Сочинение было написано во второй половине 1601 года после перенесения страшной пытки «велья», когда жизнь Кампанеллы висела на волоске. «В течение сорока часов, – гордо писал он в «Богословии», – я был вздернут на дыбу с вывернутыми руками, и веревки рассекали мне тело до костей, и острый кол пожирал, и сверлил, и раздирал мне зад и пил мою кровь, чтобы вынудить меня произнести перед судьями одно только слово, а я не пожелал его сказать, доказав, что воля моя свободна». Лежа на тюремной койке в ожидании смерти, и боясь, что она придет раньше, чем он успеет изложить свои чаяния и основные взгляды на общественную жизнь, он, преодолевая боль, мучительно писал. Писал в строжайшем секрете от надзирателей, так как камеру то и дело обыскивали. Уверенность, что его идеям суждено в корне преобразить жизнь людей, помогала ему претерпеть все. И наяву и в полузабытьи его мысли были полны Городом Солнца.
Годами он в мельчайших подробностях продумывал все стороны жизни общиной. Он вникал во все мелочи: знал, как одеваются граждане Города, что едят, чем болеют. Идеи, которые он должен был изложить, вошли в его плоть и кровь, но теперь, в тюрьме, ему было очень трудно доверить бумаге свои сокровенные мысли. Ему приходилось постоянно иметь в виду, что при всей его выработанной годами заключения осторожности он не мог полностью обезопасить себя от случайностей. Он работал с огромным упорством. Искалеченная рука никак не поспевала за мыслями.
Краткое описание
И основные идеи
Город находится на холме, который возвышается на просторной равнине; он разделен на семь окружностей. На вершине холма возвышается круглый храм без стен, но имеющий свод. Над сводом – купол с отверстием «над алтарем», который расположен в центре. Город построен так, чтобы уловить малейшее благодатное влияние звезд. Им управляет жрец по имени Солнце. Ему помогают Пон, Син и Мор, что значит «Мощь, Мудрость и Любовь». Каждый выполняет обязанности соответственно его имени. Окружности крепостных стен как снаружи, так и изнутри, украшены фигурами и картинами на исторические сюжеты. Есть магистры, управляющие добродетелями.
Благоустройство города – характерная урбанистическая философия, берущая начало у Альберти (1404-1472). Он считал, что архитектура является искусством самым высоким и близким к природному порядку, служащим для достижения счастья и нравственности.
Социальная программа Кампанеллы лежит в основе всех его на первый взгляд столь разнородных и даже противоречащих друг другу сочинений. Господство в обществе социального неравенства, частного интереса, как главных причин всех бедствий, порождает ничем не сдерживаемое себялюбие, пренебрежение к интересам других людей, общества в целом. Все эти пороки воплощены для Кампанеллы в макиавеллизме. Для человечества есть только один путь – путь к разумной жизни общиной, где блага, производимые природой и людьми, принадлежат в одинаковой степени всем, где каждый человек может полностью развивать все свои духовные и телесные способности.
Коль позабудет мир «мое», «твое»
Во всем полезном, честном и приятном,
Я верю, раем станет бытие,
Слепое чувство – зрячим, не развратным,
Высоким знанием – тупость и лганье,
И гнет тирана – братством благодатным.
Общность всего имущества, в том числе и личного, сочетается в утопии Кампанеллы с сохранением разделения умственного и физического труда: в то время как одна часть общества (большинство) занимается физическим трудом, функции организации производства, научного и политического руководства обществом целиком переданы в руки особой группы. Едино стадо, един пастырь – в этом евангельском изречении воплощена мечта Кампанеллы. Этой центральной идее подчинена вся его политическая программа, вся его практическая деятельность.
Непременное условие для процветания государства Кампанелла видел в здоровье и правильном воспитании подрастающего поколения. Он придавал особенно важное значение вопросам общественного воспитания детей. Схоластика и зубрежка отжили свой век. Кампанелла подчеркивал большую роль наглядности в обучении и утверждал, что легче всего можно усвоить науки при помощи картин. Труд и физические упражнения сделают людей здоровыми и красивыми, а правильное обучение – всесторонне образованными.
В детях с юных лет воспитывается любовь к труду. В Городе Солнца нет бездельников и тунеядцев – здесь работают все. Солярии добились больших успехов в естествознании, технике, медицине. Они построили машины, облегчающие труд человека, научились предсказывать погоду, создали совершенное оружие. Вся жизнь в Городе Солнца подчинена науке, болезни сведены до минимума, разрешена проблема долголетия. Радость и веселья царят в Городе. После трудового дня все собираются за обильными столами общих трапез, потом слушают музыку, поют или, сойдясь парами, начинают стройную и прекрасную пляску под колоннадами.
