в) "ГРУППА САМООСВОБОЖДЕНИЯ" И "РАБОЧЕЕ ДЕЛО"
Справка. «Группа самоосвобождения рабочего класса» - группа «экономистов»; она возникла в Петербурге осенью 1898г и существовала несколько месяцев, выпустила воззвание с изложением своих целей (март1899г), журнал «Накануне» в июле 1899г, устав и несколько прокламаций к рабочим.
Ленин: …Не останавливаясь на "Отдельном приложении к "Р. Мысли"" (нам придется ниже по различным поводам ссылаться на это произведение, всего последовательнее выражающее идеи "экономистов"), мы отметим только вкратце "Воззвание группы самоосвобождения рабочих!) (март 1899 г., перепечатано в лондонском "Накануне" № 7, июль 1899 г.).
Справка. «Накануне» - «социально-революционное обозрение», ежемесячный журнал народнического направления в Лондоне (январь 1899 - февраль 1902г, под редакцией Е. А. Серебрякова); вышло 37 номеров. В нём проповедовали общедемократические взгляды, представители мелкобуржуазных партий; для «Накануне» характерно враждебное отношение к марксизму, к русской революционной с.-демократии в особенности.
Ленин: Авторы этого воззвания очень справедливо говорят, что "…рабочая Россия еще только просыпается, только осматривается кругом и инстинктивно хватается за первые попавшиеся средства борьбы", но делают из этого тот же неправильный вывод, как и "Р. Мысль", забывая, что инстинктивность и есть бессознательность (стихийность), которой должны прийти на помощь социалисты, что "первыми попавшимися" средствами борьбы всегда будут… тред-юнионистские средства борьбы, а "первой попавшейся" идеологией - буржуазная (тред-юнионистская) идеология.
Точно так же не "отрицают" эти авторы и политику, а говорят только (только!), вслед за г. В. В., что политика есть надстройка, а потому "…политическая агитация должна быть надстройкой над агитацией в пользу борьбы экономической, должна вырастать на почве этой борьбы и идти за нею ".
|
|
Что касается до "Р. Дела", то оно прямо начало свою деятельность с "защиты" "экономистов". Сказав прямую неправду в первом же своем номере (№ 1, стр. 141-142), будто оно "не знает, о каких молодых товарищах говорил Аксельрод", предостерегавший "экономистов" в своей известной брошюре* (* «К вопросу о современных задачах в тактике русских социал-демократов». Женева, 1898 г. Два письма в «Рабочую газету», писанные в 1897 г.), "Р. Дело" в разгоревшейся по поводу этой неправды полемике с Аксельродом и Плехановым должно было признать, что оно "…в форме недоумения хотело защитить всех более молодых заграничных с.-демократов от этого несправедливого обвинения" (обвинения "экономистов" Аксельродом в узости).
Справка. Полемика группы «Освобождение труда» и редакции « Р. Дела » началась после появления в апреле 1899г в № 1 «Р Дела» рецензии на брошюру Ленина «Задачи русских с.-демократов». В ней, отрицая оппортунизм «Союза русских с.-демократов» и влияние «экономистов» в с.-демократических организациях, «Р. Дело» заявило: «…изложенная суть брошюры целиком совпадает с программой «Р. Дела»», что редакция не знает, «про каких «молодых» говорит Аксельрод» в предисловии к брошюре. В «Письме в редакцию «Р. Дела»» (август 1899г) Аксельрод показал несостоятельность попыток «Р. Дела» отождествить позицию революционной с.-демократии, изложенную Лениным в брошюре «Задачи русских с.-демократов», с позицией «экономистов». В феврале 1900г группа «Освобождение труда» издала сборник «Vademecum для редакции «Р. Дела» в связи с послесловием «Р. Дела» к «Протесту российских с.-демократов» (против «Credo»), напечатанному в журнале «Р. Дело» № 4-5, декабрь 1899г (см. Соч., 5 изд., т. 4, с. 163-176). «Р. Дело» утверждало, что «Credo»«…представляет собой не больше, как мнение единичных лиц» и что опасения по поводу возможного развития русской с.-демократии в сторону чисто экономической борьбы якобы не имеют «…серьезного основания в действительном ходе русского рабочего движения». Опубликовав в «Vademecum'е»«Ответ» С. Н. Прокоповича на брошюру Аксельрода «К вопросу о современных задачах и тактике русских с.-демократов» и некоторые «частные» письма Е. Д. Кусковой и Гришина (Т. М. Копельзона), Плеханов опроверг эти утверждения «Р. Дела», доказал господство оппортунистических элементов и идей «экономизма» в русской с.-демократической эмиграции, группировавшейся вокруг «Союза русских социал-демократов» и «Р. Дела». «Ответ «Р. Дела» на «Письмо» Аксельрода и «Vademecum» Плеханова», написанный Кричевским, уже с очевидностью обнаружил оппортунизм «рабочедельцев».
