- Уфф! – произнес Сноу, - Слишком много информации сразу. И не все понятно. Вы говорите, что цена прогресса может быть высокой. А в чем она может выразиться?
- Например, - ответил Чинкл, - в разрушении всеобщей шкалы ценностей и статусов, которая сопровождала цивилизацию со времен Древнего Египта. Обыватель в любой развитой стране западного образца, привык к универсальному социальному компасу, который в каждый момент времени позволяет сравнить двух людей по статусу. За счет этого, обыватель знает, кто выше, а кто ниже его на социальной лестнице, и кто идет вверх, а кто скатывается вниз. Разрушение лестницы для кого-то станет трагедией.
Нил Сноу покрутил головой и энергично почесал гладко выбритый подбородок.
- Минутку, что значит: нет социальной лестницы и нет шкалы ценностей? А каким образом люди определяют для себя цели, как они ориентируются в жизни?
- Как хотят, так и определяют, - ответил Чинкл, - Известно множество вариантов жизненных целей, на любой вкус. Выбирай и живи. Или сам придумай свою цель.
- Ну, знаете… - репортер покачал головой, - Это жестоко по отношению к людям!
- Смотря к каким, - сказал математик.
- Ну… - репортер задумался, - по отношению к большинству обычных людей. Они привыкли соотносить свои взгляды и действия с общепринятыми стандартами.
Математик улыбнулся и развел руками.
- Я же говорю: у прогресса есть цена. Это далеко не первый случай, когда людям приходится от чего-то отвыкать и переучиваться. В Меганезии нечто подобное было реализовано в первые годы после Алюминиевой революции.
- Путем репрессий, - уточнил Сноу.
- Да, в том числе, и путем репрессий. Но у нас доля репрессированных ниже, чем в среднем по революциям этого и прошлого века. Все-таки, принуждение к свободе обходится дешевле в смысле гуманитарных потерь, чем принуждение к стандартам, которые вы назвали «общепринятыми». Я думаю, вы не будете спорить с тем, что социальные стандарты, в любой стране, включая и вашу, в начале были навязаны жителям, а уж потом стали казаться «общепринятыми».
|
|
- Минутку! – воскликнул репортер, - Вы сказали: «принуждение к свободе»?!
- Да. Принуждение к свободе. А что здесь удивительного?
- Позвольте! Это не просто удивительно, это абсурдно!
- Напротив, это вполне логично, - возразил Кватро, - Как вы справедливо заметили, значительная доля людей в странах с государственным управлением предпочитают следовать стандартам целей и ценностей, объявленным «общепринятыми». Если вы лишите общество этих «общепринятых» стандартов, то жители будут вынуждены реализовать свою свободу: выбрать личные стандарты из сотен возможных. Это и называется: «принуждение к свободе».
Репортер покачал головой, выражая свое категорическое несогласие.
- Ничего не выйдет, доктор Чинкл. История учит нас, что после революционного разрушения старых общепринятых стандартов, в обществе утверждаются новые.
- У нас в стране этот урок истории выучен, - ответил Кватро, - И в Великой Хартии заложен соответствующий иммунитет. Любой, кто попробует ввести общепринятые стандарты такого рода для страны, для округа или для локальной общины, будет нейтрализован высшей мерой гуманитарной самозащиты.
- Извините, доктор Чинкл, но я не понял. Как отличить преступника, который хочет внедрить антигуманные стандарты, от общественного деятеля, который предлагает общественно-полезные стандарты, основанные на гуманизме и порядочности?
|
|
Кватро Чинкл снова улыбнулся и спокойным четким голосом пояснил.
- Нет никаких отличий. Любой такой стандарт, или, как говорят на условном Западе, моральный императив, гуманитарно-опасен. Человек становится несвободным лишь посредством воздействия деприватора, который объявляет: «Над тобой есть хозяин, автократ, высшая сила, императив! Подчинись ему!». Если человек психологически подчинился… Не важно, чему или кому… то его гуманитарный потенциал потерян, раздавлен реальным или мнимым внешним авторитетом. Почти у каждого человека бывают моменты, когда он готов подчиниться и утратить свободу. Но, если в такой момент рядом с ним не окажется деприватора, то неприятность просто не сможет произойти. Тривиальное решение проблемы: ликвидировать любого деприватора, независимо от того, подчинения чему он требует. Нет возбудителя – нет инфекции.
