Отец Геннадий сыграл определенную роль в моей духовной и даже семейной жизни: я женился на родной сестре его матушки. Благодарю Бога, что у меня была возможность общения с отцом Геннадием по-родственному. Здесь открывается его «слишком человеческое»: он прост в общении, любит пошутить, а с детьми и внуками – пошалить. Этого никак не подумаешь при первой встрече, он кажется таким солидным и серьёзным, даже грозным. Отец Геннадий регулярно посещает Рождественские чтения в Москве и при этом нередко заезжает к нам в Дубну. Здесь я его нещадно эксплуатирую, почти не бывало случая, чтобы я не устроил ему выступления перед какой-нибудь аудиторией. Он не в обиде, миссионерские лекции – это образ его жизни. Отец Геннадий интересный собеседник с тонким чувством юмора. У нас в гостях часто бывало: прощаемся перед сном и никак не можем закончить разговор, снова садимся за стол (устали стоять) и расходимся только под утро. И биография его весьма поучительна.
Генрих Генрихович Фаст, 3 года.
В миру Генрих Генрихович Фаст, родился в 1954 году в семье немцев-меннонитов в селе Чумаково Новосибирской области. Генрих Фаст, отец будущего протоиерея, был арестован в 1938 году, обвинён в создании контрреволюционной организации и после 10-летнего лагерного заключения отправлен в «вечную ссылку» в село Чумаково. После развенчания культа личности отец был реабилитирован, и семья переехала в Караганду.
Генрих Фаст старший, 1932 г.
Воспитывался Генрих-младший в строгих меннонитских правилах. С детства любил Священное Писание, нередко предпочитал уединение с Евангелием детским играм. В Караганде у него было две дороги: в школу и в молитвенный дом меннонитов. Может показаться, что это типовой пролог из жития какого-либо святого, но так оно и было на самом деле, простите великодушно, всякое в жизни бывает.
После окончания школы Генрих поступает в Карагандинский университет на физический факультет, но за религиозные убеждения его отчисляют с четвертого курса в 1976 году. Тогда он переводится с потерей курса на такой же факультет Томского университета, где преподавал его старший брат Вильгельм Фаст. В Томске не было молитвенного дома меннонитов, и Генрих посещает собрания баптистов. По вероучению они не различаются. Имея незаурядный дар слова, он становится проповедником. Однажды баптистская молодежь приготовила программу духовных песнопений и проповедей под названием «Небо» и направилась с братским визитом в баптистскую общину Барнаула. Генрих был тогда на пятом курсе университета. Во время общения с баптистами Барнаула одна из сестер по имени Катя рассказала о местной достопримечательности – Игнатии Лапкине, который, якобы, знает Библию чуть не наизусть, причем, Игнатий – православный. Баптисты были уверены, что православные не могут знать Библии по определению, большинство из них её вообще не читали, а тут этакий феномен, даже любопытно.
Игнатий Тихонович Лапкин
Игнатий Лапкин происходил из старообрядцев-беспоповцев. Воспитывался по всем правилам старой веры, но по молодости «загулял» и о вере даже не думал. Служил Игнатий на Балтийском флоте. Как-то раз в Риге он побеседовал с методистским пастором, и эта беседа перевернула его сознание, он вновь верует и изучает Библию. Года два он пробыл в протестантизме, но не нашёл здесь удовлетворения. И вот ему попадается увесистая дореволюционная книга, типа пособия для православных миссионеров в полемике с протестантами. Он штудирует её вдоль и поперек, даже составляет конспект.
После знакомства с известным священником Димитрием Дудко становится его духовным чадом. Определяется и с юрисдикцией – Московский патриархат. Потом он перейдет в Зарубежную церковь, потом ещё куда-то, но это всё потом. А сейчас он встречается с группой любопытных баптистов и на основании досконального знания Библии, и не без помощи конспекта, разбивает все их аргументы. Отец Геннадий скажет потом о себе:
– Я вошел к Игнатию одним человеком, а вышел совершенно другим.
