Растущее соперничество было ее самым лучшим шансом – возможно единственным – на спасение, думала Кэтти-бри. Она понимала, что Бок был неразрушимой, бездушной машиной убийства, которой были безразличны ее ухищрения.
Кэтти-бри попыталась во время беседы переубедить юную магичку на второй день пути, но мысли Сидни были слишком прямолинейны, чтобы отклонить их в другое русло. Она даже не ответила на приветствие Кэтти-бри, когда они остановились на обед. И когда Кэтти-бри стала сильно докучать ей, Сидни приказала Энтрери “держать от нее подальше эту шлюху”.
Даже не смотря на провал этой попытки, надменная магичка помогла Кэтти-бри. Открытые оскорбления и презрение Сидни были словно пощечина по лицу Кэтти-бри и привели ее к мысли, что в ее борьбе с ужасом у нее появилось еще одно средство – злость.
Они преодолели половину своего пути на второй день и разбили лагерь среди небольших холмов к северо-востоку от Несме, оставив позади себя две сотни миль.
Вдалеке мелькнули огни лагеря и Сидни предположила, что это был патруль из Несме.
"Мы должны пойти туда и узнать все, что сможем”, – рассудил Энтрери, желая узнать новости о своей цели.
"Ты и я”, – согласилась Сидни. “Мы успеем добраться туда и вернуться, прежде чем наступит полночь”.
Энтрери посмотрел на Кэтти-бри. “Что насчет ее?” – спросил он у магички. “Я не хочу оставлять ее с Ирданом”.
"Ты думаешь, что солдат воспользуется нашим отсутствием?” – ответила Сидни. “Я уверяю тебя, что он благороден”.
"Это меня не касается”, – ухмыльнулся Энтрери. “Я не боюсь за дочь Бруенора Баттлхаммера. Она может уговорить твоего благородного солдата и исчезнуть в ночи, прежде чем мы успеем вернуться”.
Кэтти-бри не одобрила этот комплимент. Она понимала, что замечание Энтрери было скорее направлено на то, чтобы задеть Ирдана, который в это время собирал дрова для костра, чем одобрить ее собственную отвагу. Но неожиданное уважение убийцы к ней делало ее задание вдвойне сложным. Она не хотела, чтобы Энтрери думал о ней как об опасном, даже находчивом, противнике, что несомненно заставит его быть внимательным к каждому ее шагу.
Сидни посмотрела на Бока. “Я пошла”, – сказала она голему, специально повысив голос, чтобы Кэтти-бри могла все расслышать. “Если пленница попытается бежать – поймай и убей ее!” Он зло улыбнулась Энтрери. “Ты удовлетворен?”
Он ответил ей улыбкой и махнул своей рукой в направлении отдаленного лагеря.
В этот момент вернулся Ирдан и сидни поведала ему об их планах. Солдат был не очень доволен тем, что Сидни и Энтрери шли вместе, хотя он не стал разубеждать магичку. Кэтти-бри внимательно наблюдала за ним и знала правду. Он мало волновало то, что его оставляли наедине с големом и с нею, предположила она, но он боялся, что между его спутниками могло завязаться некое подобие дружбы. Кэтти-бри понимала и даже ожидала этого, Ирдан был в самой слабой позиции из этой троицы – он был подчинен Сидни и боялся Энтрери. В союзе между этими двумя, возможно даже соглашении всецело исключающем Дендибара и Башню Тайн, ему могло не найтись места.
"Безусловно природа их темных дел работает против них”, – прошептала Кэтти-бри, когда Сидни и Энтрери покинули лагерь.
"Я могу помочь тебе с этим”, – предложила она Ирдану, когда он заканчивал обустройство места для лагеря.
Солдат посмотрел на нее. “Помочь?” – усмехнулся он. “Я могу заставить тебя одну все это делать”.
"Твоя злость знакома мне”, – с сочувствием поризнесла Кэтти-бри. “Я испытываю нечто подобное, оказавшись в мерзких руках Энтрери”.
