Аморфное что-то.
I
"Вечно один,вечно один,
С рюкзаком за спиною на млечном пути";
"Я пойду дорогой той,
где никто не проходил,
Мои ноги обогнут
за серпантином серпантин";
"Мое тело автоцветущее,каша гнетущая";
"Убей меня,пока я не скурвился окончательно".
II
Встав на чье-то место,мне все-таки будет тесно.
Аномалия души прорастает куда-то в вечность,
И в этой своей беспечности она,как пчелиный рой,
Громко жужжит словами:"Нуже!Себя изрой",
Выходит,все это время я был червив собой.
Идет война распадов,средь громовых раскатов,
И словно стаи скатов,
плывут тучи в небе полосатом,
Молнии лаская,поливают мысли теплым дождем,
Состоящим из воспоминаний,
с момента,как я был рожден.
Сдуру пишу в тетрадь,
строки,что не помогут,
С гору моя печаль -
не сложить в пирамидку словом.
Сгрызаю,какмоль,шелка,
забыв зависть от кошелька.
Свое сердце пошинковав,
Плюю я на пустоту,
Ведь быть полным полнотою,
вовсе ничем не лучше,
Лишь гуще краски дня,
и занято место в дурке.
Пока не чокнулся до конца,
варю кофе на кухне в турке,
А слезы капают на огонь,
развивая собою пламя,
Память тащит назад силками:
Когда чувства были пустыми,
владели мною инстинкты,
Истово верил в себя,
а люди - топливо и стимул.
Сейчас поэт,
но далеко не русский классик,
Таких,какя,продают на кассе.
Чего же стоит возраст моего тела,
Если все можно прервать расстрелом -
И не важно стрелы иль пули,
Ведь есть внутренний самобуллинг,
Да пистолет,заряженный вопросом жизни,
Он раскрошит мое лицо,
если кончатся в кармане сиги и эффект от паленой синьки.
Прогулка.
Давно я вышел погулять,
В кармане пылится
кнопка рестарт,
И не хочется мне
на нее нажимать.
Меня,как моряка,
Ведет свет маяка -
он не гаснущий экран.
На нем все так просто -
В Альпах свежий воздух,
Иброшенная Богом
убогая страна,
Горит на эполетах
путеводная звезда
Обдувает лицо
слабый ветер перемен,
В дали доносящий
занудный рефрен,
Что расскажет тебе
Парафраз про будний день.
Пара фраз пробудит тень,
И встанет над городом
белый титан.
Экран прокричит:
"Не делайте так,
Будьте не чем-то,
всегда только нормой!"
И вторит ему
реклама на билбордах:
"Куда лез ты под вал,
Вот те крест и подвал";
"Всем дан нам срок";
"Выбери:реп или рок".
Я любое клеймо
срезал со своих ног.
А разве нужен повод,
Когда живешь под сводом
моста или законов,
И будучи в оковах,
Ты остаешься довольным собой,
На веки покрывшись корой.
Прогулка №2.
Пережив шуш ночного города,
Что напоминает Горгород,
Я все еще не выбрался
за пределы Мордора.
Здесь рождаются, чтоб удивлять,
Но не слышать,спрятавшись в грены,
Мы закрываем на все глаза,
Чтоб перед нами открылись двери.
Тут не принято говорить
и не принято понимать.
Раскрывает в ширь дело пасть,
Разгрызая с телом и власть
над душою твоей и сердцем.
Этот мир нам всем интересен
В метафизике паяца,
Ведь его нечего бояться.
Вынося на себе удар,
Я уношу ноги туда,
Где позабыт Маркиз де Сад,
Где расцветает прекрасно сад,
И мне хочется понимать,
И снова всех полюбить,
А между цветов опять
Мелькает светлая прядь.
Я вновь не знаю кто ты,
Но все же иду к тебе,
Прося помощи от ста икон,
Искривляя водную гладь,
Море захочет меня отнять,
Послав за мною стаю волн.
Море "Творец".
Ушли на дно ключи
от той цепи,
Что когда-то на себя я нацепил -
отчалил,
Собрав в котомку груз своей печали.
