 164 человека (из которых 13 человек городовых дворян-рейтар (оклады от 300 четей земли и 9 рублей до 100 четей и 5 рублей) и 14 «солдатского строю» (4 из которых переписались по Пензе, у всех 14 человек оклады от 300 четей и 10 рублей и до 200 четей и 7 рублей)). С их же поместий служат пока неверстанные сыновья, еще 75 человек.
Иноземцев, шляхты, которым «велено им служить с атемарцы» 12 человек. Поместные и денежные оклады от 350 четвертей земли и деньгами 12 рублей до 200 четвертей и деньгами 7 рублей в год.
Сюда же частично примыкают «Мурзы и татары, которые служат… полковую службу по Саранску» поместные и денежные оклады от 250 четвертей земли и деньгами 10 рублей до 25 четвертей и деньгами 2 рублей в год (хотя у рядовых стрельцов годовой оклад был 4 рубля в год). Всего годных к службе мурз и татар и их неверстанных сыновей 47 человек (26 из них землей и деньгами не поверстаны). А так же среди городовых дворян значатся 150 мордовских мурз, несущих станичную службу (верстаны поместьями и деньгами из 150 только 15)» 6.
В 1678 – 1679 гг. большинство саранских бедных городовых дворян, иноземцев и татарских мурз массово поверстали в рейтары. Из 258 человек, значащихся в десятне 1680 г., только 200 оставлены служить рейтарскую службу. Мурз и татар 45 человек из 200, т.е. 22,5% (или 58 из 258, т.е. также 22,5%).
Такое значительное количество помещиков не могло не оставить следы в делопроизводстве «бунташного века». Безусловно, данная статья не претендует на рассмотрение абсолютно всех памятников, имеющих привязку к обозначенному региону, мы ограничиваемся наиболее показательными и полными известными нам ко времени работы над этой статьей документами, как изданными ранее, так и впервые вводимыми в научный оборот. Многие дворяне имели одновременно поместья в соседних уездах, так одни и те же люди владели землями не только в саранском, но и в темниковском, нижегородском, арзамасском, пензенском, симбирском, шацком и иных уездах. Мы старались выбирать документы тех помещиков, владевших, кроме прочих, землями и на территории мордовского края. Поэтому сложно говорить об узкой региональности, исключая более широкий термин «Поволжье».
Наиболее актуальными жанрами для данной работы являются сговорные записи – росписи приданного и явочные челобитные (описи украденного или пропавшего имущества, зачастую с указанием стоимости (нередко завышенной)).
В фондах МРОКМ им. И.Д. Воронина хранится 150 скорописных дел и документов XVII столетия, содержащих разное количество листов, текст которых до сих пор не опубликован и не введен в научный оборот, большинство документов полностью не описано и зачастую не расшифровано.
В контексте нашей работы нам наиболее интересны две сговорные записи или грамоты (полностью текст которых публикуется впервые).