Совершим путешествие вокруг света. Чкалов мечтал облететь вокруг света «через два полюса». Нам лучше отправиться по морю, чем по воздуху.
Для начала пути выберем самые холодные арктические моря. Перед нашим взором откроется не безжизненная полярная пустыня, а обитаемый край. Вот белый медведь, – он подкрадывается к краю льдины, на которой, кажется, так беспечно лежит нерпа. Но эта беспечность мнимая. В последнюю минуту нерпа молниеносно исчезла в лунке. Не солоно хлебавши пошел медведь дальше. Впереди мешком лежал морской заяц. Опять неудача: нырнул и заяц. Перед зверем открылась большая полынья. В ней резвилась целая стая единорогов. Они ныряли и били по воде своими огромными бивнями, охотясь за сайками. Единороги не испугались мохнатого царя ледяных полей. Стал рыболовом и голодный медведь. Хоть и небольшая рыбка сайка, а все‑таки пообедать можно! Вскоре медведь набросал лапой на лед кучу рыбы…
Белые медведи.
Вблизи сибирских берегов наш корабль натолкнулся на стаю очень крупных дельфинов – белух. Косяк шел в прибрежных водах. Здесь можно поживиться бычком, печорской сельдью, а главное – жирными лососевыми рыбами. Вблизи берегов полярных морей во множестве живут голец, омуль, муксун, нельма – все это лакомая добыча. В некоторых районах сибирских морей можно встретить и моржей. Раньше они повсеместно водились в Арктике, но затем их в большинстве мест выбили.
На выходе из полярных льдов сибирских морей в Баренцовом море и у берегов Новой Земли, Земли Франца‑Иосифа и Шпицбергена нас прежде всего поразило обилие морских птиц. Тучи кайр, моевок, люриков, гагарок, чистиков, глупышей устремились с моря к береговым скалам. И скалы эти кажутся живыми. Это «птичьи базары». Но еще более обильно само море. Здесь проплывают стада гренландских тюленей. Изредка можно увидеть и некогда обычных гренландских китов; вода так и кишит миллионами рачков. Сельдь, мойва, треска, пикша густо населяют воды Баренцова моря. Везде видны советские рыболовные суда.
|
|
Вся северная часть Атлантического океана занята северной Умеренной областью. И в этих водах мы все время встречали траулеры и дрифтеры и много других рыболовных судов. Атлантическая сельдь, треска, пикша, сайда, морской окунь, различные камбаловые – тут есть что промышлять труженикам моря!
Спустившись к водам, омывающим южные берега Европы, мы увидели обширный промысел сардины. Тут проходит южная граница Умеренной области. По выходе из нее мы столкнулись с удивительным явлением. На палубу стали падать летучие рыбки. Значит, мы достигли Тропической области. Она широкой лентой опоясывает все три океана.
Перед нашим взором открылась чудесная картина исключительного разнообразия видов животного и растительного царства.
Плывя вдоль берегов тропических островов, мы во множестве наблюдали кораллы. Вообще кораллы строят острова и подводные рифы только в Тропической области трех океанов. Любопытной, хотя и мало приятной, является прогулка по мангровым зарослям островов Тропической области. Это опасное предприятие. Придется надеть накомарник, ибо наше появление будет встречено тучами жалящих насекомых. Но главная беда не в том, что они больно кусают, а в том, что они являются переносчиками лихорадки и многих других тяжелых тропических заболеваний. Однако и это еще не все. Крокодилы и змеи – постоянные обитатели мангровых зарослей. Стоит человеку зазеваться, и он может стать жертвой кого‑либо из тропических хищников. Здесь, в этих невыносимых условиях, рабовладельцы‑колонизаторы заставляют негров и малайцев добывать ценную кору мангровых деревьев. Здоровьем и жизнью, платятся колониальные народы ради барышей американских и европейских капиталистов.
|
|
Перечислить всех обитателей Тропической области трех океанов нет никакой возможности. В водах, омывающих Малайский архипелаг, одних только животных насчитывается 40 тысяч видов. Здесь встречаются губки, кораллы, черви, моллюски, рыбы. В прибрежных водах Малайского архипелага растет 860 видов водорослей: бурых, красных и зеленых. Такого обилия растительности нет ни в одном море. У берегов Японии растет 222 вида, у Командорских островов – 171, а в холодном Беринговом проливе – всего 54. Многие животные Тропической области так интересны, что нельзя не упомянуть о них. Здесь живут луна‑рыба, рыбы‑прыгуны, пестрые, как бабочки, рыбы коралловых зарослей, еж‑рыба, большинство видов акул, меч‑рыба, громадные скаты.
