Проницательные голубые глаза друга изучали его:
— Тебя что-то тревожит. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не замечать этого. В последние дни ты выглядишь расстроенным. Это из-за Рэттена Киппа? Из-за того, что ты сделал, чтобы избавить его от боли?
— Нет, — чистосердечно признался Тэй. — Все гораздо сложнее.
— Мне гадать дальше или оставим эту тему? — после паузы спросил Ярл.
Тэй помолчал, не зная, хочется ли ему отвечать.
— Это связано с моим возвращением и с тем, что происходит, когда отсутствуешь слишком долго, — наконец ответил он, тщательно подбирая слова. — Я ушел из Западной Земли пятнадцать лет назад. Теперь я вернулся, но уже не чувствую себя своим. Не знаю, куда идти, что делать, как себя вести. Не подвернись эта экспедиция, я бы совсем пропал.
— Возможно, на сегодня и этого достаточно, — деликатно предположил Ярл. — Со временем все станет на свои места.
Тэй покачал головой:
— Не думаю. Мне кажется, я изменился и уже не смогу стать прежним. Годы, проведенные в Параноре, тому причиной. Раньше я не понимал этого. А теперь у меня такое чувство, будто я зажат между прошлым и настоящим, между собой прошлым и настоящим. Сам не пойму, кто я.
— Но ты ведь только вернулся, Тэй. Нельзя ждать, что жизнь сразу же потечет, как прежде. Естественно, ты чувствуешь себя не в своей тарелке.
Тэй посмотрел на приятеля:
— Боюсь, Ярл, что мне снова придется уйти, когда все кончится.
Ярл Шаннара отбросил со лба прядь светлых волос. На его лице блестела морось.
— Если так случится, мне будет очень жаль. — Он помолчал. — Но я пойму тебя, Тэй. И мы все равно останемся друзьями.
Он положил руку Тэю на плечо и не отнимал ее. Тэй улыбнулся в ответ.
— Мы всегда будем друзьями, — согласился он.
|
|
И снова они скакали на запад сквозь влажную мутную пелену. Днем дождь припустил сильнее. Путь лежал через последний участок Саранданона. Окутанные туманом всадники едва различали друг друга, как будто тот мир, откуда они пришли, и тот, куда направлялись, исчез, испарился. И не осталось ничего, кроме маленького клочка земли, по которому ступали их кони. Возникая впереди, он тут же исчезал позади и никак не увеличивался в размере, существуя ровно столько времени, сколько нужно было, чтобы сделать следующий шаг.
Отряд подошел ко Входу Баена, ведущему сквозь горы Кенсроу к Разлому, уже в сумерках, а когда они вошли в ущелье, гасли и последние отблески света. Здесь эльфы опять наткнулись на гномов-охотников. Большая группа расположилась в лощине, полностью перекрыв проход. Это был не тот отряд, который напал на них в восточной части долины. Чувствовалось, что эти гномы обосновались здесь давно, к такому выводу пришла Прея Старл, проведя разведку и обнаружив их лагерь. Цепь сторожевых постов протянулась вдоль всего входа в ущелье, где уж тут было незаметно миновать их. Конечно, можно было обойти ущелье стороной, но это удлинило бы путь на целых три дня, а эльфы не могли позволить себе такую задержку и, значит, должны были найти способ пробиться здесь.
После недолгих обсуждений приняли план, рассчитанный в основном на внезапность. Дождавшись полуночи, они сели на лошадей и поскакали прямо к ущелью. Закутанные в плащи с капюшонами, под покровом ночи и непогоды всадники с трудом различали друг друга. Они двигались непринужденно, не спеша, стараясь создать впечатление, будто идут свои. Когда они приблизились ко входу в ущелье настолько, чтобы их голоса могли услышать часовые, Тэй, который за время пребывания в Параноре выучил несколько языков, позвал гномов на их наречии.
|
|
— Подкрепление, — небрежно бросил он, и эльфы подъехали ближе.
