Пролог
Я не знаю, с чего начать. По-сути, я никогда такого не писал, но всегда очень хотелось. Это что-то вроде рассказа обо мне, чтобы ты знала, кем я был, как таким стал, и почему мне тебя не понять. Буду ориентироваться на записи в старом дневнике и воспоминаниях. Представлю, что веду рассказ от первого лица… Итак. Меня зовут – ЛорекФиллэйн.
Это всё началось ещё до моего рождения. Была жестокая война за выживание, которую назвали Скорбной. Вринаки, мы, в целом… впервые почувствовали себя беспомощными. Жизнь превратилась в абсурд, а из семнадцати миллиардов спаслось только сорок миллионов. Остальных взял под контроль некий Древний по имени Краффер. Силой своей души, вроде магии, он подчинил себе этих вринаков и направил покорять мир. Последним рубежом обороны стала Фелидамия, страна кошек, откуда я родом. Многие гении военного искусства вели бой, командуя тысячами профессиональных бойцов! Без толку… Но решающим вмешательством в наш проигрыш был мой отец, ЛинсселФиллэйн. Вринак с дурной репутацией и забытыми заслугами.Пойдя на жертвы, он сразил Краффера, отдав свою жизнь. Через год я появился на свет. В мире, который полностью изменился.
Фелидамия стала владельцем крупных запасов камня Митра Кадре. С его мощью было возможно создать новый свет. Но была создана Фелийская Федерация. Раньше это был Союз, но после войны, две крупнейших державы, Войрунд – страна лисов, и Ниррен – страна собак, были в тяжёлом экономическом положении и согласились стать республиками в составе федерации.
Моя семья осталась без поддержки. Во всей Федерации ввели особый режим контроля Древних. Это особый вид вринаков с врождёнными сверхспособности. Мой отец был одним из них. Когда всё началось, мы с мамой бежали. Во главе Фелийской Федерации встал АгитареЛинкас. Вся королевская семья пропала сразу же после войны, а короля ОлионаФламента нашли мёртвым.
Отдалённое пение
Моё детство было необычным. Нормальные дети ходили в школу, играли со своими друзьями и частенько пакостили. Моё же детство можно назвать «эпизодным». Мама и я постоянно путешествовали налегке. Два рюкзака и гитара, на которой мама никогда не играла. Везло, если мы могли остаться где-то на полгода, но не больше. В свои двенадцать я и мама покинули Фелидамию и с тех пор в бегах.
Мама учила меня всему, абсолютно всему! Читать, писать, считать. Но первое, чему меня научили, это следовать правилам. У нас их было четыре. Первое: слушаться маму во всём. Второе: не говорить со взрослыми. Третье: не прикасаться к гитаре. И четвёртое: если мама не вернулась вовремя, идти дальше одному. У неё был план. Ей хотелось отправить меня так далеко от дома, как это возможно. Друг сказал ей двигаться на запад, в какую-то страну зайцев. Там, по его словам, находится решение всех моих проблем. Но спешки не было. Мама работала кем могла. Каждое новое место означало новых друзей, новую работу и новые опасности.
Я начну с дня, когда мы прибыли в Гоменсплатр – волчью провинцию. Нирренкогда-то была страной псовых, но сейчас это лишь республика с растерянными территориями. Но всё же это место напоминало дом. Большие города, милые поля и холмы. Тёплое лето, прохладная зима.
Мама каждую ночь стригла меня, что жутко раздражало!
-Ма-а-ам, ну мне не нравится!
-Лорек, что ты как маленький? Мы уже сотню раз обсуждали! Кисточки и бородку нужно стричь, чтобы потом они были красивыми. Ты что, не хочешь быть красивым, опрятным мальчиком? – взгляд мамы всегда затыкал меня, но не из-за его пронзительности, а чудесного спокойствия, что он моментально приносил.
-Ну ладно… Хотя всё равно выглядит глупо… - обижайся, не обижайся, а мама все равно пострижет и смириться было проще.
-Ты у меня самый красивый мальчик на свете, Лоренька!
-Не называй меня так!
-Ну уж всяко лучше, чем Лорютка!
-Ма-а-ама-а!!