Кроме рыб, в Тропической области мы встретили морских змей, морских черепах, дюгоня, кашалотов, массу мелких и гигантских головоногих моллюсков. Особенно интересен плавающий у поверхности моллюск‑кораблик наутилус, этот единственный близкий родственник вымерших в конце мелового периода головоногих моллюсков, имевших хорошо развитую раковину.
|
|
На дне в прибрежной зоне мы обнаружили гигантскую раковину – тридакну – и обширные заросли саргассов и макроцистисов. На веточках плавающих саргассов совершают путешествие по океану морские коньки‑тряпичники, игла‑рыба и крабики.
Над нашим кораблем то и дело пролетали громадные альбатросы, буревестники, фрегаты и другие морские птицы.
Выйдя к югу из Тропической области, мы вступили в более холодную зону – в южную Умеренную область. И здесь много своеобразного. Но больше всего нас поразило то, что мы увидели наших прежних знакомцев по северным морям. Опять появились киты, тюлени, сардины, морской окунь, бельдюга, анчоусы, кефаль. Прибрежные скалы заросли фукусами и другими водорослями, знакомыми нам по берегам Мурмана и Норвегии. На уединенных островках мы встретили греющихся на солнце сивучей и котиков.
Переход в высокие широты южного полушария наиболее заметен по обитающим здесь пингвинам. Чем дальше к югу, тем больше мы видели на островах этих удивительных птиц.
Пингвины.
Наконец перед нами просторы Антарктической области. Приближаясь к ней, мы стали встречать громадные айсберги. Далее к югу появились и льды. На них живут пингвины. Много на льду и тюленей. Вблизи кромки льдов плавают киты. Мы встретили здесь советскую китобойную флотилию «Славу» и побывали в гостях на этом интересном пловучем заводе.
Путешествие по Атлантическому океану закончено. Теперь перед нами Тихий океан.
Идя на север вдоль южноамериканских берегов, мы узнаем, что громадные массы антарктической воды, устремляясь на север, создают условия, благоприятные для распространения холодноводной фауны почти до экватора. Это течение оживляет весь океан. По берегам опять видны «птичьи базары». Распространяясь с водами течения, пингвины достигают Галапогосских островов.
Тропическая область Тихого океана не принесла нам особых неожиданностей. Но все же наше внимание привлекло здесь обилие небольших островов. Их тысячи. Одни из них вулканические, другие коралловые. Острова делают возможным существование различных прибрежных организмов в центре океана.
Пройдя Тропическую область и держа курс к нашим берегам, мы попадаем в северную Умеренную область Тихого океана. В наших дальневосточных морях мы встретили многих животных, добыча которых имеет сугубо важное значение для развития всего края. На побережьях видели большие заводы по обработке лососевых рыб. На Командорских, Курильских и Тюленьем островах – стада котиков, а изредка даже каланов. В Охотском море, у острова Ионы, вздымающегося из моря, грохот прибоя часто не слышен за ревом стада сивучей. Их лежбища имеются и на побережье Камчатки.
Встретились нам суда, промышляющие камчатского краба. В дальневосточных морях поразило нас, понятно, большое разнообразие видов. Ведь в Умеренной области Тихого океана обитает в два‑три раза больше видов рыб, чем в Умеренной области Атлантического океана.
Все это – отличия. А что же общего между умеренными областями этих океанов? Общего много. Достаточно подплыть к берегу. Вот перед нами хорошо знакомые по Баренцову морю водоросли: морская капуста – ламинария, фукусы; по отмелям и на сваях обнаружены мидии. В морях обилие сельди, трески, тюленей, китов. Даже знакомая нам по Мурману гага оказалась здесь. И снова услышали мы на уединенных берегах шум и крики «птичьих базаров».
Границы областей географического распространения морских животных идут, понятно, не по широтам. Мощные океанические течения смещают эти границы на север и на юг.
