Бруенор отпрыгнул назад и схватился за рукоятку своего топора. “Что это за магические фокусы?” – выкрикнул он.
Не впечатленный Дриззт положил руку на плечо дварфа. “Спокойно, могучий дварф”, – сказал он. “Это лишь простой трюк, чтобы скрыть ее исчезновение” Он указал на каменную мостовую. “В канализационной трубе”.
Бруенор проследил за рукой дроу и успокоился. Край открытой дыры было четко виден, а канализационная решетка была прислонена к стене склада в нескольких футах вниз по переулку.
"Ты знаешь подобных людей лучше чем я, эльф”, – произнес дварф. “Как думаешь она и вправду заключила с нами честную сделку или мы здесь лишь дожидаемся ее напарников?”
"Ни то и не другое”, ответил Дриззт. “Шелест не выжила бы если наводила воров на своих клиентов. Но мне с трудом верится, что она предложила нам честные условия сделки”.
Бруенор заметил, что Дриззт пока говорил вытащил один из своих скимитаров из ножен. “Значит, не засада?” – вновь спросил дварф, указав на приготовленное оружие.
"Не от ее людей”, – ответил Дриззт. “Но в тени скрывают много других взглядов”.
***
Больше взглядов, чем те, что бросал Вулфгар на халфлинга и его женщину.
Храбрые головорезы из доков Лускана часто любили позабавиться, издеваясь над более слабыми существами, и халфлинги были их самой желанной целью. В частности в этот вечер, огромный, толстый человек с пушистыми бровями и такой длинной бородой, что она едва не утопала в его кружке, хвалился своей невероятной силой и угрожал каждому вокруг него расправой, если у него заканчивался эль в кружке.
Все те кто собрался вокруг него у бара, кто знал его, оживленно кивали головами, соглашаясь с каждым его словом, осыпая его бесчисленными комплиментами, чтобы развеять свой собственный страх перед ним. Но самомнение этого толстого человека требовало новых подтверждений его превосходства над другими, новой жертвы, и его взгляд медленно шарил по периметру таверны, пока не наткнулся на Региса и его огромного, но очевидно слишком молодого друга. Вид халфлинга, мило беседующего с самой высокооплачиваемой женщиной “Абордажной Сабли” казался удобным случаем, чтобы упускать его.
"Эй, милашка”, – сказал он, брызгая слюнями во все стороны. “Ты думаешь, что тебе хватит этого коротышки на всю ночь?” Толпа повернулась в сторону халфлинга и взорвалась в приступе смеха.
Женщине приходилось иметь дело с этим человеком ранее и не раз видела как многие другие становились его жертвами. Она ответила ему заинтересованным взглядом, но все же ее воля все еще была скована рубиновой подвеской. Однако Регис сразу же перевел взгляд от толстяка, туда, откуда следовало больше всего ожидать неприятностей – на другой конец стола, к Вулфгару.
Он понял, что его тревоги были небезосновательны. Костяшки на сжатых руках варвара побелели, а его горящий взгляд сказал Регису, что он едва сдерживал свою ярость.
"Не обращай внимания!” – потребовал Регис.
Но Вулфгар не собирался пропускать эту шутку мимо ушей. Он был задет оскорблениями толстяка, не смотря на то, что они были направлены в адрес Региса и женщины. Это был вызов. Сколько людей уже пало жертвами этого жирного ублюдка? – подумал он. Возможно пришло время научить этого толстяка некоторой сдержанности.
Разглядев возможность повеселиться, толстяк сделал несколько шагов вперед.
"Эй ты коротышка, а ну-ка подвинься”, – потребовал он, махнув рукой в сторону Региса.
Регис бросил быстрый взгляд на посетителей таверны. Несомненно многие из них могли бы выступить против толстяка и его дружков. Здесь даже был член городской стражи, которую уважали в каждом уголке Лускана.
Регис на мгновение прервал свой беглый осмотр и пригляделся к солдату. Как этот человек оказался в такой дыре как “Абордажная Сабля”? Заинтересовавшись, Регис понял, что это был Ирдан, солдат с ворот, который узнал Дриззта и помог им пройти в город несколько часов назад.
Толстяк сделал еще пару шагов вперед, и у Региса не осталось времени, чтобы думать об этом.