-Так, всё, сиди спокойно.
Приятные, гудящие напевания матери это самая близкая ассоциация с моим детством. Каждый раз она пела что-то новое и было непонятно, как ей удавалось любую мелодию сделать столь звонкой и ласкающей. И я к этому привык, как не странно. Может, скажу очевидную вещь, но я любил свою маму больше всего за её голос. Она говорила, что обожала петь и слух, как и голос, передались мне от неё. Но когда я спрашивал, что передалось мне от отца, она сразу же отвечала одно и тоже: «сила».
В ту ночь был дождь. Я научился любить его благодаря маме. Она раскрывала зонт, пела и мы продолжали идти. Иногда рассказывала истории из своей жизни, сказки из детства и небылицы из юности. Под крышей же в дождь она спала очень крепко и я мог проснуться, чтобы понаблюдать за размокающей улицей из окна. Не знаю, чем мне так он нравился.
Разглядывая капли на грязном стекле, симфонию грозы прервал какой-то странный звук, доносящийся из соседней комнаты, где лежали наши вещи. Поначалу я хотел сразу же разбудить маму, но услышал голос, непохожий ни на чей. Он начинал звучать как ветер, потом что-то говорить, разнося эхо в моих ушах.
-Лорек, подойди! – просит она меня.
-Кто ты?.. – спросил я так тихо, как только мог, буквально в ладонь.
-Я твой друг. Я не обижу тебя. Зайди в комнату.
-Где ты? Почему не покажешься?
-Меня можешь увидеть только ты. Я заперта в этом чехле для гитары. Помоги мне!
-М-мама запретила мне… трогать её.
-Мама права. Ты и не будешь трогать гитару. Её там нет, только я. Ну же, просто подойди, и я тебе покажусь. Не бойся!
Проглотив язык вместе с храбростью, я медленно направился в тёмную комнату один. Мною двигало любопытство. Обычно, я не попадал в беду в темноте, лишь дрался с глупыми сверстниками, а этого гостя я не видел, только слышал! И всё же я подошёл к вещам так близко, как мог.
-Говори, где ты! Я тебя уже не боюсь! –шептал я под нос так тихо, что едва себя слышал, но в голове это прогремело.
-Смотри вперёд, Лорек. Я выхожу. Только не пугайся.
Вещи тихонько тряхнуло и голубой свет стал пробиваться через молнию. Из гитары и вправду что-то начало выходить, но медленно и жутко… Но когда это нечто зашевелилось, я узнал чьи-то уши. Они спокойно подёргивались и голос женщины вновь заговорил:
-Видишь? Я настоящая! Ты не напуган?
-Ни сколички! Ты призрак какой-то? – уже охрабревшим голос спросил я.
-А-э… Скорее, дух! Да, добрый дух.
-Где ты живёшь?
-Я живу здесь, под этим чехлом. Я всегда была с вами. Всё видела, как ты родился, как рос, как жил. Ты не поверишь, как же я рада тебя снова видеть!! – дух показал голову и на её лице была широченная улыбка.
-Хех. Ты лиса!
-Да, какой родилась, такой стала! – она тоже почувствовала себя уютно и уже не скрывала смешков радости.
-Хе-хе! Как тебя зовут? Меня ты знаешь.
-Я… Нет, не думаю, что Кит, м… Викси! Да, Викси, так меня зовут. Мы наконец-то познакомились! – Виксивылетела из гитары и стремительно направилась ко мне, попытавшись обнять.
-Ух ты! – заинтересовано прорычал я. – Ты летаешь! Круто!!
-Чшш-чшш-чшш!.. Маму не разбуди! Меня то она не слышит. – Викси попробовала заткнуть меня, но её руки проходили насквозь.
-Ой, точно!– поглядев на неё немного, я постарался оценить духа по поведению. – Ты странная, но красивая! –я почти сразу же влюбился в её фиолетовые глаза и кругленькую мордочку.
-Семейное чтоли… Спасибо, Лорек!А теперь послушай, мой хороший, я могу пропасть и не знаю, на сколько!
-Ты не вернёшься?!
-Только если ты не поможешь.
-Как?! – размахивал я руками.
-Достань меня из этого чехла, пожалуйста.