Генрих был потрясен, Игнатий разрушил главные основания протестантской доктрины, на которую было так спокойно и уверенно опираться: покаялся, грехи прощены и ты спасён верой во Христа. А теперь получалось, что без Церкви, без таинства исповеди грехи никуда не деваются, а с грехами нет спасения. Казалось, земля уходит из-под ног и все меннонитские конструкции летят в тартарары! Для человека честного, искренне верующего это катастрофа, «кораблекрушение в вере» (1 Тим. 1:19).
Сидят: Буряков Михаил, Игнатий Лапкин с племянником, Генрих Фаст.
Стоят: Валентина Шитикова и Надежда Лапкина - жена Игнатия.
У Игнатия был ещё один дар – он умел внушать Страх Божий. Игнатий не просто доказывал, что Православие истинно, он убеждал, что вне Церкви нет спасения: «оставь надежду навсегда»! После этой встречи Страх Божий был главным душевным состоянием Генриха на протяжении ближайших семи месяцев его жизни. Здесь интересно сравнить душевную метаморфозу Генриха Фаста и Мартина Лютера[12]. Первый теряет уверенность в спасении только верой и обретает Страх Божий, а второй теряет Страх Божий, который мучил его полжизни, и радуется новому убеждению, что спасает только вера – sola fide.
Итак, Игнатий пошатнул устои религиозных убеждений Генриха Фаста. Ещё одним сильнейшим толчком стало знакомство с творениями Святых Отцов. Для протестантов этой области знания как бы не существовало – terra incognita. Тем большим потрясением было их открытие для молодого пытливого меннонита. Сама возможность такого общения была настоящим чудом. Генрих посмотрел по каталогу университетской библиотеки и нашёл творения святых Иринея Лионского, Киприана Карфагенского, Иоанна Златоуста и некоторых других Отцов. Хотя эти книги числились в закрытом фонде, библиотекарь спокойно, без вопросов выдавала их Генриху по первому требованию. У него начался, если можно так выразиться, «медовый месяц» (Пс. 18:11), он купался в божественной мудрости Святых Отцов! Некоторые дореволюционные книги выписывались в первый раз, и Генриху приходилось разрезать страницы. Однако «медовый месяц» неожиданно закончился, заведующая библиотекой вдруг вспомнила, что фонд все-таки закрытый, и книги перестали выдавать. Генрих пошел к заведующей и заявил, что книги ему нужны для научной работы. Она спросила, на каком факультете он учится и, услышав ответ, решила, что раннехристианские Отцы мало связаны с теоретической физикой, и дверь в «мир иной» захлопнулась.
Но Господь не без милости! Та же барнаульская баптистка-сталкер Катя указала Генриху ещё на одного интересного человека – отца Александра Пивоварова, который служил тогда секретарем правящего архиерея в Новосибирской епархии. Отец Александр был чрезвычайно занятым человеком – «положение обязывает», он даже дома не ночевал, а жил вблизи епархиального управления, чтобы всегда быть под рукой у владыки. И вот представьте: приезжает к нему молодой человек, протестант, просит его помочь разобраться в сложном духовном тупике, уяснить путь Святых Отцов. Другой бы поговорил полчасика, что-нибудь умное посоветовал и… «гуляй, Вася!».
Протоиерей Александр Пивоваров.
Но тут все пошло не так, о. Александр отвозит молодого человека, которого видит первый раз в жизни, на свою квартиру, покупает ему запас продуктов, запирает и уходит. Дело в том, что у о. Александра была роскошная по тем временам библиотека Святых Отцов – книжные полки от пола до потолка. Отец Геннадий вспоминал потом, что это были самые счастливые и душеполезные дни в его жизни. Здесь он окончательно принял решение, что надо креститься в Православной Церкви. У свт. Григория Богослова он прочитал Слово 40-е «На святое крещение», в котором святитель убеждал не откладывать крещение ни по какому, даже самому важному, поводу. Если решился вечером – не дожидайся утра, ибо можешь и не дожить до него… и всё в таком духе, и очень убедительно.
