В твоем посланьи; полн росы блаженной,
Я и других кроплю дождем ее".
79. Пока я говорил, в груди нетленной
Того пожара — колебался свет,
Как вспышки молний, частый и мгновенный.
82. "Любовь, которой я досель согрет, —
Дохнул он, — к добродетели [1612], до края
Борьбы за пальму [1613]шедшей мне вослед,
83. Велит мне вновь дохнуть тебе, взирая,
Как ты ей рад, дабы ты мне сказал,
Чего ты ожидаешь, уповая".
88. "Я это понял, — так я отвечал, —
Из Нового и Ветхого завета,
Цель душ познав, тех, что господь избрал.
91. В две ризы [1614]будет каждая одета
В земле своей, — Исайя возвестил.
А их земля-жизнь сладостная эта.
94. Еще ясней, по мере наших сил,
Твой брат [1615], сказав про белые уборы,
Нам откровенье это изложил",
97. Когда я кончил, — огласив просторы,
"Sperent in te" [1616]раздалось в вышине;
На что, кружа, откликнулись все хоры.
100. И так разросся свет в одном огне [1617],
Что, будь у Рака сходный перл [1618], зимою
Бывал бы месяц о едином дне.
103. Как девушка встает, идет и, к рою
Плясуний примыкая, воздает
Честь новобрачной, не кичась собою,
106. Так, видел я, вспылавший пламень тот
Примкнул к двоим, которых, с нами рядом,
Любви горящей мчал круговорот.
109. Он слился с песнопением и ладом;
Недвижна и безмолвна, госпожа
Их, как невеста, озирала взглядом.
112. "Он, с Пеликаном нашим возлежа,
К его груди приник [1619]; и с выси крестной
Приял великий долг, ему служа".
115. Так Беатриче; взор ее чудесный
Ее словами не был отвлечен
От созерцанья красоты небесной.
118. Как тот, чей взгляд с усильем устремлен,
Чтоб видеть солнце затемненным частно,
И он, взирая, зрения лишен,
121. Таков был я пред вспыхнувшим столь ясно
|
|
И услыхал: "Зачем слепишь ты взор,
Чтоб видеть то, чего искать напрасно [1620]?
124. Я телом — прах во прахе до тех пор,
Пока число не завершится наше,
Как требует предвечный приговор.
127. В двух ризах здесь [1621], и всех блаженных краше,
Лишь два сиянья, взнесшиеся вдруг;
И с этим ты вернешься в царство ваше".
130. При этом слове огнезарный круг
Затих, и с ним — рождавшийся в пречистом
Смешенье трех дыханий нежный звук;
133. Так, на шабаш иль в месте каменистом,
Строй весел, только что взрезавших вал,
Враз замирает, остановлен свистом.
136. О, что за трепет душу мне объял,
Когда я обернулся к Беатриче
И ничего не видел, хоть стоял
139. Вблизи нее и в мире всех величий!
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Восьмое, звездное небо (продолжение)
1. Пока я был смущен угасшим взором,
Осиливший его костер лучей [1622]
Повеял дуновением, в котором
4. Послышалось: "Доколе свет очей,
Затменный мной, к тебе не возвратится,
Да возместит утрату звук речей.
7. Итак, начни; скажи, куда стремится
Твоя душа [1623], и отстрани испуг:
Взор у тебя не умер, а мутится.
10. В очах у той, что ввысь из круга в круг
Тебя стезею дивной возносила,
Таится мощь Ананииных рук [1624]".
13. "С терпеньем жду, — моим ответом было, —
Целенья глаз, куда, как в недра врат,
Она с огнем сжигающим вступила.
16. Святое Благо неземных палат
Есть альфа и омега книг, чьи строки
Уста любви мне шепчут и гласят". [1625]
19. И голос тот, которым я, безокий,
Утешился в нежданной слепоте,
Вновь налагая на меня уроки,
22. Сказал: "Тебя на частом решете
|
|
Проверю я. Какие побужденья
Твой лук направили к такой мете [1626]?"
25. И я: "Чрез философские ученья
И через то, что свыше внушено,
Я той любви приял напечатленья;
28. Затем что благо, чуть оценено,
Дает вспылать любви, тем боле властной,
Чем больше в нем добра заключено.
31. Поэтому к Прасути, столь прекрасной,
Что все блага, которые не в ней, —
Ее луча всего лишь свет неясный,
34. Должна с любовью льнуть всего сильней
Душа того, кто правду постигает,
Проникшую мой довод до корней.