К тому времени, когда гномы решили разобраться, что же все-таки происходит, эльфы уже поравнялись с ними и, пришпорив лошадей, помчались вперед в ущелье. Они проскакали прямо через лагерь, разметав по сторонам костры и самих гномов с таким криком, словно их была не горстка, а целая сотня. Гномы повскакивали, ничего не понимая спросонья, и устремились вдогонку, но эльфов и след простыл.
Однако потом удача изменила им. В качестве меры предосторожности на случай подобного прорыва гномы выставили вторую цепь в дальнем конце ущелья, и эти охотники, заслышав крики своих товарищей, ждали во всеоружии. Стрелы, копья и камни, выпущенные из пращей, полетели в эльфов. У них не было времени, чтобы предпринять какой-нибудь маневр, оставалось только пригнуться пониже в надежде прорваться вперед. Ярл Шаннара без колебаний и страха устремился направо, в самую гущу нападавших. Вокруг взметнулись клинки, и налетел целый рой стрел, грозя опрокинуть его. Однако Ярл был неуязвим, как всегда, и каким-то чудом сумел удержаться на лошади, а лошадь устояла на ногах. Он бросился на гномов, и Тэй Трефенвид увидел, как тела врагов полетели в разные стороны, словно щепки. Вскоре вокруг Ярла Шаннары не осталось никого.
Тэю и Прее тоже удалось прорваться. Могучий конь девушки-следопыта промчался мимо толпы атакующих по левому краю и перескочил через заграждение. Крики преследователей и преследуемых смешались со ржанием лошадей. Мимо стрелой проносились всадники. Их смутные силуэты метались в тумане. В отчаянии Тэй решил прибегнуть к помощи магии и, чтобы спрятать уцелевших эльфов от гномов, окутал их волшебным покровом.
|
|
Несмотря на это, вновь собравшись в нескольких милях от ущелья, они недосчитались шестерых. Теперь их осталось только восемь, а сотни гномов, рыщущих по Саранданону, наверняка сойдутся в ущелье и двинутся следом за ними к Разлому.
И будут преследовать их, пока не отыщут.
ГЛАВА 15
К вечеру следующего дня эльфы уже углубились в горы. Всю прошлую ночь, после того, как им удалось прорваться через засаду, устроенную гномами-охотниками у Входа Баена, они не слезали с коней, поднимаясь к каменистым предгорьям, лежавшим перед Разломом. Отряд шел до тех пор, пока на востоке не забрезжил солнечный свет, заливая чашу Саранданона. Тогда они сделали привал на несколько часов, поели и двинулись дальше. Дождь кончился, но небо по-прежнему оставалось серым и пасмурным, а над горами густой пеленой висел туман. В воздухе ощущалась сырость, пахло мокрой землей и гниющим деревом. Когда они поднялись выше, холмы стали каменистыми и голыми. Воздух сделался холодным, свежим и чистым, туман начал отступать. После полудня, миновав предгорья, извилистой тропой эльфы начали подниматься в горы. Ярл Шаннара уже объявил всем, что они будут идти до темноты, чтобы как можно дальше оторваться от преследователей, и остановятся только там, где на земле не будет видно следов, по которым их можно отыскать. Никто не возражал. Эльфы послушно скакали сквозь безмолвный мрак, глядя, как рассеивается туман и перед ними вырастают горы. Вот он, Разлом, — стена зубчатых скал, вершин, исчезающих в облаках, хитросплетение отвесно обрывающихся на тысячи футов вниз пропастей, гигантских выходов породы и причудливых расселин, возникших под напором земных сил в те далекие времена, когда мир только зарождался. Горы устремлялись к небесам, словно хотели оторваться от земли, напоминая застывших великанов с поднятыми руками. С севера на юг, насколько хватало глаз, эльфы видели только Разлом — барьер, преграждавший путь, крепость, защищавшую от вторжения.
Они молча взирали на горы и перед лицом величественного зрелища как никогда ясно ощущали бренность своего существования.