Ее сострадание разъярило гордого солдата. Он угрожающе навис над ней, но она сохранила свое присутствие духа и не отступила. “Эта работа недостойна тебя”.
Ирдан внезапно остановился, его злость испарилась из-за его внезапного проснувшегося интереса от комплимента. Очевидная хитрость, но для уязвленного самолюбия Ирдана, уважение юной женщины было слишком желанно, чтобы проигнорировать его.
"Что ты знаешь обо мне?” – спросил он.
"Я знаю, что ты солдат из Лускана”, – ответила Кэтти-бри. “Из отряда которого боятся во всех северных землях. Ты не должен делать эту унизительную работу, в то время как магичка и убийца развлекаются в ночи”.
"Ты напрашиваешься на неприятности!” – закричал Ирдан, но задумался, чтобы обдумать ее слова. “Ты разобьешь лагерь”, – через некоторое время приказал он, обретая некоторое количество чувства собственного достоинства показывая свое превосходство над ней. Но Кэтти-бри было все равно. Она сразу же взялась за работу, играя свою раболепскую роль без протеста. План уже начал обретать окончательную форму в ее голове, и эта часть требовала, чтобы она нашла себе союзника среди своих врагов, или хотя бы посеяла семена зависти в мыслях Ирдана.
Она удовлетворенно слушала, как соладт пошел прочь, что-то бормоча себе под нос.
***
Прежде чем Энтрери и Сидни даже успели подойти к лагерю, чтобы как следует разглядеть его, ритуальное песнопение сказало им, что это был не караван из Несме. Они стали медленно продвигаться вперед, чтобы подтвердить свои подозрения.
Длинноволосые варвары, темные и высокие, одетые в церемониальные оперенные одеяния, танцевали вокруг деревянного тотема, изображающего грифона.
"Утгарды”, – объяснила Сидни. “Племя Грифона. Мы недалеко от их могильного кургана”. Она двинулась прочь от лагеря. “Пойдем”, – прошептала она. “Мы не узнаем здесь ничего ценного”.
Энтрери последовал за ней в направлении их лагеря. “Нам выступить сейчас,” – спросил он, когда они отошли на приличное расстояние, – “чтобы уйти как можно дальше от варваров?”
"Нет необходимости”, – ответила Сидни. “Утгарды будут танцевать всю ночь. В ритуале принимает участие все племя, я думаю, они даже не выставили часовых”.
"Ты многое знаешь о них”, – подметил убийца обвинительным тоном, неожиданно заподозрив, что в событиях вокруг него мог быть какой-то скрытый заговор.
"Я подготовила себя к путешествию”, – возразила Сидни. “У Утгардов мало секретов – их обычаи в основном известны и задокументированы. Путешественники северных земель много времени провели изучая этих людей”.
"Я счастлив иметь такого сведущего спутника”, – сказал Энтрери, поклонившись в саркастичном извинении.
Сидни, смотревшей вперед, не ответила.
Но Энтрери не хотел так быстро окончивать беседу. В этом заключался его метод проверки подозрений. Он сознательно выбрал это время, чтобы проявить свое недоверие, еще прежде чем они узнали о лагере варваров. Впервые они были вдвоем, без Кэтти-бри или Ирдана, которые могли усилить их противоречия, и Энтрери намеревался положить конец этому делу, либо положить конец магичке.
"Когда я должен умереть?” – напрямик спросил он.
Сидни даже не изменилась в лице, – “Когда распорядится судьба”.
"Позволь я задам вопрос по другому”, – продолжил Энтрери, схватив ее за руку и повернув ее лицом к себе. “Когда тебе приказано убить меня?”
"Зачем же еще Дендибар послал голема?” – рассудил Энтрери. “Маг не привык совершать честные сделки. Он сделает все, чтобы добиться успеха любым способом, и затем уничтожит тех, кто ему больше не нужен. Когда я стану не нужен тебе, я буду убит. Это задание может оказаться для тебя более сложным чем ты думаешь”.