|
|
Ленин: На самом деле, обвинение это было вполне справедливо… Замечу кстати, что в указанной полемике Аксельрод был совершенно прав и "Р. Дело" совершенно не право в толковании моей брошюры: "Задачи русских с.-демократов"** (** См. Соч., 5 изд., т. 2, с. 433-470. Ред.). Эта брошюра писана… до появления "Р. Мысли", когда я считал… господствующим первоначальное направление СПБ. "Союза борьбы"… И по крайней мере до половины 1898 года — это направление действительно было господствующим. Поэтому ссылаться в опровержение существования и опасности "экономизма" на брошюру, излагавшую взгляды, которые были вытеснены в С.-Петербурге в 1897-1898 г. "экономическими" взглядами, "Р. Дело" не имело ни малейшего права*. (* Первую свою неправду («мы не знаем, о каких молодых товарищах говорил П.Б. Аксельрод») «Р.Дело», защищаясь, дополнило второй… в «Ответе»: «С тех пор, как написана рецензия на «Задачи», среди некоторых русских с.-демократов… более или менее ясно определились тенденции к экономической односторонности, являющиеся шагом назад по сравнению с тем состоянием нашего движения, которое изображено в «Задачах»» (стр. 9). Так говорит «Ответ», вышедший в 1900 г. А первый номер «Р.Д.» (с рецензией) вышел в апреле 2899 г. Неужели в 1899 г. только возник «экономизм»? Нет, в 1899 г. впервые раздался протест русских с.-демократов против «экономизма» (протест против «Кредо»). (См. Соч., 5 изд., т. 4, с.163-176). Ред.). «Экономизм» же возник в 1897 г...).
|
|
Но "Р. Дело" не только "защищало" "экономистов", а также и само сбивалось постоянно на их основные заблуждения. Источник этой сбивчивости лежал в двусмысленном понимании следующего тезиса программы "Р. Дела": "…важнейшим явлением русской жизни, которое главным образом будет определять задачи… и характер литературной деятельности Союза, мы считаем возникшее за последние годы массовое рабочее движение"…
Что массовое движение есть явление важнейшее, об этом не может быть спора. Но весь вопрос в том, как понимать "определение задач" этим массовым движением. Понимать это можно двояко: или в смысле преклонения пред стихийностью этого движения, т. е. сведения роли с.-демократии до простого прислужничества рабочему движению как таковому (понимание "Р. Мысли", "Группы самоосвобождения" и прочих "экономистов"); или же в том смысле, что массовое движение ставит перед нами новые теоретические, политические, организационные задачи, гораздо более сложные, чем те, которыми можно было удовлетворяться в период до возникновения массового движения.