Сегодня боги вольны,
И корабль наш качают волны.
И когда-нибудь мой троп
Уведет в дубовый гроб,
Он стал одной из пыльных троп,
По которой я к образу снова рвусь,
Но на другом куске полена -
Чтоб прекратить эти мытарства,
прострелите мне колено.
Я создал Богиню из сытых демонов,
И она горит,маня,где-то во вне.
Но,увы,во мне Новы нет.
Так я ищу живую соломинку в стоге сена,
А мир - это одна большая сцена,
В нем меня с вами сожрут
и пустят на мишуру,
Ведь он чист и правосуден,
А я слаб и безрассуден.
Но все же моя беззубая десна
безумно вгрызается в телеса
тучной истины и мрак,
Что скрывают те леса,
Не звезду ли,что родили небеса.
И на этом пути,
Я все больше творец,
Творец своей жизни,
Творец своей твари,
Что завется белый стих,
Его на дно к себе приютит Стикс.
И порой обратно бросаюсь
По-детски от бедствия в бегство,
Думая:"Да и хуй с ним!"
Искусство искусно искуственно:
От Лебовского к Климнту,Густаву
и к Заратустре,до Пруста,
Так просто и грустно,и пусто -
Это ложе Прокруста.
Но снова плещутся волны,
Омывая ресницы,
Заставляя креститься,
А я вдыхаю-выдыхаю смог,
Кажется,что ничего не смог,
И мне не на что жить,
И мне не на что умирать,
Но снова красною нитью
Покатится клубок
К золоту девы в саду
По одной из неведомых дорог.
И вот водой избитый плот,
Уперсь грудью в порт.
Я слышал,как моряк орнул,
Мол,много в морях акул.
Идет старик-рыбак,икая,
В его глазах
отраженья Герды и Кая,
Шутит он и колко,
Словно вонзает в сердце иголку:
"Сынок,давай по одной,
Расскажу тебе,
Как я вернулся домой"...
Сказ рыбака.
Когда сентябрь
обильными дождями
ветрами тело осаждает
и наводит тучи,
грозой загнав
в одну из нор барсучьих,
чтоб стал я сучьим.
Так со свистом пробегал этажи,
Кому нужна пустая эта жизнь.
Я устал ебашить трагизм,
И все думал -
Камнем вниз
с крыши дома,
задев лишь карниз -
Ведь так удобно
покинуть этот людоедский фудкорт,
где чаши для чад,
тщеславно чающих час,
когда их паранойя
станет лишь снимком на полароид;
орошающих щеки
солью слез,
что не алмазы,
а хрустальные пазлы
той самой чаши
с ядом надежды.
Вот предо мной раскинулось
чернильное море.
Оно,словно иное,
забыло о море.
И я,забывшись,
иду в эту непомерную лужу,
что волны топорщит,
их к лодкам отправляя,
будто топор в щит.
Прохожу через станции
без СМС и регистраций:
отряд не заметит потери бойца.
И я продкнул свое сердце шилом,
И кровь потекла по жизненным жилам.
Может,когда-нибудь,
как ФилеасФогг,
я пройду свой путь,
вернусь в фудкорт.
Летал я и со змеею на орле,
Видал,как краску ел чудак в Арле.
А сейчас
на корабле,
что похож на наброски,
вспоминается Бродский,
"Романс скрипача",
который я
с упоением читал,
возжелав
с ядром в руках
достигнуть заветного дна...
Вспоминаю...
Сероглазый Король
глядел из пучины,
как дротик,
кидая причины
иль повод,
чтоб натянуть на шею провод.
И наверно,я обречен,
наверно,все же зависим,
наверно,
за шрамы свои
я буду
прощен...
Город у подножья Богов.
Корабли уносит куда-то поток,
Мне хочетсяверит,что будет что-то потом -
Ах,какая чепуха.
Я смотрю на приходы волн и бытия.
Но надо идти дальше
по картам радуги,
Звезды ради ли,
Что брошена в пусто-пространство,
пока не обвалился caelum,
Хоть и в целом нет и цели.