"Ты проницателен”, – спокойно ответила Сидни. “Ты правильно понял характер Дендибара. Он пожелал бы убить тебя, чтобы избежать любых возможных осложнений. Но ты не продумал мою роль во всем этом. По моей просьбе Дендибар предоставил мне право распорядиться твоей судьбой”. Он замолчала на мгновение, чтобы Энтрери успел взвесить ее слова. Они оба знали, что он мог легко убить ее прямо сейчас, но ее откровенное признание о его убийстве остановило его от принятия каких-либо незамедлительных действий и заставило прислушаться к ней.
"Я уверена, что у нас различная цель в нашем противостоянии с отрядом дварфа”, – объяснила Сидни, – “и к тому же у меня нет намерений уничтожать настоящего, и возможно будущего, союзника”.
Несмотря на свою вечно подозрительную природу, Энтрери полностью понимал логичность ее суждений. Он увидел в Сидни многие из своих черт. Беспощадная, она не останавливалась ни перед чем на своем пути, несмотря на то как сильны были ее чувства. Он отпустил ее руку. “Но голем путешествует с нами”, – рассеяно сказал он, отворачиваясь в пустоту ночи. “Неужели Дендибар верит, что он понадобится нам, чтобы победить дварфа и его спутников?”
"Мой хозяин не хочет рисковать”, – ответила Сидни. “Бок был послан в качестве гарантии, что будут выполнены его желания, защиты против непредвиденных проблем от дроу и его спутников. И от тебя”.
Энтрери продолжил ее мысль. “Предмет, который желает получить маг должно быть и вправду очень могущественен”.
Сидни кивнула.
"Что возможно очень заманчиво для юного мага”.
"На что ты намекаешь?” – потребовала Сидни, злясь из-за того, что вопрос Энтрери поставил под сомнение ее преданность Дендибару.
Самоуверенная улыбка убийцы заставила ее неуютно поежиться. “Назначение голема – защитить Дендибара от непредвиденных проблем…от тебя”.
Сидни не знала что ответить. Она не рассматривала такой возможности. Она попыталась выбросить из головы абсурдные выводы Энтрери, но следующее замечание убийцы окончательно выбило ее из колеи.
"Просто, чтобы избежать любых возможных осложнений ”, – мрачно сказал он, повторив ее ранние слова.
Логичность его суждений была словно пощечина. Какова была ее роль в злобных планах Дендибара? Это открытие заставило ее задрожать, но у нее не было намерения искать ответ, когда рядом с ней находился Энтрери. “Мы должны доверять друг другу”, – сказала она ему. “Мы должны понимать, что оба получаем выгода от союза, и это ничего не будет нам стоить”.
"Тогда отошли голема”, – ответил Энтрери.
В голове Сидни прозвучал тревожный колокольчик. Мог ли Энтрери попытаться вызвать у нее такие мысли лишь для того, чтобы получить преимущество в их союзе?
"Он нам не нужен”, – произнес он. “У нас есть девчонка. И даже если дварф и его спутники откажут нашим требованиям, у нас хватит сил, чтобы взять то, что мы хотим”. Он вновь подозрительно посмотрел на магичку. “Ты упоминала о доверии?”
Сидни не ответила и вновь направилась к их лагерю. Возможна она должна отослать Бока. Этот поступок удовлетворит мысли Энтрери о ней, хотя несомненно даст ему преимущество над ней, если возникнут какие-нибудь неприятности. Но отпуск голема мог также ответить и на некоторые вопросы, волнующие ее, вопросы о Дендибаре.
Следующий день был самым спокойным и продуктивным во всем путешествии. Сидни боролась со своими мыслями о целях присутствия голема. Она пришла к решению, что должна отослать Бока прочь, если у нее нет другого способа доказать себе, что ее хозяин доверяет ей.