Наше путешествие показало, что имеются значительные отличия в распределении жизни в море. Можно наметить не менее пяти географических областей. Характерной особенностью Арктической области является круглогодичное присутствие льдов большую часть года. Для умеренных областей обоих полушарии характерны сезонные изменения температуры воды. В Тропической области температура воды остается почти постоянной.
Теперь мы можем составить географическую карту распределения морской фауны и флоры в Мировом океане. Мы сразу же увидим, что, несмотря на сообщаемость вод океанов и морей, каждая из пяти зоогеографических областей обладает своим населением. Но самым чудесным окажется то, что мы встретим одних и тех же животных и в северных и в южных полярных областях океана. Много общего обнаружится и при сравнении фауны Северной Атлантики и северной части Тихого океана.
Первое явление ученые называют биполярным распределением, второе, по предложению академика Л. С. Берга, – амфибореальным, то‑есть общим для умеренных и полярных областей двух океанов. Л. С. Берг считает, что в конце третичной эпохи, в плиоцене, в арктических областях температура поверхностных слоев воды была на 5–10 градусов выше современной. Поэтому фауна северных частей Атлантического и Тихого океанов свободно общалась через Северный Ледовитый океан.
Ледниковый период вытеснил теплолюбивых обитателей из Ледовитого океана, и эта некогда общая фауна сохранилась только в северных частях Атлантического и Тихого океанов. Объединиться вновь ей мешают холодные и сильно опресненные воды сибирских полярных морей и Ледовитого океана.
По теории Л. С. Берга, биполярное распределение объясняется тем, что в ледниковый период распространение северной фауны проходило значительно южнее, а так как в это время климат Тропической области был холоднее, то эта фауна легко могла проникнуть в южное полушарие. Потепление в послеледниковое время сделало существование этих форм в Экваториальной области невозможным. Жившие здесь виды либо откочевали на север или на юг, либо вымерли. Таким образом, получился разрыв в распространении целого ряда близких видов.
С географическим распределением обитателей моря тесно связан и их промысел. Основными районами промысла является северная Умеренная область обоих океанов. Южная Умеренная область дает значительно меньше морских продуктов. В Тропической области промысел невелик. В Арктической области он удовлетворяет лишь нужды местного населения, а в Антарктической интерес представляет только добыча китов.
Уловы рыбы в северной Умеренной области Атлантического и Тихого океанов почти равны. Вместе они составляют более 10 миллионов тонн, то‑есть половину всего мирового промысла. Но существует видовое отличие в уловах. В Атлантическом океане промысел обитающих в поверхностных слоях сельди и сардины почти равен промыслу донных рыб: трески, пикши, камбалы. А в Тихом океане главное место в промысле занимают сельдь и сардина. Камбаловые, треска и другие донные рыбы составляют менее трети всего промысла. Большие глубины, господствующие здесь, несколько затрудняют распространение и промысел донных рыб.
В глубинах океана
Глубины океана давно привлекали к себе внимание. Различные фантастические гипотезы создавали одну легенду за другой. В начале прошлого века французский путешественник Пэрон доказывал, что дно океана покрыто льдом и, следовательно, жизнь там невозможна. Около ста лет тому назад английский ученый Эдуард Форбс утверждал, что глубже 500 метров живых существ нет.
В 50‑х годах прошлого века неожиданным судьей по этому вопросу выступил… телеграфный кабель. При прокладке атлантического кабеля выяснилось, что разнообразная фауна существует и на глубинах около 2 тысяч метров. Когда пролежавший три года на дне Средиземного моря телеграфный кабель порвался и был извлечен, то установили, что и к нему на глубине 3600 метров прикрепилось до 15 видов животных, относящихся к различным группам.
Несмотря на успехи научных экспедиций, открывавших животный мир на все больших и больших глубинах, идея безжизненности громадных глубин океана дожила до наших дней. Так, в книге шведского ученого Петерсона «Глубины океана», изданной в 1948 году, говорится об отсутствии жизни на глубинах, превышающих 6 тысяч метров. При этом автор ссылается на опыты французского физиолога Фонтена, утверждавшего, что организмы не могут жить при давлении более 600 атмосфер, что соответствует этим глубинам.
Советские ученые опровергли эти теории и доказали, что и максимальные глубоководные впадины обитаемы.
На больших глубинах Тихого океана.
Естественно, что не все морские глубины заселены однородно. Количество организмов и их видовой состав находится в большой зависимости от глубины.