И изношенный с ножнами
пустыми и ношей фантазий
Я пущу себя по улицам,
где крики,розги,танцы.
И все,что я вижу,
Как кровь с вином,
в чернильную массу смешается -
Оно в своем объятии умещается.
И в этом месиве пространственного фарша
нарисуется подобие шабаша.
Ведь слова тают во рту,как леденцы,
болью отдаваясь на резцы,
Не преобразившись в звук,
перебивая вкус
металла.
Странные ночные разговоры.
"Тут нету драм,
Жизни – стена,лишенная декора",
"Да кто такие эти
Оттело и Дездемона,
Кто же такие ваши Лимонов и Елена",
"Ну-ка скажи ты мне,Емеля
какой твой выход:
В стальных червях рыть подземелья
И вдыхать машины божий выхлоп?"
"Так эмоционально,будто силой тя накроет -
Какой,блять,смысл в боевом настрое,
Ты лишь одни,а мы сильней - нас трое",
"Что нам бог скажет - все мы это выполним,
Лишь бы он поля не выпалил",
"Молитву уздечкой на горло,так больно,
Но я буду ждать,пока свыше не послышится:"Вольно".
Ведь Они больше,чем мы -
Это лишь боль щенка,выть -
наш удел и грызть кости друг друга",
"Сотри ты пыль с каски,
Иди,бейнедовольного","Глупо,
не смотрите быль,сказки",
"Натаскан на фас,
и избитый анфас,
ты верой потаскан",
"Молнии Зевса хохочут над нами,
Ведь Он изласкан
Приклонством паствы",
"В неосоветизме зарыло",
"Ну-ка по совету за рыло",
"Ешь овощи,ягоды,фрукты",
"Учись,работай,сделай себя человеком,
Будучи растоптанным веком,
Не пытайся закрыться от Богов ты веком".
"Бог нас ждет над куполом неба!"
"Ненавижу его,где ж его вера?"
"Риск,конечно,благородное дело
(но не для нас)",
"Убийца хотел знать,
откуда вытекает душа."
"Ты ведь нихуя не изменил,а?"
Сожги себя в храме,чтоб было красиво,
Ведь теплота Богов,лучше канистры бензина",
"Жизнь все пин-понг,как сами?
Я давно завалил по жизни экзамен",
"Ты куда сбежала,мы тебя искали.
Сколько сил я вкладывала в тебя?
Ты бросила нас,отвернувшись от Бога,
Твоя виолончель от Сатаны,
она сгодится только для двров,да"...
Девушка с виолончелью.
Девушка бежит по парадке в парадном,
На площади ищет места,
Или хотя бы рядом с парком.
Как бремя груз тысячелетья,
И время по тебе бежит,
Но в унисон,над струнами довлея,
Не замечая меж них межи,
В беге пальцы,
оплетенные кольцами из серебра.
И словно Давид из-под руки,
Звуки лезут из дерева и металла,
Нотами метаясь в уши,наружу,
где лужи,и их отклик никому нужен.
Это будто что-то между,
Между альтом и контрабасом,
И в четырех бездушных струнах
больше контраста,
Чем у прохожих,
Что так дивно похожи
На аморфную протомассу,
Надевшую сотни масок.
А ты нотами кричишь,что выживала,
Пока Бог раскрывал жевало.
И пальцами в мертвом мире
Кровь из сердца живого выжимала,
Что сперва с жадностью было распито,
А после - гневно разбито.
И ты на осколках плясала,
Услышав крик из векового дерева.
Так,походкой кота паласа
ты медленно гуляешь ночным берегом,
с сердцем выжитым и разбитым.
Ветер гуляет в розовых кудрях,
Лик издает запахи пудры.
А аппетит к вину развит,и
Бегом за тем,что быстро лечит,
Вдыхая холодный вечер,
Словно Кречмар,
Ослепленная баром,
Он закрывается в десять.
Мир зарывается в плесень
Под звуки виолончели.
Челядь же лица щерит,
Щедро укутав череп.
Воспоминания.
