Я заглянула в добрые, полные понимания глаза, и мне отчаянно захотелось ей поверить. В конце концов, мне нечего терять, кроме себя самой. Я не верила в то, что Влад может вдруг передумать и вернуться за мной. Он сделал выбор. Теперь и мне предстояло сделать свой.
Глава 8. Выбор
– Я знаю, в чем проблема, – поднимаясь с колен, произнесла Сибилла. Она все еще крепко держала меня за руку, поэтому мне тоже пришлось встать. – Мы слишком поторопились. Начинать нужно с малого, постепенно, шаг за шагом, приближаясь к цели.
Она отпустила мою руку и отошла к двери. Я проследила за ней взглядом и только сейчас заметила, что у распахнутой настежь решетки стоял Грэгори, держа прямо перед собой женщину лет тридцати. Одна его рука обвивала её талию, а вторая придерживала голову так, чтобы она была запрокинута назад и немного наклонена набок. На шее женщины виднелись два маленьких кровавых пятнышка от укуса. Женщина даже не сопротивлялась, она настолько ослабела, что уже не воспринимала происходящее. К тому же в её кровь наверняка попал наркотик.
Сибилла медленно подошла к стоящим в дверях и провела кончиком пальца по ранам на шее женщины, а потом слизнула с него каплю крови. Я почувствовала острый приступ зависти.
– На мой взгляд, это вполне подойдет для начала, – она поманила меня, приглашая подойти поближе. – Тебе даже не придется быть первой. К тому же ей уже не больно. Почти гуманно убить её сейчас, иначе она еще долго промучается в ожидании смерти.
Я неуверенно шагнула к ним. Мне было не видно лица женщины, и это добавляло ситуации некую отчужденность. Оказывается, гораздо легче решиться на убийство, когда не видишь глаз жертвы. Я была напугана и смущена тем, как мое тело реагировало на свежую кровь. И хотя сердце женщины еле билось, это не мешало мне испытывать наслаждение от его тихих толчков.
|
|
Я уже давно изменилась, не заметив, как это произошло. Острые клыки выросли настолько, что впивались в нижнюю губу. Казалось, время замедлило свой ход, и все вокруг замерло. Остались только я и эта женщина. Я уже не слышала, что говорила мне Сибилла, не видела довольного лица Грэгори. Единственное, что существовало для меня в этот момент – женщина в его руках. Её грудь медленно поднималась и опускалась, с каждым новым вдохом давая толчок сердцу, которое тяжело бухало, разнося кровь по венам и артериям. Я чувствовала её запах: немного страха, капелька духов и дразнящий аромат крови, который проступал даже через кожу.
Я старалась думать о том, что она может быть чей-то матерью или дочерью, что кто-то ждет её сегодня вечером домой и переживает, так как её до сих пор нет. Но голод был слишком силен, чтобы ему можно было противопоставить угрызения совести. И я сдалась.
Мои клыки вонзились в кожу, разрезая её так же легко, как горячий нож режет масло. Женщина лишь слегка вздрогнула и замерла, напряженная, как натянутая тетива. Остатки крови нехотя покидали еще живое тело, но у меня было достаточно сил, чтобы выпить её до последней капли.
В какой-то момент я почувствовала, как Сибилла схватила меня сзади за плечи и оттащила от женщины. Я пыталась сопротивляться, не желая прерывать этот сладостный момент, но она была сильнее меня.
– Тихо, солнышко, достаточно, – шептала она, успокаивая меня.
|
|
Только теперь я сообразила, что слишком увлеклась, и несчастная уже несколько секунд, как мертва. Её тело обмякло в руках Грэгори. Он спокойно разжал объятья, и она с неприятным стуком упала к его ногам, как какой-нибудь мешок картошки. Теперь она лежала на спине, и я смогла рассмотреть её лицо.