Отправим наши приборы на различную глубину океана. Первые данные получат гидрологи. Они определят, что поверхностные воды, кроме вод Северного Ледовитого океана, до глубины в 200 метров, – самые теплые. Здесь температура обычно выше 10 градусов. До глубины в 1200 метров температура неуклонно падает, а глубже 1500 метров она держится на уровне около 2 градусов. Между 3 и 4 тысячами метров температура воды наименьшая, около плюс 1,5 градуса. На максимальных глубинах температура воды повышается. На глубине в 10 километров она доходит до плюс 2,5 градуса.
Пущенные в ход фотометры покажут, что хорошо освещены только поверхностные слои – до 200 метров. Глубже 2 тысяч метров свет солнца совсем не проникает.
Подсчитав улов мелких организмов, живущих в этих водах, планктонологи обнаружат в верхних 10 метрах около 500 тысяч одноклеточных водорослей в одном литре воды; на глубине 50 метров – около 10 тысяч, а на глубине 200 метров – немногим более 200 водорослей.
Выяснив количество различных мелких рачков, которыми обычно питается сельдь, получим: от поверхности до 200 метров вес зоопланктона – более 400 миллиграммов на кубический метр. Глубже 6 тысяч метров масса планктона в одном кубическом метре почти в тысячу раз меньше, чем в поверхностных слоях воды.
Разнообразие и количество живых существ на дне океана также падает с глубиной очень резко. На участках дна до глубины в 200 метров вес бентических организмов составляет 200–300 граммов на квадратный метр. На глубинах свыше тысячи метров – не более 10–12 граммов, на глубине 4–5 километров всего 2–5 граммов; на глубине от 9 до 10 километров биомасса бентоса составляет 250 миллиграммов на квадратный метр, то‑есть в тысячу раз меньше, чем в верхних 200 метрах.
Член‑корреспондент Академии наук СССР Л. А. Зенкевич в Курило‑Камчатской впадине обнаружил, что если общее количество видов в одном улове трала на глубине тысячи метров достигает 120, то на глубине 8–9 тысяч метров оно падает до 6–8–17 видов. На глубинах в 5 километров исчезают десятиногие ракообразные. Губки, морские звезды и офиуры редко живут глубже 7 километров. На глубине в 8–9 километров исчезают кораллы, бокоплавы и равноногие раки. До глубин свыше 10 километров доходят только несколько видов многощетинковых червей, червей‑эхиурид, голотурии и сидящие в трубочках тонкие, как волос, погонофоры.
В одном трале, взятом с глубины 8840 метров, оказалось 2850 экземпляров двух видов голотурии, 2 тысячи экземпляров трех видов погонофор. Кроме того, в этом трале было 85 эхиурид, 150 стебельчатых лилий и 160 многощетинковых червей, относящихся к трем видам.
Расположенная в Тропической области Филиппинская впадина несколько богаче. Здесь на дне обитают еще актинии, двустворчатые моллюски, бокоплавы.
Поверхностные воды более теплые, хорошо пронизанные солнечным светом, интенсивно перемешанные и снабженные питательными веществами, наиболее изобильные. Ведь главный источник пищи многих живых существ – водные растения, но их нет глубже 200 метров.
Всю многокилометровую толщу вод океана можно подразделить на два слоя: верхнюю зону – до глубины в 200 метров, куда проникает достаточно много солнечного света для развития растений, и глубинную зону, куда или совсем не проникают солнечные лучи, или проникают так слабо, что растения развиваться не могут. Глубинную зону надо еще подразделить на две области. До глубины в тысячу метров – срединную, относительно богатую зоопланктоном, и глубоководную, лежащую ниже тысячи метров, очень бедную живыми существами. Верхняя – световая зона – является производящей областью океана. Глубинная же зона, где не могут развиваться водоросли, – потребляющая область. Кроме хищников, к числу потребителей относятся и все трупоядные животные.
Исследования морских глубин представляют не только теоретический интерес. Ведь объем вод с глубинами более тысячи метров составляет большую часть водной толщи Мирового океана. Как же можно понять жизнь океана и возможности его использования, не изучая глубинную фауну и условия ее существования?
Вот почему ученые старались не только достать сетями и ловушками различных обитателей морских глубин. Были построены специальные металлические гидростаты, в которых ученые опускались, чтобы наблюдать жизнь на больших глубинах.