37. Ту правду предо мною расстилает
Мне показавший первую Любовь [1627]
Всего, что вековечно пребывает;
40. Правдивый голос расстилает вновь,
Сам о себе сказавший Моисею:
"Узреть всю славу дух твой приготовь"; [1628]
43. И расстилаешь ты, когда твоею
Высокой речью миру оглашен
Смысл вышних тайн так громко, как ничьею".
46. "Земным рассудком, — вновь повеял он, —
И подтверждающими голосами [1629]
Жарчайший пыл твой к богу обращен.
49. Но и другими, может быть, ремнями
К нему влеком ты. Сколькими, открой,
Твоя любовь язвит тебя зубами?"
52. Не утаился умысел святой
Орла Христова [1630], так что я заметил,
Куда ответ он направляет мой.
55. "Все те укусы, — я ему ответил, —
Что нас стремят к владыке бытия,
Крепят любовь, которой дух мой светел.
58. Жизнь мирозданья, как и жизнь моя,
Смерть, что он принял, жить мне завещая,
Все, в чем надежда верящих, как я,
61. И сказанная истина живая [1631]—
Меня из волн дурной любви спасли,
На берегу неложной утверждая.
64. И все те листья [1632], что в саду взросли
|
|
У вечного садовника, люблю я,
Поскольку к ним его дары сошли".
67. Едва я смолк, раздался, торжествуя,
Напев сладчайший в небе: "Свят, свят, свят!"
И Беатриче вторила, ликуя.
70. Как при колючем свете сон разъят
Тем, что стремится зрительная сила
На луч, пронзающий за платом плат [1633],
73. И зренье пробужденному немило,
Настолько смутен он, вернувшись в быль,
Пока сознанье ум не укрепило, —
76. Так Беатриче с глаз моих всю пыль
Прочь согнала очей своих лучами,
Сиявшими на много тысяч миль;
79. Я даже стал еще острей глазами;
И вопросил, смущенный, про того,
Кто как четвертый свет возник пред нами.
82. И Беатриче мне: "В лучах его
Душа, всех прежде созданная [1634], славит
Создателя и бога своего".
85. Как сень ветвей, когда ее придавит
Идущий ветер, никнет, тяжела,
Потом, вознесшись, вновь листву расправит, —
88. Таков был я, пока та речь текла,
Дивясь; потом, отвагу вновь обретши
В той жажде молвить, что мне душу жгла,
91. Я начал: "Плод, единый, что, не цветши,
Был создан зрелым, праотец людей,
Дочь и сноху [1635]в любой жене нашедший,
94. Внемли мольбе усерднейшей моей,
Ответь! Вопрос ты ведаешь заране,
И я молчу, чтоб внять тебе скорей".
97. Когда зверек накрыт обрывком ткани,
То, оболочку эту полоша,
Он выдает всю явь своих желаний;
100. И точно так же первая душа
Свою мне радость сквозь лучи покрова
Изобличала, благостью дыша.
103. Потом дохнула: "В нем [1636]я и без слова
Уверенней, чем ты уверен в том,
Что несомненнее всего иного.
106. Его я вижу в Зеркале святом,
Которое, все отражая строго,
Само не отражается ни в чем.
109. Ты хочешь знать, давно ль я, волей бога,
Вступил в высокий сад [1637], где в должный миг
Тебе открылась горняя дорога,
112. Надолго ль он в глазах моих возник,
И настоящую причину гнева,
И мною изобретенный язык.
115. Знай, сын мой: не вкушение от древа,
А нарушенье воли божества
Я искупал, и искупала Ева.
118. Четыре тысячи и триста два
Возврата солнца твердь меня манила
Там, где Вергилий свыше внял слова; [1638]
121. Оно же все попутные светила
Повторно девятьсот и тридцать раз,
Пока я жил на свете, посетило. [1639]
124. Язык, который создал я, угас
Задолго до немыслимого дела [1640]
Тех, кто Немвродов исполнял приказ;
127. Плоды ума зависимы всецело
От склоннностей, а эти — от светил,
И потому не длятся без предела.
130. Естественно, чтоб смертный говорил;
Но — так иль по-другому, это надо,
Чтоб не природа, а он сам решил.