К ночи, миновав череду сравнительно невысоких гор, они уже не могли видеть ни предгорий, по которым поднимались сюда, ни лежавшую за ними долину Саранданона. Лагерь разбили в ельнике, зажатом в узком ущелье меж двух остроконечных пиков, припорошенных сверкающим снегом. Там нашлась и свежая вода, и трава для лошадей, и дерево для костра.
Как только они расседлали лошадей и поели, Прея Старл отправилась назад по их следу, выяснить, нет ли погони. В ожидании ее возвращения Тэй рассказал Ярлу и Берну Эриддену о видении, в котором Бреману открылось местонахождение Черного эльфинита. Он в очередной раз пересказал все приметы этого места, не забыв ни малейшей детали из того, о чем поведал ему Бреман. Ярл Шаннара слушал внимательно, его лицо напряглось, немигающий взгляд уставился в одну точку. У Берна Эриддена, напротив, был чуть ли не равнодушный вид, словно ему совсем неинтересно, он то и дело отводил глаза куда-то в сторону, в темноту, точно пытаясь рассмотреть там нечто такое, чего Тэй все равно не разглядит.
— Я никогда не бывал в этой части Западной Земли, — заметил он, когда друид кончил рассказ. — Совсем не знаю ее географии. И чтобы угадать место, которое мы ищем, мне нужно сначала подойти к нему поближе.
— Прекрасно, — раздраженно буркнул Ярл. Он тоже следил за искателем, и ему явно не понравилось его поведение. — И это все, на что ты способен?
Берн Эридден пожал плечами.
Ярл пришел в ярость:
— Не мешало повнимательнее слушать, о чем говорил Тэй!
Искатель, близоруко сощурившись, посмотрел на него. В его глазах мелькнул слабый огонек.
— Послушай, что я тебе скажу. Когда Тэй Трефенвид пришел ко мне за помощью, я проник в его сознание. Иногда мне это удается. Мне открылось видение Бремана, то самое, которое Тэй только что описал, и я отлично помню его. Место, о котором идет речь, существует в действительности, друг мой. В этом я совершенно уверен, иначе не был бы здесь. И все же, чтобы найти его, мне нужно знать больше, чем известно сейчас!
— Ярл, ты много раз бывал в этих местах, — решительно вмешался Тэй, желая предотвратить возможную ссору. — Неужели ничто в моем рассказе не показалось тебе знакомым?
Гигант покачал головой, и его широкое лицо посуровело.
— Большинство моих походов ограничивалось ущельями: Клином Хельса и Желобом Ворла, а также землями, лежащими сразу за ними. А что до той картины, которую ты описал — раздвоенная вершина, торчащая, как два пальца, — так я видел дюжины подобных вершин.
— И ты не можешь сказать, какая именно нам нужна?
— А ты как думаешь? — огрызнулся Ярл.
— И куда же нам тогда идти? — не унимался Тэй. Он никак не мог взять в толк, в чем причина странной реакции его друга.
Ярл вскочил на ноги.
— Откуда мне знать? Пусть наш уважаемый искатель даст тебе ценный совет!
— Минутку, — вмешался Берн Эридден, тоже поднимаясь. Он встал лицом к лицу с Ярлом, и его маленькая щуплая фигурка оказалась в тени гиганта, однако искатель не испытывал ни малейшего смущения. — Не желаешь ли попробовать? Возможно, я смогу помочь тебе вспомнить, видел ли ты именно эту вершину.
Тэй тоже вскочил, в одно мгновение догадавшись, что затеял искатель.
— Ты можешь сделать с Ярлом то же самое, что проделал со мной? — быстро выпалил он. — Можешь проникнуть в его память, как в видение Бремана?
— Что это вы тут несете? — фыркнул Ярл, переводя взгляд с одного на другого.
— Как знать, вдруг что-то и получится, — ответил Берн Эридден Тэю, потом взглянул на Ярла Шаннару. — Я уже говорил тебе, иногда мне удается читать чужие мысли. Я уже проделал это с Тэем и смог проникнуть в видение Бремана. Могу попробовать выяснить, не хранит ли твое подсознание память о той вершине, которую мы ищем.