Энтрери с интересом наблюдал за ее внутренней борьбой, зная, что он ослабил узы между Сидни и Дендибаром достаточно, для того, чтобы усилить свою позицию по отношению к юной магичке. Сейчас он просто наблюдал и ждал своего следующего шанса.
Точно также и Кэтти-бри выискивала любой удобный случай, чтобы взрастить семена, которые она посеяла в мыслях Ирдана. Бормотание, которое солдат скрывал от Энтрери и Сидни, говорили ей, что ее план был близок к началу.
Они достигли Сильверимуна вскоре после полудня этого же дня. Если у Энтрери еще и оставались какие-нибудь сомнения по поводу правильности его решения присоединиться к отряду из Башни Тайн, то все они улетучились когда он оценил объем проделанной работы. С неутомимыми магическими конями, они покрыли пять сотен миль за четыре дня. И благодаря этой непринужденной поездке, они были полны сил когда прибыли к подножию гор, чуть западнее магического города.
"Река Раувин”, – крикнул Ирдан находившийся впереди отряда. “И сторожевой пост”.
"Обойдем”, – ответил Энтрери.
"Нет”, – ответила Сидни. “Такие посты по всему Мунбридж. Они позволят нам пройти, и их помощь сделает наш переход в город гораздо проще”.
Энтрери посмотрел назад на Бока, неуклюже взбирающегося по тропе вслед за ними. “Мы пойдем все?” – с недоверием спросил он.
Сидни не забыла про голема. “Бок”, – произнесла она, когда голем поравнялся с ними, – “ты больше не нужен. Возвращайся к Дендибару и скажи ему, что все идет как мы и планировали”.
Взгляд Кэтти-бри вспыхнул от мысли о том, что голема отсылают, и Ирдан, вздрогнув, оглянулся назад с растущей тревогой. Наблюдая за ним, Кэтти-бри увидела другое преимущество в этом неожиданном повороте событий. Отпуская голема, Сидни давала еще больше усиливала страх, который посеяла Кэтти-бри в солдате.
Голем не двинулся.
"Я сказала иди!” – потребовала Сидни. Краем глаза она заметила неудивленный взгляд Энтрери. “Проклятье”, – прошептала она. Бок так и не двинулся.
"Ты и вправду проиницателен”, – огрызнулась она на Энтрери.
"Тогда оставайся здесь”, – прошипела она голему. “Мы пробудем в городе несколько дней”. Она выпрыгнула из седла и пошла прочь, сопровождаемая кривой ухмылкой убийцы за своей спиной.
"Что с конями?” – спросил Ирдан.
"Они были созданы лишь, чтобы доставить нас до Сильверимуна”, – ответила Сидни, и когда четверка пошла вниз по тропе, на том месте, где были лошади вспыхнула яркая голубая вспышка и животные растворились в воздухе.
Они не испытали никаких трудностей с преодолением сторожевого поста, особенно когда Сидни назвала себя представителем Башни Тайн. В отличии от большинства городов недружелюбного севера, чьи постоянные страхи к чужакам граничили с параноей, Сильверимун не был окружен толстыми защитными стенами и толпами подозрительных солдат. Люди в этом городе расценивали посетителей в качестве посетителей способных облагородить их культуру, а не способных представлять опасность для их жизней.
Один из Серебряных Рыцарей, охранник на посту на Раувин, проводил четырех путешественников ко входу в Мунбридж, дугообразное, невидимое строение, которое охватывало реку и вело к главным воротам города. Чужестранцы пересекали его осторожно, чувствуя себя неуютно из-за отсутствия видимой опоры под ногами. Но вскоре они уже шли по извилистым улочкам магического города. Их шаг бессознательно замедлился, их охватила заразительная лень, они расслабились из-за задумчивой атмосферы, которая рассредоточила даже сильно напряженного Энтрери.