Я ошиблась, дав погибшей тридцать лет, ей было от силы двадцать пять. Волосы цвета меди обрамляли бледное, лишенное крови лицо, приоткрытые губы приобрели синюшный оттенок. Глаза заволокло дымкой, но мне казалось, будто она смотрит прямо на меня. Я почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног. Единственное, о чем я мечтала сейчас – забыть о случившемся. Возможно, сумасшествие было бы для меня не таким уж плохим выходом, но мой разум, как назло, оставался ясным.
– Умница, – произнес Грэгори с ноткой гордости в голосе. – Прибери здесь, – бросил он через плечо громиле, который раньше приходил вместе с Сибиллой. Тот наклонился, взялся за ногу женщины и потащил её к выходу, как сломанную куклу, которую следовало выбросить. Я видела, как задралась юбка, поднялись руки, ставшие похожими на две веревки, а голова подскакивала от ударов о пол, и меня затошнило от этого зрелища.
– Успокойся, – Сибилла развернула меня к себе и заглянула в глаза. – Все будет просто замечательно.
– Я вас всех ненавижу, – прошептала я ей прямо в лицо.
В ответ она лишь улыбнулась и потрепала меня по щеке.
– Неплохое начало, солнышко, совсем неплохое, – самодовольно заметила она.
Неожиданно сильные руки Грэгори подхватили меня сзади, приподняли и понесли куда-то. Он сделал это очень своевременно, еще секунда, и я бы упала. Грэгори нес меня к выходу из подвала, поэтому я не стала вырываться. Наверное, теперь я прощена и могу вернуться в свою комнату. Я опустила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Бороться с ним все равно бесполезно, а сказать ему, какой он негодяй, я могла и позже. К тому же было очень приятно прижиматься к нему и вдыхать его аромат. В отличие от всех нас он практически не имел своего собственного запаха и пах только мужским одеколоном, всегда одним и тем же. Я подозревала, что Грэг пользовался этим одеколоном, потому что его аромат нравился Сибилле. Но все же под этим пряным запахом чувствовалась какая-то еле уловимая основа. Я никогда не могла определить её точно, но мне казалось, что именно так должно пахнуть временя, если, конечно у него вообще есть запах.
|
|
Мы поднимались по лестнице на третий этаж, когда я почувствовала озноб. Холод, идущий от Грэгори, ощущался даже через одежду. Я подумала, что если проживу достаточно долго, то тоже когда-нибудь стану такой. Правда, мне трудно было даже представить, как долго надо для этого жить. Но сама мысль о том, чтобы стать холодным куском камня, не имеющим ни запаха, ни тепла, ни дыхания, ни биения сердца, пугала меня. Передо мной вырисовывалось мое призрачное будущее, но я не хотела его видеть.
Вероятно, именно по этой причине Андрей всегда был так мрачен, Лидия погрузилась в созерцание себя, Дитрих постоянно искал острых ощущений, а Сибилла убегала от действительности, играя роль матери счастливого семейства. Это были всего лишь способы скрыться от реальности. Даже Грэгори не избежал этого. Его увлечение созданием вокруг себя некоего подобия дома и близких было лишь еще одной возможностью скрасить жизнь. Именно для этого ему были нужны все мы. Иначе как неописуемо скучно было бы ему – вечно одинокому существу!
Он оставил меня в комнате, прикрыв за собой дверь, и ушел, не произнеся ни слова. Он уже сказал все, что хотел; слова «умница» было более чем достаточно.
Ночник все еще горел, и я подошла к трюмо. Зеркало было занавешено темной тканью. Я подумала, зачем ставить в комнате трюмо, в которое никто никогда не станет смотреться? Должно быть, это была еще одна идея Сибиллы. Она наверняка считала, что в спальне любой девушки обязательно должно быть трюмо, и совершенно неважно, будет ли она его использовать. Из всех нас одна только Лидия до сих пор продолжала интересоваться своим отражением, даже Сибилла была равнодушна к зеркалам.