"Р. Дело" склонялось и склоняется именно к первому пониманию, потому что оно ни о каких новых задачах ничего определенного не говорило, а рассуждало все время именно так, как будто бы это "массовое движение" избавляет нас от необходимости ясно сознать и решить выдвигаемые им задачи. Достаточно сослаться на то, что "Р. Дело" считало невозможным ставить массовому рабочему движению первой, задачей - низвержение самодержавия, принижая эту задачу (во имя массового движения) до задачи борьбы за ближайшие политические требования *("Ответ", с. 25)...
(* «Теория стадий» или теория «робкого зигзага» в политической борьбе выражается, например, в этой статье так: «…Политические требования, по своему характеру общие для всей России, должны, однако, на первых порах» (это писано в августе 1900 г.!) соответствовать опыту, извлечённому данным слоем (так!) рабочих из экономической борьбы. Только (!) на почве этого опыта можно и должно приступать к политической агитации» и т.д. (стр.11). На стр.4 автор, восставая против совершенно неосновательных, по его мнению, обвинений в экономической ереси, патетически восклицает: «Какой же социал-демократ не знает, что по учению Маркса и Энгельса экономические интересы отдельных классов играют решающую роль в истории и, следовательно, в частности борьба пролетариата за свои экономические интересы должна иметь первостепенное значение для его классового развития и освободительной борьбы?».
Это «следовательно» совершенно неуместно. Из того, что экономические интересы играют решающую роль, отнюдь не следует никакого вывода о первостепенном значении экономической (= профессиональной) борьбы, ибо самые существенные, «решающие» интересы классов могут быть удовлетворены только коренными политическими преобразованиями вообще; в частности, основной экономический интерес пролетариата может быть удовлетворён только посредством политической революции, заменяющей диктатуру буржуазии диктатурой пролетариата.
Б. Кричевский повторяет рассуждение «В. В. русской социал-демократии» (- политика следует за экономикой и т.п.) и бернштейнианцев немецкой (напр., Больтман именно таким рассуждением доказывал, что рабочие должны сначала приобрести «экономическую силу» прежде чем думать о политической революции)).
Мы не станем, конечно, входить в разбор отдельных возражений Б. Кричевского и Мартынова против "Зари" и "Искры". Нас интересует здесь только та принципиальная позиция, которую заняло в № 10 "Рабочее Дело".
Мы не будем, например, разбирать того курьеза, что "Р. Дело" усмотрело "диаметральное противоречие" между положением: "Социал-демократия не связывает себе рук, не суживает своей деятельности одним каким-нибудь заранее придуманным планом или приемом политической борьбы, - она признает все средства борьбы, лишь бы они соответствовали наличным силам партии " и т. д. (№ 1 "Искры») * (*См. Соч., 5 изд., т. 4, с.376. Ред.) и положением: «Если нет крепкой организации, искушенной в политической борьбе при всякой обстановке и во всякие периоды, то не может быть и речи о том систематическом, освещенном твердыми принципами и неуклонно проводимом плане деятельности, который только и заслуживает названия тактики" (№ 4 "Искры")*. (* См. Соч., изд. 5, т. 5, с. 6-7. Ред.)
Смешать принципиальное признание всех средств борьбы, всех планов и приемов, лишь бы они были целесообразны, - с требованием в данный политический момент руководиться неуклонно проводимым планом, если хочешь толковать о тактике, это значило все равно что смешать признание медициной всяких систем лечения с требованием держаться одной определенной системы при лечении данной болезни.
Но в том-то и дело, что "Р. Дело", само страдая болезнью, которую мы назвали преклонением пред стихийностью, не хочет признать никаких "систем лечения" этой болезни. Оно сделало поэтому замечательное открытие, что "…тактика-план противоречит основному духу марксизма" (№ 10, стр. 18), что тактика есть "…процесс роста партийных задач, растущих вместе с партией" (стр. 11…
Это последнее изречение имеет все шансы сделаться знаменитым изречением, неразрушимым памятником "направления" "Р. Дела". На вопрос: "куда идти?" руководящий орган дает ответ: движение есть процесс изменения расстояния между исходным и последующим пунктами движения.
