Порядка восьмидесяти лет – со времен легендарной "Симфонии ужасов" Мурнау (1922) до "Дракулы 2000" – вампиры не перестают быть любимцами и баловнями кино: и "трэшевого", и авторского, в равной мере. Выпестованные готическим романом, дети ночи (или носферату – "неживые") уверенно зажили на экране, став достоянием более наивного и молодого искусства. И дело не только в их киногеничности: речь идет, быть может, о тайном родстве.
Кинематограф – мир теней, его бессмертие нуждается в страхе и сострадании, как в горячей крови. Трудно представить место, лучше приспособленное для Дракулы, чем зал кино: темнота, прохлада, публика поглощена действием и не замечает ничего. Здесь граф волен любоваться запретным солнцем: в безопасном отдалении, на экране. В благодарность, он готов поделиться кое-какими из своих тайн… Если киноупырь изрекает штампованные фразы и опускается до дешевых ужимок, не судите строго: представления о естественности и хороших манерах он вынес из того же кино.
Веками обретаясь вблизи человечества, вампиры охотно перенимают изобретения, не чуждаются новых технологий и умело используют их себе во благо. Гиперболическое лицо Дракулы раскрашено в три цвета – белый, черный, красный – в расчете на театральный грим. Позднее кинематограф научил носферату не отражаться в зеркалах, а трехмерная анимация превратила в виртуозных оборотней и приохотила к полетам. В свою очередь, кино препарирует трансильванскую легенду острыми темами современности: сексуальные меньшинства, наркомания, СПИД.
Ночь любви с вампиром переходит в трапезу, которая, в свою очередь, напоминает соитие. – Чем не повод потолковать о садомазохизме и об инцесте. Страсть вампира убивает, но дарит новую жизнь. Связь "создателя" и "новообращенного" универсальней, чем привязанность любовников: это и телепатический контакт, и кровное родство ("Интервью с вампиром"). Гуру испытывает ученика, резец скульптора вгрызается в камень…
Вирус вампиризма передается через кровь и слюну. Зависимость от крови ставит носферату вне закона, поневоле превращая в отверженное и преступное создание. – Ассоциация очевидна. Эпизоды с внутривенными иньекциями встречаются в большинстве фильмов нашего обзора. Макс Шрек опьянен морфием в крови жертвы ("Тень вампира"), полувампир Блэйд колется чесночной сывороткой, пытаясь отсрочить полную трансформацию ("Блэйд"), доктор ван Хэлсинг, наоборот, пользует себя очищенной кровью Дракулы в надежде на бессмертие ("Дракула 2000").
"Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса". Вам приходилось заниматься любовью с пиццей? ухаживать за чипсами? обольщать салат оливье? Сюжет в духе Гоголя или того же Кэррола, а между тем, для вампира это ежедневная рутина. Будни охотника, полные скучного азарта, сравнимы с борьбой за героиновую дозу. Но что если доза окажется психоактивным веществом: язвительным собеседником, волоокой девой, добрым пастором – и направит скитальца на истинный путь, полюбит его, обратит в веру? Жажда и любовь – две страсти пикантной Анн Парийо в фильме "Кровь невинных". Ее героиня теряет спутников по собственной вине: жажда оказывается сильней. Йогурт когда-нибудь в вас стрелял? Каково жить в пустыне среди умных и мужественных бутылочек кока-колы, вы только представьте!
Кино о вампирах в его "высоких" образцах (Мурнау и Браунинг, Херцог и Коппола) восходит к классическому роману Брэма Стокера "Дракула", изданному в Лондоне в 1897 году, – символу веры упырей и продюсеров всех стран. Стокер первым предложил внятные правила игры:
a) мотивы поведения вампира (бой идет не ради славы…),
b) его генеалогия (восходит ко временам инквизиции и крестовых походов),
c) его преследователи (против Дракулы разом ополчаются Наука и Любовь),
d) средства борьбы (крест, святая вода, серебро, чеснок, солнечный свет, волчья отрава, – всяк может выбрать на вкус, а ненужное отвергнуть как байки и необоснованные домыслы).
e) внешний вид и природа упыря.