Ярл вспыхнул:
— Пробуй свое колдовство на ком-нибудь другом! Он отвернулся и пошел прочь, но Тэй схватил его за руку и потащил назад.
— Но ведь нам никто больше не может помочь. Разве не так, Ярл? Ты что, боишься?
Гигант уставился на него, едва сдерживая ярость. Ночное небо прояснилось, и вся его ширь засверкала звездами. Их сияние почти ослепляло. Странно, но, стоя под этим небом в тени гор, под впечатлением неожиданной стычки с другом, Тэй чувствовал себя на удивление незащищенным.
Ярл осторожно высвободил руку.
— Я ничего не боюсь, и ты это знаешь, — тихо произнес он. Тэй кивнул:
— Да, конечно, знаю. Тогда, пожалуйста, дай Берну попробовать.
Они снова сели, молча придвинувшись ближе друг к другу. Берн Эридден взял Ярла Шаннару за руки, не сжимая их, и пристально уставился ему в глаза. Потом закрыл свои. Тэй с беспокойством наблюдал за ними. Ярл сидел в напряжении, словно кошка перед прыжком. Искатель, напротив, казался спокойным и отрешенным, особенно сейчас, когда ушел в себя в поисках заветной цели. Так они просидели несколько минут, слившись в странном союзе и ничем не выдавая, что происходит.
Потом Берн Эридден отпустил руки Ярла Шаннары и коротко кивнул:
— Готово. Во всяком случае, я знаю место, откуда надо начать. У тебя очень хорошая память. Двойная вершина в форме буквы V называется Клещи — по крайней мере ты ее так называешь.
— Теперь вспомнил, — тихо сказал гигант. — Лет пять-шесть тому назад, отыскивая проход в Седые Низины, я забрел далеко в горный массив к северу от Желоба Ворла. Прохода там явно не было, поэтому мы бросили поиски. Но место я помню. Точно, помню!
Его воодушевление вдруг пошло на убыль, сменившись прежним раздражением.
— Ну, хватит, — коротко кивнул он, обращаясь больше к себе самому, чем к собеседникам, и встал. — Теперь мы знаем, откуда начинать. Надеюсь, все довольны. Могу теперь пойти поспать.
Он повернулся и пошел прочь. Тэй и Берн Эридден молча смотрели ему вслед.
— Обычно он не такой, — наконец сказал Тэй. Искатель встал:
— Он только что потерял шесть человек, которые доверили ему свои жизни, и упрекает себя в недостаточной предусмотрительности. — Тэй посмотрел на Эриддена, а тот пожал плечами. — Сейчас он думает именно об этом. И не может скрыть от меня своих мыслей, хотя явно хотел бы этого.
— Но те люди погибли не по его вине, — возразил Тэй. — В этом никто не виноват.
Искатель прищурившись взглянул на него:
— Ярл Шаннара считает иначе. Поставь себя на его место.
Он повернулся и отошел, оставив Тэя размышлять в одиночестве.
С наступлением дня отряд двинулся в путь, пробираясь среди гор на север к Желобу Ворла. Возвратившаяся ночью Прея Старл сообщила, что в близлежащих окрестностях признаков преследователей не обнаружено. Тем не менее никому и в голову не приходило считать, что они в безопасности, — просто отвоевали еще какое-то пространство, чтобы дышать чуточку спокойнее. Гномы продолжали искать их, однако найти эльфов в этих горах, где тропки исчезали в нагромождениях валунов и извилистых ущельях, было совсем непросто. Если им повезет, они найдут то, зачем пришли, раньше, чем гномы обнаружат их самих.