Солярии высоко чтут своих сограждан, которые отличились трудовыми подвигами, выдающимися изобретениями или героизмом на войне. Но, торжествуя победу над врагами, не употребляют своей мощи во вред другим; для них целью войны является не уничтожение, а совершенствование побежденных. Государство Солнца – могучее и миролюбивое государство.
В «Городе Солнца», Кампанелла много писал об астрологии и воздействии звезд на человеческую жизнь, но в итоге заключает, что нет такого воздействия на человека, исходит ли оно от звезд или других людей, которое могло бы поколебать его решения, если он тверд в нем. Если человек даже под пытками решил в душе молчать, то и звезды, «которые воздействуют издалека и мягко, не могут заставить нас поступать против нашего решения!»
Недаром он звался «Кампанеллой» – «Колоколом»! Колоколом, зовущим к борьбе за справедливость, возвещающим начало новой эры, золотого века человечества.
Заключение
Страстотерпец, пасынок судьбы, – Кампанелла, – он напоминает плод, созревший не ко времени. В Париже он интересовал тех, чьи мысли были обращены к прошлому или непосредственному настоящему, но не тех, чей взгляд был устремлен в будущее. Декарт отказался от предложения встретиться с ним. А Галилей был крайне холоден, и ни разу не удостоил письменным ответом на его немалочисленные письма. Кампанелла пережил свое время; он явился последним из могикан Возрождения.
Философское послесловие
В живом, разнообразном просторе мира, человеку предназначена центральная равнина. На ней возвеличивает он свою поступь, облагораживает характер, преследует гуманные цели. А в сообществе себе подобных, строит государство свободы и развития. Повсеместно может он существовать, – в силу своих страстей, и, в собственных душевных разломах не замечая их, продолжать жить. Но только тяготение к центру объединит его страстн о й души разнородные качества, которые ровным, мощным потоком сольются и заполнят равнину его сердца духовными богатствами и истинами от Жизни и от Бога. Сочетаемость и тождественность действий и могущества мышления, высоким холмом вознесут его посреди животворящей среды его благих свершений. Такова картина кульминации человеческого величия: движимого от окраин к центру, к главенствующей способности, – к творчеству. Таково его возрождение в эпоху Кампанеллы.
Всем четырем сторонам мира открытый Город и ни от кого не скрывающий себя, – как не скрывают зажженную свечу, светящую всем в доме, – не дрогнет под натиском людских низких страстей, не обуяет им и желание устрашать, но только просвещением покорит их, хотя чернь и невежественна и сильна. Поэтому надежно укреплен он и физически, и духовно. А храм, выступающий олицетворением божественной природы в человеке, одновременно является и оплотом божественных проявлений на земле, на высоте которой, своею метафизически-мистической державностью, он стоит.
В человеке, как в государстве, должны гармонично образовывать единое целое все его крупные и мельчайшие намерения и желания, мысли и чувства; и ни одно не должно преобладать, или претендовать на другое. Воспитывая свои желания, как воспитываются граждане в городе, человеку каждое следует направлять в благоразумное русло, и одни поощрять, другие исправлять. А начинать надо с простейшего и наглядного постепенно переходя к более сложному и умозрительному. И, не останавливаясь только на обучении, применять воспитанность и знания, – как отвлеченные, так и прикладные, – на практике.
Чрезвычайно важна сама достозначимость знания. Не того знания ради информации и «книжных слов», в котором коснеют и ум, и сердце, а того знания «самого предмета», которое обогащает человека духовно, посвящая его в мощь, мудрость и любовь изучения и исследования; знания, приобщающего к долгу.
Человеку, изучающему многообразие искусств и наук, осваивающему универсальные понятия и предметы, проникающему высоким знанием как таковым, прозревая в нем метафизичность с ее соправителями и подчиненными, и, наконец, осмысливающему моральный долг перед другими, своими согражданами, – только такому человеку, осознавшему все эти этапы целокупно, подлежат ведению и душа, и тело, и ум. Иными словами, лишь тот способен управлять в себе своими эмоциями, желаниями и мыслями, кто привел в порядок внутреннюю иерархию всего общего в себе и возвысил всего себя как разделенного целого в мощи, мудрости и любви.
Между частями и данностями, между душой и телом все общее! Эта всеобщность снимает проблему партикуляризма, ликвидирует разночастность. То есть, при сохранении принципиальной разницы между душой и телом, ликвидируется не их собственность, а желание присвоения каждой стороной чего-то высшего, чем есть сами они. Так, нет никаких привилегий у тела быть блаженнее или значительнее души, но у последней тоже нет никакого права лишать его достойного значения или какого-либо блага. Тело ли, душа, или что-либо другое, заботящееся о самосохранении себя не как части, принадлежащей общему, а как части, претендующей на общее, коснеет и лишается природных способностей. Кто знает только один предмет, тот невежествен. Стремление к универсальности – вот что отличает ученого Возрождения от специалиста наших дней. Истинное старание в деле познания не может ограничиваться одним направлением, областью или предметом. Ведь сам человек содержит в себе все стороны жизни: и животную, и цивилизованную, и вселенскую. А раз так, значит, трезво мыслящему и здоровому д о лжно не только некоторые, но все эти стороны бытия познавать. Тогда в познавательном устремлении, через которое приобщаешься к силе, уразумению и любви, он будет, как солнце, сиять перед Богом.