133. Пока я не сошел к томленью Ада,
"И" в дольном мире звался Всеблагой,
В котором вечная моя отрада;
136. Потом он звался "Эль"; и так любой
Обычай смертных сам себя сменяет,
Как и листва сменяется листвой.
139. На той горе, что выше всех всплывает,
Я пробыл и святым, и несвятым
От утра и до часа, что вступает,
142. Чуть солнце сменит четверть, за шестым". [1641]
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Восьмое, звездное небо (окончание). — Вознесение в девятое небо
1. "Отцу, и сыну, и святому духу" —
Повсюду — "слава!" — раздалось в Раю,
И тот напев был упоеньем слуху.
4. Взирая, я, казалось, взором пью
Улыбку мирозданья, так что зримый
И звучный хмель вливался в грудь мою.
7. О, радость! О, восторг невыразимый!
О, жизнь, где все-любовь и все-покой!
О, верный клад, без алчности хранимый!
10. Четыре светоча [1642]передо мной
Пылали, и, мгновенье за мгновеньем,
Представший первым [1643]силил пламень свой;
13. И стал таким, каким пред нашим зреньем
Юпитер был бы, если б Марс и он,
Став птицами, сменились опереньем. [1644]
16. Та власть, которой там распределен
Черед и чин, благословенным светам
Велела смолкнуть, и угас их звон,
19. Когда я внял: "Что я меняюсь цветом,
Не удивляйся; внемля мой глагол,
Все переменят цвет в соборе этом.
22. Тот, кто, как вор, воссел на мой престол, [1645]
На мой престол, на мой престол, который
Пуст перед сыном божиим, возвел
25. На кладбище моем [1646]сплошные горы
Кровавой грязи; сверженный с высот [1647],
Любуясь этим, утешает взоры".
28. Тот цвет, которым солнечный восход
Иль час заката облака объемлет,
Внезапно охватил весь небосвод.
31. И словно женщина, чья честь не дремлет
И сердце стойко, чувствует испуг,
Когда о чьем-либо проступке внемлет,
34. Так Беатриче изменилась вдруг;
Я думаю, что небо так затмилось,
Когда Всесильный [1648]поникал средь мук.
57. Меж тем все дальше речь его стремилась,
И перемена в голосе была
Не меньшая, чем в облике явилась.
40. "Невеста божья не затем взросла
Моею кровью, кровью Лина, Клета,
Чтоб золото стяжалось без числа;
43. И только чтоб стяжать блаженство это,
Сикст, Пий, Каликст и праведный Урбан [1649],
Стеня, пролили кровь в былые лета.
46. Не мы хотели, чтобы христиан
Преемник наш пристрастною рукою
Делил на правый и на левый стан; [1650]
49. Ни чтоб ключи, полученные мною,
Могли гербом на ратном стяге стать,
Который на крещеных поднят к бою;
52. Ни чтобы образ мой скреплял печать
Для льготных грамот, покупных и лживых,
Меня краснеть неволя и пылать!
55. В одежде пастырей-волков грызливых
На всех лугах мы видим средь ягнят.
О божий суд, восстань на нечестивых!
58. Гасконцы с каорсинцами [1651]хотят
Пить нашу кровь [1652]; о доброе начало,
В какой конечный впало ты разврат!
61. Но промысел, чья помощь Рим спасала
В великой Сципионовой борьбе [1653],
Спасет, я знаю, — и пора настала.
64. И ты, мой сын, сойдя к земной судьбе
Под смертным грузом, смелыми устами
Скажи о том, что я сказал тебе!"
67. Как дельный воздух мерзлыми парами
Снежит к земле, едва лишь Козерог
К светилу дня притронется рогами [1654],
70. Так здесь эфир себя в красу облек,
Победные взвевая испаренья,
Помедлившие с нами долгий срок.
73. Мой взгляд следил все выше их движенья,
Пока среда чрезмерной высоты
Ему не преградила восхожденья.
76. И госпожа, когда от той меты
Я взор отвел, сказала: "Опуская
Глаза, взгляни, куда пронесся ты!"
79. И я увидел, что с тех пор, когда я
Вниз посмотрел, над первой полосой
Я от средины сдвинулся до края. [1655]
82. Я видел там, за Гадесом [1656], шальной
Улиссов путь [1657]; здесь — берег, на котором
Европа стала ношей дорогой [1658].
85. Я тот клочок [1659]обвел бы шире взором,
Но солнце в бездне упреждало нас
На целый знак и больше [1660], в беге скором.
