Как Советский Союз победил в войне
Изначально рабочее название этой статьи начиналось со слова "Почему". Но такая формулировка была бы сугубо неточной, формирующей ложное представление о том, что победа СССР в войне против гитлеровской Германии была чем-то закономерным, неизбежным, предопределенным - как падение яблока вниз с яблони. Задача историка в такой система отсчета сводится лишь к выявлению "объективных причин победы". Впрочем, чего искать-то, когда все они уже давно найдены: "Прочность и великие преимущества социалистического общественного и государственного строя, дружба народов СССР, советский патриотизм и пролетарский интернационализм, безраздельное руководство Коммунистической партии". Конец цитаты
Увы, реальность была сложнее. Да, война закончилась в Берлине, закончилась полной и безоговорочной капитуляцией Германии, и, как верно заметил Виктор Суворов, "Сталин в мундире Генералиссимуса выглядел гораздо лучше, нежели обгорелый труп Гитлера". Но к этому триумфу вела цепочка удивительных, не всегда поддающихся логическому объяснению событий, странных решений и действий политических лидеров; будущий победитель не раз оказывался в полушаге от гибели, а победа его противника порою казалась неизбежной.
Могла ли Германия победить?
Как и во многих иных случаях, правильный ответ начинается с правильной постановки вопроса. Что такое победа Германии? Размещение немецкого гарнизона в каждом поселке от Бреста до Владивостока? Но столь абсурдная задача никогда и не ставилась.
Реальные цели войны сформулированы в Директиве "фюрера и верховного главнокомандующего" № 21 (план "Барбаросса"), в разработанных на её основе планах стратегического развертывания вермахта, в выступлениях Гитлера перед высшим генералитетом, в его переписке с Муссолини. Всё это рассекречено, доступно, давно и многократно опубликовано, поэтому, не утомляя читателя обильным цитированием, сразу перейдем к конечному выводу: перед германскими вооруженными силами была поставлена задача ослабить военно-экономический потенциал Советского Союза (посредством разгрома наличных сил Красной Армии, посредством захвата важнейших промышленных центров, посредством перемещения границы на восток) до такой степени, какая сделает невозможным вмешательство СССР в европейские дела Гитлера. По меньшей мере, на срок до завершения войны против Британской империи.
По поводу желаемого политического переустройства никаких ясных указаний в документах не обнаруживается. Однако в письме, которое Гитлер вечером 21 июня отправил в адрес Муссолини, есть и такие слова: "Если бы я даже вынужден был к концу этого года оставить в России 60 или 70 дивизий, то все же это будет только часть тех сил, которые я должен сейчас постоянно держать на восточной границе". 60 или 70 дивизий против пустого места не оставляют; можно предположить, что на тот момент Гитлер считал приемлемым такой финал военной кампании, при котором некая "урало-сибирская Россия" сохраняет свое полу-независимое существование.
Что же касается географии "восточного похода", то в Директиве № 21 она была сформулирована следующим образом: "Конечной целью операции является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга — Архангельск". От Белостока и Львова до названной линии порядка 1,5 тыс. км. Много, но не бесконечно много. Да и с указанием этой линии немцы изрядно "перестраховались" - так далеко можно было не ходить.
Четыре пятых боевых самолетов в СССР выпускалось на 4 заводах: два в Москве, один в Горьком (Нижнем Новгороде), один в Воронеже. Почти весь выпуск моторов для них обеспечивали четыре завода: в Москве, Рыбинске (270 км к северу от Москвы), Перми и Запорожье. Производство танков и танковых моторов накануне войны практически полностью сконцентрировано в Ленинграде и Харькове. Наиболее массовые артсистемы (противотанковые 45-мм, полковые и дивизионные пушки калибра 76-мм, гаубицы калибра 122-мм и 152 мм) выпускались в Ленинграде, Подлипках (Подмосковье), Горьком, Перми с окрестностями. Основные типы стрелкового оружия - в Подмосковье (Подольск, Загорск, Тула, Ковров) и Ижевске.
