(Лосино-Петровская трагедия)
В 1993 году когда директором был Плесов, АОЗТ "Монинский камвольный комбинат" пришло в упадок. В 1996 году директором был избран, ныне покойный Егоров. В отношении Егорова возбуждалось уголовное дело по неуплате АО "Монинский камвольный комбинат" налогов в Бюджет города. Уголовное дело прекратил я, за отсутствием состава преступления. В 1998 году в связи с хронической неуплатой за поставляемые газ, электроэнргию, задолжность перед МосОблГаз, МосЭнерго составила 16 млн. новых рублей. Предприятие оказалось неспособным уплатить долги.
В этом же году по исковым заявлениям этих кредиторов Арбитражный суд Московской области вынес решение о начале процедуры банкротства. На АО "Монинский камвольный комбинат" было введено внешнее управление. Арбитражным управляющим был назначен некий господин по фамилии Большим. Директор комбината стал играть номинальную роль и действовать только на основании Приказа внешнего арбитражного управляющего.
В мае 2000 года я вышел в судейскую отставку. Планировал заняться научной деятельностью и преподаванием в Университете на юрфаке, куда меня пригласили. Также меня пригласили прийти на должность гендиректора АО "Монинский камвольный комбинат". В отличии от вас комбинат для меня был родным. Здесь трудился весь мой род. Общий трудовой стаж более 200 лет. Здесь я начинал свою трудовую деятельность. Я выбрал второй вариант.
Передо мной стояла задача вывести комбинат из стадии внешнего управления. Была проделана огромная юридическая работа, переговоры и согласования, экономические расчёты. В июле 2000 года в результате огромного напряжения сил и энергии, в этом мне очень много помогла бывший советский директор комбината и Почётный гражданин города (ныне покойная) Таисия Дмитриевна Криворотько. Были достигнуты договорённости с кредиторами, согласованы графики погашения долгов. Было заключено и подписано Мировое соглашение о реструктуризации долгов с рассрочкой на 4 года. Внешнее арбитражное управление было снято.
Комбинат перестал быть банкротом. Одновременно с этим, происходила регистрация прав собственности на здания и сооружения и землю, во исполнение действующего законодательства, обязывающего зарегистрировать права. Комбинат должен был стать основным налогоплатильщиком в Бюджет города. На регистрацию, проведение землеустроительных работ, создание кадастров на землю и объекты, на это также были нужны деньги и очень много. Денег катастрофически не хватало.
В результате проведенного мной маркетинга, поездок по швейным предприятиям Москвы, Московской и Владимирской областей, мной было сделано заключение, что "монинские ткани" России не нужны.
Мной был разработан план реструктуризации Управления и начала перехода комбината на другие виды деятельности. На первом этапе реструктуризации предлагалось продать всё устаревшее оборудование в металлолом. (из 240 рабочих ткацких станков СТБ работало только 20 станков, 1,5 тысячи станков были не рабочими, из трёх этажей прядильного производства работало половина второго этажа, другие вспомогательные
цеха простаивали).
Сбыта монинских тканей не было вообще. На складе скопилось тканей на сумму 23 млн.рублей. Долг комбината был 16 млн. рублей. Цена монинских тканей была в два раза выше Таиландских (китайских). Лёгкая промышленность отшивалась на импортных дешёвых тканях. У нас в принципе не может быть и сейчас ткань дешёвой, так как в России очень дорогие энергоисточники. Немецкое текстильное оборудование и машины успешно работают в Италии. Все бренды Юдашкин отшивает в Италии. Я купил у него для себя костюм отшитый в Италии за 54 тыс. рублей. Скажу, что итальянская ткань ни в какое сравнение с монинской не идёт.
Я из монинской ткани для себя отшил два костюма. Носить не стал. Ткань форму не держала, мешок мешком, отделка ткани никакая. Имела перекосы. Качество для технической одежды. Да и в Советском Союзе комбинат профилировался под ткани "шоколадку" школьная форма для девочек и "хакки" для военных нужд.
Не путайте понятия "лёгкая промышленность" и "текстильная промышленность". Никто никого не уничтожал. Оборотные мощности производств к 1993 году безнадёжно отстали. Производительность упала ниже плинтуса. Требовалась модернизация (закупка новых станков и машин из Германии на валюту).
Пример отсталости. Я пытался разместить монинскую пряжу на фабриках. В это время у комбината пряжу покупал итальянец. Этот макороник оборзел до того, когда я пришёл, он давал нашим в долг денег и потом за копейки выбирал пряжу. Комбинат работал ради работы. Прибыли не было.
Я нашёл французов, которые выпускали "топс" (шерсть в жгутах после чёса), то есть, что должно было выходить с чёсального производства и поступать в ровничный цех из него в прядильный цех и крутильный цех.