Первый удачный опыт в 1934 году проделал американский ученый Биб. В стальном шаре – батисфере – диаметром в 1 метр 30 сантиметров он погружался в районе Бермудских островов на глубину в 908 метров. В 1949 году в этом снаряде Бартон опустился еще глубже – на 1375 метров. Больших успехов достиг известный бельгийский конструктор Пиккар, тот самый, который летал в стратосферу. Им был создан аппарат, названный батискапом. В отличие от бибовской батисферы батискап опускался не на тросе. Пиккаровский снаряд несколько напоминает внешне подводную лодку, у которой снизу находится стальной шар. В нем помещаются наблюдатели. Корпус «лодки» представляет собой резервуар, заполненный бензином. Снизу прикреплен массивный груз. Когда батискап опускается на нужную глубину, командир может сбросить груз, а так как бензин много легче воды, то подводный «корабль» всплывает на поверхность. Батискап имеет моторы и прожекторы, получающие ток от аккумуляторов. С помощью моторов батискап может плавать по горизонтали и вертикали, а прожекторы помогают ученым наблюдать жизнь больших глубин. В 1953 году в Средиземном море в батискапе опускались на глубину в 2100 метров, на 3150 метров, а в 1954 году даже более 4 километров.
Все жизненные процессы на глубинах, где низкая температура и большое давление, протекают иначе, чем в поверхностных слоях.
При низкой температуре реакции в теле идут медленнее – следовательно, и пищи нужно меньше. Многие организмы на большой глубине при одинаковом размере гораздо старше своих родичей из поверхностных слоев воды.
В средние века считали, что вода не сжимается. В действительности вода сжимается, но очень мало. Громадная тяжесть многокилометрового столба воды сдавливает глубинные воды только на 60 метров. Если бы можно было прекратить это давление, то поверхность океана поднялась бы на 60 метров. Давление атмосферы на поверхность океана равно одному килограмму на квадратный сантиметр. Вес столба воды в 10 метров равен одной атмосфере давления. На глубине в 10 километров он будете равен тысяче атмосфер. Напомним, что в паровозном котле давление пара обычно меньше 20 атмосфер. Если мы опустим в океан металлическую трубку, плотно закрытую с обоих концов, то на глубине всего в несколько десятков метров она будет сплющена.
Как же могут существовать организмы при таком давлении? Ведь для того, чтобы опуститься на глубину в тысячу метров, человек сделал гидростаты из стальных листов в 4 сантиметра толщиной, а чтобы увидеть окружающий мир, вставил кварцевые стекла в 10 сантиметров толщиной.
Оказывается, воды в морских обитателях так много, что она легко уравнивает давление внутри организма с давлением в окружающей воде.
Нам уже известно, что вода мало сжимается. Это и помогает многим глубоководным животным переносить давление на большой глубине и подъем в вышележащие слои. Ведь при изменении давления вода почти не будет расширяться или сжиматься. Плохо приходится только тем рыбам, которые имеют плавательный пузырь. Воздух, по сравнению с водой, сжимается в 20 тысяч раз сильнее. При быстром извлечении таких рыб наверх их ждет верная гибель, если они не могут быстро регулировать давление газов внутри тела.
Морской окунь, поднятый с глубины, часто приходит с вывернутым желудком.
Как же питаются обитатели морских глубин? Естественно предположить, что падающие из верхних, богатых жизнью слоев океана трупы составляют основу их пищи. Действительно, многие живые существа питаются органическими остатками, находящимися в иле на дне. Некоторые фильтруют воду, отцеживая мелких животных или взвешенные остатки, находящиеся в воде. Однако прокормить всю массу глубинных организмов одними трупами из поверхностных слоев невозможно. Кроме того, пока они опустятся вниз, пройдет много месяцев, и мелкие организмы просто растворятся. Достаточно вспомнить, что 80 процентов площади океанов имеет глубины свыше 3 километров. И хотя обитатели больших глубин живут разреженно, их общая масса в Мировом океане громадна.
Ученые разрабатывали различные предположения об источниках питания глубоководной фауны. Известный датский ученый Крог создал даже гипотезу о существовании в глубинах океанов каких‑то мелких быстро растущих организмов, способных потреблять растворенные вещества. Эта гипотеза имела своих последователей – настолько загадочным был вопрос жизни на больших глубинах.