-Но мама запретила мне трогать гитару…
-Я знаю, котёнок. Но не бойся! Я рядом. Мама тебя не будет ругать, обещаю. Твоя мама знает меня. Скажу, что это я тебя попросила. – ласковый голос призрака подкреплял улыбку на этом прекрасном лице.
-Хорошо… - Я тихонько подошёл к вещам и стал убирать их от гитары.
-Ты такие тяжёлые сумки тащишь! А ты и вправду силен. – подметила она и я застеснялся. –Хорошо, Лорек, я не смотрю на тебя!
Молча «освободив» гитару, меня стали терзать сомнения. Но решительный взгляд Виксине сомневался во мне. Осторожно открыв чехол, словно заветную тайну своего существования, на меня медленно скатился странный предмет. Я его поймал и не сразу узнал.
-Будь осторожен, Лорек! – тянулась ко мне Викси. – Это меч твоего отца… Синий Огонь. –я рухнул от восторга и Викси подлетела ко мне.
-Меч?.. Настоящий! Спасибо, Викси! – я был истерзан резким желанием достать его.
-Нет! Не надо!!
Но было слишком поздно. Лишь взглянув на клинок, меня тут же стало трясти. Перед глазами были… мысли, наверное. Чужие мысли, летели кричали, наполняли мою душу всеми чувствами: болью, ужасом, страхом, не желанием принять собственную гибель, смертью.
Я молил о смерти, той самой, что почувствовал. Смерти сотен тысяч разом желали этого прямо сейчас, сию минуту, длившуюся как бесконечный цикл просьбы о помощи. Мне не было понятно, что со мной происходит. От этого было, конечно же, страшно и до жути приятно. Ведь я умирал за них и снова желал смерти, так сильно, что очередная гибель тут же сменялась этим мимолётным чувством.
Я очнулся в объятиях мамы, прекращая кричать: «Убей меня». Это было не горе, даже не испуг. Я плакал от того, что умер, оставшись в живых.
-Лорек!! Сынок, очнись, пожалуйста! Я тут… мама здесь! –её персиковые глаза вытащили меня из пучины страданий как крюком.
-Мама! М-мама, прости… прости меня! – и даже после пережитого, я думал лишь о том, что нарушил запрет. – Не ругай, пожалуйста… – в её объятиях всё это казалось плохим сном.
-Не буду!.. Главное, что ты живой! – обычно мне не нравилось, когда мама меня целовала по несколько раз подряд, но сейчас даже мне это было необходимо.
-Я не виноват… Это всё она! –после каждой драки я бежал к маме в слезах и винил тех, кто сильнее, но из-за страха я обвинил Викси.
-Тише, Лоренька-горенька, тебя никто не обидит, я здесь. Кто тебя напугал?
-Ви…Викси!..
-Кто?.. – мамин голос впервые за те годы изменился, страх вырвался наружу. – Какая Викси? Может тебе приснилось?
-Это призрак, мам, честно!
-Я верю тебе, верю! А… как она выглядит?
-Лиса… И… – глядя ей в глаза, меня накрыли эмоции, вызвав ещё больше слёз.
Весь следующий день мы провели вместе. Я плакал, вспоминал эти голоса и мама тоже начала пугаться.
Кончалась вода и лекарства, мама попросила меня подождать дома и никуда не уходить. Ни при каких обстоятельствах! Только если это не одно из правил. С тяжёлым сердцем, мама покинула меня и я ожидал появления Викси.
Лиса и вправду появилась, начала извиняться и пыталась не показываться. Но долгими и упорными объяснениями она всё же смогла завести разговор:
-Я тоже раньше слышала мёртвых, Лорек. Они тоже кричали и просили помощи. Только чем я могла помочь? Смириться со смертью и вправду не просто, уж поверь мне, котёнок… - она явно загрустила.
-Почему ты умерла? – спросил я, вытирая глазки.