- Вы уверены, что эту проблему надо решать пулеметом? – раздался вопрос из зала.
- О! – произнес математик, - Это снова вы, прекрасная сердитая сеньорита?
Девушка в футболке с эмблемой «Hawaii Pacific University» тряхнула головой.
- Это я, и нечего тут иронизировать! Я задала довольно серьезный вопрос.
- Да, - согласился Чинкл, - Вопрос серьезный. В Великой Хартии заложен именно пулеметный метод решения. Конечно, он не идеален, но он практически работает. Возможен ли другой практически работающий метод? Вероятно, да, но пока что, насколько мне известно, никто его не придумал. А у вас есть идеи на этот счет?
|
|
- Представьте себе, есть! Еще в прошлом веке Френсис Фукуяма объяснил, что существует единственная позитивная система целей и ценностей: либерально-демократическая. Две ее альтернативы – коммунизм и фашизм – показали свою несостоятельность. Так, зачем отбиваться из пулемета от позитивной системы?
Кватро Чинкл поднял глаза к потолку и негромко вздохнул.
- Ох уж, этот неоконсерватизм великого Фукуямы! Он так привлекателен в своей простоте, что мало кто видит его главный методический дефект.
- Какой же? – с вызовом в голосе спросила девушка.
- Банальный. Некая система, не важно даже какая, объявляется финальным пунктом политэкономического развития. Allez! «Конец истории», как говорил сам Фукуяма. Никакое развитие продукционных и социальных технологий, не сможет поколебать чемпионской позиции либеральной демократии североамериканского образца. Это настолько антинаучный подход, что его и обсуждать-то всерьез не хочется. Однако, придется. Что же такое неоконсерватизм? Это идеологическая доктрина, которая рекомендует сохранить некую политическую систему навсегда. Конечно, для этого потребуется остановить развитие ряда научных направлений. Фукуяма настаивал, в частности, на торможении генной инженерии, клонирования, и любой модификации человеческого организма. Такое нелиберальное отношение к прикладной науке, под флагом либерализма, как-то сразу заставляет усомниться в искренности автора. Если предложенная им политическая система обеспечивает обществу наилучшие условия развития, то она должна стимулировать перспективные технологии. Если же она их блокирует, то значит, она действует против вектора объективного развития. Теперь вспомним о том, что никакой социум не может стоять на месте. Или прогресс, или регресс. Одно из двух. В данном случае, как мы определили, предлагается регресс. Возврат к «Старому Доброму Прошлому». К тому состоянию общества, в котором существующие институты политической власти были наиболее стабильны. Можно заключить, что неоконсерватизм - это стремление системы отступить от горизонта научно-технического прогресса, за которым эта система утратит стабильность. Цена такого отступления: утрата научно-технического лидерства. Ведь вокруг уже есть альтернативные системы, которые способны сохранять стабильность за указанным горизонтом, и которые будут стимулировать у себя научно-технический прогресс. Система, вставшая на путь неоконсерватизма, рискует технологически отстать от альтернативных систем, и быть поглощенной путем тривиальной военной агрессии. Казалось бы, из этой ловушки Фукуямы нет выхода. Но, посмотрев на ситуацию внимательно, мы увидим одну интересную стратегию. Корпорации, занимающиеся научно-прикладными темами, которые несовместимы с неоконсерватизмом, могут вывозить свой научный капитал в бывшие колонии, и оборачивать его там. Такая стратегия хорошо зарекомендовала себя сто лет назад, в ситуации, когда в развитых странах возникли проблемы с оборачиваемостью финансового капитала. Конечно, придется делиться результатами с партнерами в бывших колониях, но это не самое страшное. Прогноз относительно стран с режимом неоконсерватизма, видимо, надо строить именно в предположении о вывозе научного капитала.
Девушка в университетской футболке сосредоточенно наморщила лоб.
- Доктор Чинкл, я не помню, чтобы Фукуяма писал о вывозе научного капитала.
- Разумеется, не помните, потому что он об этом и не писал. Возможно, он вообще занимался только идеологическим PR неоконсерватизма, а не тем, как совместить неоконсерватизм с реалиями политэкономии и геополитики.
- А вы уверены, доктор Чинкл, что вывоз научного капитала необходим?