Высокие, извилистые башни и строения причудливой формы приветствовали их на каждом шагу. В Сильверимуне не преобладал какой-либо архитектурный стиль, здесь было раздолье для любого строителя, который мог не бояться, что его осудят или будут насмехаться. В результате получился город немеркнущего великолепия, не богатый за счет бесчисленных сокровищ, как Уотердип или Мирабар, его двое могущественных соседей, но непревзойденный в своей эстетической красоте. Возвращаясь в ранние дни Королевств, когда у эльфов, дварфов и людей было достаточно места, чтобы путешествовать под солнцем и звездами без страха нарушить границу какой-нибудь враждебной империи, Сильверимун бросал открытый вызов завоевателям и деспотам всего мира, будучи местом где все были равны.
Жители всех добрых рас свободно и без страха ходили здесь, выбирая любую дорогу и улицу даже в самные темные ночи, и если путешественники проходили мимо кго-нибудь и не были поприветствованы, то это лишь из-за того, что эта персона была поглощена глубокими раздумьями или медитативным трансом.
"Отряд дварфа, меньше недели назад покинул Лонгсэддл”, – напомнила Сидни, когда они шли через город. “У нас есть несколько дней ожидания”.
"Куда мы пойдем?” – спросил Энтрери.
"На улицах полно таверн”, – ответила Сидни. “Здесь много гостей, и к ним очень дружелюбно относятся”.
"Тогда наше задание – отыскать дварфа и его друзей, когда они прибудут, может оказаться достаточно трудным”, – произнес Ирдан.
"Не таким уж и трудным”, – улыбнувшись сказала Сидни. “Дварф направляется в Сильверимун в поисках информации. Вскоре после их прибытия, Бруенор и его друзья направятся в Хранилище Мудрости, самую известную библиотеку во всех северных землях”.
Энтрери прищурил свои глаза и произнес, – “И мы будем там, чтобы поприветствовать их”.
ТРОЛЛЬМУР
Это была местность с почерневшей землей и туманными болотами, где гниение и вечное чувство опасности одерживали победу даже над солнечным небом. Ландшафт бесконечно менялся, и гребень каждого нового холма, заставлявший путешественника испытывать чувство надежды о том, что эта местность закончилась, приносил лишь разочарование и еще больше подобных неизменных пейзажей.
Храбрые Всадники Несме выжигали большие территории огнем и отбрасывали тем самым монстров из этих земель как можно дальше от границ их города. Сезон был поздним и уже несколько недель прошло со времени последнего пожара, но даже еще сейчас некоторые лощины были скрыты клубами дыма и волны огня от огромных пожаров взвивались в воздух.
Бруенор вел своих друзей в Тролльмур бросая в своем упрямстве вызов всадникам, и намеревался пройти через эти земли к Сильверимуну. Но даже он после первого дня путешествия, начал сомневаться в правильности своего решения. Местность требовала постоянно находится на готове, и каждый обугленный остов дерева, который они миновали, заставлял их делать остановку, черные, не имеющие листьев, эти коряги имели поразительное сходство с теми существами, что им пришлось столкнуться ранее. Не один раз, вязкая почва под их ногами внезапно равзверзалась, превращаясь в глубокую трясину, и лишь быстрая реакция ближайшего спутника спасала их.
Бесконечные ветры дули на болотах, принося с собой не только горячий воздух от горящего дерева и холодные потоки от торфянников, но и знакомый запах, который больше всего волновал Дриззта До’Урдена – зловоние троллей.
Это были их земли, и все слухи которые компаньоны слышали о Эвермуре и над которыми смеялись в “Пушистом Посохе”, не смогли их подготовить к реальности, которая внезапно обрушилась на них, когда они вошли в эту местность.
Бруенор предположил, что их отряд пересечет болота за пять дней, если будет двигаться быстрым шагом. В этот первый день, они в действительности покрыли необходимое расстояние, но дварф не учел, что им все время придется возвращаться, отыскивая обходные пути мимо бесконечных болот. Несмотря на то, что они уже прошли больше двенадцати миль в этот день, от тогоо места, где они начали свое путешествие по болотам, они удалились лишь на десять миль.