-Меня просто убили. И знаешь, многие представляют смерть по-разному. Кажется, что от страха ты начинаешь думать о близких, о том, какая была у тебя жизнь, и больно ли умирать. – она вылезла из чехла и подлетела поближе. –Только всё это не правда. Перед смертью насильно думать о близких больно. О жизни даже не вспоминаешь. Хочется лишь чтобы это закончилось поскорее и никто не переживал за тебя. Но… так вышло, что меня убили на глазах у твоего отца. Он испытал больше боли, чем я и потом мне думалось, что зря. Мне не было больно, когда я умерла. Меня будто бы сильно ударили снаружи и изнутри, чтобы уложить спать силой. Бывают смерти и пострашнее этой. Бывают те, кто начинают насильно вспоминать семью и близких, чтобы вызвать жалость и выжить. Я знала, что умру. Только не знала, когда и почему…
-Ух ты… А ты?..
-Тише! Лорек!.. ты слышишь? –прислушалась лиса.
-Что? Где?! – зашептал я.
-Прячься в комнату, живо!
Спотыкаясь об ковёр, сминая его, и раскидывая обувь, я убежал, еле сдерживая страх за зубами.
-Возьми меч! –приказала Викси.
-Нет… не-ет!
-Не кричи, пожалуйста! Итак, Лорек, котик мой, посмотри на меня. – Викси хотела взять меня за щеки, но я ничего не почувствовал. – Я слышу как к нам идут о-чень плохие вринаки. Они убьют тебя, если ты не возьмёшь меч! – сказав это, я заплакал.
-Он где-то тут! – послышалось с улицы.
-Лорек, прошу тебя!! Ты сильный мальчик, я знаю, твой отец был великим воином! – в её голосе слышалось отчаяние. –Ради меня и твоей мамы, пожалуйста, Лорек, возьми меч снова, он поможет тебе!
-Я боюсь…
Я дёрнулся, когда услышал как выбили дверь с криками: «Где он-н?!»
-Они уже здесь, Лорек, бери меч, скорее! Лорек, если ты не возьмёшь его сейчас же, то!.. – я уже не слышал Викси, потому что стал насильно вспоминать маму и слова лисы о смерти.
-Ага-р-р! Вот и ты. – в комнату зашёл старый пьяный волк с какой-то пожилой волчицей, а в руках у них были топоры.
Я сидел за вещами и скулил, и когда волк пнул их в мою сторону, из чехла выпал Синий Огонь.
-Сучье мелочь, думал, спрячешься здесь?! – он так громко кричал, что я позабыл о страхе и просто схватил меч, но не знал, что с ним делать.
Тело заледенело, в глазах не было этой картины. Только огромный, поднимающийся столб пламени. В груди ощущался удар, разогревающий меня как у костра. В голове была тишина и затем появился голос женщины, не знакомый мне раньше. Она что-то говорила, но я не понимал ни слова. Огонь погас от прикосновения некой силы. Будто меня кто-то ткнул пальцем в лоб и тело охватило пламя.
Глаза снова видели, а руки потяжелели. В них был меч, а его клинок держал распоротое горло волка. Его женщина убежала с воплями, а меня вновь охватила истерика. Бросив всё, заливаясь пуще прежнего и держась за голову, я пал на пол.
Рядом была Викси, я чувствовал это, сильнее чем вчера. Её тёплые руки гладили меня по голове и медленно, она уложила меня к себе на колени. Голос лисы поначалу скакал от страха и в моей груди я чувствовал её сердце. Но как только оно утихло, моё продолжило биться в ужасе. И тогда Викси стала петь:
- Мо-о-ннлетискавинсачри.
Верен упала мио-рами.
Танглас-с сиаракинсунану.
Бен дера синериятаила ку…
Эту песню я написала ещё в юности и она о сильной рыси, настоящем герое, как ты! Переводится примерно как:
- Ры-ыси не спят в глухом лесу.
Там тебя я не-е найду.
Одна-а лишь храбрее, все беды пленя.
Та, что спасла от тени меня…
Ты спас меня, Линссел! Ах!.. Лорек, да.. Лорек, ты спас меня, мой мальчик. Спасибо тебе большое, котёнок!.. – Викси немного похныкала и мне от этого стало полегче.
Вскоре вернулась мама и увидев картину, взяла себя в руки, потом вещи и мы умчали из города как можно дальше. Она не подавала виду, но я знал, как ей стало страшно. Этот случай ознаменовал моё дальнейшее будущее.