«Пустые мечты», — думал Тэй, однако ничего иного не оставалось, как надеяться. Весь остаток дня они шли к северу глубокими извилистыми ущельями, разрезавшими восточную оконечность гор до самого входа в Желоб Ворла. Преследователи как будто отстали. Лагерь разбили на плоской площадке, с которой просматривались ущелья и долины, ведущие из Саранданона. Теперь до того места, где Ярл видел V-образную вершину, которую он назвал Клещами, оставалось уже недалеко. В тот день настроение у него немного улучшилось. Он держался замкнуто и был задумчив, но уже не так груб — возможно, оттого, что теперь лучше представлял себе, куда они идут. Он извинился перед Тэем, правда, весьма своеобразным способом, посетовав на досадную несдержанность своего нрава. Берну Эриддену Ярл ничего не сказал, однако Тэй решил не докучать другу нравоучениями.
Прея Старл, казалось, не замечала перемены в поведении Ярла и продолжала говорить с ним как ни в чем не бывало. Тэй решил, что она, должно быть, достаточно хорошо изучила его причуды и умеет находить нужный подход в каждом случае. Внезапно друид почувствовал жгучую ревность к этой близости между ними. Ему снова напомнили о том, что он посторонний, вернувшийся домой из другого мира и, несмотря на все старания, еще не ставший своим. Тэй не мог понять, почему это так беспокоит его. Возможно, потому, что его жизнь в Параноре кончилась безвозвратно, а существование здесь вращалось вокруг двойственных отношений с Преей и Ярлом. Его нельзя было обвинить в непорядочности, поскольку свои чувства к Прее он изо всех сил скрывал от них обоих. Или думал, будто скрывает. Возможно, они о многом догадывались и просто не показывали виду, а он, как ребенок, делал секрет из того, что было известно всем.
С восходом солнца они поскакали дальше и к полудню добрались до Клещей. Тэй сразу же узнал вершину, она в точности соответствовала видению, посланному Бреману. Гора вздымалась над горизонтом двумя острыми зубцами, разделенными глубокой пропастью, перед которой теснились невысокие скалы, разрушенные временем и непогодой и почти голые, если не считать редких куп сосен и ольхи да пробивавшихся кое-где островков травы и диких цветов. Впереди, в просвете между зубцами, стеной поднимались горы, покрытые таким густым туманом, что их невозможно было разглядеть.
Ярл остановил отряд в нижней части ущелья, ведущего к двуглавой горе, и велел всем спешиться. Над головой, в небесной голубизне, расправив крылья, большими кругами плавно парили хищные птицы в поисках добычи. День был светел и ясен, дождевые облака ушли на восток к Саранданону. Подняв голову, Тэй ощутил на лице теплое, ласкающее прикосновение солнца. Он смотрел на бескрайнее нагромождение скал и пропастей и думал о тайнах, которые они скрывают.
— Мы оставим лошадей здесь, а дальше пойдем пешком, — объявил Ярл. Увидев огорченное лицо друида, он ухмыльнулся. — В любом случае мы можем проехать на них лишь немногим дальше, Тэй. Но там они окажутся на виду у каждого, кто идет по нашим следам. А здесь их можно спрятать в лесу. Возможно, они нам понадобятся прежде, чем мы успеем осуществить свою цель.
Прея поддержала его, а Тэй, хотя и понимал, что они правы, все же чувствовал некоторую неуверенность, оставляя животных, которые столько раз выручали их. К тому же за них заплачено слишком дорогой ценой. Однако его несколько успокоила мысль, что, если преследователи доберутся сюда, им тоже дальше придется идти пешком.
Ярл подозвал одного из Эльфийских Охотников, седого ветерана по имени Обанн, и велел ему спрятать лошадей и дожидаться возвращения отряда Обанн намеревался присоединиться к остальным, спрятав лошадей, но Ярл не разрешил ему этого. Могла возникнуть необходимость перевести лошадей в другое место, если поисковый отряд гномов подойдет слишком близко, или пригнать их эльфам, если они подвергнутся атаке на обратном пути во время спуска. Обанн нехотя согласился и, забрав лошадей, ушел.