Я протянула руку и сдернула покрывало. Оно упало к ногам, подняв легкий ветерок. Зеркало было огромным, больше человеческого роста. Не так давно я уже смотрелась в зеркало. «Неужели я скоро стану, как Лидия?» – в ужасе подумала я.
На самом деле я не знала, зачем открыла его. Вероятно, мне было просто любопытно взглянуть на ту, что там отразится. После случившегося я ожидала увидеть монстра с горящими глазами и капающей слюной, но там по-прежнему отражалась хорошенькая шестнадцатилетняя девчонка. Возможно, она была немного бледнее, чем следовало, но этим все ужасы и ограничивались. Я отвернулась от зеркала, не понимая, разочарована я увиденным или обрадована. Одно я знала точно – я все еще голодна. То, что мне досталось от девушки, было жалкими объедками со стола моих родственников. Подозреваю, что все это было специально подстроено. В их интересах, чтобы я не насытилась до конца.
Я рухнула на кровать лицом вниз. Все, чего я сейчас хотела – забыться. Но именно в ту минуту, когда я изгоняла из головы последнюю мысль, в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения войти, мой гость прошел в комнату.
– Придаешься самобичеванию? – спросил скучающий голос у меня за спиной.
Я перевернулась и посмотрела на Андрея, который остановился напротив зеркала, равнодушно созерцая свое отражение.
– Чем плох этот вариант? – поинтересовалась я из вежливости. Больше всего мне хотелось, чтобы он ушел и оставил меня в покое. На моей памяти не было ни одного случая, чтобы он приходил ко мне в комнату. Надо же было этому случиться именно тогда, когда я меньше всего желала кого-то видеть.
– Да ничем, – он пожал плечами и повернулся ко мне. – Новое увлечение? – Андрей кивнул в сторону зеркала.
Я поморщилась в ответ, выражая свое отвращение к этому предмету.
– Ну, и слава Богу. Не хватало мне только второй самовлюбленной сестры.
– Зачем ты пришел, Андрей? – не выдержав, поинтересовалась я.
Прежде чем ответить, он некоторое время задумчиво смотрел на меня, стоя перед кроватью и засунув руки в карманы джинсов. Он действительно тщательно обдумывал свой ответ, как будто я задала ему крайне важный вопрос.
– Думаю, я просто хотел извиниться, – наконец признался Андрей. – Мне, правда, жаль, что все так вышло. Но ты должна сама понимать – у меня не было выбора. Все мы здесь – всего лишь послушные исполнители его воли, – Андрей говорил спокойно, как будто озвучивал общеизвестный факт.
Я подумала о двух вещах. Во-первых, о том, что моя догадка насчет разыгранного спектакля была верна. А во-вторых, о том, что, возможно, у Николая имелись более веские, чем я раньше думала, причины для недовольства.
– Но то, что ты сказал о Марине – правда? – задала я волновавший меня вопрос.
– К сожалению, да. Около года назад мы ездили по делам в другой город, и нас вычислили охотники. Ты же знаешь, она всегда была немного медлительной, – Андрей развел руками, показывая, что больше, в общем-то, и рассказывать нечего.
Я невольно улыбнулась, вспомнив сестру, которую даже я, самая младшая из семьи, спокойно могла положить на обе лопатки.
– Но почему ей никто не помог? – с отчаянием воскликнула я. Наверное, мне просто было нужно найти виноватого в её смерти.
– Она была одна в тот вечер.
Я упала на подушки и закрыла глаза. Слезы боли и безнадежности стекали щекам. Я плакала о Марине – единственном существе, которое хоть как-то примиряло меня с жизнью в этом доме; о Владе, который мог стать моим спасением, но в итоге оказался проклятием; и, конечно, о себе самой – такой, какой я была еще несколько часов назад и какой уже не буду никогда.