88. Влюбленный дух, который всякий час
Стремился пламенно к своей богине,
Как никогда ждал взора милых глаз;
91. Все, чем природа или кисть доныне
Пленяли взор, чтоб уловлять сердца,
Иль в смертном теле, или на картине,
94. Казалось бы ничтожным до конца
Пред дивной радостью, что мне блеснула,
Чуть я увидел свет ее лица;
97. И мощь, которой мне в глаза пахнуло,
Меня, рванув из Ледина гнезда [1661],
В быстрейшее из всех небес [1662]метнула.
100. Так однородна вся его среда,
Что я не ведал, где я оказался,
Моей вожатой вознесен туда.
103. И мне, чтоб я в догадках не терялся,
Так радостно сказала госпожа,
Как будто бог в ее лице смеялся:
106. "Природа мира, все, что есть, кружа
Вокруг ядра, которое почило [1663],
Идет отсюда, как от рубежа.
109. И небо это божья мысль вместила,
Где и любовь, чья власть его влечет,
Берет свой пыл, и скрытая в нем сила. [1664]
112. Свет и любовь объемлют этот свод,
Как всякий низший кружит, им объятый;
И те высоты их творец блюдет. [1665]
115. Движенье здесь [1666]не мерят мерой взятой,
Но все движенья меру в нем берут,
Как десять — в половине или в пятой. [1667]
118. Как время, в этот погрузясь сосуд
Корнями, в остальных живет вершиной,
Теперь понять тебе уже не в труд. [1668]
121. О жадность! Не способен ни единый
Из тех, кого ты держишь, поглотив,
Поднять зеницы над твоей пучиной!
124. Цвет доброй воли в смертном сердце жив;
Но ливней беспрестанные потоки
Родят уродцев из хороших слив.
127. Одни младенцы слушают уроки
Добра и веры, чтоб забыть вполне
Их смысл скорей, чем опушатся щеки.
130. Кто, лепеча, о постном помнил дне,
Вкушает языком, возросшим в силе,
Любую пищу при любой луне [1669].
133. Иной из тех, что, лепеча, любили
И чтили мать, — владея речью, рад
Ее увидеть поскорей в могиле.
136. И так вот кожу белую чернят,
Вняв обольщеньям дочери прекрасной
Дарующего утро и закат. [1670]
139. Размысли, и причина станет ясной:
Ведь над землею власть упразднена [1671],
И род людской идет стезей опасной.
142. Но раньше, чем январь возьмет весна
Посредством сотой [1672], вами небреженной,
Так хлынет светом горняя страна,
145. Что вихрь [1673], уже давно предвозвещенный,
Носы туда, где кормы, повернет,
Помчав суда дорогой неуклонной;
148. И за цветком поспеет добрый плод".
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Девятое, кристальное небо, или Перводвигатель — Ангелы
1. Когда, скорбя о жизни современной
Несчастных смертных, правду вскрыла мне
Та, что мой дух возносит в рай блаженный, —
4. То как, узрев в зеркальной глубине
Огонь свечи, зажженной где-то рядом,
Для глаз и дум негаданный вполне,
7. И обратясь, чтобы проверить взглядом
Согласованье правды и стекла,
Мы видим слитность их, как песни с ладом, —
10. Так и моя мне память сберегла,
Что я так сделал, взоры погружая
В глаза, где путы мне любовь сплела.
13. И я, — невольно зренье обращая
К тому, что можно видеть в сфере той,
Ее от края оглянув до края, —
16. Увидел Точку [1674], лившую такой
Острейший свет, что вынести нет мочи
Глазам, ожженным этой остротой.
19. Звезда, чью малость еле видят очи,
Казалась бы луной, соседя с ней,
Как со звездой звезда в просторах ночи.
22. Как невдали обвит кольцом лучей
Небесный свет, его изобразивший,
Когда несущий пар всего плотней,
25. Так Точку обнял круг огня [1675], [1676]круживший
Столь быстро, что одолевался им
Быстрейший бег [1677], вселенную обвивший.
28. А этот опоясан был другим,
Тот — третьим, третий в свой черед — четвертым,
Четвертый — пятым, пятый, вновь, — шестым.
31. Седьмой был вширь уже настоль простертым,
Что никогда б его не охватил
Гонец Юноны [1678]круговым развертом.
34. Восьмой кружил в девятом; каждый плыл
Тем более замедленно, чем дале
По счету он от единицы был.