Так моё детство и кончилось.
Вознесение лжи над чудом
Если ты когда-нибудь переживёшь тоже самое, что и я. Главное – помни, кто ты есть на самом деле и не бойся никого.
С моим телом и разумом что-то случилось. Каждую ночь на протяжении недели мне становилось плохо. Кошмары, преследующая боль в разных местах без причин, галлюцинации и хождение во сне. Как сейчас помню, это было отвратительно и ужасно. Для мамы особенно.
Я менялся, каждый день. «Рос» - кто-то мог сказать. Да только не в пубертате дело, и не в акклиматизации. Это прошло быстро, даже кисточки было бессмысленно стричь, отрастали за пару часов. Не-ет… Это был меч. Всё моё юношество меч обретал власть над телом, и мне нужно было обрести власть над мечом.
Потрёпанные и голодные годы. Так бы я описал период становления моей личности. А с личностью таким же становился мир вокруг нас. Самое интересное, что со мной и мамой происходило, это когда мы зашли с ней в большой торговый центр, а потом спрятались от преследования в примерочной.
В остальном, жизнь шла как и прежде, в бегах и на улице. Но в ней были и прелести. Я знал, что такое звёздное небо, и мама научила меня ориентироваться по звёздам и небесным телам. Сказала, что в городе ты никогда не видишь звёзд. Вринаки теряются там. Во всех смыслах. Она научила меня выживать, используя окружение. Не как в книжках, где застрявший на острове одиночка строит дом из веток и листьев. Хотя и это я умел.
Все мои детские страхи, вроде аравейий[1] и маликускулов[2] стали решением большинства проблем. Что те, что другие, по своему поведению, говорили, где можно разбить лагерь, а где нельзя. Ведь эти прелестные твари не живут там, где много плотоядных хищников.И природа в какой-то момент стала мне нравится.
Но детские страхи это мелочи, которые могла объяснить моя мама. Ей было непосильно объяснить мне смерть. Лишь то, что к ней ведёт. Мои кошмары стали главным вопросом. Он собирал в себе весь смысл дальнейшего существования. И казалось, что лишь я могу объяснить смерть.
Была ночь, столь же тёмная, как всегда, но тёплая как никогда.Конструкция из раскладных металлических ножек и плотные волокна, как у палатки, защищали нас с мамой от морозного ветра. Крышу оставили, чтобы развести небольшой костёр из углей и хвороста. Горящие угли мы клали в ямки, сверху лежал камень, а на камне уже наши спальные мешки. Мы спали в них, соответственно.
Но тепло ночи было не в камнях, а удивительной красоте и спокойствии ночи.Усыпанное звёздами небо, ни звука, только мы втроём.
Скушав рагу, внутри всё согрелось, тело расслабилось, а голова перестала так сильно болеть. Возможно, я тогда впервые перестал думать о смерти.
Мама крепко обняла меня, поцеловав в лоб. С одного её взгляда можно было узнать о любом чувстве на свете. И тогда я узнал некую смесь гордости и паники. Не особо понимая, почему она так на меня смотрит, она улыбнулась, придерживая смешок губами.
-Ты очень похож на своего отца. –кивала она себе. – Также реагируешь на этот взгляд. – от матери ничего не скроешь.
-А как я реагирую?
-На отрез не замечаешь тревоги вокруг, как бы остальные не пугались… - она стала гладить меня, ковыряться на моём лицеи высматривать седые волосы, чтобы выдернуть.
-Ма-ам! – она делала это очень неприятно и лишь потом я понял, что она так успокаивалась.
-Прости. –её рыжие глаза погасли, отвернувшись от меня лишь чтобы собраться снова.
Она явно боялась проявить слишком много заботы. Мне это было долго не понятно.
-Лорек, мы так с тобой и не поговорили о Викси.
-Оп-па!.. Так, слушай. Я могу потом рассказать тебе больше и!.. – внезапное появление духа перебили.
-Викси меня сейчас слышит, Лорек?
-Чшшёрт! Чорт-чорт, чёр-р-рт…
Глядя на расстроенную Викси, я всё равно ответил «да».