Скрестив руки на груди, жирный человек пристально посмотрел на него сверху. Регис почувствовал как быстрее забилось его сердце, как этого всегда происходило перед подобной стычкой в Калимпорте. И сейчас, как и тогда, у него была лишь одна мысль – как бы поскорее убраться отсюда.
Но все его мысли о побеге улетучились, когда он вспомнил о своем друге.
Менее опытный, и Регис мог бы даже сказать, – “менее мудрый” Вулфгар не мог не ответить на этот вызов. Легким движением он поднялся из-за стола и встал между толстяком и Регисом. Он ответил на угрожающий взгляд жирного человека с еще большей яростью.
Толстяк оглянулся на своих друзей у бара, полностью уверенный, что гордость его юного соперника не позволит ему нанести первый удар. “Вы только посмотрите”, – засмеялся он, пуская слюну-“кажется, что этот юнец хочет что-то сказать”.
Он начал медленно поворачиваться к Вулфгару, и внезапно сделал стремительное движение, намереваясь схватить варвара за горло.
Но несмотря на то, что Вулфгар не знал на что способны посетители подобных заведений, Вулфгар хорошо знал законы боя. Он тренировался у Дриззта До’Урдена, воина, готового к любым сюрпризам со стороны врага, а его мускулы были самым идеальным оружием. Прежде чем руки толстяка успели достигнуть его горла, Вулфгар ухватился одной своей рукой за голову противника, а вторую просунул между его ног. Мгновенно ошарашенный толстяк оказался поднят в воздух.
На мгновение все присутствующие были настолько поражены, что никак не отреагировали на это, исключая Региса, который провел рукой по своему лицу и забрался под стол, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Толстяк весил больше трех вместе взятых мужчин среднего веса, но варвар с легкостью поднял его на восьмифутовую высоту своих вытянутых рук.
Яростно закричав от своей беспомощности, толстяк, приказал своим друзьям атаковать. Вулфгар терпеливо ждал, когда кто-нибудь осмелится двинуться на него.
Целая толпа атаковала в один миг. Не теряя присутствия духа, опытный воин нашел самое большое скопление атаковавших людей, и запустил в них толстяком, отметив их перепуганное выражение лица, прежде чем волна жира захлестнула их, откинув назад. Затем вся эта куча по инерции разнесла целую секцию стойки бара и сбила с ног невезучего хозяина таверны, отбросив его на полку с лучшими винами.
Развлечение Вулфгара длилось недолго – другие головорезы быстро набросились на него. Он расставил пошире ноги, намереваясь занять оборону, и стал махать своими могучими кулаками направо и налево, расшвыривая своих противников одного за одним по разным углам таврены. Драка теперь охватила всю таверну. Люди, которые до этого не были втянуты в нее, с неудержимой яростью бросились на тех, что разлили их выпивку, стоявшую на стойке бара.
Однако основная волна атакующих все же была направлена на Вулфгара. Он неплохо справлялся, но все же удары нападавших достаточно часто достигали своей цели. Он стойко принимал их, не обращая внимания на боль, просто потому, что его гордость не позволяла ему уступить в этой схватке.
Из своего нового убежища под столом Регис смотрел за потасовкой и неспеша потягивал свою выпивку. Сейчас уже даже официантки ввязались в драку, запрыгнув некоторым невезучим драчунам на спину и пустив в ход свои ногти, которые оставляли немыслимые узоры на их лицах. На самом деле, Регис вскоре понял, что единственным человеком в таверне не участвовавшим в драке, не считая тех кто был без сознания, оставался Ирдан. Солдат спокойно сидел на своем стуле, не обращая внимания на свалку перед ним, и казалось лишь наблюдал и оценивал одного Вулфгара.
Это сильно обеспокоило халфлинга, но вновь он нашел, что у него нет времени на то, чтобы задуматься над необычными действиями солдата. Регис с самого начала знал, что ему придется вытаскивать своего друга из этой заварушки, и сейчас его глаза разглядели ожидаемый им блеск стали. Один из бандитов прямо напротив Вулфгара достал кинжал.
"Проклятье!” – прошептал Регис, отставляя свою кружку и вытаскивая свою булаву из-под плаща. Подобные дела всегда оставляли горький привкус у него во рту.
Вулфгар отбросил двух своих ближайших противников, открывая дорогу человеку с кинжалом. Тот двинулся вперед, его взгляд был устремлен вверх на могучего варвара. Он даже не заметил, как Регис проскочил между длинными ногами Вулфгара и нанес удар. Он пришелся ему в колено, раздробив коленную чашечку, и заставил его споткнуться и упасть в сторону беззащитного варвара, с кинжалом в вытянутой вперед руке.