Теперь их осталось всего семеро — Ярл, Тэй, Прея, Берн Эридден и трое Эльфийских Охотников. Шаннара повел свой малочисленный отряд вверх сквозь нагромождение камней и заросли деревьев в направлении темной расселины Клещей.
Весь остаток дня они карабкались по горам. По пути Тэй вдруг осознал, что стал по-новому смотреть на задачу, стоящую перед ними. Конечно, можно было придерживаться мнения, что все члены отряда в равной степени разделяют ответственность за успех поисков Черного эльфинита, но факт оставался фактом — Бреман давал поручение именно Тэю, а не им. Более того, Тэй — друид, единственный друид в отряде, и только он обладает магическим даром, реально способным помочь им, значит, именно он лучше всех подготовлен к тому, чтобы найти и сохранить эльфийский камень. Не забыл он и той части видения Бремана, которая указывала на опасность, окружавшую место, где спрятан эльфинит, предостережение о темных силах, сторожащих камень. Он понимал, что найти Черный эльфинит — это лишь полдела. Не менее сложно и рискованно сохранить его. Уж если все прошедшие века никто не потревожил волшебный камень, значит, он наверняка хорошо охраняется. Конечно, Берн Эридден и Прея Старл должны помочь найти его, а Ярл Шаннара со своими Эльфийскими Охотниками — вынести отсюда. И все же главная задача лежит на нем.
Впрочем, так и должно быть. Именно к этому он готовился все пятнадцать лет жизни в Параноре, да что там пятнадцать лет — всю свою сознательную жизнь. Все его прежние достижения не шли ни в какое сравнение с тем, что от него требовалось теперь. Как и другие друиды, Тэй посвящал все свое время занятиям, скрупулезным поискам знаний. Полтора десятилетия он прожил в уединенной, отгороженной от остального мира крепости, не принимая участия в происходящем за ее стенами. Теперь судьба его изменилась раз и навсегда, и новая жизнь для него начиналась здесь, в этих горах, хранивших талисман, который не видел никто со времени появления человеческого рода.
Он обязательно должен справиться. Потерпеть неудачу значило бы лишиться всяких надежд победить Властелина Тьмы, потерять последнюю возможность создать оружие, которое в состоянии уничтожить его, и почти наверняка это означало конец для самого Тэя. В таких делах не бывает второй попытки, нельзя отступить и начать с начала. Именно сейчас наступал самый ответственный момент за все годы веры в магию и занятий ею. Момент, который решит все.
Тэй с тревогой вернулся к действительности. Его спутники устали от постоянного страха быть застигнутыми, устали убегать, прятаться и прорываться через засады, устали от недосыпания и долгих переходов. Уже неделю они не могли как следует поесть из-за того, что не получили продовольствие, на которое рассчитывали, и съели все, добытое охотой. Они чувствовали себя подавленными из-за потери товарищей и от страха, исподволь подтачивавшего их решимость и уверенность в том, что поиски завершатся успехом. Об этом никто не говорил, однако все это с очевидностью читалось на лицах, в глазах, угадывалось в движениях.
А между тем время шло, утекало как вода между пальцами, и Тэй подумал, что, если не поторопиться, можно опоздать.
К ночи они дошли до перевала и остановились на ночлег в реденькой ольховой рощице с подветренной стороны гор. Здесь на склонах уже ощущалась свежесть, но настоящего холода еще не было — за день скалы сильно нагревались и долго сохраняли тепло. Воды у них было еще много, так что они наскоро поужинали и, завернувшись в плащи, спокойно заснули.