- При неоконсерватизме он просто неизбежен, - ответил Кватро, - Собственно, из некоторых развитых стран этот вид капитала уже вывозится.
- Но это же путь в никуда! – выкрикнул кто-то из зала.
Математик демонстративно развел руками.
- Вероятно, вы правы. В начале, в бывшие колонии переместится перспективная прикладная наука. Потом, лет через пять, за ней естественным образом, последует фундаментальная наука, и развитые страны условного Запада утратят машину для генерации научного капитала. Потом будет лет двадцать свободного падения, и…
- А вы, не заплатив ни цента, получите нашу науку! – перебили его из зала.
- Мы бы заплатили, - с улыбкой ответил Кватро, - Но ведь вы ее не продаете, а выбрасываете, потому что, согласно Фукуяме, это вредная бяка. Собственно, такой алгоритм деградации империй воспроизводится со времен Древнего Египта. Некий правящий клан выводит страну в геополитические лидеры, а затем интересы клана смещаются в область стабилизации внутренней политики, и прогрессивный элемент вышвыривается из метрополии в колонии. Жители страны получают возможность наслаждаться «Старым Добрым Прошлым», а потом, естественно…
Окончание его фразы перекрыли выкрики из зала, в которых слова «Фукуяма» и «Неоконсерватизм» соседствовали с грубо-концептуальными «Fuck» и «Shit».
- Леди и джентльмены! – укоризненно произнес Нил Сноу, - Давайте, постараемся держаться в культурных рамках… Кроме того, я вижу: доктор Чинкл выразительно смотрит на часы… Действительно, мы обещали, что этот экспромт диспут займет примерно полтора часа, а прошло уже вдвое больше. К тому же, мы снова ушли от заявленного предмета обсуждения. Я имею в виду этику ученого и допустимость сотрудничества с теми или иными сомнительными политическими режимами.
- Знаете, Нил, - сказал Кватро, - Я принципиально против сакрализации науки. Эти разговоры о том, что у ученого должна быть особая ответственность за свою работу, совершенно иного этического порядка, чем ответственность инженера, техника или квалифицированного рабочего - просто безосновательны. Профессиональная этика ученого относится только к его работе. А вопрос о том, с какими правительствами работать, а с какими - нет, относится к личной, а не к профессиональной этике.
- И что говорит об этом ваша личная этика, доктор Чинкл? - спросил репортер.
- Моя этика говорит: не работай с правительствами, которые поддерживают в своих странах отвратительные порядки. Уточняю: отвратительные с моей точки зрения.
- А нельзя ли более конкретно?
- Можно, - ответил математик, - Я ни при каких условиях не работаю с исламскими правительствами. То же относится к правительствам, практикующим другие формы мистической идеократии, будь то церковный культ, культ нации, или личный культ правящей персоны. И я не работаю с теми правительствами, для которых моя страна является потенциальным военно-политическим противником. Это понятно.
Репортер удивленно поднял брови.
- Но, доктор Чинкл, ведь на Соц-Тиморе есть идеократия, а вы с ними работаете.
- Да, идеократия там есть, но не мистическая, и это меняет дело. С ортодоксальным последователем библии или корана бессмысленно спорить. Его мотивации лежат в мистическом пространстве. Их обоснованность никак не проверяется материальной практикой. Мотивации коммуниста наоборот, лежат в пространства материальных предметов и действий, и направлены на достижение практических, материальных результатов. Если коммунист ошибается, то его можно переубедить, апеллируя к известным экономическим закономерностям. С коммунистами можно иметь дело.
- …Несмотря на то, что у них есть концлагеря? – выкрикнул кто-то из зала.
- Да. Я побывал в концлагере в Маквелаб, в провинции Оекуси, на побережье. Там перерабатывали подбитую военную технику, но ее запасы ограничены. Надо было придумать метод перепрофилирования, и меня попросили помочь с решением этой экономико-логистической задачи. Заодно, я посмотрел, как там живут. Разумеется, я обнаружил некоторые неприятные особенности. Там 8-часовой рабочий день вместо привычного для меня 6-часового, грузовые машины скрипят из-за низкого качества местной сборки, а в тунца кладут слишком много специй. А так - обычный кампус. Никакой экзотики в стиле «horror», кроме солдат на вышках. Да, кстати, солдаты и офицеры питаются из общего котла с заключенными и живут в таких же домиках. Communism as it is. Если кому-то интересно, можете съездить и посмотреть. Рядом с концлагерем есть дешевый туристический кэмпинг. Кстати там хорошая рыбалка.