В последний момент Вулфгар сделал шаг в сторону и схватил своего противника за руку. По инерции, варвар перевернул стол и кинул противника в деревянную стену. Одним усилием своей могучей руки он раздробил руку ему на рукоятке кинжала, а другой рукой схватил его за лицо и поднял с земли. Воззвав к Темпосу, богу войны, варвар, разъяренный появлением оружия, с такой силой швырнул своего противника, что тот, пробив головой стену, остался болтаться на ней, не касаясь ногами пола.
Это было очень эффектно, но стоило Вулфгару драгоценного времени. Когда он вновь обернулся к бару, то его захлестнула целая волна ударов, сразу нескольких нападавших.
***
"Вон она”, – прошептал Бруенор Дриззту, когда заметил Шелест, хотя отменные чувства дроу, сказали ему об этом задолго до того, как ее заметил дварф. Шелест отсутствовала около получаса, но двоим друзьям в темном переулке эти полчаса показались несколькими часами.
Шелест приблизилась к ним самоуверенной неторопливой походкой. “Вот твоя карта”, – сказала она Бруенору, показывая кусок свернутого пергамента.
"Хотелось бы взглянуть”, – потребовал дварф, подавшись вперед.
Женщина отскочила и прижала пергамент к своей груди. “Цена возросла”, – спокойно произнесла она. “В десять раз”.
Яростный взгляд Бруенора не испугал ее. “У тебя нет выбора”, – прошептала она. “Ты не найдешь больше ни одного человека, который бы мог помочь тебе. Плати и покончим с этим! ”
"Секунду”, – внезапно успокоившись произнес Бруенор. “Мне нужно переговорить с моим другом.” Он и Дриззт отошли в сторону.
"Она поняла кто мы такие”, – объяснил дроу, хотя Бруенор уже и сам пришел к этому выводу. “И сколько мы можем заплатить.”
"Эта та карта?” – спросил Бруенор.
Дриззт кивнул. “У нее нет причин обманывать нас. У тебя есть деньги?”
"Да”, – сказал дварф, – “но нам предстоит долгая дорога, и я боюсь, что они могут нам понадобиться в пути”.
"Тогда покончим с этим”, – ответил Дриззт. Бруенор заметил огонь, разгоравшийся в лиловых глазах дроу. “Когда мы впервые встретили эту женщину, то заключили честную сделку”, – продолжил он. “Сделку чести”.
Бруенор понял и поддержал его. Он почувствовал знакомую дрожь пробежавшую по его мышцам. Он повернулся назад к женщине и заметил, что в руке вместо пергамента она теперь держала кинжал. Несомненно она поняла характер двух искателей приключений, с которыми ей пришлось иметь дело.
Дриззт также заметил металлический блеск и сделал шаг назад, чтобы лишний раз не провоцировать Шелест, хотя в действительности, он лишь хотел занять более выгодную позицию, чтобы получше рассмотреть подозрительную щель, которую он заметил в стене – она могла означать лишь одно – потайную дверь.
Бруенор медленно приблизился к женщине, выставив вперед свои пустые руки. “Если такова твоя цена”, – проворчал он, – “то у нас нет другого выбора, кроме как заплатить. Но я все еще хочу сначала увидеть карту! ”
Не сомневаясь, что сможет метнуть свой кинжал в глаз дварфа прежде чем он успеет дотянуться до своего оружия, Шелест расслабилась и свободной рукой начала доставать пергамент из-под накидки.
Но она недооценила своего противника.
Бруенор резко подпрыгнул в воздух и ударил женщину своим шлемом в лицо, разбив ей нос и ударив ее головой о стену. Он достал карту и бросил на ее грудь мешок с камнями, прошептав, – “как мы и договаривались”.
Дриззт тоже перешел к действию. Как только дварф провел свой прием, он использовал свою магию и вызвал непроницаемый шар темноты, как раз перед окном, за которым скрывались арбалетчики. Ни одна стрела не вылетела оттуда, но гневные крики двух стрелков эхом отдались в переулке.