Если на географической карте СССР провести две линии (по странной случайности они пересекаются под прямым углом) - Ленинград, Горький и Горький, Запорожье - то к западу от них окажутся почти все перечисленные выше города. На 600-800 км восточнее этого треугольника остаются только Ижевск и Пермь, что, впрочем, в плане "Барбаросса" было учтено: "В случае необходимости последний индустри альный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парали зовать с помощью авиации".
Критически важным условием реализации плана "Барбаросса" был высокий темп наступления. 1000-1400 км от западной границы СССР до линии Ленинград, Горький, Запорожье надо было пройти быстрее, нежели противник успеет организовать полноценную эвакуацию военных заводов, т.е. за 1-2 месяца. Возможно ли это?
На подобный вопрос нет и не может быть однозначного ответа. Пространство не сопротивляется, сопротивляются люди (точнее говоря, вооруженные и организованные в армию люди). Летом 1918 года горсть плохо вооруженных людей (не более 25 тысяч, без артиллерии), называемых "чехословацкий корпус", свергла Советскую власть на гигантском пространстве от Пензы до Томска. В ноябре 1942 года 35 тыс. хорошо вооруженных, оснащенных бронетехникой и автомобилями людей прошли в непрестанном наступлении 1800 км от Сафи до Бизерты, причем идти им пришлось по безлюдной и безводной пустыне (операция "Торч", высадка американского десанта в Северной Африке). Так что помешать немцам дойти от Бреста до Горького могло только сопротивление Красной Армии, а не километры как таковые
Самоликвидатор Гитлер
Через три недели после начала операции немецкие генералы могли констатировать, что первая задача, поставленная перед ними по плану "Барбаросса" ("Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Запад ной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев"), в основном уже выполнена.
Танковые гусеницы прогрохотали по мостам через Буг, Неман, Западную Двину, Березину, Горынь и Случь. 10 июля немцы заняли Псков, 16 июля - Смоленск. Две трети расстояния от западной границы до Ленинграда и Москвы были пройдены. Войска Прибалтийского и Западного военных округов (более 70 дивизий, 1 млн. человек) разгромлены, рассеяны по лесам или взяты в плен. Чуть позднее то же самое произошло с Юго-Западным и Южным фронтами. Особенно тяжелый урон понесли крупнейшие в мире советские танковые войска: к середине июля потеряно 12 тыс. танков, и остатки некогда могучих мехкорпусов начали официально расформировывать. Авиация западных округов потеряла не менее 80-85% самолетов; впрочем, и оставшиеся в списках боевые машины в большинстве своем считались неисправными. К 1 августа 1941 г. потери советских ВВС достигли 10 тыс. самолетов, из которых 5.240 числились как "неучтенная убыль".
И вот начавшаяся таким образом война закончилась в Берлине. Первым (по хронологии, а может быть - и по значимости) творцом "великого перелома" стал Адольф Гитлер. Величайший преступник и изувер вроде бы не был клиническим идиотом, однако перечень безумных ошибок, совершенных им в 41-м году, не перестает удивлять.
Начнем с простого и малого. Оказавшись в Смоленске, надо было, невзирая ни на какие угрозы флангам, идти, ломиться, рваться к Москве. Такое решение не есть вопрос оперативного искусства (в бесконечных спорах о котором каждый будет по своему прав). Это главная философия войны, "человеческий фактор", который такой мастер управления толпой как Гитлер должен был бы понимать. Потеря столицы, символа власти и величия страны, да еще и через месяц после начала боевых действий, не могла не произвести ошеломляющее впечатление на армию и народ. Выражаясь более содержательным языком, захват Москвы многократно повышал коэффициент положительной обратной связи ("война всё равно проиграна, чего ради я должен гробить свою единственную жизнь", и армия превращается в разбегающуюся толпу, что еще более ускоряет продвижение противника).