Подлинные знания не утомляют человеческого ума. Они не нуждаются ни в отдыхе, ни в перемене, так как всеобщи. И пока длится их непрерывная жизнь в человеке, они наилучшим образом раскрывают его сердце перед Богом, как лучи солнца, распускающие цветок. Как кровь циркулирует по всему телу, поступает во все его части и является общей для всех органов, такими же знания должны быть для человека, – общими для всех поступков, мыслей и желаний. И, распределяясь по силе, мудрости и любви, ни один человек тогда не поступит опрометчиво, так как знания как совокупность поступков не допустят этого и положат меру частному действию; также никто не помыслит необдуманно, так как знания как совокупность всех мыслей, то есть как единство мудрости и уразумения, выявят степень глубины или поверхностности этого помысла; также никто не станет пользоваться любовью для себя, так как знания как цельность чувств и желаний, направят ее к достоинству другого. Именно знание дает возможность именования вещей по их основным качествам. И именно метафизика мыслей дает жизнь слову, выражающему качества или те или иные действия вещей и людей.
Все в человеке разворачивается во времени, а каждый акт его существования занимает свое место. И на смену одного – развившегося и оформленного, – приходит другое – требующее развития и оформления. Этот круговорот неисчерпаем и беспределен, каждый новый элемент в нем связан с другим – предшествующим. Именно в этом проистекании и разветвлении человек обретает себя: во главу ставя высокое, а в подножие – низкое, для воспитания и последующего его возвышения.
Как физические данные детей, на базе которых впоследствии развиваются добродетели, у Соляриев зависят от правильного сочетания родителей, так и поступки и мысли отдельно взятого человека зависят от его побуждений. Благородные побуждения порождают такие же поступки; и к благим мыслям мы приходим вследствие аналогичных причин. Если человек добр, то он будет добрым и в поступках, и в мыслях, и в словах. Если же прокрадывается в его душу недоброе побуждение или желание, тогда ему следует соединить его с добрым желанием, твердо принятым всеми и не встречающим общественного порицания. В итоге такой союз произведет относительно полезный поступок, никому не вредящий, разве что самому человеку, который его произвел. Но это послужит ему уроком, и научит впредь избегать намерений не согласованных с добродетелью полностью.
Грех, или даже самый мизерный проступок принадлежит всему человеку. Этому проступку сопричастно самое высокое и метафизическое в нем. И как самый маленький камень, брошенный в воду, дает обширные круги на ней, так и содеянный проступок дает тот же эффект. И наоборот: самый малый и рядовой праведный и добровольный поступок может спасти и одухотворить всего человека.
В Городе Солнца все пронизано одним знанием об общности всего и правильным распределением способностей каждого. Так и в человеке должны быть правильно распределены его способности, а сознание его – возвышать и сводить воедино все разнокачественные начинания.
На основании декларации всего общего в Городе Солнца, можно заключить, что и во вселенной все общее и едино, то есть проявляется универсально; и в самом человеке все составляющие его части есть общее для его бытия; и наконец, по выражению Николая Кузанского в «Ученом незнании»: «каждое конкретизирует собой все» и «всякая актуально существующая вещь конкретно определяет собой вселенское все так, что оно становится актуально ею самой».
Солярии полагают два метафизических начала: «сущее, то есть вышнего бога, и небытие, которое есть недостаток бытийности и необходимое условие всякого физического становления». Универсум – это единое, живое существо. И человек является одновременно и частью этого универсума, и его малым цельным повторением, микрокосмом, в котором, как и в макрокосме, есть сущее и небытие, точнее, недостаток бытийности, без которого невозможно никакое становление. Этот недостаток бытийности имеет двойную природу, одновременно являясь и частью недостатка бытийности всего универсума живого мира, и собственно человеческим его проявлением, как малым цельным повторением. И сущее есть подобие Бога, а образом его является недостаток бытийности. Поэтому человек обязан вносить религиозную подоплеку в любые свои дела, даже в такие, которые общи с животными. Только тогда он и будет поистине отличаться от них, – и не в силу денег или знатности рода, а в силу метафизичности, с входящими в нее мощью, мудростью и любовью. Все происходит по воле и предопределению Бога. Все в природе отражает эту волю и предопределенность в виде присущих каждой вещи или их связям, законов. Наибольшим почетом пользуется у Соляриев солнце. Но никакое творение не считают они достойным поклонения, которое воздают одному лишь богу. «И поклоняются они богу в солнце и звездах, почитая их за алтари, а небо – за его храм».