Затем, как и ожидал Дриззт, открылась потайная дверь и оттуда выскочил еще один человек, прикрывавший Шелест. Дроу уже держал наготове свои скимитары. Лезвия, направленные тупыми сторонами на противника, сверкнули и с легкостью обезоружили тучного бандита, выбежавшего из прохода. Затем Дриззт с силой ударил его в лицо рукояткой от скимитара и человек потерял сознание. В тот момент, когда Бруенор обернулся к нему с картой в руках, путь был полностью расчищен.
Бруенор осмтрел результаты трудов Дриззта с истинным восхищением.
В этот момент стрела, выпущенная из арбалета, впилась в стену в каком-то дюйме от его головы.
"Пора уходить”, – заметил Дриззт.
"Выход уже перекрыт или бородатый гном”, – сказал Бруенор, когда они приблизились к концу переулка. Громкий рык в здании неподалеку от них, за которым последовали крики насмерть перепуганных людей, успокоил их.
"Гвенвивар”, – произнес Дриззт, когда двое, укутанных в плащи, людей выскочили на улицу и принялись удирать без оглядки.
"Я совсем забыл про кошку!” – удивленно воскликнул Бруенор.
"Радуйся, что память у Гвенивар гораздо лучше чем у тебя”, – засмеялся Дриззт, и Бруенор несмотря на свое отношение к кошке, засмеялся вместе с ним. Они остановились у выхода из переулка и осмотрели улицу. Не было видно никаких признаков, грозивших им неприятностей, хотя плотный туман обеспечивал хорошее прикрытие для возможной засады.
"Пойдем медленно”, – предложил Бруенор. “Так мы привлечем меньше внимания”.
Дриззт хотел было согласиться, но вторая стрела, выпущенная откуда то из темноты переулка, впилась в деревянную балку между ними.
"Надо торопиться!” – решительно произнес Дриззт, хотя Бруенора не надо было просить дважды, его маленькие ноги уже на всей скорости несли его в туман.
Они вновь вернулись в лабиринт улиц Лускана, Дриззт изящно перескакивал через любые препятствия попадающиеся им на дороге, а Бруенор просто проламывался сквозь них. Наконец поняв, что их не преследуют они убавили шаг и обменялись облегченными взглядами.
Белозубая улыбка показалась сквозь рыжую бороду дварфа, когда он бросил удовлетворенный взгляд через свое плечо. Но когда он обернулся назад и увидел дорогу перед собой, то его рука сама собой потянулась к топору.
Он стоял лицом к лицу с магической кошкой.
Дриззт не смог сдержать свой смех.
"Убери ее от меня!” – потребовал Бруенор.
"Гед же твои манеры, любезный дварф”, – ответил дроу. “Не забывай, что Гвенвивар помогла нам избежать больших неприятностей”.
"Убери ее!” – вновь потребовал Бруенор, держа наготове свой топор.
Дриззт потрепал пантеру по мускулистой шее. “Не обращай внимания на его слова, мой верный друг”, – сказал он кошке. “Он дварф, и не может по достоинству оценить настоящую магию!”
«Ха!» – воскликнул Бруенор, хотя он почувствовал себя значительно лучше, когда Дриззт отпустил кошку и убрал ониксовую статуэтку в мешок.
Через некоторое время они добрались до Лунной Улицы, задержавшись на мгновение, чтобы еще раз убедиться что за ними нет погони и поблизости нет засады. Тут они поняли что они влипли в крупные неприятности – недалеко от входа на улицу валялись несколько избитых человек, и еще несколько раненных брели вниз.
Затем они добрались до “Абордажной Сабли” и заметили две знакомых фигуры, сидящих на улице у входа.
"Что вы тут делаете?” – подойдя к ним, спросил Бруенор.
"Наш большой друг ответил кулаками на оскорбления”, ответил Регис, которого даже не поцарапали в этой стычке. Однако лицо Вулфгара было все в синяках и опухло так, что он едва мог открыть один из своих глаз. Запекшаяся кровь, местами его собственная, покрывала его кулаки и одежду.
Дриззт и Бруенор переглянулись, не слишком удивленные таким поворотом событий.
"А наши комнаты?” – проворчал Бруенор.
Регис потряс головой. “Сомневаюсь, что нас пустят”.
"А мои деньги?”
Халфлинг снова потряс головой.
"Ха!” – фыркнул Бруенор, и двинулся к двери “Абордажной Сабли”.
"Я бы не…” – начал было Регис, но потом пожал плечами и предоставил Бруенора самому себе.