Стокеровское описание Дракулы послужило основой для иконографии Вампира в кино: брюнет с густыми, сходящимися у переносицы бровями, нарочитым блеском в глазах, мертвенно бледным лицом и алыми чувственными губами. Обладатель заостренных кверху ушей и треугольных хищных коготков. В довершение всего – длинные клыки, которые следует держать "в ножнах" и выпускать по мере надобности. Исключения лишь подтверждают правило: негры-упыри все еще смотрятся политкорректной диковиной. Белокурый Лестат досуха выпивает пухлую куртизанку ("Интервью с вампиром"), но мы помним, что под париком сокрыта смоляная вампирская грива.
Носферату – тот, чье земное существование продолжается после смерти и поддерживается кровью живых. Он силен и активен ночью, а в дневные часы должен лежать в земле, в которой был похоронен. Последнее правило неприемлемо для боевиков: темп действия не оставляет жертве положенных трех дней, и ей приходится трансформироваться прямо на глазах, а значит – ни родной почвы, ни гроба ("От заката до рассвета"). Искусственный свет вампиру не страшен и не нужен: он прекрасно обходится сиянием луны и звезд. Солнцефобию толкуют по-разному: кто-то говорит об испепеляющем огне истины, другие о повышенно чувствительной и подверженной обгоранию коже. Они прячутся под темными очками и зонтиками, мажутся кремом от загара, носят сомбреро и шлемы. Автомобили с тонированными стеклами, кареты, театральные маски, перчатки и комбинезоны служат тем же целям… Принято считать, что лишь самые старые и сильные носферату устойчивы к солнцу. Панацеей может стать "черная литургия", колдовской обряд даст вампирам неуязвимость и главенство над человеческим родом ("Блэйд", "Вампиры Карпентера").
Легенда о Дракуле воплотила тайный страх христианина перед самим собой – пьющим кровь Спасителя. Карикатура на род людской, как ей и положено, обнаруживает "проблемные" места оригинала, неврозы и "зоны риска" христианской культуры. Упырь богохульствует и глумится над людскими привычками: кровь превращает в вино, спит днем, бодрствует в ночные часы. Но, с точки зрения бессмертного и неспящего, не всё ли равно: днем в гробу, ночью в постели? Вправду ли мы живее нежити?
Споры богословов о том, где пребывает душа до наступления Апокалипсиса, подлили масла в огонь. У христианина две смерти: одна "своя", вторая – "окончательная", "когда ангел вострубит" ("И если нету концу свету, ложись в могилу зимовать", Роберт Лунатик): для праведных она станет новым рождением. У вампиров, надо полагать, на смерть больше. Каждую ночь встают они из могил. Каждый день для них – последний, в большей степени, чем для любого из нас. Каждый воткнутый кол – репетиция Страшного Суда.
Дракула
США, 1931, реж. Тод Браунинг
Цитата: Старое кино – как старое вино. Каноническая экранизация романа с изящным Белой Лугоши в заглавной роли. Корневой вампирский ужастик, доверчиво распахнувший объятия всем пародистам будущего, хрестоматийный до боли – так что и не вошедшие в фильм сцены, наверное, давно на небесах. Старое кино в новом стекле – Филипп Гласс в исполнении квартета "Кронос", только для гурманов. Огромная испуганная тень клерка мечется по стенам обеденной залы, угловатая тень, ложась на лицо, придает ему сходство с летучей мышью. Если приглядеться, видно: и Дракула отбрасывает тень, – легкую, как тень сигаретного дыма. Туповато-хитроумный доктор ван Хэлсинг подлавливает графа "на зеркальце", а хэппиэнд вызывает опасения: еще прорежутся у красоточки зубки! |