Действительность оказалась значительно проще. В морях и океанах существует замечательное явление – суточная вертикальная миграция различных рачков, червей, рыб и многих других животных. Обитатели поверхностных слоев днем находятся на глубине, а ночью собираются в поверхностные слои. Эти суточные миграции охватывают большие слои океана. Миллиарды мелких рачков подымаются от глубин в 500 метров к поверхности океанов, где они питаются одноклеточными водорослями. Когда они опускаются, им навстречу с глубин в 1000–1500 метров подымаются планктоноядные рыбы и кальмары. В свою очередь, при опускании вниз они окажутся пищей хищников, подымающихся из пучин океана. Таким образом, в океане существует «пищевая лестница», по которой богатства поверхностных слоев переносятся вниз и кормят всю многокилометровую толщу вод океана.
Рачок‑калянус, совершающий суточные вертикальные миграции.
На различных ступенях этой лестницы стоят: наверху – животный планктон, питающийся мелкими водорослями, в срединной зоне – планктоноядные организмы, а на больших глубинах – хищники. Это только примерная схема, характеризующая пищевые связи обитателей водной толщи. Ведь многие планктоноядные и хищники живут в одних слоях воды.
Замечательная способность планктонных организмов – плавать вертикально – позволила им освоить всю водную толщу океана.
Другие возможности питания имеются на дне больших глубин. Обитатели дна питаются остатками, падающими к ним из толщи воды. Они находят их, роясь в грунте или фильтруя придонные взвеси. Пищей служат также и различные бактерии, которых много в грунте и в придонных слоях воды. Хищников здесь мало, а близкие им виды переходят к «мирной» жизни. Известен хищный образ питания актиний. Но вот на больших глубинах живут такие актинии, у которых щупальца превратились в фильтровальный аппарат.
Не следует думать, что обитатели больших глубин – это «несчастные» изгнанники более богатых пищей поверхностных слоев. Они прекрасно приспособились к жизни на глубине и в других условиях существовать не могут. Жизнь на глубине имеет и свои преимущества: нет значительных изменений окружающий среды, как в поверхностных слоях, где в течение суток или по сезонам года сильно меняются условия.
Глубоководным существам во время миграций подняться в поверхностные слои воды трудно, так как они приспособились жить постоянно при низких температурах.
Условия жизни на больших глубинах наложили своеобразный отпечаток и на внешний облик их обитателей. Пребывая в постоянном мраке, многие из них приобрели специальные светящиеся органы. Глаза многих рыб и кальмаров имеют телескопическое строение, позволяющее улавливать малейшие проблески света. Особенно разнообразны светящиеся органы. Очень часто они просто устроены и расположены в различных частях тела. Когда они помещаются в ряд, рыба походит на идущий ночью миниатюрный пароход. Иногда светящийся орган – это настоящий фонарь, где, кроме источников света, имеются отражательные поверхности и линза; они усиливают свет и позволяют посылать его в нужном направлении. Есть рыбы, которые излучают синий, красный, зеленый свет. Они могут мигать разным цветом на манер светофора. Есть рыбы с фонарем около глаза и даже на самом глазу. Светящиеся органы помогают приманить «пищу». У некоторых рыб светятся кончики усиков. Получается настоящая светящаяся «блесна», колыхающаяся над огромной зубастой пастью.
Таких «удильщиков» много. Некоторые прячут свою удочку в особую сумку и выставляют ее тогда, когда приходит «аппетит».
У живущих на мелководьях каракатиц‑сепий имеется специальный мешок, в котором находится темная жидкость. Спасаясь от врага, каракатица выпускает эти «чернила» и скрывается в темной массе. Но глубоководного хищника чернотой не удивишь. Наоборот, растеряться он может только от яркого света. Вот почему у многих беспомощных обитателей глубин накапливается особая светящаяся жидкость. В момент опасности маленький рачок, кальмар или другое животное выпускает на врага запас светящейся жидкости. Ослепленный или напуганный хищник на мгновение теряет ориентировку погони. Этим пользуется «жертва», скрываясь в темноте.
Изучая челюсти глубоководных рыб, невольно удивляешься изобилию зубов и величине пасти. Многие плавают с открытым ртом. Более того, у некоторых рыб челюсти могут раздвигаться, как у змей, и маленький хищник в состоянии проглотить жертву большего размера, чем он сам. Все это связано с разреженностью, с малым количеством живых существ на больших глубинах. Если уж посчастливилось поймать добычу, то надо ухватить ее так, чтобы ни одна крошка не пропала!