- А кто отказался работать, того расстреливают! – выкрикнул то же голос.
- Да, - подтвердил Кватро, - Это особенность коммунизма. Там не тратят деньги работающих на содержание нарушителей, которые бездельничают из принципа.
- И вы это одобряете? – спросил Сноу.
- Не одобряю, но и не вижу разумных аргументов против такой практики.
Нил Сноу задумчиво покивал головой.
- Не слишком ли жестко вы подчиняете простой, естественный гуманизм этой рафинированной экономической прагматике? Вернемся к самому началу нашей дискуссии. К судьбе троих европейцев, захваченных соц-тиморскими властями и обвиненных в рабовладении. Скажите: если их казнят одним из тех чудовищных способов, которые Красные кхмеры применяли в Брунее, вы и после этого будете сотрудничать с режимом Ним Гока?
- Я полагаю, - спокойно ответил Кватро, - что Ним Гок не доставит вам, в смысле, западным медиа-агентствам такого изысканного удовольствия. Дело не в каком-то гуманизме, а в упомянутой вами экономической прагматике. Институт публичных мучительных умерщвлений – это стиль слабых режимов и неадекватных лидеров. Сильный политический режим убивает без эмоций. Не в стиле «horror», а в стиле уничтожения фермером насекомых-вредителей на своем поле. Если бы тиморское правительство показало себя слабым и неадекватным, то я, разумеется, не стал бы продолжать сотрудничество с ним. Но, как я уже сказал в начале, этого не будет.
- Ну, что ж, - сказал Сноу, - Ближайшее будущее покажет…
- Точно! – согласился математик, - А сейчас, извините, леди и джентльмены, но я перебрал все лимиты времени. Я думаю, мы еще увидимся. Aloha nei.
-----------------------------------
…
На экране появилась заставка CNN-news. Пошла реклама. Зирка переключила TV на музыкальный канал Euro-Vision. Снэп почесал в затылке и поинтересовался:
- А с чего началась вся эта фигня? Кого поймали тиморские комми?
- У тиморских комми, - менторским тоном произнесла Оюю, - существует агентство правительственной информации. Зирка, а можно поюзать этот ноутбук на столе?
- Конечно, - ответила полька, - он тут специально для гостей.
…
---------------------------------------------------------
Политбюро Партии Народного доверия
Социалистической Республики Тимор-Лесте
Агентство правительственной информации
Официальное сообщение для прессы.
---------------------------------------------------------
В ходе совместной операции Мобильной Интербригады (IBM) и спецотряда службы безопасности СРТЛ в северо-западной части Индийского океана обезврежена банда рабовладельцев. Двое бандитов были убиты при попытке оказать сопротивление, 11 задержаны и доставлены в Дили, вместе с орудием их криминальной деятельности – океанской яхтой «Golden Sun». Туда же доставлены три освобожденные гражданки Мьянмы (Бирмы). Б. Нтхо, Ч. Нтхо и П. Нтхо. Они находились на яхте «Golden Sun» против своей воли, и их принуждали обслуживать извращенные потребности троих главарей рабовладельцев – П. Фелклинга, К. Нейдлица, В. Рорхбаума, граждан ЕС.
Все три девушки - несовершеннолетние этнические мон-кхмерки, у них не осталось близких родственников в деревне Нтхо-Тижо (район Чинму), в Бирме. Народный Суд города Дили признал их удочерение дальними родственниками, Л. Байпе и Ф. Байпе, гражданами СРТЛ. Семья Байпе приехала сюда из Хуэйса, соседнего с Чинму района Бирмы. Супруги Байпе происходят их того же этноса мон-кхмеров Верхнего Меконга, Товарищ Л. Байпе, член Новой Компартии Бирмы, участник войны за освобождение области Шан. Сейчас он шеф-механик в кооперативе Фатоули, а его жена, Ф. Байпе, агроном в том же кооперативе. Оба имеют поощрения за наставническую работу с молодежью, и пользуются уважением среди товарищей по работе.