Дракула 2000
США, 2000, реж. Патрик Люсье
| Цитата: Он ненавидит символы христианства – святую воду, крест, Библию. – И серебро. – Почему серебро? Оно не относится к христианству. Должно быть что-то еще… что-то личное. Патрик Люсье дает ответ на этот и другие вопросы. От сюжетной канвы романа осталось всего-ничего: действие перенесено в Лондон и Нью Орлеан наших дней. С силами зла борется собиратель антиквариата ван Хэлсинг, потомок пресловутого доктора. Как у Стокера – две девушки: Люси поддается дракульскому наваждению и становится стервой-кровопийцей, Мари одерживает верх. Фильм не сложнее тетриса на второй скорости: этикеточная символика, энергичный, как в клипе, монтаж. Главная героиня работает продавщицей в магазине одежды Virgin и носит соответствующую униформу. Любопытный эпизод: телекамера не фиксирует Дракулу, впившегося в горло дикторши новостей. Камера-мэн удивлен: что случилось, что за крик, откуда кровавые полосы на шее? Вот тебе, бабушка, и Макс Шрек, и вампирская киногеничность! |
Бал вампиров
США, 1967, реж. Роман Полянский
| Цитата: Воткнуть в сердце моего Йоника? Ты слышишь, Йоник, что этот человек хочет сделать?!! Он хочет, чтобы я кол вогнала тебе в сердце! Знаменитый фильм Романа Полянского появился в прокате весьма вовремя – продолжим подготовку к Рождеству. Святочный ужастик, зимняя сказка, комедия с начинкой из басни, бурлеск в декорациях еврейского местечка, стилизованного под картины Марка Шагала. Поланский не устает иронизировать над каждой извилиной классического сюжета. Великолепна сцена бала в замке, когда вампиры узнают чужаков, т.к. те отражаются в зеркале. Зло мирно и патриархально проживало в трансильванских горах, до тех пор, пока Наука не разворошила его, а Любовь не вытащила на свет белый. Напыщенный и самоотверженный профессор ("в случаях, подобных вашему, наука рекомендует как можно больше чеснока") и его простодушный ассистент приезжают в родовое поместье графа фон Кролока, чтобы, забив, куда следует, колья, освободить человечество от вековой заразы. Зараза оказалась хитрей и уехала вместе с ними: с тех самых пор вирус вампиризма гуляет по миру. Зло настигло Полянского и его жену Шэрон Тэйт, сыгравшую красавицу Сару, жертву фон Кролока, спустя несколько лет, когда банда Мэнсона, ворвалась в дом актрисы и истребила находившихся в нем людей, напоследок вспоров живот беременной Тэйт. Отныне, глядя на эту пару, беззаботно летящую под горку на санях к финальным титрам, трудно не поддаться жути. Фильм также известен под названием "Бесстрашные убийцы вампиров, или Извините, но ваши зубы на моей шее". |
Интервью с вампиром
США, 1994, реж. Нил Джордан
Цитата: Вампир с душой человека. Бессмертный со страстью смертного. Ты прекрасен, друг мой. Лестат, должно быть, плакал, создавая тебя.
"Вампирскую" тему решают во многих жанрах: хоррор и боевик, комедия и притча, фантастика и антиутопия – все они так или иначе представлены фильмами этого обзора. Нилу Джордану удалось снять "черную мелодраму" – бессмертные тоже плачут, терзаясь своими сверхчеловеческими, но узнаваемыми страстями: каменеют от горя, целуются до крови и бьют зеркала. А мы – что можем мы? Включить диктофон и записать лживую исповедь? Доверчиво подставить горло вечному, как Фредди Крюгер, Лестату?