37. Чем ближе к чистой Искре, тем пылали
Они ясней, должно быть оттого,
Что истину ее полней вбирали.
40. При виде колебанья моего:
"От этой Точки, — молвил мой вожатый, —
Зависят небеса и естество.
43. Всмотрись в тот круг, всех ближе к ней прижатый:
Он потому так быстро устремлен,
Что кружит, страстью пламенной объятый".
46. И я в ответ: "Будь мир расположен,
Как эти круговратные обводы,
Предложенным я был бы утолен.
49. Но в мире ощущаемой природы
Чем выше над срединой [1679]взор воздет,
Тем все божественнее небосводы.
52. Поэтому мне надобен ответ
Об этом дивном ангельском чертоге,
Которому предел — любовь и свет [1680]:
55. Зачем идут не по одной дороге
Подобье и прообраз [1681]? Мысль вокруг
Витает и нуждается в подмоге".
58. "Что этот узел напряженью рук
Не поддается, — ты не удивляйся:
Он стал, никем не тронут, слишком туг".
61. Так госпожа; и дальше: "Насыщайся
Тем, что воспримешь из моих речей,
И мыслию над этим изощряйся.
64. Плотские своды [1682]— шире иль тесней,
Смотря по большей или меньшей силе,
Разлитой на пространстве их частей.
67. По мере силы — мера изобилии;
Обилье больше, где большой объем
И нет частей, что б целому вредили.
70. Наш свод, влекущий в вихре круговом
Все мирозданье, согласован дружно
С превысшим в знанье и в любви кольцом. [1683]
73. И ты увидишь, — ибо мерить нужно
Лишь силу, а не видимость того,
Что здесь перед тобой стремится кружно, —
76. Как в каждом небе дивное сродство
Большого — с многим, с малым — небольшого
Его связует с Разумом его". [1684]
79. Как полушарье воздуха земного
Яснеет вдруг, когда Борей дохнет
Щекой, которая не так сурова, [1685]
82. И, тая, растворяется налет
Окрестной мглы, чтоб небо озарилось
Неисчислимостью своих красот, —
85. Таков был я, когда со мной делилась
Своим ответом ясным госпожа
И правда, как звезда в ночи, открылась.
88. Чуть речь ее дошла до рубежа,
То так железо, плавясь в мощном зное,
Искрит, как кольца брызнули, кружа.
91. И все те искры мчались в общем рое,
И множились несметней их огни,
Чем шахматное поле, множась вдвое. [1686]
94. Я слышал, как хвалу поют они
Недвижной Точке, вкруг нее стремимы
Из века в век, как было искони.
97. И видевшая разум мой томимый
Сказала: "В первых двух кругах кружат,
Объемля Серафимов, Херувимы.
100. Покорны узам [1687], бег они стремят,
Уподобляясь Точке, сколько властны;
А властны — сколько вознесен их взгляд.
103. Ближайший к ним любви венец прекрасный
Сплели Престолы [1688]божьего лица;
На них закончен первый сонм трехчастный.
106. Знай, что отрада каждого кольца —
В том, сколько зренье в Истину вникает,
Где разум утоляем до конца.
109. Мы видим, что блаженство возникает
От зрения, не от любви; она
Лишь спутницей его сопровождает;
112. А зренью мощь заслугами дана,
Чьи корни — в милости и в доброй воле;
Так лестница помалу пройдена [1689].
115. Три смежных сонма, зеленея в доле
Вовеки нескончаемой весны,
Где и ночной Овен [1690]не властен боле,
118. "Осанною" всегда оглашены
На три напева, что в тройной святыне
Поют троеобразные чины.
121. В иерархии этой — три богини [1691]:
Сперва — Господства, дальше — Сил венец,
А вслед за ними — Власти, в третьем чине.
124. В восторгах предпоследних двух колец
Начала и Архангелы витают;
И Ангельская радость наконец.
127. Все эти сонмы к высоте [1692]взирают
И, книзу [1693]власть победную лия,
Влекомы к богу, сами увлекают.
130. И Дионисий [1694]в тайну бытия
Их степеней так страстно погружался,
Что назвал их и различил, как я.
133. Григорий [1695]с ним потом не соглашался;
Зато, чуть в небе он глаза раскрыл,
Он сам же над собою посмеялся.
136. И если столько тайных правд явил
Пред миром смертный, чуда в том не много:
Здесь их узревший — их ему внушил
139. Средь прочих истин этого чертога".