В последнюю ночь перед отъездом Генриха из Новосибирска приехал о. Александр, смертельно уставший, и лёг спать. А у Генриха не выходят из головы слова свт. Григория – «не дожидайся утра…». И вот он среди ночи толкает спящего протоиерея:
– Отец Александр, я готов креститься, святитель Григорий пишет…
Спящий пробурчал что-то невнятное и повернулся на другой бок. Утром о. Александр уже куда-то торопился, он сказал Генриху:
- Сейчас некогда, а ты еще подумай. Как надумаешь креститься, дай телеграмму, и я приеду. - Сказал и умчался по епархиальным делам.
Воздействие Святых Отцов на душу Генриха было таким сильным, что перелёт из Новосибирска в Томск запомнился как самый страшный в его жизни, никогда он так боялся и так не молился. Страх не умереть физически, а погибнуть без покаяния и крещения со всем своим греховным багажом, страх быть отлученным от Христа в вечности.
Семь месяцев в душе и голове Генриха не прекращался богословский диспут, ни ясным днем, ни темной ночью. Он был измучен этой внутренней борьбой. Однажды он куда-то шел, «объятый думой», и упёрся в водонапорную башню. В голове промелькнуло:
– Вода… «Вот вода, что препятствует мне креститься!» (Деян. 8:36).
Генрих поспешил на почту и отправил телеграмму отцу Александру. Вот только на радостях ни телефона, ни обратного адреса не указал. Отцу Александру пришлось проводить настоящее расследование и звонить в университет.
– У вас Генрих Фаст учится?
– У нас преподает Вильгельм Фаст.
– Пусть будет Вильгельм, а как ему позвонить?
Короче, через брата он всё-таки вышел на Генриха и крестил его с именем Геннадий. Новокрещённый спросил:
– Почему Геннадий, а не Андрей? Немецкому имени Генрих (фр. – Анри) соответствует русское имя Андрей.
– Ну, теперь ничего не поделаешь. «Еже писах, писах». Будешь Геннадий.
Тем временем Геннадий окончил университет с красным дипломом, и его оставили преподавать на кафедре квантовую физику, правда, ненадолго. Опять аукнулись религиозные взгляды, неважно, что они поменялись.
Затем был призыв в армию, а Геннадий успел уже довольно пообщаться с Игнатием и его командой. А там чуть ли не первой заповедью для мужчин было: «не порти края бороды твоей» (Лев. 19:27), с брадобритием боролись, как с содомским грехом. И вот картина: строй новобранцев, стриженых и бритых, перед строем расхаживает начальство. Но что происходит? Один из призывников стоит по стойке смирно, а вперед торчит рыжая борода.
– В чем дело?! Почему борода?! – кричит командир.
– Отказывается брить по религиозным соображениям! – отвечает старшина.
– Выйти из строя!
Началась обработка по-хорошему и по-плохому, пугали штрафбатом, но когда поняли, что этого упрямца не запугать, отправили ещё раз на медкомиссию, может, квантам переучился… Однако дело разрешилось проще, выяснилось, что у Геннадия в детстве был перелом руки. Какая удача, комиссовать! И чтобы духу его в армии не было!
Как бы сложилась судьба Генриха дальше, окажись он в армии, страшно представить: в Геннадии бродили еще меннонитские дрожжи, он ни за что бы не взял в руки оружия, даже на присягу. А там уже штрафбат маячил. В общем, Бог миловал.
Отца Александра перевели из Новосибирска в Прокопьевск[13]. Там Геннадий Фаст познакомился с другим Геннадием – Яковлевым, его будущим другом, духовным чадом и соратником на многие годы. Поскольку баптиста Геннадия Яковлева крестил тот же о. Александр, оба Геннадия по духовному отцу как бы братья.
