Свингеры.
Действующие лица:
Мария, 35 лет
Коля, 38 лет
Лена, 41 год
Максим, 23 года
Мужчина, 40 лет
Поисковая строка google: что делать если жена не даёт
Классика буржуазной спальни: огромная дубовая кровать, зеркало в массивной раме, вся стена в картинах. Не комната – гостиная «Дома актёра». Двое, ворочаются, не могут уснуть. За стеной – недвусмысленные стоны соседей.
Мария. У меня уже голова квадратная. По закону шум запрещен после одиннадцати.
Коля. Маш, завтра беруши куплю.
Мария. Не надо называть меня этим крестьянским именем!
Коля (вздыхая). А у меня, значит, имя крестьянское. Кофе будешь?
Мария. Давай.
Коля скрывается в проеме двери.
Мария (в догонку). Бутербродик мне намажешь тогда?
Коля. Намажу, намажу.
Мария (смотрит на потолок). Какой-то каменнный век!
Коля приходит с кружками и бутербродами, ложится в постель. Едят.
Мария (с набитым ртом). Господи, какие жалкие. На сколько их ещё хватит?
Коля. Может это фильм?
Мария. Да ладно, я реальный звук отличу. (Жует). Я же говорила, это самый вкусный сыр в стокмане!
Коля. Блин, ешь аккуратнее – мне надоело твои крошки из трусов выгребать.
Мария. Ты придираешься. Это такие же мои крошки, как и твои.
Коля. Телек врубим?
Мария. У тебя все мозги всосало этим телеком. Я скоро с лестницы его спущу! Давай я лучше тебе сонет Петрарки почитаю.
Коля (тихо). У меня же нет выбора..
Мария декламирует, Коля ест.
Мария. О как она негодовала, когда шуты..
Чтение Петрарки прерывается всё теми же недвусмысленными звуками.
Мария. Да заткнитесь, суки! Я Петрарку читаю!
Коля. Ну чё ты так завелась?
Мария. Уроды. Скоты. Только и могут, что..
Коля. Люди как люди.
Мария. Если бы каждый потакал своей животной природе, человечество бы давно умерло. Не было бы электричества, книг, интернета, сыра из стокмана, наконец, не было бы!
Коля. Ну тише, тише. Давай я тебе голову помассирую.
Начинает массировать.
Мария (постепенно успокаиваясь). Все заслуги великих из-за таких вот идут к чёрту. Для кого, Коля, спрашивается, Эйнштейн так старался?
Коля кивает.
Мария. Для кого Тесла со своей катушкой возился?
Коля кивает, продолжает массировать.
Мария. Для кого Да Винчи (перебивает сама себя) Вот тут ещё почеши, ага! - для кого он этот свой, как его, дельтаплан проектировал?
Коля. Стихли вроде.
Мария. Хорошо…
Звуки возобновляются с прежней силой.
Мария. Что ты молчишь? Скажи им! Сделай что-нибудь! Ты мужик или нет?
Коля. (пододвигает поднос с бутербродами). Кушай, я ещё принесу.
Мария. Я так устала от всего этого мракобесия! Каждый день за каждым углом – мракобесие. Сколько в мире такие углов, уму непостижимо!
Коля. Не пойду же я в три часа ночи разбираться с соседями!
Мария. Вот и пойдешь. (Задумавшись.) Погоди. Так это и есть наши новые соседи?
Коля. Да.
Мария. Господи, как хорошо было с бабушкой! (Крестится).
Коля. Бабушки не вечны.
Мария. Царствие ей небесное. Ты их уже видел?
Коля. Они вещи перевозили. Красный диван.
Мария. Красный диван! Какая пошлость!
Коля. Нормальный диван. Добротный.
Мария. Ты их ещё и защищать будешь?
Коля. Я про диван.
Молчание, чавканье.
Коля. Я пригласил их в гости.
Мария (роняет бутерброд) Чтооо?
Коля. В гости их пригласил, ну соседи они, в конце концов нам, или кто.
Мария. Кто-то что-то сейчас сказал?
Коля. Я. Пригласил. Их. В гости.
Мария. Даваааай, давай ещё Гитлера на чаёк пригласим.
Коля. Говорят, он умер.
Мария. Вот! Вооот! Это, пожалуй, единственная причина, по которой он не спит с нами в постели и, и, и..
Коля. И не ест наши бутербродики.
Мария. Меня достал этот твой сарказм. В моей постели нет место сарказму, понятно? Когда мы говорим о главном, ты сразу включаешь свой долбанный сарказм. Что за мещанская, блять, привычка?
Коля. Мой прадед картошку сажал. Мой дед картошку сажал и на заводе работал. Мой отец картошку ел и на заводе работал. Слово «мещанство» я встречал только у Горького в книжке. В пятом классе.
Мария. Коля, нельзя всю жизнь провести на Заречной улице! У тебя в каждом втором слове – романтика пролетариата прёт!
Коля. Ты это ребятам скажи, которые в шесть часов просыпаются, чтобы ты потом лежала на этой кровати, включала эту лампочку и ела то, что ты ешь.
Мария (отставляет от себя еду). Скажешь завтра, что всё отменяется.
Коля. Ничего я не буду говорить.
Мария. Как не будешь? Ты хочешь чтобы эти твари сидели на нашей кухне, пили из моего, из нашего то есть, фамильного фарфора и ели нашу мою еду?
Коля. Тебе надо – ты говори. И вообще – это не вежливо.
Мария. Не вежливо идиотам плодить идиотов, вот это не вежливо. (Молчит.) Ты меня хотя бы любишь?
Коля. Что значит «хотя бы»?
Мария. Ты завидуешь им.
Коля. Кому им?
Мария. Им! ИМ! (показывает на стенку) Ты не разделяешь мою философию по-настоящему.
Коля. Слушай, давай спать.
Мария. Ты всегда меня затыкаешь, когда я пытаюсь поговорить о чём-то серьезном.
Коля. Три часа ночи!
Мария. Никогда не можешь со мной нормально поговорить.
Коля. Начальство ещё с проверкой приезжает.
Мария. Знаешь, ничего у нас не получится. Это было ясно с первого дня нашего брака.
Коля. И мне надо Вадика прикрыть. Потому что в холодном они чертежи нихера не доделали, а мне отвечать, как бригадиру, блин.
Мария. Потому что идеологические противоречия – они самые сильные, понимаешь? А вот примеров, когда люди из разных социальных кругов счастливо жили вместе, я знаю много и..
Коля (перебивает). Кто например?
Мария. Много, много примеров.
Коля. Кто конкретно?
Мария. Я не помню уже, но примеров много.
Коля. Давай спать.
Мария. Скоро я начну разговаривать с берёзками! Потом из берёзок выпилят дудочки и они расскажут миру о том, что у меня на душе.
Коля. Кошка сдохла, хвост облез, кто слово скажет – тот её и съест.
Обиженное мычание. Каждый отворачивается к своей стенке. Легкий храп.
Мария (спустя минуту). Чёрт! Я забыла проверить! (достаёт из-под кровати ноубук, включает, что-то печатает). Коля, Коля, слышишь? На сайте написано, что нас уже три миллиона двести пятьдесят тысяч по всей планете.
Коля. Опять ты дохлую кошку съела.
Мария (обиженно). Чтооо?