И не забудем о том, что в Директиве № 21, самим же Гитлером и подписанной, именно захват Москвы был обозначен главной задачей: "Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношениях решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла". Тем, кто этого давно не делал, рекомендую взглянуть на карту железных дорог СССР - основные магистрали стянуты в одну точку, и эта точка в Москве. Тем не менее, после форсирования верхнего течения Днепра и выхода к Смоленску начинаются многонедельные дискуссии, итогом которых становится решение повернуть подвижные соединения Группы армий "Центр" на север (к Ленинграду, Тихвину) и на юг (к Киеву). В результате операция "Тайфун" (битва за Москву) начинается только 30 сентября, на размытых осенними дождями дорогах - два с половиной месяца бездарно потеряны.
Эта ошибка была (для немцев) пагубной, но не сказать, чтоб сильно удивительной, ибо она стала логическим следствием другой, гораздо более серьезной ошибки - вермахт отправился (точнее говоря, был послан "фюрером и верховным главнокомандующим") воевать с крупнейшей сухопутной армией мира, имея минимальные, абсолютно неадекватные задаче, резервы. Всего с 22 июня и до конца 1941 года на Восточном фронте из резерва ГК в бой было введено 2 танковые, 1 моторизованная и 25 пехотных дивизий - и это в ситуации, когда противник бросал на фронт новые соединения сотнями, да и геометрическая протяженность самого фронта выросла более, чем в два раза. Вот и приходилось немецким генералам заниматься "латанием тришкиного кафтана" в те моменты, когда для развития успеха требовалось ввести в бой мощные свежие силы.
Не менее красноречива и динамика пополнения танковых войск. За первые два с половиной месяца войны (как было уже отмечено, в такой срок надо было или разгромить "восточного колосса", или застрелиться) весь Восточный фронт получил на восполнение потерь 89 (восемьдесят девять) танков. Причем ровно половину от этого "огромного количества" составляли легкие чешские Pz-38(t). Всего же до конца 41-го года на Восточный фронт было отправлено 513 танков и "штурмовых орудий". Так можно воевать на фронте в полторы тысячи километров? С противником, который считает танки тысячами?
Но, быть может, Германии просто нечем было снабжать свою воюющую армию? Без лишних слов приведу три цифры: 89, 515, 3160. Первая - это упомянутая выше поставка танков на Восточный фронт. Вторая - средний по 41-му году объем двухмесячного производства танков. Даже работая спустя рукава, в одну смену, со всеми праздниками и выходными днями, при 40-часовой рабочей недели Германия способна была каждые два месяца обеспечить танками три новые дивизии. А третья цифра - это средний объем двухмесячного производства танков и "штурмовых орудий" в 1944 году. Это то, что сделали под градом бомб, с потерей важнейших источников легирующих добавок для танковой брони.
В то время (июль 41-го), когда Смоленской группировке вермахта нечем было продолжать наступление на Москву, 45 пехотных и 2 танковые дивизии бездействовали во Франции и на Балканах, 8 пехотных дивизий готовились отражать мифическую высадку англичан в Норвегии. На этапе подготовки к войне против СССР (с момента окончания французской кампании и до апреля 1941 года) из вермахта было демобилизовано (!) 500 тыс. человек, т.е. личный состав, достаточный для укомплектования 30 пехотных дивизий… Перечень подобных фактов можно продолжать долго, но все они, в конечном итоге, свидетельствуют об одном - о запредельно авантюристической недооценке противника (Красной Армии).