– Мне жаль, – тихо произнес Андрей.
Я слышала, как он развернулся, чтобы выйти из комнаты. Я не могла позволить ему уйти просто так, потому что чувствовала, что у меня есть первый и последний шанс обрести в его лице друга, который был так мне необходим в эту минуту.
– Как думаешь, мы сможем поладить? – спросила я, все еще лежа на спине и не открывая глаз.
– Я на это надеюсь, – ответил он, прежде чем захлопнуть дверь.
Как бы странно это ни прозвучало, но от его ответа мне стало немного легче.
Глава 9. Обновление
Я стояла на крыше семиэтажного здания. Бушевала гроза, но дождя пока не было. Небо то и дело освещалось вспышками молний, воздух был наэлектризован до предела. Тучи низко нависали над головой. Я вдыхала озон полной грудью. Мне нравилась гроза, и я с удовольствием любовалась этой природной вакханалией.
Тело было полно сил. Энергия била через край, мне хотелось действовать, делать что-нибудь, неважно, что именно. Кончики пальцев покалывало то ли от напряжения, то ли от витавшего в воздухе электричества. Ночь обещала стать захватывающей, и я с нетерпением ждала, когда ко мне присоединятся остальные.
Раздался оглушительный удар грома. Для моего тонкого слуха он прозвучал особенно мощно, но я лишь улыбнулась, на минуту оглушенная его неистовой силой.
Когда ко мне вернулся слух, я расслышала шаги на лестнице, ведущей на крышу. Стук женских каблуков четко раздавался в ночи. Не надо быть вампиром и иметь сверхслух, чтобы услышать его. Чердачная дверь распахнулась, и на крыше появилась Лидия, одетая, как всегда, в максимально облагающее и короткое платьице, на этот раз – абрикосового цвета. Она недовольно поморщилась, когда порыв ветра подхватил её распушенные волосы.
– Что за глупая затея? – пробормотала она себе под нос. – Что на тебе надето? – Лидия с презрением оглядела мои порванные на коленях черные джинсы, которые я надела лишь потому, что их было не жалко выбросить, когда все закончится, маечку на тонких бретельках и босые ноги.
В ответ я полным сарказма взглядом смерила её узкое платье и модельные туфли на восьмисантиметровой шпильке.
– Ты же не думаешь бежать в этом? – в тон ей спросила я.
Лидия подошла к краю и посмотрела вниз, а потом оценила взглядом расстояние до следующей крыши.
– О чем я только думала? – она сокрушенно покачала головой и, лихо скинув туфли, сопоставимые по стоимости с двухмесячной зарплатой какого-нибудь сантехника, отломала им каблуки. Потом она надорвала с одного боку подол платья, сделав на нем импровизированный разрез, и подобрала волосы, скрутив их жгутом.
– Так намного лучше, – похвалила я, но в ответ получила лишь еще одну гримасу. Подобное поведение давно перестало меня обижать. Даже к Лидии можно привыкнуть, надо только знать к ней подход. Раньше я была слишком сосредоточена на себе, но недавно сделала открытие, выяснив, что моя семья не так уж безнадежно ужасна (естественно, за исключением Дитриха).
Стоило мне только вспомнить о нем, как на лестнице тут же раздались его легкие шаги. Дверь снова отворилась, и он предстал перед нами во всей красе.
– А вот и я, девочки, – он радостно раскинул руки, будто собирался нас обнять, но, увидев на наших лицах одинаковые выражения недовольства, опустил их. – Что наш вечно задумчивый брат, как всегда опаздывает? – спросил он, окинув крышу взглядом.
Как раз в это момент я услышала шаги Андрея, и на моем лице сама собой появилась улыбка. Вот уж кого я действительно рада видеть!. За последние полгода мы стали с ним по-настоящему близки. Его я искренне считала своим братом. Пусть он во многом до сих пор оставался для меня загадкой, но из-за этого я не любила его меньше.