Первая и главная заповедь киновампиров: не терять человеческий облик. Как только он потерян, наступает конец: ни сочувствия, ни доверия, правила политкорректности и даже обычной этики уже не распространяются на них. Прекрасные герои Тома Круза и Брэда Пита – кто угодно, но не монстры. Скорее изваяния из нерушимой плоти, однополая любовь которых бесплодна вдвойне: вечно юная красота вновь и вновь возвращает их на пройденные рубежи. Эти создания – полная противоположность оборотням: они не способны изменяться во времени, как платоновские идеи. Статуям не нужны услуги парикмахера: кудри и ланиты вечно пребудут такими, какими застала их смерть. И даже отрезанные локоны Клавдии восстанавливаются мгновенно. У мужчин не растут усы, у девочки не развивается грудь: в ее субтильном теле успевает вырасти и состариться одинокая и неудовлетворенная женщина. Зритель, затаив дыхание, следит за странным тройственным союзом, и мысль о семейке Аддамсов не посещает натруженную метафорами голову. Луи, Арман, Лестат, Клавдия – в них даже больше человеческого, чем в людях: память надежней, сердце крепче и внимание не растрачивается на пустяки. В их судьбах воплотилась связь времен. Они – предки любого из нас, пусть не по прямой линии, двоюродные деды и бабки, дядья и тетки, КРОВОПИЙЦЫ, вытесненные на обочину мира нашей ПЛОТОЯДНОЙ семьей. Охотники, не знающие, что такое "потребление". "Пища" – синоним "любви", "искусства" и "жизни". Кровь есть жизнь. Добывать ее нужно искусством, а усвоить можно, только отождествившись с жертвой, впитав ее жизнь, полюбив как себя. В их мире нет места деньгам. Им нет места в нашем мире. Дети своих родителей, мы объявили их бесплодными только потому, что они – не наши родители. |
Вампиры Карпентера
США, 1998, реж. Джон Карпентер
Цитата: Стильный вестерн. Желтый американский ландшафт, пустынные пригородные шоссе, щелястые домики средь степи – гнезда упырей. Поиском и "зачисткой" занята бригада бойцов под началом Ватикана. Психология героев, их фанатизм, одержимость, ненависть, показаны так убедительно, что к середине фильма начинаешь верить если не в вампиров, то в охотников – на все сто. По версии Карпентера, первый вампир был создан в XIV веке польскими инквизиторами, которые, изгоняя бесов, нечаянно совершили обратное: умертвили тело, сохранив грешную душу. Легенду можно без особых последствий из фильма выкинуть. Вампиры больше похожи на языческих идолов: они питаются соками чернозема, из которого каждый вечер на закате встают их титанические тела, их лики смуглы и словно вылеплены из глины. Связь этих чудищ с землей кажется крепче, чем с кровью. Единственная уступка традиции – меловое лицо главного трофея охоты, великолепного упыря 600-летней выдержки – Яна Валека, одичавшего Пьеро. |
Блэйд
США, 1998, реж. Стивен Норрингтон
Цитата: Создатели фильма убеждены: вампиризм – не проклятие и не роковое влечение, а образ мышления, результат ответственного выбора. Клади в еду побольше чеснока, за пистолетом в карман не лезь – всё будет хорошо. Правильный парень даже с клыками до пупа останется правильным и в критическую минуту спасет человечество от неминуемой погибели. Современному упырю нет дела до агонии жертвы: мензурочка "красной воды" всегда с собой, с голодухи не помрешь. Какое там, ему грезится мировое господство! Великолепна финальная сцена: часы на Спасской башне бьют полночь… Блэйд вступает в решительный бой с советскими вампирами, за ними – маковки Василия Блаженного. Конец холодной войне, да здравствует горячая! |
Вампир в Бруклине
США, 1998, реж. Уэс Крэйвен
| Цитата: Вампиры – древняя раса, а не клуб, в который вы можете быть приглашены только потому, что вас укусили. Комедия просто черная и черная во всех отношениях: брызгает кровища, мигает фарами вечная бруклинская ночь, хорошие и плохие парни – сплошь афроамериканцы, девушки, плохие и хорошие, – тоже. Приз за самый оригинальный способ превращения в вампира: нужно надеть волшебный перстень с рубином – и никаких отсосов и переливаний. Вампир наделен почти неограниченными способностями к метаморфозам: шутя принимает облик священника и, выманив прихожан из церкви, произносит перед ними пламенную проповедь Зла. Горят в ночи фарообразные глаза Эдди Мерфи, оборотни отрываются под звуки рэггей и беседуют о Ван Гоге. Сила магического слова превращает засраный подвал в "проблемном" районе Бруклина в роскошный зал для ужина при свечах, но тут, как обычно, вмешивается мораль и всё портит… не надолго! |
Отродье
США, 2001, реж. Майкл Обловиц