Невероятно, но факт: война против СССР изначально рассматривалась Гитлером как мелкий эпизод в Великой Битве против Британской империи ("разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии "). Директива № 32 с задачами Вооруженных сил Германии на период после завершения "Барбароссы" была составлена 11 июня 1941 года. Это не опечатка. 11 июня, за 10 дней до начала "Барбароссы" (правда, в тот день её Гитлер не утвердил, и составленная на ее основе директива была подписана 14 июля; предполагалось "значительно сократить состав сухопутных сил", а высвободившиеся ресурсы направить на всемерное развитие люфтваффе). А ведь говорили же им: "Не хвались, идучи на рать…"
Какими бы странными и губительными не были упомянутые выше решения, все они бледнеют на фоне главной, воистину фатальной ошибки Гитлера: разглагольствуя про "глиняный колосс без головы", он так и не понял, что разгромить Советский Союз чисто военными средствами не удастся, и "глубокое выдвижение танковых клиньев" имеет смысл только в качестве внешнего ДЕТОНАТОРА, инициирующего внутренний политический взрыв. Вот для этого, главного, не было сделано ничего - даже в ситуации, когда победа над сталинской империей буквально валилась Гитлеру в руки.
В национальных окраинах СССР (Прибалтика, Западная Украина, позднее - Северный Кавказ и Кубань) полыхал полномасштабный вооруженный мятеж, приведший к появлению во Львове, Риге и Каунасе самозванных правительств самопровозглашенных "государств". К концу лета 41-го года в плену у немцев было полтора миллиона бывших военнослужащих Красной Армии, в течение сентября-октября 1941 г. это число увеличилось вдвое. Фактически, это был огромный "призывной контингент", с готовым командным составом, с военными специалистами всех сортов и с циклопическими горами боеприпасов и оружия - от винтовок до танков включительно - которые ведь не испарилось бесследно, а остались на контролируемой вермахтом территории.
Генералы вермахта, которые видели ситуацию в Красной Армии и в лагерях для военнопленных с близкого расстояния (в частности, читали те протоколы допроса советских военнопленных, переводы которых выложены на моем сайте), неоднократно обращались к Гитлеру с предложением использовать уникальную ситуацию. Совершенно реальной представлялась возможность повторить опыт 1918 года, когда Германия, поддержав смену власти в России, заключила с новым правительством сепаратный Брестский мир и обеспечила себе таким образом свободу рук для наступления на Западном фронте.
К счастью для человечества, Гитлер упустил свой шанс. Он даже не попытался "подсластить пилюлю" и представить свою агрессию против СССР как "освободительный поход". Пленных красноармейцев, от которых отказалось советское государство, сгоняли на огромные, опутанные колючей проволокой поляны и морили там голодом и дизентерией. Когда командующий группы армий "Центр" генерал-фельдмаршал фон Бок отправил в Берлин проект создания "освободительной армии" из 200 тысяч добровольцев и формирования русского правительства в Смоленске, то его доклад был возвращен в ноябре 1941 с резолюцией Кейтеля: "Такие идеи не могут обсуждаться с фюрером".
У меня нет никакого рационального объяснения для подобной самоубийственной глупости. Разве что остается вспомнить высказанную покойным Игорем Буничем мысль про некий загадочный "самоликвидатор", который Судьба встраивает в механизм тоталитарной диктатуры. Мистика? Тогда давайте обратимся к абсолютно конкретной и проверяемой науке - метеорологии.
В полдень 16 ноября 2014 г. температура воздуха в Москве была минус 4 градуса, осадков нет, снежного покрова нет. 16 ноября 2013 года - плюс 3 градуса, вечером слабый дождь, снега нет. 16 ноября 2012 года - плюс 5, слабый дождь, снега нет. 2011 год - минус 3, осадков нет, снега нет. 2010 год - плюс десять, осадков нет, легкая дымка. Это не "альтернативная история", это реальная погода. И 16 ноября 1941 года, в тот день, когда у разъезда Дубосеково произошел известный бой, тоже могло бы быть плюс 10. А еще лучше (для немцев лучше) - минус 3, легкий морозец и скованные холодом бесснежные поля под Москвой, превратившиеся в проходимую для всех видов транспорта дорогу…