– Я все слышал, – заявил он, как только оказался на крыше.
– И что ты собираешь делать по этому поводу? – задорно поинтересовался Дитрих, так как Андрей обращался именно к нему.
– Как минимум обогнать тебя, –Андрей подмигнул мне, и я снова улыбнулась. Надо отдать ему должное, в последнее время он стал менее меланхоличным, чем прежде. Я скромно приписывала эту заслугу себе. Идея соревнований принадлежала Андрею. Резонно заключив, что в грозу большинство людей будет сидеть по домам, он предложил нам совершить пробежку по крышам.
Месяц назад мы переехали в Питер. Дела требовали присуствия Грэгори в городе, а мы всегда сопровождали его. Здесь у него был большой ночной клуб, который посещали только вампиры. Посторонние для их же блага туда не допускались.
Санкт-Петербург всегда был особым городом для представителей нашего вида, он представляет собой что-то вроде вампирской Мекки. И дело, конечно, в его белых ночах. В этом северном городе вампиры могли насладиться хотя бы подобием света. Особенно обожала Питер Сибилла, которая всегда была неравнодушна к солнцу и все еще скучала по его теплу (это наводило меня на мысль, что она родилась в какой-то южной стране). Вероятно, поэтому Грэгори выбрал Петербург своим основным местом жительства. Дом, в котором мы проводили больше всего времени, находился лишь в часе езды от Питера.
Но в мегаполисе нам было тоскливо. Не хватало простора, который давал нам уединенный дом за городской чертой, в местности, куда редко забредали посторонние. Там мы могли чувствовать себя свободно, а здесь постоянно приходилось остерегаться. Но только не в грозу.
Когда сегодня вечером Андрей увидел первые сполохи на небе, он поделился со мной своей идеей. Я с восторгом поддержала его, так как откровенно изнывала от тоски, сидя взаперти в стенах ночного клуба. Остальные тоже отозвались на предложение с охотой. Даже Лидия, которая дома принципиально не принимала участия ни в чем, что могло бы повредить её внешности, согласилась почти сразу же.
И вот теперь нам предстояло преодолеть расстояние в несколько километров, передвигаясь только по крышам. Мы специально выбрали маршрут, где перебраться с крыши на крышу было непросто, это делало игру еще интересней. Сейчас мы стояли в самом начале пути. Тот, кто достигнет финиша раньше остальных, выигрывал.
– Может, начнем? – Дитрих подошел к краю крыши, потирая от нетерпения руки. Ему было скучно не меньше, чем мне; в этом огромном городе и я понимала его нетерпение.
Мы встали на бетонное ограждение, опоясывающее крышу. Я посмотрела вниз, и у меня приятно закружилась голова. Справа от меня стоял Андрей. Он бросил в мою сторону вопросительный взгляд, и я кивнула ему.
– Готовы? – спросил он, обращаясь уже ко всем.
Получив утвердительный ответ, он начал отсчет. На цифре «три» мы одновременно сорвались с места. Оттолкнувшись ногами от ограждения, я преодолела расстояние, разделявшие дома, приземлилась на соседней крыше и тут же побежала со всех ног. Над головой сверкали молнии, и гремел гром. Мои волосы выбились из узла на затылке, и мокрые пряди хлестали меня по лицу. Только теперь я поняла, что пошел дождь, но это не могло нас остановить.
Я видела, как Андрей, вырвавшийся вперед, воспарил над пропастью между домами, и прибавила скорости. Следующим за ним бежал Дитрих, потом я, последней была Лидия. Все-таки платье, пусть даже порванное, сковывало её движения.
Следующие несколько крыш я преодолела без всяких проблем. Мне давно не было так весело, и я даже рассмеялась на бегу. Моя одежда промокла насквозь и намертво прилипла к телу, но это не беспокоило меня.