-Мы сможем поговорить вдвоём, Викси? Через Лорека? – мама была так решительна в своей позе невинной мученицы.
-Скажи ей «да»... - Викси притом сидела также, но с опущенной головой.
Начался довольно странный диалог. Мама старалась не смотреть мне в глаза, пока говорила с Викси. А я же глядел на духа и старался повторять её эмоции.
Сначала это было странное всхлипывание. Будто подавились правдой. Тогда это казалось странным, но душой я чувствовал, как Викси страдает. Запомнил этот всхлип.
По жизни пригодилось запоминать эмоции мамы и духа. Так я отличал правду от лжи. Тогда моё сердце заполнилось не только мыслями о смерти тех бедолаг.
Мама взяла меня за руки и стала смотреть в глаза. Таким «маминым» взглядом! Проницательным, внушающим доверие и страх. Доверие к ней и страх перед собой.
-Ты была с ним тогда? Под конец Скорбной Войны? – произнесла мама сквозь свой характер. Ты знаешь как это бывает, верно?
-До последнего вздоха. – я смотрел на свою маму и видел силы тысячи вринаков. Похожих на тех, что внутри меня оставили самое дорогое чувство для них.
-Скажи мне честно. Что ты чувствуешь сейчас? – потемневшие от путешествия губы матери почти что не двигались, а глаза показывали больше, чем можно было сказать.
-Неоплаченный долг. – твёрдо заключила лиса и приблизилась ко мне, пока мама нежно перебирала мои пальцы.
-Не бойся, Лорек. Мы с Викси давние друзья. – улыбнулась она, как обычно умела. Как никто не улыбался мне до этого, кроме тебя. Будто вытекло всё дурное из света приближенного. Приближенного текста жизни к концу. Я звал его Хранителем.
-Да, не бойся! Мы ни за что тебя не оставим. Я тебе обещаю. А мама никогда не подведёт. Верь ей. – улыбнулась лиса так, будто она разучилась чувствовать настоящую радость, лишь смирение.
-Мне говорить это? – спросил я у Викси, не отрывая глаз от мамы.
-Как хочешь. Но маме передай, что я буду за тебя горой, даже при темени любой. Так и передай! Она поймёт. – дух наконец-то приняла мою позу и попыталась положить свои прозрачные руки на мамины.
Стальные нервы матери могли сотрясти лишь два чувства. Моё горе и её редкую скорбь. Но внезапно, она почувствовала прикосновение духа. Викси заметила это и спрятала руки, пусть ей это и понравилось. А я тихонько сидел, слушал костёр. Такой же хаотичный, как дыхание двух старых подруг.
Передав слова лисы, мама подняла глаза на духа, словно знала, где она сидит. Викси не шелохнулась, а лишь продолжила смотреть на мать.
-Кто это сделал с ним, Викси? Где он сейчас? Ответь мне, молю… – еле высказала мама, осторожно потягивая воздух, словно едкий дым.
-Он и его брат сейчас развеяны по ветру. Маркус пришёл слишком поздно. Глаза смокнулись вновь. Так и не увидев его снова. – передав эти жуткие слова, мама понимающе вздохнула и поблагодарила духа.
Столма
Часть первая
Я никогда не ценил того, что имел. И по иронии, я стал ценить это лишь потеряв.
Спустя две недели мы с мамой приехали в «Город Воров». Он был огромным и очень старым. Своё имя он когда-то заработал из-за пирата –ДенриБирдмана. По легенде, когда-то этот «самый великий и неуловимый» пытался построить здесь тот самый «город для любого вора» и в итоге пропал вместе с сокровищами. Обыскали всю территорию, но ничего не нашли. Однако, это место привлекает преступников. Верят, что этот город благословляет тёмные души.А ведь звучит как ужасное клише.
Звался он Столма. Наверняка из-за слова «Вор». Мне было жутко интересно походить по нему. Но две женщины отговаривали меня, ещё не дав мне высказать своё желание.
-Лорек, смотри мне в глаза и запомни. Остерегайся.. всего! Ушки на макушке, гляди по сторонам и ни за что, - её закрытые глаза в этот момент так дрожали, что от этого внутри начало разъедать душу. – ни за что, слышишь?! Ни за что никогда ни с кем не ругайся! Не дерись, не ругайся, не обзывайся, не дёргай..