Это несравненное глубокомыслие представляет из себя, однако, не только курьез…, но и программу целого направления, именно: ту самую программу, которую Р. М. (в "Отдельном приложении к "Р. Мысли"") выразил словами: желательна та борьба, которая возможна, а возможна та, которая идет в данную минуту. Это как раз направление безграничного оппортунизма, пассивно приспособляющегося к стихийности.
"Тактика-план противоречит основному духу марксизма!" Да это клевета на марксизм, превращение его в ту самую карикатуру, которую противопоставляли нам в войне с нами народники. Это именно принижение инициативы и энергии сознательных деятелей, тогда как марксизм дает, напротив, гигантский толчок инициативе и энергии социал-демократа, открывая ему самые широкие перспективы, отдавая (если можно так выразиться) в его распоряжение могучие силы миллионов и миллионов "стихийно" поднимающегося на борьбу рабочего класса!
Вся история международной с.-демократии кишит планами, которые выдвигались то одним, то другим политическим вождем, оправдывая дальновидность и верность политических, организационных взглядов одного, обнаруживая близорукость и политические ошибки другого.
Когда Германия испытала один из величайших исторических переломов - образование империи, открытие рейхстага, дарование всеобщего избирательного права, - один план с.-демократической политики и работы вообще был у Либкнехта, другой у Швейцера. Когда на германских социалистов обрушился исключительный закон, - один план был у Моста и Гассельмана, готовых просто звать к насилию и террору, другой - у Хёхберга, Шрамма и (отчасти) Бернштейна, которые стали было проповедовать социал-демократам, что они своей неразумной резкостью и революционностью вызвали закон и должны теперь заслужить примерным поведением прощение; третий план - у тех, кто подготовлял и осуществлял издание нелегального органа.
Справка. Это о газете «Социал-Демократ» - центральном органе с.-демократической партии Германии; издавалась в Цюрихе с 28 сентября 1879г по 22 сентября 1888г и в Лондоне с 1 октября 1888г по 27 сентября 1890г. Идейное руководство Энгельса обеспечивало марксистское направление «Социал-Демократа». Боевое настроение рабочих масс, преодолевших замешательство, вызванное введением исключительного закона, имело огромное значение для деятельности газеты: она, несмотря на отдельные ошибки, отстаивала революционную тактику и сыграла выдающуюся роль в организации сил германской с.-демократии. После отмены исключительного закона против социалистов издание «Социал-Демократа» было прекращено, центральным органом партии вновь стала газета «Vorwarts» («Вперед»).
Ленин: Глядя назад… после того, как борьба из-за вопроса о выборе пути закончилась и история сказала свое последнее решение о пригодности выбранного пути, - нетрудно, конечно, проявить глубокомыслие изречением о росте партийных задач, растущих вместе с партией. Но в момент смуты*, когда русские "критики" и "экономисты" принижают с.-демократию до тред-юнионизма, а террористы усиленно проповедуют принятие "тактики-плана", повторяющего старые ошибки, в такой момент ограничиваться подобным глубокомыслием значит выдавать себе "свидетельство о бедности". (* Ein Jahr der Verwirrung (год смуты) – так озаглавил Меринг тот параграф своей «Истории германской с.-демократии», в котором он описывает колебания…, проявленные сначала социалистами при выборе «тактики-плана», соответствующего новым условиям).
В момент, когда многие русские с.-демократы страдают именно недостатком инициативы и энергии, недостатком "…размаха политической пропаганды, агитации и организации " * (* Из передовой статьи №1 «Искры». (См. Соч., 5 изд., т. 4, с. 374. Ред.)), недостатком "планов" более широкой постановки революционной работы, - в такой момент говорить: "…тактика-план противоречит основному духу марксизма" - значит не только теоретически опошлять марксизм, но и практически тащить партию назад.