Но все же пока им еще не попалось ни одного тролля, или какого-нибудь еще монстра, и они разбили свой лагерь в оптимистичном настроении.
"Ты встанешь на стражу?” – спросил Бруенор Дриззта, что лишь дроу обладал острыми чувствами, которые могли выжить им в ночи.
Дриззт кивнул. “Всю ночь”, – ответил он и Бруенор не стал спорить. Дварф знал, что ни один из них не сомкнет глаз, будь он на страже или нет.
Темнота наступила внезапно и была полной. Бруенор, Регис и Вулфгар не могли разглядеть своих рук, даже держа их в дюйме от лица. Вместе с темнотой пришли звуки кошмаров. Чавкающие и хлюпающие звуки шагов раздавались рядом с ними. Дым смешивался с ночным туманом и клубился вокруг деревьев. Ветер не усиливался, но запах зловония становился все сильнее, принося с собой стоны ужасных обитателей болот.
"Соберите свои вещи”, – прошептал Дриззт своим друзьям.
"Что ты видишь?” – тихо спросил Бруенор.
"Ничего определенного”, – раздался ответ. “Но я чувствую, что они рядом. Мы не можем, чтобы они нашли нас сидящими. Мы должны двигаться, чтобы они не собрались вокруг нас”.
"Мои колени болят”, – пожаловался Регис. “И мои ступни опухли. Я даже не знаю, смогу ли натаянуть назад свои сапоги!”
"Помоги ему, парень”, – сказал Бруенор Вулфгару. “Эльф прав. Мы понесем тебя Грохочущий Живот, но мы не останемся на месте!”
Дриззт повел их, приказав им держать друг друга за руки, чтобы не сбиться с пути.
Они все ощущали темные тени двигающиеся вокруг них, чувствовали запах зловонных троллей. Ясно видя толпу собравшуюся вокруг них, один Дриззт понимал насколько рискованно было их положение и вел своих друзей так быстро как только мог.
Удача была на их стороне – на небе взошла луна, превратив туман в призрачное серебристое покрывало, и открыв всем друзьям нависшую над ними угрозу. Сейчас видя движение со всех сторон друзья побежали.
Очертания долговязых, шатающихся фигур появились в тумане рядом с ними, когтистые пальцы потянулись к ним когда они пробегали мимо. Вулфгар подбежал к Дриззту срубая троллей сбоку могучими взмахами Эйджис-фанга, в то время как дроу сконцетрировался на выборе верного направления.
Четыре часа они бежали, и их преследовали тролли. Не обращая внимания на полное изнеможение и окоченевшие конечности, забыв про боль, друзья бежали зная какая ужасная смерть настигнет их если они задержатся хоть на несколько секунд, их страх одержал победу над мольбой их тел о поражении. Даже Регис, слишком толстый, на своих ногах слишком неприсобленных к дороге, усилил свой бег и даже подгонял тех, кто бежал впереди него.
Дриззт понимал тщетность их усилий. Молот Вулфгара становился все медленнее, и с каждой проходящей минутой они уставали все больше и больше. У ночи было гораздо больше времени, и даже рассвет не гарантировал им окончание преследования. Сколько миль они могли пробежать? Как долго они еще смогут избегать бездонных болот с сотней троллей за их спинами?
Дриззт сменил свою тактику. Теперь он не только высматривал подходящий путь для их бегства, но и искал подходящий клочок земли, где можно было бы занять оборону. Он заметил небольшой холм, в высоту около десяти футов, с крутым, почти отвесным склоном с трех видимых ему сторон. На его вершине росло одно небольшое деревцо. Он указал Вулфгару на это место, который незамедлительно понял его план и сменил направление. Двое троллей бросились наперерез, чтобы преградить им путь, но Вулфгар, яростно зарычав, атаковал их. Эйджис-фанг неистово опускался вниз раз за разом и остальные трое друзей смогли проскочить за варваром и добраться до холмика.