А справедливую меру наказания рабовладельцам определит наш Военный трибунал. Сейчас заслушиваются показания свидетелей и заключения экспертов, исследующих вещественные доказательства и видео-аудио записи. Уже проведены первые допросы обвиняемых. Установлено, что П. Фелклинг и В. Рорхбаум занимают важные посты в органах буржуазной власти Евросоюза, а К. Нейдлиц - один из высших чиновников ЮНЕСКО, организации по образованию, науке и культуре при т.н. «Объединенных нациях». Это еще раз показывает криминальную суть империалистической системы. Остальные участники банды, это наемники мальтийской фирмы «Emerald Voyage», принадлежащей марокканским исламистам – работорговцам из клана Рбия.
Поскольку преступления арестованной банды совершались, в основном, на море, председателем военного трибунала назначен член Политбюро, адмирал Ройо Исо, который, отвечая на вопросы канала «Tele-Camrad» (Дили), заявил следующее:
«Трусливая банда подонков, насильников и извращенцев, снюхавшаяся с грязными исламистами – вот истинное лицо загнивающего европейского империализма. Они думали, что тысячемильные расстояния и многомиллионные капиталы спасут их от карающей руки народного правосудия. Они наслаждались своей властью и мнимой безнаказанностью. Теперь обманутые пролетарии Европы увидят, какие дегенераты получают власть посредством лживого инструмента буржуазной демократии. Мы не намерены ни от кого скрывать отвратительные подробности этого дела. Мы полны решимости покарать сообщников и покровителей этой банды. Пусть дрожат в своих дворцах, построенных на средства, украденные у эксплуатируемого народа. Ничто не спасет этих негодяев от сурового и справедливого возмездия». (Конец цитаты).
Завтра вечером в Дили прибудет группа полицейских следователей из Меганезии. С согласия Трибунала, они допросят бандитов по поводу деятельности фирмы «Emerald Voyage». Яхта этих рабовладельцев «Lone Star» (аналог «Golden Sun»), задержана в феврале в меганезийском округе Питкерн, на основании заявления З. Новак, бывшей гражданки Польши (сейчас - гражданки Меганезии). По приговору окружного суда, капитан яхты «Lone Star» расстрелян, а экипаж отправлен на каторжные работы.
О дате и времени начала открытого судебного процесса над пойманными бандитами-рабовладельцами с яхты «Golden Sun» будет объявлено дополнительно.
---------------------------------------------------------
…
Оюю стремительно набрала в поисковой строке: Яхта «Lone Star» Питкерн. Снэп придвинулся ближе, чтобы тоже посмотреть, что там нашлось, а через пару минут, присвистнул от удивления и повернулся к Зирке.
- Хэй, гло, ты классно поимела этих уродов!
- И продолжаешь их иметь, - авторитетно добавила Оюю, - Фест самом в разгаре. 20 фунтов против хвоста селедки, что наше Гестапо и тиморские комми доберутся до марокканской лавки Рбия.
- По ходу, доберутся, - согласился Снэп, - Этих трех жирных юро сцапали почти на Сейшелах. На другом конце глобуса. Так и до Касабланки можно дотянуться.
- Еще 20 фунтов против дохлого краба, - сказала Оюю, - что главный говнюк этого бизнеса сидит не в Марокко, а где-то в Европе. Зирка, что скажешь?
Полька растеряно пожала плечами.
- Я не думала на эту тему. Просто рассказала вашей полиции, как было дело.
- Не вашей, а нашей, - поправил Снэп, - Это теперь и твоя полиция тоже, прикинь?
- Да, - Зирка кивнула, - Я еще не привыкла, что я гражданка вашей… Нашей страны.
- А что тут привыкать? – удивился он, - У нас тут все просто.
- Не гони, Снэп, - возразила Оюю, - Зирка выросла в Европе. Там другая ситуация с климатом, ландшафтом, и транспортом! Во как! Если тебя сейчас пересадить из-за штурвала флайки за руль европейской тачки на автобане, в потоке таких же тачек, в четыре ряда, далеко ты уедешь? А у Зирки, обратная проблема: из-за руля тачки за штурвал флайки. Кстати, док Кватро мог бы и помочь.
- Мы тоже можем помочь, если уж так, - заметил Снэп, - Есть даже методика, как с западной авто-тачки переучиваться на флайку.
Зирка выбрала момент, чтобы вставить слово.
- Вы знаете, я там никогда не водила автомобиль. И вообще ничего моторного.