"Революционер-социал-демократ имеет задачей, - поучает нас далее "Р. Дело", - своей сознательной работой только ускорять объективное развитие, а не отменять его или заменять ею субъективными планами. "Искра" в теории все это знает. Но огромное значение, справедливо придаваемое марксизмом сознательной революционной работе, увлекает ее на практике, благодаря ее доктринерскому взгляду на тактику, к преуменьшению значения объективного или стихийного элемента развития " (стр. 18).
Опять величайшая теоретическая путаница, достойная г-на В. В. с братиею. Мы спросили бы нашего философа: в чем может выразиться "преуменьшение" объективного развития со стороны составителя субъективных планов? Очевидно в том, что он упустит из виду, что это объективное развитие создает или укрепляет, губит или ослабляет такие-то классы, слои, группы, такие-то нации, группы наций и т. п., обусловливая этим такую-то и такую-то международную политическую группировку сил, позицию революционных партий и проч.
Но вина такого составителя будет состоять тогда не в преуменьшении стихийного элемента, а в преуменьшении, наоборот, сознательного элемента, ибо у него не хватит "сознательности" для правильного понимания объективного развития. Поэтому один уже разговор об "оценке сравнительного (курс. "Р. Дела") значения" стихийности и сознательности обнаруживает полное отсутствие "сознательности".
Если известные "стихийные элементы развития" доступны вообще человеческому сознанию, то неправильная оценка их будет равносильна "преуменьшению сознательного элемента". А если они недоступны сознанию, то мы их не знаем и говорить о них не можем.
О чем же толкует Б. Кричевский? Если он находит ошибочными "…субъективные планы" "Искры" (а он их именно объявляет ошибочными), то он должен был бы показать, какие именно объективные факты игнорируются этими планами, и обвинить "Искру" за это игнорирование в недостатке сознательности, в "…преуменьшении сознательного элемента", выражаясь его языком. Если же он, недовольный субъективными планами, не имеет других аргументов, кроме ссылки на "преуменьшение стихийного элемента" (!!), то он доказывает этим лишь, что он (1) теоретически - понимает марксизм а 1а Кареевы и Михайловские, достаточно осмеянные Бельтовым, (2) практически - вполне доволен теми "стихийными элементами развития", которые увлекали наших легальных марксистов в бернштейнианство, а наших социал-демократов в "экономизм", и что он "зело сердит" на людей, решившихся во что бы то ни стало совлечь русскую социал-демократию с пути "стихийного" развития.
А дальше уже идут совсем веселые вещи. "…Подобно тому, как люди, несмотря ни на какие успехи естественных наук, будут размножаться стародедовским способом, - так и появление на свет нового общественного порядка, несмотря ни на какие успехи общественных наук и рост сознательных борцов, и впредь будет являться результатом преимущественно стихийных взрывов" (19).
Подобно тому, как стародедовская мудрость гласит: чтобы иметь детей, кому ума недоставало? - так мудрость "новейших социалистов" (а lа Нарцис Тупорылов) гласит: чтобы участвовать в стихийном появлении на свет нового общественного порядка, ума хватит у всякого. Мы думаем тоже, что у всякого хватит.
Справка. Имеется в виду сатирический «Гимн новейшего русского социалиста», ( «Заря» № 1, апрель 1901г), за подписью «Нарцис Тупорылов». В нем высмеивались «экономисты» с их приспособлением к стихийному движению. Автор Ю. О. Мартов.
Ленин: Для такого участия достаточно поддаваться - "экономизму", когда царит "экономизм", - терроризму, когда возник терроризм. Так, "Р. Дело" весной этого года, когда так важно было предостеречь от увлечения террором, с недоумением стояло перед "новым" для него вопросом.