Вспоминаю один курьезный эпизод, характеризующий отца Геннадия, тогда он служил в Енисейске. Как-то матушка Лидия уехала к родственникам, а отцу Геннадию взялась помогать одна пожилая прихожанка – Мримьяна[14]. Пока отец Геннадий был на службе, Маримьяна, получив ключи от дома, решила приготовить ему ужин. Стала открывать дверь, а она открыта. Бабушка насторожилась, тихонько прошла в дом, а там из гостиной раздается мощный мужицкий храп. Заглянула в комнату и увидела такую картину: на диване навзничь лежит какой-то мужик в дубленке отца Геннадия, а рядом на полу стоят два упакованных чемодана. Маримьяна побежала обратно в храм, он недалеко, и сообщила всем эту неприятную новость. Служба к тому времени кончилась, о. Геннадий вызвал милицию, и сам пошел домой. Вместе с милиционерами вошел внутрь, а гость и не думает просыпаться – пьяный зело. Его растолкали, но он понять ничего не может, наконец, до него дошло, как он глупо попался. Вора увезли в отделение, а о. Геннадий побежал следом. Оказалось, этот неудачник занимался в группе, которую о. Геннадий организовал в тюрьме из желающих приобщиться к вере, и был там на хорошем счету. Только освободился, и на тебе – какая встреча! Другой бы на месте о. Геннадия разозлился или обиделся, а он начал хлопотать, чтобы его ученика отпустили, мол, претензий не имеет, готов письменно подтвердить. Отец Геннадий сделал все, что мог, но добра-молодца все-таки вернули на прежнее место, благо оно недалече.
Для полноты картины и упрощения моей задачи по жизнеописанию приведу здесь краткую справочную информацию, приложенную к одной из книг о. Геннадия. Период после принятия священного сана.
В 1980 году Геннадия рукоположили во диакона, в 1982-м – в священники. Он служил в разных приходах Тувинской республики и Кемеровской области. В 1983 году по благословению архиепископа Гедеона направлен настоятелем в Успенскую церковь Енисейска.
В 1985–1986 годах на него было заведено уголовное дело по двум статьям: финансовые нарушения, которых, как оказалось, не было, и политическая неблагонадёжность. Отец Геннадий был связан с о. Александром Пивоваровым, который тогда находился в заключении, и Игнатием Лапкиным, дважды судимым. Кроме того, о. Геннадий отказывался давать сведения о крещаемых (крестил без предъявления паспорта) и другие персональные данные прихожан и служащих в церкви. Семь месяцев следствия, обысков, допросов могли бы завершиться печально, но тут грянула перестройка.
Прот. Виталий Шумилов, прот. Геннадий Фаст, 2005 г.
Отец Геннадий заочно окончил Московскую духовную семинарию и академию. Был участником первой конференции «Наука. Философия. Религия», организованной ОИЯИ[15] совместно с МДА[16] и Институтом философии Академии наук СССР в 1990 году в Дубне. В 1995 году защитил диссертацию на степень кандидата богословия по кафедре Священного Писания Ветхого Завета. С 1989 года он стал регулярно посещать с миссионерской целью ближайшие колонии и Енисейский следственный изолятор. Отец Геннадий регулярно читает лекции в государственной универсальной научной библиотеке Красноярского края.
30 ноября 2010 года назначен настоятелем Абаканского храма в честь святых равноапостольных Константина и Елены. Является автором многих богословских книг и статей.
Слева направо духовенство: о. Геннадий Фаст, о. Владислав Свешников, игумен Исайя (Белов),
иером. Лонгин (Корчагин), о. Иоанн Вавилов (внук академика-физика С.И.Вавилова), диакон Андрей Кураев, проф. Никитин (справа).
Абакан. Храм свв. равноап. Константина и Елены. 2014 г.
Отец Геннадий Фаст следит за ходом росписи храма Иконописной школой
им. прп. Алипия, г. Абакан. 2014 г.