- Упс… - Оюю удивленно приоткрыла рот, - …А как ты передвигалась в Европе?
- Я там мало передвигалась. Это долго рассказывать и, наверное, не интересно.
- Тогда надо учить по методике, для папуасов из глубинки, - сказал Снэп, - Ничего особенного. Ты же сразу научилась водить микроллер. Летать не намного сложнее.
Оюю энергично покивала головой в знак полного согласия, и добавила:
- У тебя быстро все получится. Прикинь: если ты выкрутилась на Галапагосах среди пиратов, то разобраться в нормальном быте для тебя не составит труда. С домом ты разобралась, как говорит док Кватро. Считай, полдела сделано. А с транспортом…
- …Надо купить Зирке простую, дешевую флайку, - перебил Снэп, - только не чисто учебную, а реальную, рабочую, иначе куража не будет.
- Точно! – согласилась Оюю, - Завтра поедем в Табак и купим. Зирка, что скажешь?
- Я не уверена, что это ко времени, - ответила полька, - И у меня не хватит денег.
- Aita pe-a. Купишь с отсрочкой на две недели. С трех килофунтов потеряешь всего десятку. Это очень просто: ты прописываешь на своем resource-account перевод на продавца с исполнением 1-го мая. У нас это вместо того, что в Европе и в Америке называется «покупкой в кредит». Но у нас это делается без ресурсных паразитов. В смысле, без банков и всякого такого. Напрямую. Удобнее и дешевле, прикинь?
- Я не думаю, что у меня через две недели появится такая сумма. Будут проблемы.
- Как она может у тебя не появиться? Аукцион же!
- Извини, я не поняла, о чем ты.
Молодые меганезийцы удивленно переглянулись, после чего Снэп объяснил:
- Прикинь, Зирка, тебе присудили компенсацию за счет «Emerald Voyage», из цены конфискованной яхты. Сейчас яхту продают на Сайпане. Там аукционы конфиската стартуют в первый день каждого месяца и финишируют в последний день. Эта яхта пришла туда в марте, ее выставили 1-го апреля, а 30-го тебе на счет упадет сумма.
- Откуда вы это знаете? – удивилась полька.
- Логика, - ответил он, - Но давай проверим на всякий случай, - он подвинул к себе ноутбук и постучал пальцами по панели, - …Ну, вот, все четко. Видишь: написано: «Океанская яхта, (в эксплуатации 3 года). 34 метра, 120 тонн, 1600 КВт, 25 узлов, комфортность VIP, made in Norway (Nidelf AB), выставлена судом округа Питкерн, стартовая цена: 5 млн. фунтов, текущая топ-заявка: 8.500.000 фунтов».
- Да… Действительно… А какую мне присудили компенсацию?
- Ты что, не читала постановление суда?
- Честно говоря… Понимаешь, мне было так… Неприятно все это снова вспоминать, поэтому, я попросила, чтобы сразу после опроса… В общем, я не стала дожидаться постановления, а приехала сюда, и теперь стараюсь выкинуть это из головы.
- Ну, ты даешь, гло! – воскликнула Оюю и щелкнула мышкой ссылку на экране.
В окне появился текст, и полька прочла, прыгая взглядом от строчки к строчке:
«…Рассмотрев дело экипажа океанской яхты «Lone Star» в соответствие с Великой Хартией, пришел к таким выводам… Использовалась для принудительного труда насильно удерживаемых… Экипажу было заведомо известно о рабском положении женщин, оказывавших сексуальные услуги VIP-клиентам судовладельца… Капитан деятельно участвовал в принуждении… Как пояснила гражданский заявитель Зирка Новак… Виновны в оказании рабовладельцу заранее обещанной помощи, которая вознаграждалась сверх обычной оплаты морских работ… Капитан виновен также в участии в физическом принуждении…. Сексуальные акты в шокирующих формах, потенциально-опасных для принуждаемого лица… Такие сексуальные услуги были заранее обещаны VIP-клиентам… Применяет те санкции, которые необходимы и достаточны для… К высшей мере гуманитарной самозащиты в форме расстрела… Помощник капитана, в связи со специальными обстоятельствами… К высшей мере гуманитарной самозащиты в форме расстрела, с отсрочкой на сто дней и возможной заменой каторжными работами сроком на 30 лет… Члены экипажа, не принимавшие прямого участия… К каторжным работам сроком на 15 лет без права на пересмотр… Конфискация яхты «Lone Star», как объекта криминального… Экономический вред заявителю… Принуждение к труду, без фатальных последствий для… Зирке Новак компенсацию в размере 200.000 фунтов, которая будет выплачена за счет…».
