Применительно к изучению массовой коммуникации важ ным является то обстоятельство, что именно посредством ми фов (по Барту) мы оказываемся погруженными в сферу идеоло гии, понимаемой как мировоззрение, которое формируется исходя из конкретных позиций и социальных интересов. Отме тим, что в рамках семиологического анализа миф трактуется от нюдь не в обиходном смысле, как некоторые ложные системы представлений. Барт рассматривает миф в качестве исторически и культурно обусловленного феномена. Исходным при этом яв ляется представление автора о "двуединстве" процесса форми рования значения. С одной стороны, здесь взаимодействуют знаки в тексте; а с другой — культурный и индивидуальный опыт со здателя или потребителя текста.
Барт рассматривал миф как "вторичную семиологическую систему".
Первичным порядком означивания является то, что выше было рассмотрено как трехчленный комплекс знака, т.е. означающее, означаемое и знак. Автор определяет это как денотацию (предметы, существующие реально), когда означающее находит ся со своим означаемым в отношении системной обусловлен ности, релевантности, без каких-либо риторических или идеоло гических наслоений. Денотация соотносится непосредственно со здравым смыслом, очевидным значением знака.
Барт использует понятие "коннотации" (мыслимый предмет обозначения) для описания одного из способов, с помощью ко торых знак "работает" во вторичном порядке означивания. Кон нотация характеризует ситуацию того, как знак воспринимается в связи с чувствами и эмоциями индивида. Причем ключевой момент здесь состоит в том, что означающее первого порядка оказывается знаком коннотации.
О разнице между денотацией и коннотацией Барт говорит на примере фотографии. Денотацией является механическое вос произведение на пленке объекта, на который был направлен фо тоаппарат. Коннотация вбирает в себя "человеческую" часть процесса — выбор конкретного сюжета, фокусное расстояние, угол съемки и т.п. Другими словами, денотация — это то, что фотографируется, коннотация — то, как фотографируется. За метим, что коннотации зачастую относятся не только к индиви дуальному, но и к социальному уровню.
Другим способом "работы" знака во вторичной семиологи-ческой системе является миф. По мнению Барта, миф представ ляет собой некоторый текст, историю, с помощью которой в кон кретной культуре понимаются различные стороны реальности или природы. Миф формируется на основе уже существовав шей ранее семиологической цепочки. Барт определяет миф как некотрый метаязык, построенный с помощью "расширенной семиологической системы". Посредством мифа, таким образом, становится возможным классифициро вать окружающий нас мир в некоторые концептуальные катего рии. Причем миф оказывается семиологической системой вто рого порядка для означаемого.
Посредством мифа реализуется важная идеологическая фун кция натурализации — через миф обеспечивается постепенное понимание тех или иных ценностей и явлений в качестве "есте ственных", нормальных, самоочевидных, соответствующих здра вому смыслу. Правомерно говорить о том, что через миф осу ществляется своеобразное "сокрытие" семиотической работы знаков в тексте.
Пример - меня зовут лев.
Теперь пора привести один-два примера мифического высказывания. Первый
пример я позаимствую у Валери [4]: представьте себе, что я ученик пятого
класса французского лицея, я открываю латинскую грамматику и читаю в ней
фразу, взятую из басни Эзопа или Федра: quia ego nominor leo. Я откладываю
книгу и задумываюсь: во фразе есть какая-то двусмысленность. С одной
стороны, смысл слов совершенно ясен: ПОТОМУ ЧТО Я ЗОВУСЬ ЛЬВОМ. С другой
стороны, эта фраза приведена здесь явно для того, чтобы дать мне понять
нечто совсем иное; обращаясь именно ко мне, ученику пятого класса, она ясно
говорит мне: я семь пример, который должен проиллюстрировать правило
согласования предикатива с подлежащим. Приходится даже признать, что эта
фраза вовсе не имеет целью ПЕРЕДАТЬ мне свой смысл, она весьма мало
озабочена тем, чтобы поведать мне нечто о льве, о том, как его зовут; ее
истинное конечное значение заключается в том, чтобы привлечь мое внимание к
определенному типу согласования. Отсюда я делаю вывод, что передо мной
особая надстроенная семиологическая система, выходящая за рамки языка: ее
означающее само образовано совокупностью знаков и само по себе является
первичной семиологической системой (Я ЗОВУСЬ ЛЬВОМ). В остальном же
формальная схема строится обычным образом: имеется означаемое (Я ЕСМЬ ПРИМЕР
НА ПРАВИЛА ГРАММАТИКИ) и есть глобальное значение, которое представляет
собой результат корреляции означающего и означаемого; ведь ни именование
животного львом, ни пример на грамматическое правило не даны мне по
отдельности.