[1] Этот рассказ Геннадий повторил мне при нашей встрече в Енисейске, и я записал его в путевую тетрадь, которой и воспользовался в данный момент. Иначе бы мне не вспомнить такие подробности.
[2] В индуизме мировая история представляется как сон Брамы, т.е. наш мир не реален, всё это иллюзия – майя.
[3] Отдел виз и регистраций.
[4] Постоянное место жительства.
[5] Александр окончил первый курс Педагогического института по специальности «русский язык и литература», но когда он почувствовал в себе призвание писателя, то понял – учёба ему ни к чему. Ни один из его любимых писателей литературе не учился – это один из аргументов.
[6] Сохранился большой фотопортрет протоиерея Петра Розина.
[7] Сейчас этот праздник (2-е воскресенье после Троицы) называется «Всем святым, в земле Русской просиявшим».
[8] Солея – возвышение перед иконостасом, в центре ее полукруглый выступ – амвон.
[9] Так называлась брошюра – сборник воспоминаний об отце Григории (Яковлеве), в которой были статьи отца Геннадия Фаста и моя в числе прочих. Здесь я пересказываю вкратце их содержание.
[10] Мне хотелось бы прокомментировать слова о. Геннадия «под крепкой рукой игумена». Дело в том, что игумен этот — отец Мефодий, воспитанник Троице-Сергиевой лавры — нрава довольно крутого, но справедливого. Роста огромного и пудов чуть не десять весом. Одним словом — у него не забалуешь. Для иллюстрации приведу свидетельство очевидца о творческих методах воспитания отца Мефодия. Однажды он застал одного брата спящим за послушанием (то есть за порученной работой), видимо, это было не в первый раз. И вот что отец Мефодий придумал. Брат этот по его благословению должен был лечь в кровать на трое суток. Книг не читать, а только лежать, есть и спать. Единственный повод подняться — «нужда», а затем — тут же в кровать. Поначалу оно и ничего – выспался всласть, но затем — тоска. Жизнь и службы в монастыре идут своим чередом, а он, как за бортом, настолько это состояние для здорового человека противоестественно. К концу вторых суток этот несчастный инок взмолился: «Прости, отче, никогда больше спать за послушанием не буду!». Отец Мефодий простил, но пригрозил, что в случае повторения греха срок наказания может быть большим.
В другой раз, обходя монастырь, о. Мефодий увидел, что на видном месте на веревочке сушатся чьи-то, простите, трусы. Владельца тут же доставили «пред ясны очи» наместника. Наказание было оригинальным: этот инок должен был в течение всего дня вместо скуфейки носить на голове трусы – В. Ш.).
[11] Это по словам о. Геннадия, который облачал его, а во время похорон лицо монахов и священников закрывают «воздухом» - литургическим платом.
[12] Я не сравниваю исторический масштаб фигур.
[13] «12 мая, возвращаясь с заседания Епархиального совета, по дороге из Кемерово в Новокузнецк, в Прокопьевском районе, в автокатастрофе погиб благочинный Второго Новокузнецкого округа Кемеровской епархии протоиерей Александр Пивоваров, сообщает пресс-служба Кемеровской епархии. Авария произошла из-за лесных пожаров в Прокопьевском районе. Горящая трава стала причиной сильного задымления участка дороги Ленинск-Кузнецкий — Новокузнецк, в районе поселка Карагайла. Три машины, которые двигались по одной полосе, попав в полосу нулевой видимости, резко затормозили и врезались друг в друга. Первой шла «Волга», у которой от удара загорелся бензобак. Огонь перекинулся на соседнюю иномарку. Находившиеся в ней водитель и пассажир погибли. Одним из них был отец Александр. Двое других водителей получили серьезные травмы, им была оказана первая помощь». (С официального сайта Московского Патриархата).
[14] Ее звали правильно Мариамна, но она упорно называла себе Маримьяной, так ее и все стали называть.
[15] ОИЯИ – Объединенный институт ядерных исследований, международный научный центр в Дубне.
[16] МДА – Московская духовная академия в Сергиевом Посаде