На лице Зирки, сквозь коричневатый загар, проступили пурпурные пятна. Полька быстро мигнула несколько раз своими яркими зелеными глазами, и на ресницах появились слезы.
- Это… Это каждый может прочесть, да? Это открыто выложено в интернет?
- Но, Зирка, это постановление суда, оно публичное, как же иначе? – заметил Снэп.
- А как же я? – возразила она, - Теперь все знают, что… Что…
Молодые меганезийцы вновь удивленно переглянулись. Разумеется, у них не было никаких шансов понять состояние европейки с католическим воспитанием, которая обнаружила, что сексуальные действия с ней описаны в общедоступном источнике. Специфический опыт жизни в последние два года не стер в ее юниорской психике ортодоксально-христианских штампов «классической» еврокультуры связанных с доктриной о «мерзости» секса вне заданных ритуальных рамок, в особенности - о «мерзости» тех видов секса, которые в еврокультуре называются «проституцией». Обосновавшись здесь, на Киритимати, Зирка надеялась навечно похоронить эту страницу своей жизни (вроде бы, ничто этому не препятствовало, никто здесь не стремился рыться в ее прошлом). И вдруг – это публичное постановление…
Для меганезийцев, все выглядело совершенно иначе. Принципиальным было то, что человека лишили свободы и заставили выполнять неприятные для него физические действия. Конкретный вид этих действий (уборка урожая кофе, или работа киркой на залежах гуано, или сексуальное удовлетворение клиентов, или рытье канав) не играл особой роли. Им было не понять особых страданий Зирки из-за именно сексуального характера принуждения, как Зирке было бы не понять переживаний ортодоксального вишнуита, принужденного к работе, которую Творец поручил людям низшей варны.
По-своему интерпретировав причины печали своей новой знакомой, Оюю заявила:
- Хэй, гло, ты зря опасаешься, что марокканцы будут тебе мстить. Тут не Европа, тут Меганезия. По Хартии, если внешняя сила попытается задавить нашего судебного свидетеля, то в ответ будет «autodefenca code rojo». Это объявление войны до полной ликвидации всех участников такой внешней силы. А ты думала, мы зря платим соц-взносы на армию? Ага, щас! Там у нас ребята, что надо!
- Да, я видела ваших военных, - согласилась Зирка, - но…
- Не ваших, а наших, - педантично поправил Снэп, - А что «но»?
- …Но, - продолжила полька, - Это постановление в интернет, оно как клеймо на лбу, которое все видят. Все знают, что и как со мной делали.
- Ага, - согласилась Оюю, - И никто не сможет сказать, что этого сраного капитана расстреляли не за дело. Остальным тоже качественно вклеили, а из старпома вообще сделали пупса-пищалку, если я верно понимаю жизнь.
- Пупса-пищалку? – переспросила полька.
- Ага. Он что-то знает, и из него будут доить info сто дней, а потом одно из двух.
- А про клеймо я ни фига не врубился, - заметил Снэп.
Зирка зябко передернула плечами и вытерла глаза салфеткой.
- Я боюсь… - она замялась и окинула коротким, но внимательным взглядом своих собеседников, - …Я боюсь, что не смогу объяснить. Это ощущение, оно внутри.
- По ходу, тебе подпортили ауру, - тоном знатока сообщила Оюю, - Как бы, с одной, стороны - магический предрассудок, а с другой… Короче: давай сходим к tahuna?
- Tahuna? Что это?
- Не что, а кто. Это brujo…warlock…
- Колдун, - вздохнула полька, - Нет, я бы не хотела. Жаль, что тут нет священника.
- Священника? Жреца? Почему нет? Тебе нужен жрец из какой религии?
- Я – католичка. К сожалению, в Польше я не видела ни одного патера.
- Пфф! – весело фыркнул Снэп, - Польша – городок маленький. А вот в Табаке есть католический жрец, это точно. Там даже есть маленькая католическая пагода.
- Пагода, это ведь буддистский храм, - нерешительно заметила Зирка.