А теперь, полгода спустя, когда вопрос перестал быть такой злобой дня, оно в одно и то же время преподносит нам и заявление: "…мы думаем, что задачей социал-демократии не может и не должно быть противодействие подъему террористических настроений" ("Р. Д." № 10, стр. 23) и резолюцию съезда: "…Систематический наступательный террор съезд признает несвоевременным " ("Два съезда", стр. 18). Как это замечательно ясно и связно! Не противодействуем, - но объявляем несвоевременным, притом объявляем так, что несистематический и оборонительный террор "резолюцией" не объемлется.
Надо признать, что такая резолюция очень безопасна и вполне гарантирована от ошибочности, - как гарантирован от ошибок человек, который говорил для того, чтобы ничего не сказать! И для составления такой резолюции нужно только одно: уметь держаться за хвост движения.
Когда "Искра" посмеялась над тем, что "Р. Дело" объявило вопрос о терроре новым вопросом * (* См. Соч., 5 изд., т. 5, с. 7-8. Ред.), то "Р. Дело" сердито обвинило "Искру" в "…прямо невероятной претензии навязывать партийной организации решение тактических вопросов, данное группой писателей-эмигрантов более 15 лет тому назад" (стр. 24). Действительно, … какое преувеличение сознательного элемента: решать вопросы заранее теоретически с тем, чтобы потом убеждать в правильности этого решения и организацию, и партию, и массу! ** (** Не надо забывать также и то, что «теоритически» решая вопрос о терроре, группа «Освобождение труда» обобщала опыт предшествующего революционного движения).
То ли дело просто зады повторять и, никому ничего не "навязывая", подчиняться каждому "повороту" и в сторону "экономизма", и в сторону терроризма. "Р. Дело" даже обобщает этот великий завет житейской мудрости, обвиняя "Искру" и "Зарю" в "…противопоставлении своей программы движению как духа, витающего над бесформенным хаосом" (стр. 29).
В чем же состоит роль социал-демократии, как не в том, чтобы быть "духом", не только витающим над стихийным движением, но и поднимающим это последнее до "своей программы"? Не в том же ведь, чтобы тащиться в хвосте движения: в лучшем случае это бесполезно для движения, в худшем - очень и очень вредно.
"Рабочее" же "Дело" не только следует этой "тактике-процессу", но и возводит ее в принцип, так что и направление его вернее было бы назвать не оппортунизм, а (от слова: хвост) хвостизмом. И нельзя не признаться, что люди, твердо решившие всегда идти за движением в качестве его хвоста, навсегда и абсолютно гарантированы от "…преуменьшения стихийного элемента развития".
Итак, мы убедились, что основная ошибка "нового направления" в русской с.-демократии состоит в преклонении пред стихийностью, в непонимании того, что стихийность массы требует от нас, социал-демократов, массы сознательности. Чем больше стихийный подъем масс, чем шире становится движение, тем еще несравненно быстрее возрастает требование на массу сознательности и в теоретической, и в политической, и в организационной работе социал-демократии.
Стихийный подъем масс в России произошел (и продолжает происходить) с такой быстротой, что с.-демократическая молодежь оказалась неподготовленной к исполнению этих гигантских задач. Эта неподготовленность - наша общая беда, беда всех русских социал-демократов.
Подъем масс шел и ширился непрерывно и преемственно, не только не прекращаясь там, где он начался, но и захватывая новые местности и новые слои населения (под влиянием рабочего движения оживилось брожение учащейся молодежи, интеллигенции вообще, даже и крестьянства). Революционеры же отставали от этого подъема и в своих "теориях", и в своей деятельности, им не удавалось создать непрерывной и преемственной организации, способной руководить всем движением.
В первой главе (часть1 – К.) мы констатировали принижение "Р. Делом" наших теоретических задач и "стихийное" повторение им модного клича "свобода критики ": у повторявших не хватило "сознательности" понять диаметральную противоположность позиций "критиков"-оппортунистов и революционеров в Германии и в России.
В следующих главах мы рассмотрим, как выражалось это преклонение пред стихийностью в области политических задач и в организационной работе с.-демократии.