…До финиша оставалось совсем немного. Надо было совершить еще пару прыжков. Я как раз догнала Дитриха, теперь мы шли с ним вровень. У меня был неплохой шанс занять второе место, а вот опередить Андрея я даже не мечтала. Впереди нас ждало одно из самых сложных мест «трассы»: предстояло перепрыгнуть на более высокую крышу.
Я видела, как Андрей взмыл вверх, ухватился за край водосточного желоба и подтянулся. Мы с Дитрихом прыгнули, когда он почти выпрямился. Вытянув в полете руки, я уцепилась за желоб, вскарабкалась на крышу, и тут передо мной неожиданно возник Дитрих. Я была на самом краю крыши, и Дитрих толкнул меня в плечо.
От его толчка я начала клониться назад, хватая руками воздух. Дитрих между тем продолжил гонку, в которой он теперь точно занял бы второе место. Я почувствовала, что здорова зла на него. В тот момент, когда мои ноги начали отрываться от желоба, Андрей поймал меня за руку. Он сильно дернул меня вверх, и я упала вперед, а не назад, увлекая его за собой. Когда мы достигли финиша, Дитрих и Лидия были уже там.
Названная сестра стояла в стороне от Дитриха, недовольно поджав губы. Казалось, они только что поссорились.
– Кажется, я победил, – самодовольно заявил Дитрих, как только мы ступили на крышу.
– Кажется, ты жульничал, так что это не считается, – остудил его пыл Андрей. Я видела – он злился из-за поступка Дитриха.
– Полностью поддерживаю, – как ни странно, Лидия встала на нашу сторону.
– Ну вот еще, – Дитрих обиженно фыркнул. – С Амарантой все равно ничего бы не случилось, даже если бы она упала. Тебя никто не заставлял помогать ей. В этом моей вины нет.
– Но она есть в том, что ты её толкнул, – Андрей выглядел не на шутку обозленным. Он двинулся к Дитриху, и я испугалась, что наша невинная забава может перерасти в серьезную потасовку. Подобные ссоры не были редкостью, но они приводили в ярость Грэгори, а я не хотела, чтобы Андрею из-за меня досталось.
Я отчаянно искала, чем бы их отвлечь друг от друга, и вдруг почувствовала какое-то движение на улице внизу. Я наклонилась через перила крыши и увидела, что под навесом дома пряталась от дождя какая-то женщина. Закуска вполне может послужить неплохой альтернативой драке, подумала я и окликнула разошедшихся братьев. Раздосадованные моим вмешательством, они все же повернулись ко мне. Я указала на женщину. На губах Дитриха появилась озорная улыбка, он подмигнул Андрею и тут же спрыгнул вниз. Нам не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Ноги мягко коснулись асфальта, и я приземлилась в нескольких шагах от того места, где стоял Дитрих. Через секунду после этого к нам присоединились Андрей и Лидия.
Дитрих уже шел к женщине. Его одежда насквозь промокла, светлые волосы прядями свисали на лоб, чуть прикрывая выразительные глаза; нетерпеливым движением головы он отбросил их назад. Сейчас он был похож на обычного, только очень красивого, подростка, который заблудился в большом городе. Я знала по опыту – женщины (в первую очередь те, что успели стать матерями) не могли перед ним устоять, особенно когда он улыбался так, как сейчас: чистой и немного застенчивой улыбкой. Поэтому мы дали ему возможность действовать самостоятельно, и остановились поодаль, надежно скрытые от посторонних глаз крыльцом магазина, расположенного в соседнем доме.
Дитрих неторопливо приближался к женщине; она заметила его фигуру, подсвеченную вспышкой молнии, и испугалась. Но как только она рассмотрела его лицо, её испуг сменился умилением. Мне всегда было непонятно, как такое отвратительное существо, как Дитрих, смысл жизни которого заключался в том, чтобы испортить её окружающим, могло вызывать у людей столь теплые чувства. Все-таки довольно часто бывает, что все самое невинное на вид в итоге оказывается бесконечно порочным.