Бруенор был в шоке, когда открыл дверь таверны. Перевернутые столы, осколки стекла и посетители, лежавшие без сознания представляли собой печальное зрелище. Хозяин таверны перевешивающийся через край разбитой стойки бара, официантка с окровавленной головой, обернутой в тряпку. Человек, которого Вулфгар бросил в стену, дико кричал, пытаясь освободить свою голову, Бруенор не мог ничем помочь ему и лишь усмехнулся работе проделанной варваром.
"Это выльется в кругленькую сумму”, – подумал Бруенор, и двинулся назад к двери, прежде чем хозяин таверны успел заметить его.
"Неплохая была драка!” – сказал он Дриззту, когда вернулся назад. “Похоже участвовала вся таверна?”
"Кроме одного человека”, – ответил Регис. “Солдат”.
"Ополченец Лускана, в такой дыре?” – спросил Дриззт, удивленный этим.
Регис кивнул. “Мало того”, – продолжил он, – “Это был тот же охранник, Ирдан, что впустил нас в город”. Дриззт и Бруенор обменялись озабоченными взглядами.
"За нами гонятся убийцы, перед нами разгромленная таверна, и солдат, интересующийся нами, больше чем того следует”, – сказал Бруенор.
"Пора уходить”, – произнес Дриззт в третий раз.
Вулфгар окинул его скептическим взглядом. “Скольких людей ты положил этой ночью?” – спросил его Дриззт. “И сколько из них при любом удобном случае захотят нанести тебе удар клинком в спину?”
"К тому же”, – добавил Регис, прежде чем Вулфгар успел ответить, – “я не желаю провести ночь в переулке кишащем крысами!”
"Значит, двигаемся к воротам”, – сказал Бруенор.
Дриззт потряс головой. “Нет, стража слишком заинтересовалась нами. Перелезем через стену, тогда никто не узнает о нашем уходе”.
***
Уже час спустя, они быстрым шагом пересекали равнину и вновь с радостью ощущали на своих лицах нежное прикосновение ветра.
Регис высказал их общую мысль, сказав, – “Наша первая ночь в нашем первом городе, и мы едва унесли ноги от убийц, победили кучу бандитов, и привлекли внимание городской стражи. Прекрасное начало нашего путешествия!”
"Да, но зато теперь у нас есть это!” – закричал Бруенор, радуясь тому, что первая ступенька на их пути к его древней родине, карта, была пройдена.
Однако ни он, ни его друзья не знали, что добытая ими карта, достаточно детально изображала несколько опасных регионов, один из которых должен был стать нелегким испытанием для четверых друзей.
ЗАКЛИНАНИЕ
Одной из главных достопримечательностей Города Парусов было странное здание, окруженное могущественной аурой магии. В отличии от других строений во всех Забытых Королевствах, Башня Тайн казалось похожей словно на каменное дерево, с пятью остроконечными вершинами, одна из которых, центральная была больше других, а остальные четыре, одинаковой высоты, выгибались с изяществом ветвей древнего дуба. Этого строения ни разу не касалась рука ни одного камнетеса – для любого достаточно осведомленного человека было ясно, что это произведение искусства является результатом действия магии, а не физического труда.
Архимаг, единоличный Повелитель Башни Тайн, проживал в центральной башенке, в то время как в остальных четырех располагались маги, наиболее приближенные к нему. Каждая из этих меньших башенок, представляла собой одну из сторон света, и маг живший в каждой из них, должен был наблюдать и вмешиваться в события, происходившие на территории, за которой он наблюдал. Таким образом маг в западной башенке проводил свои дни наблюдая за морем, и торговыми суднами и пиратами, заходившими в гавань Лускана.
Однако в эти мгновения друзей из Десяти Городов мог бы заинтересовать разговор произошедший в северной башенке.
"Ты отлично выполнил свою работу, Ирдан”, – сказала Сидни, самая молодая и неопытная магичка в Башне Тайн, однако обладающая достаточным потенциалом, чтобы стать ученицей самого могущественного мага во всей гильдии. Сидни была далеко не красавицей, хотя она и не очень заботилась о своей физической притягательности, жертвуя своей жизненной силой в погоне за тайнами магии. Почти всю свою жизнь она провела работая во имя одной цели – титула Мага – и ее решимость и самообладание не давали окружающим повода сомневаться том, что она добьется этого.