С рассветом двинулись дальше. Солнце, хлынувшее в долину, ложилось на тропинку полупрозрачными лентами света, вспыхивавшими над восточным горизонтом, словно маяки. Впереди шла Прея Старл. Она проводила разведку, опережая отряд футов на сто, и периодически возвращалась, чтобы сообщить, нет ли каких-нибудь препятствий, и посоветовать, какой путь самый удобный и безопасный. Тэй шел рядом с Ярлом, но они почти не разговаривали. Отряд поднялся из долины в ее западном конце и, выйдя из тени двугорбой вершины, сразу же обнаружил, что дальнейший путь преграждает массивный уступ, как будто сложенный из огромных каменных плит, вырванных из скал и собранных вместе руками волшебных гигантов. Впереди к небу вздымалась стена Разлома. Те же гигантские руки как попало свалили в груды его разрушенные вершины. Казалось, горы ждут того, кто разберет их и снова поставит на место. Прея вернулась и повела их налево, где почти в миле от уступа проходила тропа, извилистой лентой убегающая вверх, в сторону зубчатых скал. На этом скудные воспоминания Ярла иссякли, и теперь им ничего не оставалось, как только идти вперед до тех пор, пока не обнаружится какая-нибудь деталь из видения Бремана. Они вскарабкались на уступ, старательно обходя зияющие черные трещины и держась подальше от тонких обрывистых краев и скользких отвесных склонов, где каждый неверный шаг мог стоить жизни. Тэй понял, насколько прав был Ярл, оставив лошадей внизу. Здесь они бы только мешали. На гребне уступа они наткнулись на едва заметную среди камней извилистую тропку, ведущую через узкое ущелье к скалам, высящимся впереди. Отряд осторожно двинулся по тропе, выслав Прею вперед. Легко ступая сквозь переплетение света и тени, эльфийская девушка уже через несколько мгновений скрылась из виду.
Когда они снова догнали ее, Прея стояла в конце ущелья и смотрела вперед на горы. Заслышав их приближение, она обернулась с выражением нескрываемой радости. Девушка взмахнула рукой, и Тэй сразу же увидел слева от того места, где они стояли, горный массив: острые шпили, пронзавшие небосвод под разными углами, окруженные у оснований широким кольцом крупных камней.
Как сжатые пальцы, воткнутые в общий постамент.
Тэй устало улыбнулся. Именно этот ориентир они искали — изломанное скопление вершин, в искореженной глубине которого таилась крепость, затерянная со времен волшебного царства, где, согласно видению Бремана, был спрятан Черный эльфинит.
Найти двуглавую V-образную вершину, а потом горный массив, похожий на сжатые пальцы, оказалось легче, чем Тэй ожидал. Берн Эридден прочитал забытые воспоминания Ярла, а усилия следопыта Преи Старл привели их к цели с быстротой и точностью, противоречащими обычной логике. Если бы не вмешательство гномов-охотников, они добрались бы сюда практически без усилий.
Однако трудности не заставили себя долго ждать. Весь этот день и следующий они потратили на поиски входа в цитадель, затерянную среди горных вершин, но ничего не нашли. Огромные валуны и плиты со всех сторон окружали основание каменных пальцев, маня внутрь многочисленными отверстиями, которые никуда не вели. Медленно и мучительно погружаясь в холодный мрак, члены маленького отряда обследовали каждый вход, пока не натыкались на очередной оползень, обрыв или трещину. Поиски продолжались и на третий день, потом на четвертый, но без намека на успех.
Проделать долгий путь, который дался им такой дорогой ценой, и оказаться в тупике — это было почти невыносимо. Энтузиазм эльфов угасал, сменяясь тягостным ощущением, что время уходит и опасность в лице гномов-охотников, настойчиво продолжающих поиски, приближается. Надежда таяла, уступая место разочарованию.
Однако Ярл Шаннара держался на редкость стойко. Вопреки опасениям Тэя он не впал в уныние, больше не проявлял раздражительности, как в случае с Берном Эридденом после потери шестерых Эльфийских Охотников у Входа Баена. Он оставался твердым, спокойным и преисполненным решимости. Ярл никого не жалел, даже Тэя. Он настаивал на продолжении поисков, заставлял тщательно заметать следы, требовал снова и снова заглядывать в каждое отверстие среди камней. Своей неукротимой волей к победе он вселял надежду в сердца своих спутников. Тэй мысленно признавал, что как командир Ярл вел себя великолепно.