Женщина улыбнулась Дитриху и спросила, что он делает один в столь поздний час. Я расслышала её полный заботы голос даже сквозь шум дождя, бьющего по крышам домов. Конечно, подумала я, мы могли бы просто наброситься на неё и получить то, что нам нужно, но так было гораздо интереснее. К тому же в большом городе, где полно людей, её крик мог бы доставить нам уйму неприятностей.
Некоторое время Дитрих что-то объяснял женщине, а мы тем временем подкрадывались поближе. Потом лицо женщины снова изменилось: вначале на нем появилось изумление пополам с недоумением, а затем они сменились отвращением. Я усмехнулась, решив, что Дитрих наконец показал себя во всей красе. Женщина испуганно отшатнулась, и до меня долетел животный рык названного брата, чем-то напоминающий смех, если, конечно, дикие звери умеют смеяться. Одно движение вперед, и его зубы уже оказались у шеи женщины. Прежде чем сомкнуть челюсти, он повернулся к нам, чтобы мы могли видеть лицо истинного хищника, склонившегося над жертвой.
– Приглашаю всех к столу, – произнес он и вонзил клыки в шею женщины.
Нас не надо было просить дважды. Уже через мгновение мы очутились возле них. Я взяла руку женщины и с жадностью прокусила её у самого запястья. Я не была голодна, мое тело все еще хранило тепло прошлой трапезы, которая состоялась всего два дня назад, но я с удовольствием позволила себе насладиться моментом.
Через полчаса, мокрые и испачканные в крови, но сытые и довольные собой, мы вошли в наш городской дом и сразу разошлись по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок. Уже возле дверей спальни я встретила Грэгори; он остановил меня, поймав за руку.
– Все в порядке? – задал он уже ставший дежурным вопрос.
Мое возвращение в лоно семьи проходило не очень-то гладко. Были и срывы, и новые попытки сбежать, но в итоге я сумела примириться с собой. Немалая заслуга в этом принадлежала Андрею. С тех пор прошло достаточно времени, но Грэгори все еще волновался за меня, и я постоянно чувствовала на себе его испытующий взгляд.
– Все прекрасно, – уверенно заявила я.
Грэг неожиданно улыбнулся (вообще-то он редко это делал) и я вдруг поняла: вопросов больше не будет. Начиная с сегодняшнего дня, я официально прощена за все свои прегрешения. Он отпустил мою руку, и я скрылась в спальне.
За прошедшие полгода произошло много событий, и я не знала, хорошо это или нет. Мне все еще было немного страшно. Я сильно переменилась, и не уверена, что в лучшую сторону. Иногда я думала, как поступил бы Влад, если бы мы вновь встретились? Ведь я стала настоящим вампиром, не знающим жалости и сострадания; именно такой меня всегда мечтал видеть Грэгори. А значит, Владу следовало сразу же убить меня, не задумываясь.
Так пропасть, которая и без того существовала между нами, стала только шире и непреодолимей. И я сама сделала её такой. Теперь не стоило и думать о том, чтобы вернуть все назад. Но, в конце концов, это не я его бросила.
В моей обновленной жизни не было места ни Владу, ни даже воспоминаниям о нем. Хотя с последними бороться сложнее всего. Но я надеялась, что рано или поздно та рана, что была в моей груди, заживет или хотя бы станет меньше болеть. Ведь времени у меня более чем достаточно. Я лишь хотела верить, что не проведу свою вечную жизнь, постоянно думая о человеке, который оставил меня ради своих убеждений.
Часть 2. Замок
Лаской страшишь, оскорбляешь мольбой,
Входишь без стука.
Все наслаждением будет с тобой –
Даже разлука.
Пусть разольется в зловещей судьбе
Алая пена,
Но прозвучит как присяга тебе
Даже измена…
Той, что познала и ужас и честь
Жизни загробной….