Ирдан принял похвалу с обычным поклоном, понимая какого снисхождения он удостоился. “Я лишь выполнил то, что мне было приказано”, – ответил он, делая вид, что был рад служить, бросив при этом взгляд на человека в коричневых пятнистых одеждах, стоящего у подоконника.
"Зачем же они тогда пришли сюда?” – пробормотал маг себе под нос. Он обернулся к остальным, и они инстинктивно отвели глаза от его взгляда. Это был Дендибар Пятнистый, Хозяин Северной Башенки, и несмотря на то что он казался хилым и болезненным, при ближайшем рассмотрении в нем можно было заметить силу гораздо более мощную чем в накачанных мышцах. И всем было известно, что он ни во что не ставит чужую жизнь, что еще сильнее пугало тех, кому предстояло предстать перед ним. “Был ли у этих путешественников какой-нибудь повод появляться здесь?”
"Ни одного, в который можно было бы поверить”, – спокойно ответил Ирдан. “Халфлинг говорил что-то об исследовании нашего рынка, но я…”
"Не похоже”, – прервал его Дендибар, говоря скорее с самим собой, чем с остальными. “У этой четверки на уме нечто большее чем простая торговая экспедиция”.
Сидни продолжала давить на Ирдана, пытаясь снискать расположение Хозяина Северной Башенки.
"Где они сейчас?” – потребовала она.
Ирдан не смел перечить ей в присутствии Дендибара. “В доках…где-то”, – сказал он, пожав плечами.
"Ты не знаешь?” – прошипела юная магичка.
"Они собирались остановиться в “Абордажной Сабле”, – ответил Ирдан. “Но из-за стычки, которую они там учинили, их выгнали на улицу”.
"Ты должен был последовать за ними!” – закричала Сидни на солдата.
"Даже солдат должен быть настоящим глупцом, чтобы в одиночку разгуливать в доках ночью”, – ответил Ирдан. “Не имеет значения где они находятся сейчас. Мои люди наблюдают за пирсом и воротами. Они не смогут незаметно покинуть Лускан!”
"Я хочу, чтобы ты нашел их!” – приказала Сидни, но Дендибар тут же заставил ее умолкнуть.
"Продолжай свое наблюдение”, – сказал он Ирдану. “Они не должны покинуть город без моего ведома. Ты свободен. Вернешься ко мне, когда у тебя будут какие-нибудь новости”.
Ирдан низко поклонился и повернулся к выходу, бросив последний взгляд на свою соперницу в соискании благосклонности пятнистого мага, когда проходил мимо нее. Он был простым солдатом, а не подающим большие надежды магом, подобно Сидни, но в Лускане, где Башня Тайн была настоящей, скрытой силой главенствующей над всем городом, у простого солдата были хорошие шансы на то, чтобы снискать благосклонность мага. Начальники стражи получали свою должность и все соответствующие ей привилегии лишь с негласного согласия магов из Башни Тайн.
"Мы не можем позволить ходить где им вздумается”, – сказала Сидни, когда закрылась дверь за ушедшим солдатом.
"Сейчас они не опасны”, – ответил Дендибар. “Даже если артефакт находится у дроу, то ему понадобятся годы, чтобы понять его истинную силу. Терпение, друг мой, я знаю как получить необходимую нам информацию. Скоро все кусочки этой головоломки станут на свои места”.
"Мне доставляет мучение осознание того, что такая сила почти у нас в руках, почти…” – вздохнула юная магичка. “А ей владеют столь недостойные ее!.. ”
"Терпение”, – повторил Хозяин Северной Башенки.
***
Сидни закончила зажигать свечи, расположенных по всему периметру круглой комнаты и медленно двинулась в направлении небольшой жаровни, стоящей на железной подставке, снаружи магического круга. Ее огорчало то, что когда жаровня тоже будет зажжена, ей придется покинуть комнату, как и было приказано.
Наслаждаясь каждым моментом, проведенным в этой редко посещаемой, и потому почти всегда запертой, комнате, служившей для проведения магических обрядов, Сидни не раз умоляла позволить ей присутствовать при проведении ритуала.
Но Дендибар всегда прогонял ее, объясняя это тем, что ее неизбежные расспросы лишь будут отвлекать его. А когда имеешь дело с другими мирами, любая невнимательность может оказаться роковой.