Вулфгар развернулся и бросился вслед за ними, упрямые тролли бросились в погоню, объединив свои усилия с большим отрядом себе подобных тварей.
На удивление проворный, даже не смотря на свой объемный животик, Регис быстро взобрался на вершину холма. Однако Бруенор, не приспособленный для подобных подъемов, боролся за каждый дюйм.
"Помоги ему!” – крикнул Дриззт, прислонившись к дереву и держа наготове свои скимитары, Вулфгару. “Затем забирайся сам! Я прикрою вас”.
Дыхание Вулфгара участилось и по его лбу побежала струйка яркой крови. Он ударился в дерево и полез за дварфом. Коренья начали вылезать из земли под их общим весом, и они теряли по дюйму за каждый, что им удалось взобраться. Наконец, Регис смог ухватить Бренора за руку и помог взобраться ему, и Вулфгар, благодаря тому, что путь перед ним был свободен, полез вверх. Удостоверившись, что они в безопасности, они обернулись назад, беспокоясь за своего друга.
Дриззт сражался с тремя монстрами, и еще больше собиралось позади них. Вулфгар заметив это остановился на середине подъема и хотел вернуться к дроу, чтобы умереть рядом с ним, но Дриззт время от времени бросавший взгляды через плечо, чтобы оценить прогресс своих друзей, заметил нерешительность варвара и понял его мысли. “Лезь!” – крикнул. “Ты не поможешь!”
Вулфгар некоторое время раздумывал над его приказом. Но в итоге его доверие и уважение к Дриззту перевесили его инстинктивное желание броситься к нему на помощь, и он неохотно полез вверх, чтобы присоединиться к Регису и Бруенору.
Тролли окружили дроу с флангов, их мерзкие руки тянулись к нему со всех сторон. Он слышал как трое его друзей кричали ему, умоляя, чтобы он лез наверх к ним, но он знал, что монстры уже отрезали ему путь к отступлению.
На его лицо появилась широкая улыбка и в глазах вспыхнул огонь.
Он бросился в гущу троллей, прочь от недостижимого холма и его шокированных друзей.
Но троим друзьям некогда было задумываться над судьбой дроу, вскоре они были обложены со всех сторон толпами троллей, пытающихся добраться до них своими когтистыми лапами.
Каждый из друзей защищал свою сторону. К счастью четвертая сторона была еще круче, даже нависая над землей, и тролли не могли добраться до них с этой стороны.
Вулфгар был самым смертоносным из спутников, каждым ударом своего могучего молота сшибая по одному троллю. Но прежде чем он успевал перевести свое дыхание его место занимал другой.
Регис гораздо менее эффективно защищался своей маленькой булавой. Он бил со всей своей силой по лапам монстров, локтям и даже их головам, когда тролли подбирались достаточно близко, но не мог сбросить их вниз. Неизменно, как только один из монстров почти забирался на вершину, Бруенор или Вулфгар отрывались от своей схватки и сбрасывали тварь вниз.
Они знали, что как только они промахнутся, то тролль окажется рядом с ними на вершине холма.
Трагедия наступила спустя несколько минут. Бруенор повернулся, чтобы помочь Регису, когда следующий монстр перекинул свое тело через край. Удар дварфа был точен.
Слишком точен. Он прошел сквозь шею тролля, обезглавив тварь. Но несмотря на то, что голова улетела вниз с холма, тело продолжало двигаться. Регис отпрянул, слишком напуганный, чтобы действовать.
"Вулфгар!” – закричал Бруенор.
Варвар обернулся и заметив обезглавленного противника, не медля ни секунды опустил Эйджис-фанг прямо на грудь монстра, сбросив его с холма.