А вот Берн Эридден не предлагал никакой помощи, на которую так надеялся Тэй. Его не посещали ни видения, ни предчувствия, ни инстинктивные порывы — ничего, что позволило бы увидеть, где находится крепость или вход в нее. Но это, казалось, совсем не беспокоило искателя, напротив, он выглядел вполне уверенно. Тэй решил, что Берн привык к неудачам, смирившись с тем, что его дар не подчиняется приказам, а проявляет себя когда и где захочет сам. Однако Эридден не сидел и не ждал, когда его осенит. Он, как и все остальные в отряде, вел поиски — осматривал ниши, образованные упавшими камнями, исследовал все закоулки, щели и трещины.
Наконец Прее Старл повезло — она сделала открытие. Несмотря на то что участок, который обследовали эльфы, был достаточно большим и походил на лабиринт, через четыре дня они облазили его вдоль и поперек. К тому времени всем стало ясно, что если видение не обмануло их, то крепость спрятана каким-то недоступным их пониманию способом. На пятый день поисков Прея поднялась до рассвета и спустилась, чтобы осмотреть разрушенное основание монолитов, от отчаяния решив заново изучить ландшафт. Девушка уселась лицом на восток в тени отвесной скалы, наблюдая, как свет пробивается из-за вершин-пальцев и приподнимает завесу мрака, сменяя серые краски уходящей ночи серебром и золотом нового дня. Она смотрела, как яркие лучи солнца падают сквозь вздымающиеся ввысь громады гор, стекая по склонам обрывов, словно краска по деревянной стене, заливая все темные щели, обрисовывая рельеф и форму каждой скалы.
А потом она увидела птиц — больших угловатых белых птиц-рыболовов. Они поднимались из глубокой расселины в скалистом склоне вершины, расположенной в центре, в нескольких сотнях футов над тем местом, где она сидела. Птицы, а их было больше дюжины, появились почти одновременно, взлетев как по команде с первыми лучами солнца. Они покружили в небе и теперь улетали на восток.
Прея Старл тут же с удивлением подумала, что делают морские птицы в этих бесплодных горах.
Девушка поспешила в лагерь сообщить об этом открытии соратникам. Не успела Прея поведать обо всем, добавив, что считает нужным выяснить, в чем тут дело, как Берна Эриддена осенило и он вскричал:
— Да, да, это как раз то, что мы искали!
Отряд охватило всеобщее воодушевление. Забыв о ломоте в ногах и в спинах, не гнущихся от долгих поисков и спанья на голых камнях в течение пяти ночей кряду, они двинулись из лагеря вверх в горы, полные вдохновенной решимости.
Половина утра ушла на то, чтобы добраться до расселины, откуда вылетели белые птицы. Прямой дороги не нашлось, а тропа, по которой им пришлось идти, причудливо извивалась по склону — каждый шаг по ней требовал осмотрительности и осторожности. Прея, которая, как всегда, шла впереди, первой добралась до отверстия и исчезла в нем. К тому времени, когда остальные дошли до узкой площадки перед входом в расселину, она уже вернулась назад с сообщением о проходе, прорезавшем скалу насквозь.
Вытянувшись в цепочку, путники пошли вперед. По мере их продвижения в глубь стены расселины сужались. Тепло солнечного дня сменилось сырым холодным мраком. Вскоре навесы и выступы стен слились в общий свод. Если в тоннеле и оставался какой-то свет, то лишь за счет того, что свод был испещрен трещинами, и даже слабый луч, попадавший внутрь, проникал буквально в каждый уголок. Вскоре глаза эльфов привыкли к темноте, и они смогли продолжить путь. Понятно, что птицы без труда могли летать в верхней части тоннеля, где стены заметно расширялись. Путникам то и дело попадались белые перья, клочья старой травы и веточки, вероятно принесенные для гнезд. Сами гнезда, похоже, располагались дальше, где было больше света и воздуха. Отряд упорно двигался вперед.