Имя твое мне сейчас произнесть –
Смерти подобно.
Анна Ахматова «Пролог, или сон во сне»
Около полугода назад со мной случилось самое невероятное, что только может произойти с охотником на нечистую силу. Я влюбился. Казалось бы, что в этом такого, в конце концов, мне двадцать два – самый подходящий для этого возраст, но дело не в самом факте, а скорее в объекте моей любви. Дело в том, что я влюбился в вампира. Звучит забавно, особенно если учесть, что вся моя жизнь посвящена их уничтожению. Но мне было не до смеха. Я не смог причинить вреда девушке, которая стала для меня целым миром, но очень скоро понял, что есть вещи, которые невозможно изменить.
Мне пришлось оставить её. Решение далось не без труда. И с тех не было ни одного дня, чтобы я не пожалел об этом. Отчаянье и мука стали моими постоянными спутниками. Но время идет, и жизнь не стоит на месте. Постепенно даже самая сильная боль затихает. Раны затягиваются, оставляя после себя шрамы, которые лишь иногда кровоточат. Так было и со мной. Я понял – даже будучи абсолютно опустошенным, я могу продолжать жить дальше, поддерживая хотя бы внешнюю иллюзию благополучия ради окружавших меня близких людей.
Глава 1. Мантикора
Солнце медленно клонилось к горизонту. Его последние лучи окрасили лес в золотистый цвет, придавая тому сказочный вид и вызывая у меня чувство нереальности происходящего. Вообще это дело с самого начала казалось странным. За свои двадцать два года, из которых шестнадцать лет я знаю о существовании мира оборотней и вампиров, я впервые столкнулся с подобным.
Наверное, все в школе читали мифы и легенды Древней Греции; я, по крайней мере, точно читал, но никогда не предполагал, что нам придется иметь дело с ожившим персонажем этих историй. Я всегда думал, что мифы – просто выдумки, но, с другой стороны, многие сказали бы то же самое и о вампирах. А в том, что они есть, я уверен на все сто. Чем больше живешь, тем больше узнаешь нового.
Около месяца назад отец неожиданно заявил, что мы отправляемся в путешествие. Этот факт не вызвал у меня удивления, ведь путешествия – это наш образ жизни. За свою не очень длинную жизнь я успел побывать почти во всех уголках мира. В этот раз нам предстояло наведаться в Соединенные Штаты Америки. Организация охотников, в которой состоит и наша семья, объединяет в себе множество стран, как какое-нибудь ООН или ЮНЕСКО. Поэтому нет ничего странно в том, что у отца много знакомых за границей. Визит был рядовым, и я отнесся к нему совершенно спокойно. С самого нашего детства отец особенно настаивал на том, чтобы мы учили английский, так что проблем с языком не предвиделось.
В Штатах мы с братом в основном были предоставлены сами себе, пока отец занимался непонятно чем. Но где-то около недели назад он рассказал нам о новом деле. Он решил вмешаться, раз уж мы оказались неподалеку. Папа неплохой человек, и я его искренне люблю. Еще год назад все было иначе, но с тех пор многое изменилось. Все же у отца есть недостаток – он слишком зациклен на охоте. По сути, вся жизнь нашей семьи посвящена одной цели – уничтожению различных тварей. Человек склонен считать, что реальную угрозу для него могут представлять только другие люди, но, между тем, мир таит в себе множество опасностей, о которых мало кто знает. Посвященные в эту тайну обычно становятся охотниками, основное занятие которых – преследование и уничтожение монстров. Каждый узнает об оборотной стороне по-своему, объединяет нас лишь одно: однажды заглянув за полог, скрывающий мир тьмы, мало кто может вернуться к нормальной жизни. Очень сложно делать вид, будто все в порядке, когда тебя постоянно преследуют мысли о том, что таят в себе тени по углам.