Разреженность населения больших глубин вызвала много приспособлений. У рыбки‑цератиас самец в 13 раз меньше самки. Он прикрепляется к самке и живет паразитом. У него даже исчезают органы, необходимые для свободной жизни. У многих рыб развились особые органы, воспринимающие звуковые колебания на далеком расстоянии. Эти звуки вызываются различными организмами при дыхании и плавании. И животные в кромешном мраке глубин могут уловить движение плывущего далеко врага или определить местонахождение желанной добычи.
Звук распространяется в воде в пять раз быстрее, чем в воздухе, – 1500 метров в секунду. На скорость звука влияют различные условия: температура, соленость, давление. На поглощение звука могут влиять пузырьки воздуха, планктон, который в процессе жизнедеятельности выделяет или образует в своем теле пузырьки различных газов.
Значение пузырьков в поглощении звука можно определить очень просто – постучав по стакану газированной воды. Он не звенит!
Особенно хорошо передается звук на глубинах свыше тысячи метров, где на большом расстоянии имеются однородные условия. Звуковой луч здесь не отклоняется, и его путь от места возникновения до приема будет короче. Не мешает распространению звука и малая населенность глубин океана. Звук может быть услышан на расстоянии в 8 тысяч километров.
Есть такие виды рыб и рачков, у которых глаза не развиты. Даже у обычных рыб слепота не мешает их жизни. Так, в 1953 году в Баренцовом море нашли слепую треску. Она имела, для своего возраста, нормальные рост и упитанность. Слепые рыбы хорошо отыскивают пищу и спасаются от врагов с помощью звуковых колебаний и восприятия обратного эха. Движение рыб вызывают колебания низких частот. Они воспринимаются боковой линией тела. Плывущая рыба посылает вперед звуковые волны и воспринимает эхо.
Характер звука зависит от частоты колебаний. При медленном колебании получается низкий звук. Быстрые колебания вызывают высокий звук. Человек слышит в пределах от нескольких десятков до многих тысяч колебаний в секунду. За пределами этого более высокие – ультразвуки и более низкие – инфразвуки ухо человека не слышит. Этот «разговор» на звуковых колебаниях, нами не воспринимаемых, можно наблюдать, присматриваясь к жизни обитателей прибрежных вод. Различные рачки и рыбы отплывают подальше в море, чтобы не попасть под удары волн, когда улавливают звуки приближающегося шторма.
Мы уже упоминали, что успехи гидроакустики помогли обнаружить много «говорящих» рыб, рачков и других морских животных. С помощью гидроакустических приборов можно даже определить местоположение больших скоплений рыб, кальмаров и китообразных: стаи отражают ультразвуковые волны гидроакустического прибора. Этим широко пользуются в промысловой разведке.
Если стая рачков, рыб и других животных находится на глубине, то на ленте эхолота получаются две отметки. Одна, нижняя, свидетельствует о глубине места – истинном дне, а находящаяся выше говорит о ложном «дне», образованном стаей животных. По характеру записи можно определить видовой состав организмов, образовавших скопление. Так как эти животные все время находятся в движении, то второе «дно» называют «призрачным».
Глубоководная фауна весьма разнообразна. Ученые уже открыли несколько тысяч видов рачков, червей, морских лилий, ежей, голотурий, гидроидов, губок, рыб и многих других организмов. Недавно ученые обнаружили новый класс животных – погонофоры, которые живут преимущественно на больших глубинах. Удлиненное тело погонофор толщиной немногим больше нитки. Оно заключено в твердой трубке‑домике, торчащей из илистого грунта больших глубин наших дальневосточных морей. Много их и в Тихом океане.
Окраска морских животных приспособлена к световым условиям и обычно служит маскировкой. Вот почему в окраске глубоководных животных преобладают темные, почти черные, фиолетовые или синие тона.
Можно было ожидать, что темные цвета свойственны всем глубоководным животным. Оказывается, нет. В трале, поднятом с глубины более 8 тысяч метров, многие представители различных классов животных не окрашены. Их кожа, панцыри раков и крабов, раковины моллюсков были грязновато‑белого цвета, точно старая газетная бумага. В вечном мраке 8–10‑километровой глубины безразлично, какого цвета будет кожа или панцыри. Во что ни рядись, все равно не видно. Ну, а раз так, то в процессе эволюции окраска тела у сверхглубоководных животных исчезла.