| Цитата: Для того, чтобы человек трансформировался, необходим обмен крови. Но даже если это и происходит – 20% населения имеет иммунитет. Не беспокойтесь: вероятность неумышленного инфицирования минимальна. Фильм о холодной войне. Люди и вампиры – две издревле враждующие расы, – подозрительные, полные взаимных предубеждений, живущие недомолвками и страдающие от шпиономании и коррупции. Они ничем не отличаются от нас – эгоистичны, скучны, по-человечески благородны и коварны, разве чуть побледней и пьют кровезаменитель. Самый эффектный ход – вставная новелла о еврейских вампирах, бьющихся с нацистами Второй Мировой. Трансформация не отменяет национальной принадлежности и преданности семейным узам: носферату мсит гестаповцам за дочь и жену. Близость упырей к "социалистическим отродьям" не обсуждается – настолько она очевидна. А единственный приемлемый для буржуа аргумент в пользу социализма – "фашисты хуже". У вампиров – собственная компартия (КПВ), которая призывает держаться подальше от людей, хранить верность заветам вампиризма и, по всей видимости, – сотрудничать с упомянутыми "товарищами". Ночной стрип-клуб, смесь традиционного шабаша и богемного притона, где проводит сходки политическая оппозиция, имеет приятное название "Za pravdu". |
Закат – убежище вампиров
США, 1990, реж. Энтони Хикокc
| Цитата: Некоторые из нас погибнут сегодня ночью, но мир вампиров будет помнить нас как богов. Мы сражаемся за наше право охотиться на людей, и мы готовы умереть за это право. Общество вампиров архаично: ни государственного образования, ни здравоохранения, ни фабричного производства пищи – сплошь охота и собирательство. Но вот дело, кажется, пошло на поправку. В городке Чистилище, колонии для исправившихся вампиров, под руководством графа Мордулака (наследника Дракулы и Орлока с внешностью американского сенатора) создана лаборатория по производству кровезаменителя. Не заставило себя ждать оружие массового уничтожения вампиров – винтовки, стреляющие деревянными пулями (целиться строго в сердце). Надстройка поспешила за базисом, в результате чего всю вторую часть мы смотрим мочилово, a la Война за независимость – в исторических костюмах и на лошадях. |
Дракула Брэма Стокера
США, 1992, реж. Фрэнсис Форд Коппола
Цитата: Снятый в 1992 году, спустя ровно 70 лет после легендарной "Симфонии ужасов", "Дракула Б.С." вернул имя Фрэнсиса Форда Копполы в зенит мировой славы. Фильм хочется порезать на кадры и издавать в виде роскошных альбомов на мелованной бумаге. Коппола скорее иллюстрирует, чем перелагает роман Стокера – и делает это в духе русских "мирискусников", способных что угодно преобразить в Версаль: балканский "помпадур" в припудренном парике помножен на чинные викторианские сады. Эмоции поглощаются волшебными переливами красного и синего, оранжевыми волосами на белых кружевах, нарядным, как фольга, золотом в темной окантовке "готических" интерьеров замка. Множатся дневники и письма героев: их пишут, печатают, наговаривают на фонограф. Сцены с диалогами скорее иллюстрируют закадровое повествование, чем развивают действие. Несмотря на звездный актерский состав: Гэри Олдман, Энтони Хопкинс, Киану Ривз, Вайнона Райдер, Том Уэйтс, – картина готова распасться на сотни красивых высокобюджетных "картинок". Камера Михаэля Баллхауза строит и гармонизирует кадры, доводя их до совершенства законченных живописных композиций, подражающих то старым голландцам, то Буше. Впрочем, в рамках эстетики Большого Голливудского Зрелища использование элементов исторического стиля – не более чем дань вежливости: любое определение, любой эпитет можно без ущерба для смысла заменить на "голливудский". Голливудское золото, голливудские кружева, голливудский замок, голливудская ненависть. Голливуд есть форма и содержание, знак и означаемое этого кино. Глаз – связующий образ фильма, готовый претерпевать несчетные метаморфозы, оборачиваясь бутылочным горлышком, железнодорожным тоннелем, следом от укуса, привидением в вечернем воздухе… Колесо радужки с нирваническим колодцем зрачка оказывется ключом к "Дракуле Брэма Стокера". Погружаясь в его бездонное жерло, мы "выпадаем" из Лондона в Трансильванию, из королевства людей в графство нежитей. Для замкнутого на себя зрелища единственное "слепое пятно" или, если угодно, священная пустота – зритель. Он и есть та ось, вокруг которой два часа вертится викторианско-готическая карусель. Бог, перводвигатель. Живой нитью нашего присутствия, белой нитью нашего внимания Коппола сшивает свои разрозненные картинки в шедевр. Уберите глаз – не останется фильма. Кинематограф – мир теней. Его бессмертие зябнет и нуждается в страхе и сострадании, как в горячей крови… |