Залив несет бриз,
Его берег брезглив
К близ лежащим холмам,
Ведь на бис порою об них
Суда разбиваются в хлам,
И пустым остается пирс.
Я потерял из виду музыкантку.
Испорченный вечер не вечен,
хотел я прилечь и
Облечь в одеяло тело искалеченное.
Хотел облиться слезами,
Однако дуновением
Их ветры слизали.
Боль хоть и моя,
Но растет сама собой.
Я с другой земли,
Но такой же,как вы.
И тут так же,как там,
Внутри вас есть капкан,
Что граненый стакан,
Он так мал,
Что душа в нем не спляшет канкан.
Ведь малодушие - это местный дзен,
Душу не положишь под процент,
Только под прицел,а затем - расстрел.
Тут недоцех для недолюдей,
Хочешь что-то менять -
возьми бюллетень.
С ваших вожатых
,что вам не близки,
Давно сыплются пески.
Идеологией в тиски
силой сдавлены виски.
А они смотрят сквозь купол
и шутят о курах,
как об них затушат окурок.
Да,я такой же,как вы,
Ведь пройденное расстояние -
Лишь образ достояния,
Ничем не лучше обыкновенного стояния.
У меня нет в пути никаких регалий,
Я тот,по кому святые даже не рыдали.
Я забыл о том,
что полотно всего одно,
И проиграл в любовь,
Пытался вернутся вновь,
Волю собрав в кулак,
Но она не вурдалак
и без света не растет,
И так свой распятый труп
Я берег,отгоняя мух.
Все думал:"Сошел я в ад или с ума",
В голове смешались и ум "Бето",
,и ум "А",
И побывал Эко,Умберто.
Я смотрел на пропасть,
А она не взглянула на меня.
Мешалась со слезами тошнота.
А ведь мысль была одна:
"Жизнь так бессмысленно коротка-
значит,суицид тоже выход"
Ведь не течет море из под крана,
а с открытием глаз раскрываются раны.
Но что же меня тогда сдержало,
То ли я трус,то ли просто жалок,
Мне было необходимо всего-то жало.
Я громоздил Оссу на Пелион,и,
как музы,тихо пели Они.
Но вдруг увидел в окно
огрызок,обрывок -
белый локон и подол.
Не думая о "потом",
Прямиком метнулся в порт.
И я иду по чему-то,
не зная почему.
Есть чувства,
что в слова не заковать,
не закалить,как сталь.
Вставь их в строку,
Бросай в краску,
красной кровью окропи,
Не станут они понятней -
Все так же в платье измятом,
В мельном порошке
или в чае из мяты.
Камни режут голени,
А мне больно и
Пусть так -
Это всего лишь пустяк.
И,как я,
Свет звезды еще в пути,
Он не даст мне
с него сойти.
Лес грез.
I
Лес по земле зеленым тянется порезом,
Погрезив,окунулся я в огонь листвы,
Не знав его конца и есть ли что за лесом.
Лесник орнул:"Куда,глупец, залез он".
II
То ли кости,то ли ветки хрустят,
Лесные реки нещадно топят котят,
Что,какТесей,заигрались с клубком,
Представляясь Икаром,
Подлетают к свету рывком,
оказавшись лишь мотыльком,
Сгорающим на пламени свечки,
Ища золотое руно,
Давно пущенной
на мясо
овечки.
III
Тут
и я святой декабрист,
И цветок,и марксист
Или постмодернист,
Но все так же -
Компосто-дермист,
Все так же -
иллюзией старых дубов измучен,
Они дали мечты,
но не кольца,
чтоб быть могучим,
Корнями,
склоняя к земле,
к туману,
Где в грезах
станешь дремучим.
IV
Чего же стоит этот сон,
жизнь
вокруг теней и сонм
аветов,
что не дадут ответов,
Выведя к свету?
И выбрав
из видений тот сад
в этом темном лесу,
свой ум перекорчив,
После долгой ночи
Ожидаю восход,
И вот солнца луч,
узкий словно Басфор,
Продирается сквозь
лесную глушь...