Глубоководные обитатели происходят от животных поверхностных слоев или прибрежных вод. Заселение больших глубин и шло этими двумя путями: сверху, через водную толщу, и по дну.
Обилие разнообразной глубоководной фауны и наличие особых отрядов животного царства свидетельствует о ее древности. Для большинства представителей глубин характерно приспособление к жизни при низких температурах. Это говорит об их арктическом и антарктическом происхождении. Имеются представители и тропической фауны, которые приспособились к жизни в холодной воде. Обитая в условиях низких температур, они распространились далеко за пределы Тропической области. «Стеклянные» губки в тропических районах океана обитают на глубине в 2–4 километра, в антарктических водах – 450 метров. Такие же примеры можно привести и по Северному Ледовитому океану. Здесь многие глубоководные жители Атлантического океана обитают на глубине 300–400 метров. Вблизи экватора холодные воды находятся, как известно, на меньших глубинах, чем в умеренных областях. Вот почему в море Банду Малайского архипелага встречаются некоторые представители глубоководной фауны в относительно мелких местах.
Наиболее разнообразна глубоководная фауна Тропической области. В Тихом океане западная часть более богата видами, чем восточная. Общие законы географического распределения животных оказались действительными и для глубоководной фауны.
Когда мы сравниваем обитателей небольших глубин, населяющих Индийский и Тихий океаны, то видим в их фауне много общих видов. К другим выводам мы приходим при изучении древней глубоководной фауны. Так, среди иглокожих больше общих видов у Индийского океана с Атлантическим и много отличий от Тихого океана. Очевидно, и общность геологической истории Атлантического океана с Индийским и отличие ее от Тихого океана сказались на истории развития жизни в больших глубинах этих океанов. По двум сторонам Панамского перешейка живут глубоководные креветки. Но они относятся к разным видам. Вероятно, когда Панамского перешейка не было, то в этом районе океана море было мелкое, и глубоководные фауны Тихого и Атлантического океанов не общались. Можно привести еще интересные примеры того, как исследование глубоководной фауны помогает раскрыть историю морей. Но пока еще скрытых тайн больше, чем сделанных открытий. Они манят к себе пытливых охотников, исследующих глубины океана.
Запасы моря
От поверхности и до самых больших глубин океана живут различные существа. Однако, несмотря на все их разнообразие, они могут быть подразделены по образу жизни всего на три группы: во‑первых, мелкие организмы, населяющие водную толщу; во‑вторых, активные пловцы этой толщи; в‑третьих, обитатели дна.
Первая группа организмов получила название планктон. «Планктон» – слово греческое и обозначает «парящий», «носимый». Действительно, для мелких обитателей океанов и морей весьма характерно свободное парение в водной толще.
В планктонном сообществе объединяются как микроскопические водоросли (например, диатомеи, перидинеи) и одноклеточные животные (например, глобигерины, радиолярии), так и различные мелкие рачки, черви, медузы. Кроме того, в состав планктона временно, на определенный сезон, входят яйца и личинки донных животных (губок, полипов, моллюсков, червей, иглокожих и многих других), икра и мальки рыб.
Характерной особенностью всех планктонных организмов, независимо от того, к какому классу растительного или животного мира они относятся, является то, что у них развились различные приспособления, облегчающие им возможность пассивно парить в толще воды. Однако это не значит, что они не могут активно плавать; нет, многие из них неплохие пловцы. Но все они в состоянии очень долго носиться по воле волн в водной толще пассивно. Плавают они преимущественно вертикально, то‑есть вверх или вниз. Течениями, идущими в разных слоях воды в различном направлении, переносится планктон на значительное расстояние.
Особенно важно то, что течение создает на громадном пространстве условия, благоприятные для существования определенной фауны и флоры.
Распространение с помощью течений широко развито у животных, прикрепленных и ко дну. Личинки кораллов ведут планктонный образ жизни от 4 до 23 суток, личинки иглокожих – 30–60 суток, личинки донных раков – около 30 суток. За это время личинки могут быть отнесены на сотни километров от материнской особи.