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Девятое, кристальное небо, или Перводвигатель (окончание)
1. Когда чету, рожденную Латоной,
Здесь — знак Овна, там — знак Весов хранит,
А горизонт связует общей зоной,
4. То миг, когда их выровнял зенит,
И миг, в который связь меж ними пала
И каждый в новый небосвод спешит,
7. Разлучены не дольше, чем молчала
С улыбкой Беатриче [1696], все туда
Смотря, где Точка взор мой побеждала [1697].
10. Она промолвила: "Мне нет труда
Тебе ответить, твой вопрос читая [1698]
Там [1699], где слились все "где" и все "когда".
13. Не чтобы стать блаженней, — цель такая
Немыслима, — но чтобы блеск лучей,
Струимых ею, молвил "Есмь", блистая, —
16. Вне времени, в предвечности своей,
Предвечная любовь сама раскрылась,
Безгранная, несчетностью любвей.
19. Она и перед этим находилась
Не в косном сне, затем что божество
Ни "до", ни "после" над водой носилось.
22. Врозь и совместно, суть и вещество
В мир совершенства [1700]свой полет помчали, —
С тройного лука три стрелы его. [1701]
25. Как в янтаре, стекле или кристалле
Сияет луч, причем его приход
И заполненье целого совпали,
28. Так и Творца троеобразный плод
Излился, как внезапное сиянье,
Где никакой неразличим черед.
31. Одновременны были и созданье,
И строй существ; над миром быть дано
Вершиной тем, в ком — чистое деянье,
34. А чистую возможность держит дно;
В средине — связью навсегда нетленной
С возможностью деянье сплетено. [1702]
37. Хоть вам писал Иероним [1703]блаженный,
Что ангелы за долгий ряд веков
Сотворены до остальной вселенной,
40. Но истину на множестве листов
Писцы святого духа [1704]возвестили,
Как ты поймешь, вникая в смысл их слов,
43. И разум видит сам, поскольку в силе,
Что движители вряд ли долго так
Без подлинного совершенства были. [1705]
46. Теперь ты знаешь, где, когда и как
Сотворены любови их собора, [1706]
И трех желаний жар в тебе иссяк.
49. До двадцати не сосчитать так скоро,
Как часть бесплотных духов привела
В смятенье то, в чем для стихий опора. [1707]
52. Другая часть, оставшись, начала
Так страстно здесь кружиться, что начатый
Круговорот прервать бы не могла.
55. Причиною паденья был в проклятой
Гордыне тот, кто пред тобой предстал [1708],
Всем гнетом мира отовсюду сжатый.
58. Сонм, зримый здесь, смиренно признавал
Себя возникшим в Благости бездонной,
Чей свет ему познанье даровал.
61. За это, по заслугам вознесенный
Чрез озаряющую благодать,
Он преисполнен воли непреклонной.
64. И ты, не сомневаясь, должен знать,
Что благодать нисходит по заслуге
К любви, раскрытой, чтоб ее принять.
67. Теперь ты сам об этом мудром круге,
Раз мой урок тобою восприят,
Немалое домыслишь на досуге.
70. Но так как вам ученые твердят,
Природу ангелов изображая,
Что те, мол, мыслят, помнят и хотят,
73. Скажу еще, чтобы тебе прямая
Открылась правда, на земле у вас
Двусмысленным ученьем повитая.
76. Бесплотные, возрадовавшись раз
Лицу Творца, пред кем без утаенья
Раскрыто все, с него не сводят глаз;
79. И так как им не пресекает зренья
Ничто извне, они и не должны
Припоминать отъятые виденья [1709].
82. У вас же и не спят, а видят сны,
Кто веря, а кто нет — своим рассказам;
В одном — и срама больше, и вины. [1710]
85. Там, на земле, не направляют разум
Одной тропой: настолько вас влекут
Страсть к внешности и жажда жить показом.
88. Все ж, это с меньшим гневом терпят тут,
Чем если слово божье суесловью
Приносят в жертву или вкривь берут.
91. Не думают, какою куплен кровью
Его посев и как тому, кто чтит
Его смиренно, воздают любовью. [1711]
94. Для славы, каждый что-то норовит
Измыслить, чтобы выдумка блеснула
С амвона, а Евангелье молчит.
97. Иной гласит, что вспять луна шагнула
В час мук Христовых и сплошную сень