Я повёл их в чёсальное производство. Их вывод. Оборудование на котором работал комбинат, работали их дедушки. Французов звали Людовик Вале и Макс Боне. Они потомственные шерстоведы и владельцы фабрики в третьем поколении во Франции.
У них был интерес запустить свой "топс" на комбинат. У меня был интерес направить пряжу и разместить на фабрике в Италии или Франции. Они нашли трикотажную фабрику в Италии. Договорились, что они поставят 2 пробных тонны "французского топса", а мы изготовим пряжу, которую они отправят в Италию на трикотажную фабрику. Оплату за "топс" они возьмут после продажи пряжи в Италии, то есть предоставляли 5 месяцев консигнации.
Во время переговоров встал вопрос о сроках исполнения заказа. Так вот, наш комбинат, мог переработать "топс" в пряжу 2 тонны за три недели при 7 дневной рабочей неделе. Расчёт сделал гл. инженер Шарова. Они на меня глаза выпучили и сказали, что во Франции и Италии 2 тонны "топса" перерабатывают в пряжу за 48 часов. Соответственно с темы ушли. О какой конкуренции была речь? Так, кто и что уничтожил?
Руководили производствами лица, которые в экономике рынка вообще не разбирались. Пытались своё социалистическое сознание наложить на капиталистические отношения.
Причина моего ухода проста. Предложенная мной концепция бизнеса и План реструктуризации бизнеса с переходом на новые виды деятельности, старым аппаратом управления комбината состоящих из текстильщиков принят не был. Я дал им срок на изучение и принятие решения Наблюдательным Советом комбината из 8 человек. Через 10 дней после изучения розданной мной Программы реструктуризации членам Наблюдательного Совета, на заседании Совета решения принято не было. Я объявил об уходе. Голосовали «за» - 4 члена Совета, «против» - 4 члена Совета. Согласно Уставу при равенстве голосов Председатель Совета имеет 2 голоса. Я как Председатель Совета проголосовал «ЗА».
Износ текстильного оборудования, низкая производительность труда, неспособность конкурировать с Западом и Азией, высокая энергоёмкость производства, потеря рынка сбыта монинских тканей был катастрофой, которую в упор не видели текстильщики.
После моего ухода в феврале 2001 года на преподавательскую работу в Московский Государственный Областной Университет на юридический факультет, директором АО «Монинский камвольный комбинат» стал Манаенков.
В 2002 году финансовая группа, владевшая в Москве на Садовнической набережной текстильным Краснохолмским комбинатом, произвело слияние АО «Монинский камвольный комбинат» с АО «Краснохолмский комбинат», директором стал Волков, а затем Рябов.
Мощности комбината передали финансовой группе за долги, которые так и не были погашены с 2000 года и возросли за два года после прекращения процедуры банкроства. Эти долги были погашены финансовой группой в размере 16 млн. рублей. Начался этап распродажи территории и корпусов комбината. Финансовая группа компенсировала свои затраты на погашение долга.
В 2007 году это текстильное объединение окончательно прекратило своё существование по вторичному банкротству и последовавшему конкурсному производству и было ликвидировано. Объекты недвижимости были распроданы различным собственникам за долги. Судебные приставы исполнители, так и не смогли распродать «монинские ткани», на сумму 7 млн. рублей, остававшиеся на складе. Отдали и раздали на ветошь, то есть на тряпки.
Финансовая группа, погасив долги и осуществив распродажу уже своей собственности, на месте, где когда-то был Краснохолмский камвольный комбинат в Москве на Садовнической набережной, дом № 76 построила огромный деловой БИЗНЕС-ЦЕНТР, с офисами, гостиницами, парковками.
Когда едете по Садовому кольцу в сторону Павелецкого вокзала через Москву-реку справа можете наблюдать и любоваться этим красивейшим БИЗНЕС-ЦЕНТРом.
Теперь собственниками зданий и корпусов являются частные компании, зарегистрированные в налоговых инспекциях г. Москвы и платят налоги в бюджет г. Москвы, а не в бюджет городского округа Лосино-Петровский.
Дотации в бюджет города из бюджета Московской области выросли с 23% в 2013 году до 54% в 2018 году. Городской округ самостоятельно содержать себя не может. Город-банкрот. Удерживается за счёт пока ещё действующих федеральных Программ из Бюджета России по благоустройству городов России и за счёт федерального Фонда капитального ремонта многоквартирных домов.
Золотую курицу-несушку «Рябу» - Монинский камвольный комбинат, малограмотные управленцы-текстильщики зарубили из-за своих амбиций сохранить текстильное производство.
3 ноября 2018 год Вячеслав Борисович Липатёнков