Дендибар сидел скрестив ноги внутри магического круга, медленно погружаясь в глубокий медитативный транс и не обращая внимания на Сидни, пока она заканчивала приготовления. Он полностью ушел в себя, отыскивая знаки которые должны были сказать ему, что он был готов к выполнению этого задания. В своих мыслях он оставил только одно окошко связывающее его с внешним миром – задвижка на тяжелой двери задвинулась, как только Сидни вышла из комнаты.
Его веки медленно приподнялись и взгляд устремился на огонь, полыхавший в жаровне. Эти языки пламени должны были дать жизнь вызванному духу, придав ему форму на то время, что Дендибар будет удерживать его на материальном плане.
"Эй весус венарис димин дор”, – медленно начал произносить заклинание маг, постепенно усиливая ритм. Полностью погрузившись в процесс произнесения заклинания, Дендибар с легкостью играл различными интонациями звуков и слогов, а пот на его лице скорее свидетельствовал о его усердии, чем о волнении.
Пятнистый маг получал наслаждение от призыва существ из других миров, подчиняя себе их волю до полного повиновения ему. Эта комната была оплотом его учения, неопровержимым доказательством его огромной силы.
На этот раз его целью был его любимый осведомитель, дух, который воистину презирал его, но не мог не явиться на его зов. Дендибар дошел до критической точки своего заклинания – произнесения имени призываемого существа. “Моркай”, – мягко произнес он.
Пламя в жаровне посветлело на короткий миг.
"Моркай!” – закричал Дендибар, вырывая духа из объятий другого мира. Пылающая жаровня сжалась в маленький огненный шарик и затем растворилась во тьме, языки пламени превратились в человека, стоящего перед Дендибаром.
Тонкие губы мага дернулись в едва заметной улыбке. Как ирония, подумал он, что человек убитый по его воле, является теперь его самым ценным источником информации.
Призрак Моркая Рыжего стоял непоколебимо и гордо, подобающее изображение могучего мага, которым он когда-то был. Он построил эту комнату в те дни, когда служил Башне Тайн в роли Хозяина Северной Башенки. Но тогда Дендибар и его друзья устроили заговор против него, использовав для своих целей его ученика, который ударил его кинжалом в сердце и таким образом открыл путь Дендибару к его титулу.
Этот же самый поступок стал причиной второй, возможно более значительной, цепочки событий, так как этот же самый ученик, Акар Кессел, в конечном итоге завладел Хрустальным Осколком, могучим артефактом, который сейчас, как думал Дендибар, находился в руках у Дриззта До’Урдена. В слухах дошедших из Десяти Городов о финальной битве Акара Кессела, говорилось что именно темный эльф победил его.
Дендибар не мог знать, что сейчас Хрустальный Осколок лежит погребенным под сотнями тонн льда и камня у основания Горы Кельвина в Долине Ледяного Ветра, затерявшись в лавине убившей Акара Кессела. Все что он знал из рассказов так это то, что Кессел, неумелый ученик, с помощью Хрустального Осколка, едва не завоевал всю Долину Ледяного Ветра и то, что Дриззт До’Урден был последним кто видел Кессела живым.
Дендибар нетерпеливо сжал свои руки от одной лишь мысли о силе, которой мог наградить артефакт более опытного мага.
"Приветствую тебя, Моркай Рыжий”, – засмеялся Дендибар. “Как любезно, что ты согласился принять мое приглашение”.
"Я рад любой возможности посмотреть на тебя, Дендибар – Убийца”, – ответил призрак. “Я должен хорошенько запомнить тебя, чтобы не пропустить тот момент, когда ты вплывешь на лодке Смерти в темные царства. И тогда мы будем с тобой на равных…”
"Молчать!” – приказал Дендибар. Однако он не мог не признаться себе, что боялся того дня, когда ему вновь придется предстать перед лицом могущественного Моркая. “Я вызвал тебя для дела”, – сказал он призраку. “У меня нет времени на выслушивание твоих пустых угроз”.
"Тогда скажи зачем я понадобился тебе”, – прошипел призрак, – “и отпусти меня. Твое присутствие раздражает меня”.
Дендибар был на грани ярости, но не стал спорить. Во время использования заклинания призыва время работало против мага, так как для того чтобы удерживать дух на материальном плане, ему приходилось жертвовать своими силами, которых с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Самой большой опасностью во время подобных заклинаний было то, что маг мог слишком долго удерживать духа, пока не понимал, что слишком ослаб, чтобы удержать существо, которое он вызвал.