-Мам. -перебил я её. –мне уже не 12 лет. Я понимаю.
-Дай я закончу, мне так спокойнее… Не дерись, не ругайся и не трогай никого. Лучше вообще не разговаривай.
-Хорошо, я понял. Но ты уже загнула. Не разговаривать? Мне чё, немым прикинуться? – у нас давно не было проблем, потому что научились их избегать, чего она сейчас то волнуется?
-Я всё объясню на квартире, сейчас не время и не место.
-Ладно, мам. Далеко ещё?
-Час пути по городу. Не отставай.
Этот город был другим. Все, что шли от Фелидамии, имели похожий стиль, северный. Наверное из-за союза. Но этот… Везде металл, стекло, грязь, только не такая вязкая. Вринаки напоминали зомби. Агрессивных, но красивых зомби. Всегда рычали, что-то шумели, носились как ненормальные, плевались. Мы ушли от цивилизации в новый мир. Казалось это опасным, только привлекательным! Одни взрослые, но другие. Детей не было видно.
Стоял запах стали, жженого металла, пороха, сырости и пыли. Как вринаки могли работать в таких условиях? Чем они занимались? Это меня и влекло. Ведь даже в такой дождь, бьющий по голове словно падали гвозди, народ Столмы продолжал жить.
За время жизни с Викси, мы с ней кое-чему научились. Переговариваться в голове! С момента как мы познакомились, я стал ощущать её всё ближе. А видел лишь когда она желала этого. То есть всегда.
-Выглядишь мутно. Это и не удивительно, город то та ещё помойка!
-Не в помойке дело, Викси. Город мне нравится. Я начинаю чувствовать себя храбрее. – и злее, потому что долбанная лямка постоянно падала с плеча!
-Думаешь, ты бы выстоял в таких условиях? М-м-м, не-а.
-Сомневаешься?
-А то! Ты никогда не дрался и не… не ходил с обрезом на ноге. – пролетая рядом, Викси заметила у какого-то прохожего оружие.
-Меня тянет беззаботность. Все эти вринаки куда-то идут. Нет чёткой расы, всё в металле, как в каком-то апокалипсисе. А сколько возможностей скрыто за ним…
-Ты понятия не имеешь, кто здесь живёт. – а ведь и в самом деле не знал. – Ну так я тебе скажу! Простые негодяи, ворьё, настоящие жулики, полнейшие изверги, возможно насильники, куртизанки, наемники и далее-далее-далее.. ты думаешь, такому лапочке как тебе найдется здесь место? Под солнцем?
-Я. Не лапочка. Ну хоть ты не начинай, а! Я столько раз уже дрался..
-Уличные драки это ещё не самый ценный опыт в жестоком мире. И поверь, лучше бы тебе и не знать этого опыта. Твой отец…
-Викси! Мы уже говорили. Что-о-о? – я саркастичным тоном подводил к сути.
-Да-да, «приводить папку в пример не лучшая затея, потому что ты его не знал, а рассказы делают хуже».
-Именно!
Прибыв на окраину, мне впервые в глаза бросилась гигантская железная стена города. Её не было видно из-за узких улочек и высоких домов. Но в ней были просто огромные дыры! Будто пробили чем-то и металл вогнуло внутрь города. Удивительно, что подходя к городу, этого не было заметно. Хотя дождь ужасно застилал глаза. И всё равно, я был поражён. Как бы больно не били капли с могучего, как мне казалось,неба, эта стена всё равно стояла невообразимо высоко. Я был ничтожно маленьким ребеем[3] по сравнению с ней…
-Ты видел лишь незначительные последствия войны, сынок. А это… Огромный памятник нашего провала. – подошла мама и взяла меня за руку, так же подняв голову на это детище.
-Я… - язык проглотил. –Я хочу… - фантазия забросила меня на самую вершину и дала осмотреть всё поближе. –Хочу там жить!..
-Что за ерунду ты говоришь, Лорек? –мама переживала, если меня так уносило в свои мысли.
-Ничего. – как отрезал. И вновь оказался внизу.