Еще две руки ухватились за край. Со стороны Вулфгара, другой тролль уже наполовину преодолел выступ. И за ним, там где был Бруенор, третий уже перелез и направлялся к беспомощному халфлингу.
Они не знали что делать. Холм был потерян. Вулфгар даже хотел прыгнуть вниз, чтобы умереть как настоящий воин, забрав с собой как можно больше врагов, и также чтобы не видеть как двое его друзей будут разорваны на кусочки.
Но внезапно тролль над халфлингом зашатался, словно что-то ударило его в спину. Одна из его ног подкосилась и он исчез в ночи.
Дриззт До’Урден освободил свой клинок из икры монстра, когда тот пролетал мимо него, и затем ловким движением занял позицию над халфлингом. Его плащ был разорван в клочья, и на его теле виднелись множественные кровоподтеки.
Но он по прежнему улыбался, и огонь в его глазах говорил его друзьям, что он был готов к новым схваткам. Он кивнул пораженным дварфу и варвару и разрубил следующего тролля, быстро сбросив его с холма.
"Как?” – спросил Бруенор, вытаращив глаза, хотя знал, что не получит ответа от занятого дроу.
Беззрассудный прорыв Дриззта дал ему преимущество над его врагами. Тролли были в два раза больше него, и те кто были в задних рядах не имели представления, что он будет прорываться сквозь их ряды. Он знал, что не сможет причинить серьезного урона монстрам – колотые раны, что он наносил пробиваясь быстро залечивались, и конечности которые он отрубал отрастали вновь – но отважный маневр дал необходимое ему время, чтобы пробиться сквозь окружение и раствориться во тьме. Освободившись он вновь направился к холму, прорубаясь сквозь растерянных троллей с такой же яростью. Лишь его реакция спасла его, когда он добрался до основания холма, когда он фактически взлетел на вершину холма по спине взбирающегося тролля, слишком быстро, чтобы удивленный монстр успел схватить его.
Теперь защита холма выглядела не таким уж и безнадежным делом. С губительным топором Бруенора, дробящими ударами молота Вулфгара и мелькающими скимитарами Дриззта, державшими каждый по своей стороне, троллям было нелегко добраться до вершины. Регис оставался в центре маленькой площадки, попеременно помогая своим друзьям, когда тролль подбирался слишком близко, чтобы он мог нанести удар.
Но все же тролли продолжали прибывать, и толпа внизу росла с каждой минутой. Друзья ясно понимали каков будет итог этой встречи. Единственным шансом на спасение было прорвать окружение внизу, чтобы открыть себе путь для побега, но они были слишком заняты настоящей битвой, чтобы искать решение этой проблемы.
Исключая Региса.
Это произошло почти случайно. Когтистая рука, отрубленная одним из клинков Дриззта, проползла к центру их защиты. Регис, полный отвращения, яростно набросился на нее своей булавой. “Она не хочет умирать!” – закричал он, когда рука изловчилась и схватила его маленькое оружие. “Она не хочет умирать! Кто-нибудь ударьте ее! Кто-нибудь отрубите ее! Кто-нибудь сожгите ее!”
Остальные трое были слишком заняты, чтобы отреагировать на отчаянные просьбы халфлинга, но последнее изречение Региса, выкрикнутое от испуга, зародило в его голове мысль. Он вскочил на извивающуюся конечность, прижав ее на мгновение, пока он искал в своем мешке трут и кремень.
Он с трудом мог попасть по камню своими трясущимися руками, но крошечная искра сделала свое дело. Рука тролля вспыхнула. Не желая упускать предоставившийся ему удобный случай, Регис схватил горящую конечность и бросился к Бруенору. Он остановил топор дварфа, сказав Бруенору, чтобы тот позволил троллю перелезть через край.
Когда тролль поднялся над краем, Регис поднес огонь к его морде. Голова фактически вспыхнула огнем и крича в агонии, тролль рухнул вниз с холма, унеся с собой вниз к своим товарищам, смертоносный огонь.